ГЛАВА 17
Позднее июльское солнце ничего не щадило. Походка Джулианы была тяжелой, она все время вытирала со лба пот. «Нет, август, наверное, никогда не наступит, также как и роды, когда она, наконец, снова сможет стать самой собой», – думала женщина.
Невдалеке стоял Рос и молча наблюдал, как подходила жена, желая в душе скорейшего появления ребенка, чтобы снова прижать к себе стройное, нежное тело Джулианы.
Мужчина вздохнул. Уже прошло две недели, как они спали вместе в последний раз. Он слышал, как одна индианка объясняла, что муж должен держать себя в руках шесть недель до родов и шесть после. Рос хорошенько прикинул и суеверно решил соблюдать это правило. Ничто не должно повредить Джулиане. Он улыбнулся, вспоминая, как дразнил ее по поводу вынужденного воздержания, сказав, что ему, наверное, придется искать индианку на эти двенадцать тяжелых недель. Тогда она теснее прижалась к его плечу и сонно пробормотала:
– Ни в коем случае. Ты должен страдать вместе со мной.
Мужчина улыбнулся и покачал головой. Его жена уже изучила его. Она знала, что другие женщины ему не нужны. «Отвечала ли Джулиана мне такой же преданностью?» – думал он. Иногда, по вечерам, когда они сидели на крыльце и их обдувал свежий горный ветер, он чувствовал, что она где-то далеко от него. О чем и о ком она думала? Ревнуя Джулиану к воспоминаниям, он окликал ее. Женщина смотрела на него своими красивыми глазами и улыбалась. Где-то далеко, в их глубине, он заметил затаенную тоску, но в очередной раз убеждал себя в том, что ему только кажется.
– Рос, ты так быстро идешь, – она улыбнулась, – я совсем запыхалась.
Он озабоченно нахмурился.
– Я говорил, что в такую жару тебе надо сидеть дома, – и повел ее в тень большого клена, помогая опуститься на траву, – давай отдохнем.
– Нет, это хорошо, что я пошла с тобой, – Джулиана прислонилась спиной к дереву, – мне так надоело в четырех стенах, можно сойти с ума.
Рос отодвинул упавшие на ее лоб пряди волос и сочувственно сказал:
– Я понимаю, что тебе тяжело. Эта жара… и невозможность прогулок… Но скоро все закончится. Индейский вождь ведет себя так, как я и предполагал. Его гнев против меня немного прошел, и ты скоро сможешь вполне спокойно гулять, где только захочешь.
– Рада это слышать, – прошептала Джулиана, с дрожью вспоминая угрозы в глазах и голосе Докси.
Некоторое время они отдыхали, затем Рос встал и помог подняться Джулиане.
– Поднимайтесь, миссис, – поддразнил он ее, – рыбка проголодалась. Давай пройдем вдоль реки. Здесь всегда дует прохладный ветерок, и ты можешь полежать, пока я буду ловить ее.
Спустя час, когда они возвратились домой, Рос почистил пойманную рыбу. Джулиана обкатала ее в муке и положила ее на сковороду в разогретый жир. Вдруг он крикнул ей с крыльца:
– Дорогая, посмотри, кажется, к нам идет твой друг Немас.
У нее радостно заблестели глаза:
– Весточка от брата.
Она сняла сковородку с огня и поспешила к Росу. Закрыв от солнца глаза, она стала всматриваться в приближающиеся к дому фигуры.
– Да, это Немас! – она весело заулыбалась, – и один из его воинов. Рос, он никогда раньше не брал с собой никого из своих людей.
Мужчина в ответ пожал плечами.
– Значит, ты будешь удостоена сегодня этой чести.
– Да, действительно.
Двое людей подошли ближе. Спутником Немаса оказалась женщина. Джулиане так хотелось броситься им навстречу и засыпать вопросами, но она заставила себя остаться на месте. Гордому и сдержанному индейцу не понравится такое проявление чувств.
Когда гости подошли к крыльцу, Джулиана медленно спустилась к ним навстречу и горячо пожала худую руку индейца.
– Прошу в дом, Немас. Я очень рада тебя видеть.
Старый индеец был тоже доволен встрече, однако не проявлял своих чувств, поздоровался с Росом и повернулся к своей спутнице.
– Это Снежная Птица. Она из моего племени. Помогает при родах. Женщина Джона сказала, что тебе она скоро понадобится.
Индианка была низенькой, полноватой старушкой с плавными движениями и спокойной манерой держаться. Джулиана не смогла определить ее возраст и протянула обе руки для приветствия. Строгие черты на лице индианки смягчились.
– Как хорошо, что ты пришла, Снежная Птица. Признаюсь, я немного нервничала и не уверена, что муж смог бы помочь мне.
– Когда будешь рожать? – спросила женщина, внимательно изучая фигуру Джулианы.
– В августе.
Индианка пытливо посмотрела на нее, затем покачала головой.
– Неправда, ребенок родится в середине сентября.
– О, нет, Снежная Птица, ты ошибаешься. Это будет в августе, – опять заверила ее Джулиана.
Старая женщина снова посмотрела на ее живот и пожала плечами.
– Посмотрим.
Хозяйка повела гостей в дом.
– Заходите. Я как раз жарю рыбу. Сейчас будет готово. Думаю, вы оба проголодались.
Рос шел следом за ними. Он поставил для гостей стулья. Джулиана подошла к печке, чтобы проверить готовность хлеба. Она поставила на стол еще две тарелки, положила вилки, затем выгребла из золы картошку.
Джулиана двигалась по комнате и не видела, как индианка наблюдает за ней. Она старалась, чтобы все было хорошо приготовлено. Если что-либо окажется сырым, Немас обязательно отзовет ее в сторону и сделает замечание. Молодая женщина улыбнулась. С тех самых пор, как старый воин спас ее в таверне, она была всегда ему рада.
Все хорошенько проверив, Джулиана перевела дыхание и объявила, что ужин готов.
Она села напротив Немаса и с трепетом стала наблюдать за ним. В одно мгновение его строгие глаза посмотрели на нее и одобрительно закрылись. Для женщины этого было достаточно: она расцвела в улыбке.
Ужинали молча. Для индейцев прием пищи был святым делом. Ничто не должно нарушать трапезу. После еды, когда они раскурят трубки, то поговорят обо всем.
Джулиана же привыкла непринужденно болтать и сейчас ей не хватало этого. Смеясь и поддразнивая друг друга, они обычно находились за столом не меньше часа. Ее тяготило молчание. Не успела она проглотить последний кусок, как мужчины поднялись. Джулиана встала за ними, начав убирать посуду. Старая индианка подошла к ней и положила руку на плечо:
– Снежная Птица сделает это, – сказала она. – Ты можешь идти к мужчинам. Поговори с Немасом. Расспроси о брате и его женщине. Он уйдет рано утром.
Она удивленно посмотрела на индианку. Откуда та знает о тайном желании? Она благодарно улыбнулась:
– Если не возражаешь, Снежная Птица, так и сделаю. Мне очень хочется поговорить с ним.
Джулиана вышла на крыльцо. Рос закрыл за ней дверь.
– Садись, дорогая, послушай новости. Наш гость как раз рассказывает мне такое, что тебя заинтересует.
– О? В самом деле?
Она поудобней устроилась между мужчинами. Немас достал длинную трубку и стал набивать ее табаком.
– Умерла женщина Джона в Трентоне, – сказал он ничего не выражающим голосом.
В напряженной тишине слышалось только попыхивание трубки.
– Две недели назад она сошла с ума.
Джулиана с трудом поборола радостную улыбку. Она понимала, что не по-христиански радоваться чьей-либо смерти. Про себя она думала о том, что послужило вспышкой ее необузданного гнева. «Скорее всего, служанка разбила какую-либо чашку или съела крем». На этот раз она не захотела подавлять свою радость: наконец-то Джон и Молли смогут пожениться. Она повернулась к Росу, чтобы обменяться с ним впечатлением об услышанном, но Немас снова заговорил.
– Джон сейчас в Трентоне. Продает дом и оформляет бумаги, – индеец многозначительно посмотрел на живот Джулианы, – после рождения ребенка они поищут священника. Джон и Молли приглашают вас вместе с ребенком в гости.
Джулиана схватила Роса за руку так, что почти от волнения впилась в его кожу.
– Рос, как чудесно. Они столько ждали, чтобы пожениться.
Он погладил ее по руке и согласился.
– Ты знаешь, не удивляюсь, что Айва умерла таким образом. Ее всегда выводили из себя пустяки. Мне всегда было жаль Джона. Слава богу, что он проявил характер и ушел от нее. Она просто уничтожила бы его.
Джулиана замолчала, вспоминая все зло, которое принесла ей эта женщина. «Если бы Айва не обманула тогда Сэйта, она была бы его женой». Но Джулиана устыдилась своих мыслей. У нее чудесный муж, который так ее любит. А Сэйт? Она подумала, согласился ли бы он принять ребенка Роса, случись такое наоборот?
Джулиана постаралась откинуть все мысли и спросила Нем аса, слегка дотронувшись до его рукава.
– А есть еще какие-нибудь новости? Молли по-прежнему печет пироги?
Немас отрицательно покачал головой.
– Джон запретил печь пироги, пока он не вернется, потому что не доверяет мужчинам, когда самого нет дома. Женщина, наверное, вообще не будет этим больше заниматься. Может быть, у него появится много денег.
Джулиана согласно кивнула.
– У Айвы были деньги. Она очень цеплялась за них и экономила даже на своем питании. Много раз мне приходилось ложиться спать голодной. А бедные слуги… Я не представляю, как им хватало этих объедков, которые она оставляла.
Джулиана отчетливо помнила всю жадность Айвы.
– Ирония судьбы, – сказала она. – Айва не хотела дать Джону развод. А теперь все ее состояние перейдет к нему.
– Божья справедливость, – заметил Рос. – Можно только удивляться, насколько некоторые могут быть жадными.
Немас усмехнулся.
– В деревне есть такая женщина. Она тоже печет пироги, но плохие, очень тонкие и жесткие. Молли объясняет, что она много экономит.
Джулиана улыбнулась. Ее маленький подбородок поднялся вверх.
– Кто она такая, что так рассердила Молли?
– Служанка Сэйта Магрудера, ~ ответил индеец.
Сердце Джулианы сжалось. Она вспомнила, как та подходила к Росу на их свадьбе. Жаркий блеск в ее маленьких глазах говорил о страстной натуре, ради своего удовольствия готовой на многое. Почему Сэйт ушел к Докси и оставил такую любовницу? Или он из тех, кому требуется разнообразие? Когда устанет от индианки, снова вернется к белой женщине?
– Еще много разных слухов. Говорят, англичане в Канаде предлагают индейцам деньги за скальпы. Они очень хотят стравить индейцев с белыми. Солдаты в красных плащах доказывают индейцам, что на белолицых ополченцев нельзя надеяться, что их легко будет победить. После нескольких хороших ударов все мысли белолицых будут о своих домах и семьях, и что они покажут спины в сражении.
Рос мрачно кивнул.
– Вообще-то, это действительно так. Но многие из них меткие стрелки и обычно стоят до конца, если приходится защищать свои дома.
Немас покачал головой.
– Британцы плохо думают об американцах, заявляя, что те действуют не по правилам и им нельзя верить.
Кровь ударила в лицо Роса.
– И они очень ошибаются, эти ублюдки, – горячо воскликнул он, – если думают, что нас легко победить. Мы их опять разобьем. Пусть только сунутся. Снова натравливать индейцев против нас – это подло.
Немас выбил трубку. Спрятал ее в карман, посмотрел на Роса и тихо произнес:
– Ты знаешь, что твой друг Магрудер в плену у вождя Красное Перо?
– Черт возьми, неужели? – удивился он.
У Джулианы вырвался слабый возглас.
«Когда это произошло? Его пытали?» – сразу подумала женщина. Она слышала много жутких рассказов о том, как жестоко обращаются с пленными индейцы.
– В тот день, когда была ваша свадьба, его схватили шесть воинов.
Рос удивленно поднял брови.
– И он все еще там? Я хорошо знаю Магрудера. Думаю, он бы давно выбрался оттуда, если бы захотел.
Глаза индейца остановились на белом, как снег, лице Джулианы. Затем он посмотрел в сторону леса и сказал:
– У Магрудера есть причина находиться там. Он внимательно смотрит и все слушает. Если индейский вождь задумает что-либо плохое, он будет знать, скажет своему другу и его женщине.
Она испытующе посмотрела на Немаса. Как точно он сказал «его женщине». Относилось ли это к Росу или к Сэйту? Она снова почувствовала на себе взгляд индейца, смутилась и отвернулась. Его проницательные глаза могли увидеть и понять то, чего не замечали другие.
Джулиана убила на ноге комара. Рос поднялся.
– Иди лучше в дом, пока эти маленькие дьяволы не съели тебя.
– Не знаю, что хуже, – раздраженно пробурчала она, поднимаясь, – комары ночью или мухи днем. Все они могут свести с ума.
На худом лице Немаса появилось подобие улыбки.
– Кожа Юли нежная, не то, что у любой индианки, тело которой смазано медвежьим жиром, отпугивающим всех насекомых. Старик устал, – сказал Немас, тоже вставая и направляясь за молодой женщиной. – Мы были в пути на день дольше, старая индианка не могла быстро идти. Но когда придет время рожать, ее возраст будет тебе на пользу. Она приняла много родов.
Он взял свою постель, лежавшую у двери, и протянул руку Росу.
– Я уйду рано утром. Буду спать в лесу, не хочу будить вас так рано.
Хозяин поблагодарил индейца за повитуху и пригласил его снова в гости. Немас кивнул и повернулся к Джулиане.
– Пусть твой белый бог поможет тебе при родах, пусть уменьшит твою боль. Пусть твой сын будет сильным и здоровым.
Она тепло улыбнулась в ответ на его слова:
– Большое спасибо за Снежную Птицу. Передай Молли и Джону, что я их люблю и очень по ним скучаю. Скажи, что мы собираемся к ним в гости в конце ноября, прежде чем выпадет первый снег.
Немас взглянул на Джулиану, он подумал, что та вряд ли сможет выбраться раньше декабря. Она подошла к огню, чтобы посмотреть на него, но индеец уже растаял в темноте. Ее охватила тоска. Казалось, Немас унес с собой остатки цивилизации. Он был для нее словно частицей ее дома, ее семьи. С гор раздался протяжный волчий вой, который навел на нее ужас. Она никак не могла привыкнуть к месту, где жила. Рос – чудесный человек, но…
Женщина так и продолжала стоять, уставившись в темноту, пока Рос не позвал ее. Джулиана долго не могла уснуть в ту ночь. Никак не шли из головы мысли о Сэйте.
«Страдает ли он в индейском лагере? Или его хорошо утешает Докси? Может быть, охотник находится там из-за молодой индианки? Рос сказал, что он не останется надолго в том месте, где не захочет жить».
Когда, наконец, Джулиана задремала, она увидела те же сны, которые преследовали ее раньше. Снова Сэйт держал ее в своих объятиях. Слабый стон слетел с ее губ, и снова все затихло.
