Глава 18

Прижавшись спиной к шершавой стене, Джесси старалась не думать о том, что сандалии полны песка, волосы прилипли к лицу и шее, яркое солнце слепит глаза, а также не обращать внимание на револьвер Коя, засунутый за пояс юбки. В руках у нее была еще и винтовка – все-таки добилась своего – когда не удалось ее заполучить уговорами, она просто вырвала у Коя из рук, хотя ему страшно хотелось показать, как он сам будет защищать любимую женщину. Джесси ни за что не соглашалась посидеть за холмом позади виллы, пока все не будет кончено, как требовал Кой. Раз уж она вооружилась винтовкой, лейтенант, видя ее решимость, решил больше не спорить.

Ей пришлось слишком много пережить, добираясь сюда, поэтому невозможно отказаться от встречи с Васкесом, думала Джесси; кроме того, она любила Джейка, чтобы позволить ему хоть на минуту усомниться в ней и прийти к выводу о возможном предательстве. Даже если они с Джейком сегодня погибнут, Джесси узнает правду об отце, а Джейк о ней и о том, как сильно она его любит.

Заставив себя думать о предстоящем опасном деле, Джесси бросила взгляд вправо, где затаились по другую сторону полуоткрытого окна Кой и Джон. Они взобрались на врезанный в толщу стены карниз и стояли, прижавшись спиной, готовые по знаку Коя броситься вперед.

Джесси слышала мужские голоса, доносившиеся из комнаты, но не понимала, о чем шел разговор в кабинете. Она все равно ничего не расслышала бы из-за громко бившегося сердца. Сейчас успех всей операции зависел, как ей казалось, от троих самых молодых и неопытных соратников Джейка.

Пока Кой собирался с духом, чтобы дать сигнал, Джесси рискнула заглянуть в окно. Горло у нее сжалось: Джейк находился в кабинете с Васкесом, с пожилым седоволосым человеком, а также с Маккензи и двумя бандитами, один из которых накануне сторожил ее у спальни, где она была заперта. Джесси позлорадствовала: наверное, настроение у него не самое лучшее – бандит не ушел бы от двери, которую сторожил, знай он, что она до сих пор там.

Когда Васкес подошел к седому человеку и положил ему руку на плечо, Джесси близко увидела Джейка. Он великолепен, с гордостью думала она, хоть и оставил ее в комнате совсем голую. Конечно, ему хотелось уберечь Джесси, но она была настолько упряма, что все равно удрала. Джесси нравилось, что Джейк выше всех остальных мужчин в этой комнате, где атмосфера накалена до предела; что его широкие плечи создают впечатление физического превосходства и длинные стройные ноги позволяют гордо стоять, выпрямившись перед врагами. Ей нравилось, как падала прядь волос на высокий лоб. Он выглядел таким притягательным, таким… опасным. В основном, из-за голубых глаз, которые теперь казались стальными, и даже сейчас, перед лицом смерти… взгляд Джейка полон достоинства и покоя. Джесси отшатнулась к спасительной стене, в то же мгновение услышала, как Джейк кашлянул, чтобы скрыть волнение, и вопросительно посмотрела на Коя и Джона. Сейчас они были похожи на Джейка. Она затаила дыхание, испугавшись, что произвела шум, и стала молиться о спасении души. Джесси перевела дух только когда убедилась, что никто не собирается подойти к окну и проверить, все ли в порядке. Они еще были в безопасности и еще могли рассчитывать на внезапность своего появления, если ворвутся прямо сейчас. Джесси нахмурилась и, взглянув на Коя, сердито мотнула головой в сторону кабинета:

– Пошли! – беззвучно приказала губами.

Молодой лейтенант судорожно сглотнул и вытер пот со лба рукавом рубашки, потом несколько раз глубоко вздохнул и, когда Джесси уже хотела пригрозить ему своим оружием, кивнул ей. Джесси достала револьвер из-за пояса, взвела курок, нервно улыбнулась Кою в ответ.

Лейтенант протиснулся в открытое окно и ступил с низкого подоконника на ковер комнаты. Джон сразу же последовал за ним и обернулся, чтобы подать Джесси руку. Когда они оказались лицом к лицу с теми, кто находился в комнате, наведя на них оружие, Кой заявил о себе. И Джесси гордилась им тоже. Остался лишь едва различимый след пережитого страха в его голосе, который раздался в напряженной тишине комнаты как гром среди ясного неба.

Выпрямившись и выпятив грудь вперед, Кой произнес:

– Стойте, именем закона Соединенных Штатов Америки и армии. Я, лейтенант Кой Паттерсон, из гарнизона Кэмп-Николс под командованием полковника Кита Карсона, а это, – и показал на Джона и Джесси, – моя команда. – Он сделал секундную паузу, искоса посмотрел на Джесси и продолжал: – Сложите оружие. Вы все арестованы, кроме вас, мистер Колтрейн, разумеется. Вам предъявляется обвинение в краже армейского оружия и в продаже его этому мексиканцу, мистеру Васкесу, готовившему переворот с целью свержения законного правительства, – преступление, караемое смертной казнью по законам страны. А также за многие другие преступления… я уверен… о которых вам скажет сам мистер Колтрейн.

Хотя закончил Кой неловко и уже не так громко, как в начале, его громогласная и продолжительная тирада произвела гипнотизирующее действие на присутствующих. Седоволосый человек, Роберто Суарес, которому Джесси представили, когда привезли сюда, опомнился первым.

– Пресвятая Богоматерь, – выдохнул он, переводя глаза с одного на другого из молодых людей. Но никто не пошевелился и не сложил оружие.

Ладонь Джесси вспотела, револьвер казался тяжелым, каким и был. Она облизнула губы и взглянула на Джейка, как бы спрашивая, что теперь? Револьвер в руке дрогнул, когда Джейк широко улыбнулся и выступил вперед.

– Да, я могу продолжить список преступлений, о которых говорил лейтенант, но не так красноречиво, как это сделал мой юный друг. Хотите услышать полный перечень, Васкес? – начальственный, но вместе с тем насмешливый голос Джейка как бы подстегнул пятерых мужчин и заставил повернуться к нему, направившему на них свой кольт.

Джесси не могла поверить своим глазам. Она даже не видела, как протянулась рука Джейка к кобуре. Но видела, что бандиты тоже направили оружие на него. Даже не подумав о своей безопасности, она двинулась через комнату вместе с Коем и Джоном, чтобы приставить ствол своего револьвера к спине ближайшего бандита, которым оказался ее похотливый охранник, и прошипела:

– Даже не смей и думать.

Кой и Джон тоже приставили револьверы к спинам двух других бандитов и Маккензи. Джесси с удовлетворением отметила, что те опустили оружие и больше не целились в Джейка. Но этого ей было недостаточно и она приказала:

– Бросьте оружие! – Бандиты замялись и посмотрели на Васкеса, ожидая указаний. Джесси вспылила: – Я сказала бросить оружие! Еще раз повторить, что ли? Васкес здесь больше не командует!

Джейк добавил, растягивая слова, обычно это означало, что он готов пустить в ход свой кольт:

– Советую выполнить приказание леди, джентльмены. Она не очень умело обращается с оружием. Если начнет нервничать, то может случайно и подстрелить.

Не отводя глаз от «пистолерос» и Маккензи, которые торопливо бросили оружие и отошли к стене под бдительным взором Коя и Джона, кинувшись к Джейку Джесси попала в его объятия, где всегда любила находить защиту. Вдруг отчаянный крик Суареса взорвал напряженную тишину:

– Нет, Дон Диего! Хватит убийств.

Роберто Суарес схватил Васкеса за руку, но было слишком поздно. Васкес толкнул старика с нервным воплем, выхватил револьвер из внутреннего кармана сюртука и прицелился в Джесси. Одним быстрым движением Джейк заслонил собою Джесси и выстрелил. Но этот выстрел слился с выстрелами из нескольких револьверов. Изрешеченный пулями Васкес упал на ковер. Джейк, Кой, Джон и Роберто Суарес смотрели друг на друга – они одновременно выстрелили в него. Кой и Джон выглядели неважно. Джесси все еще цеплялась за Джейка, и он обнял ее. Джон шепнул Кою:

– Я впервые убил человека, Кой.

Кой ответил:

– Нельзя сказать точно, что это сделал ты, Джон, все ведь стреляли. Ты мог и промахнуться.

– Да, Кой. Мог.

Оба молодых человека снова сосредоточили все свое внимание на арестованных. Джесси не сводила глаз с Суареса, который стоял с пепельно-серым лицом, револьвер выпал из ослабевших пальцев. Суарес опустился на колени рядом с телом Васкеса и положил голову убитого себе на колени. Джесси нахмурилась и вопросительно посмотрела на Джейка. Он еще крепче сжал ее в своих объятиях и поцеловал в макушку, не отрывая глаз от Суареса, по лицу которого теперь ручьем бежали слезы, и сказал:

– Не знаю, почему, Джесси, только он может тебе ответить.

В следующий момент Джесси вздрогнула и прильнула к Джейку, так как дверь распахнулась и в кабинет ворвались несколько «пистолерос», и Кэрли с отрядом, моментально взяв на прицел всех, кто находился в комнате.

Мексиканцы вскрикнули:

– Шеф! – и бросились к стоявшему на коленях Суаресу, столпились вокруг убитого Васкеса. Кэрли и мужчины подошли к Джейку и Джесси.

– Не спрашивай, почему мы все до сих пор живы, Джейк. Одно могу сказать: эти люди во дворе так и не подняли на нас оружие, даже когда здесь началась стрельба. Они только посмотрели на нас, даже выражение лиц не изменилось. Тогда я и решил, что мы тебе здесь пригодимся. Однако непонятно, то ли дело закончилось, то ли только начинается, – протяжно проговорил Кэрли, обводя взглядом присутствующих.

Затем его глаза остановились на Маккензи и сузились.

– Добрый день, сержант Маккензи. Какая приятная встреча. Думаю, в следующий раз мы увидимся на представлении, где речь пойдет о шее, – невозмутимо заметил Кэрли, имея в виду смертную казнь через повешение, которая полагалась за измену.

Маккензи, казалось, был готов вжаться в стену. Мужчины сменили Коя на посту, взяв на себя охрану пленников. Они от души хлопнули по спине юного Джона Динкинса и обеспечили охрану бывшего сержанта.

Кой быстро подошел к Джейку:

– Мистер Колтрейн, не думаю, что мы можем успокоиться. Мы все еще в меньшинстве, и нас окружают враги, – хотя и лицо, и голос лейтенанта выражали некоторое беспокойство, руки твердо держали винтовку.

Джейк улыбнулся Джесси и с теплым чувством взглянул на Коя. Впервые за все время их знакомства Джейк сердечно улыбнулся молодому лейтенанту и назвал его по имени.

– В этом я не уверен, Кой. Посмотри, – он кивнул на седого аристократа, которому «пистолерос» помогали подняться на ноги. Джесси тоже взглянула на эту сцену.

Пожилой господин, вновь обретя присутствие духа и собравшись с силами, заговорил по-испански с человеком, оказавшимся ближе всех, и тот намеревался выйти из комнаты. Однако остановился, увидев, что люди Джейка направили на него револьверы, и повернулся к Суаресу.

– Пожалуйста, – с достоинством попросил Суарес очень печальным голосом, – разрешите ему пройти. Я сказал, чтобы он передал всем приказ сложить оружие и сдаться. Все кончено.

Джейк догадался:

– Так это вы были их предводителем, а не Васкес? Поэтому они назвали вас «шефом»?

Суарес выпрямился и принял величественную позу.

– Да, это так. А человек, которого я только что помог убить, был моим зятем, – и бросил печальный взгляд на неподвижное тело.

Джесси тихо вскрикнула и прижала руку к губам. Она почувствовала, как напряженно застыл Джейк. Он вложил пистолет в кобуру и дал знак своим людям пропустить посыльного от Суареса. Увидев, что Джейк ему поверил, остальные тоже вздохнули посвободнее, но продолжали охранять Маккензи и двоих «пистолерос». Джейк обратился к своим подчиненным:

– Отпустите всех, кроме Маккензи. Лейтенант Паттерсон уже арестовал его. Отведите в фургон и свяжите. Я должен поговорить с мистером Суаресом.

Суарес тоже отпустил большую часть своих людей и приказал им унести тело Васкеса. Он опустился в кресло, закрыл лицо руками, а потом запустил пальцы в седую шевелюру. Когда Суарес снова заговорил, голос его был тихим и надломленным:

– Сразу же, как мы здесь все закончим, мистер Колтрейн, я должен буду поехать к моей дочери в Мехико и рассказать ей об этой трагедии.

Прежде чем ответить, Джейк сел в кресло по другую сторону стола, Джесси тоже села рядом. Кэрли и Кой встали за их спинами.

– Я понимаю, мистер Суарес… Мне искренне жаль, что… нам пришлось… так поступить. В мои намерения не входило убивать его. Но сначала вам придется ответить на несколько вопросов. Ведь остается еще открытым дело с оружием.

Суарес обратил темные пустые глаза на Джейка и кивнул, потом его взгляд остановился на Джесси.

– Я очень рад, что вы не пострадали, дорогая. Я должен извиниться за поведение моего зятя по отношению к вам. И должен вам сказать, что ваша храбрость напоминает мне мою дочь до того, как она… Я знаю, ваш отец, должно быть, гордится вами.

Ее отец? Слезы выступили на глазах у Джесси, и она опустила голову. Джейк взял ее за руку и успокаивающе сжал. Голосом, в котором слышались слезы, она ответила:

– Спасибо за добрые слова, мистер Суарес. Но мне кое-что нужно узнать от вас. Вы говорили о моем отце. Мой отец умер, но – вы правы – он гордился мной, и я всегда гордилась им. Мистер Суарес, мой отец Коул Стюарт, владелец фермы Стюарта на окружной дороге на Цимаррон. Не знали ли вы его, или, может быть, слышали, как Васк… ваш зять говорил о нем? – видя, что тот нахмурился и колеблется, Джесси взмолилась: – Пожалуйста, мистер Суарес, это очень важно.

– Я понимаю, что это важно, моя юная леди, иначе вы бы не спрашивали. Я пытаюсь вспомнить, что именно говорил Дон Диего, – прошло несколько томительных минут, в течение которых все молчали, чтобы не прерывать мыслей мистера Суареса, и вздрогнули, когда он звонко хлопнул ладонью по столу и сказал: – Ага! Вспомнил. Мистер Стюарт. Конечно.

Джесси замерла. Сердце ее сжалось. А что, если она не сможет жить, узнав правду? Она проглотила комок, вставший в горле. Джейк сильнее сжал ее руку, а она накрыла его руку своею, молча давая понять, что должна знать. Джесси не сомневалась, что и Джейк должен узнать об этом, ведь это часть его работы.

– Одну минуту, мистер Суарес, если позволите, – удивил всех своим вмешательством Джейк. Джесси резко повернула голову, чтобы взглянуть на него. Она увидела теплые голубые глаза, полные сочувствия. – Джесси, это уже не имеет значения. Нам не обязательно знать ответ. Все позади. Даже если твой отец участвовал в этом, я не собираюсь включать такие сведения в мой…

– Но нет, мистер Колтрейн, – прервал Суарес. – Мистер Стюарт не принимал участия в этих делах. Я помню, Дон Диего рассказывал о том, как этот ужасный мистер Хайес и тот здоровенный сержант Маккензи, чтобы тайно обделывать свои делишки, встречались там, пользуясь суматохой, которая всегда возникает во время прибытия больших караванов. Он смеялся, будто мистер Стюарт не знал, что происходило на его собственной ферме. – Потом Суарес снова обратился к Джесси: – Сочувствую вам, дитя мое, что вы потеряли отца. Молю Бога, чтобы Дон Диего не оказался причастным к его смерти.

– Нет, – удалось выговорить Джесси, глотая слезы, – нет, он не при чем… и спасибо вам, мистер Суарес. – Она облегченно расслабилась в кресле и откинула голову, закрыв глаза. Потом внезапно мысль поразила ее, и она с удивлением посмотрела на Джейка, который начал задавать вопросы Роберто Суаресу.

Джесси мысленно вернулась к последним словам Джейка, когда он прервал мистера Суареса и сказал, что не будет вносить сведения об ее отце в свой отчет, если даже выяснится его вина. Сердце Джесси сжалось от любви. Решение скрыть подобную информацию могло бы дорого стоить ему. Но он сделал бы это ради нее. Вдруг Джесси поняла, что не позволила бы ему не сообщать о вине отца. Она не смогла бы жить в согласии со своей совестью, если бы знала, что Джейк постоянно страдает от измены клятве и служебному долгу. И все это ради клочка земли среди прерии, который имел значение только для нее.

Так вот что такое любовь, думала Джесси. Заботиться больше о другом человеке, чем о себе. Ставить его счастье выше своего собственного. Но ведь только что Джейк захотел так сделать, и его жертва была бы неизмеримо большей, чем принесенная ею, теперь Джесси это понимала. Навернулись непрошеные слезы, а подбородок задрожал. Пока ее глаза влюбленно блуждали по лицу Джейка, она заставила себя слушать, что отвечает мистер Суарес на вопросы Джейка, резкие, но необходимые.

– Если позволите, мистер Колтрейн, мне кажется, я мог бы кое-что объяснить вам, – Джейк кивнул, и мистер Суарес провел рукой по волосам, глубоко вздохнул и начал свой рассказ: – Как я уже говорил, Дон Диего мой зять. Моя единственная дочь Мариза содержится как пленница на их вилле в Мехико. Так Дон Диего заручился моим согласием участвовать в его делах. Он убил бы ее, если бы я не помогал ему.

Как вы догадались, все люди, которых вы здесь видели, находятся у меня на службе. Они не стреляли, потому что таков был мой приказ. Дон Диего об этом не знал, разумеется, и собирался всех вас сегодня убить. Я не смог бы жить с таким грехом на совести или поддерживать его планы переворота в Мексике. Это настоящее безумие. А потом увидел эту красивую девушку, – показал он на Джесси, – в его когтях. Да простит меня Господь, но я решился. Хватит кровопролития. Хватит загубленных невинных жизней, мистер Колтрейн. Хватит! – закончил он, положив голову на сложенные руки.

Его плечи тряслись от рыданий. К концу речи старого джентльмена слезы текли неудержимо из глаз Джесси, которая за спинкой своего кресла тоже услышала сопение и хриплое покашливание, быстро сжала руку Джейка и подошла к старому сломленному человеку, убившего своего зятя, чтобы спасти дочь и множество других людей. Оказавшись рядом с ним, она обняла его голову и прижала к груди, утешая несчастного.

Джейк встал и прошел к бару, налил в бокал виски и поставил перед Суаресом.

– Вот, – хрипло проговорил он, – думаю, это вам поможет.

Суарес отпустил Джесси и вытер глаза и нос белоснежным платком.

– Спасибо, – сказал он тихо. – Извините меня за слабость. Это просто по-детски с моей стороны.

– Вовсе нет, – возразил Джейк, снова усаживаясь в кресло. – Вполне естественно, если учесть, сколько вам пришлось пережить. Но, к сожалению, у меня еще есть вопросы.

– Пожалуйста, – сказал Суарес, – отхлебывая из бокала, – задавайте ваши вопросы. И хотел бы с этим покончить. Я нужен моей дочери.

Джейк откашлялся, а Джесси, снова усевшись в кресло, внутренне сжалась, зная, что сейчас произойдет. Свобода мистера Суареса зависела от его ответов. Джесси отчаянно хотела, чтобы он был свободен, мог жить, не думая об угрозах безумцев, чтобы его дочь обрела своего отца, нашла настоящую любовь, такую, как у нее с Джейком.

Джейк вздохнул:

– Мистер Суарес, добровольным ли было ваше участие в контрабанде оружием? Наши высшие инстанции поинтересуются, почему вы не связались с властями и не попросили о помощи, если вас шантажировали.

– Сделать это, мистер Колтрейн, значило бы поставить под угрозу жизнь дочери. Понимаете, она не знает, что является пленницей и муж использует ее как заложницу. Верит, будто очень любит и проявляет заботу о ней. Но в действительности людям Дона Диего на вилле в Мехико было приказано убить мою дочь, если не поступит в нужное время это оружие. Так Диего обеспечил себе мою помощь и мое молчание, понимая, что я никогда не разочарую ее и не причиню боль, рассказав правду. Как ни грустно сознавать, я не убежден, что она поверила бы мне, так как любит своего мужа. Моя красавица Мариза никогда не знала жизни – девочку всегда баловали и оберегали. Когда я думаю, что выдал ее замуж за такого человека, как Дон Диего… – лицо его застыло, а руки сжались.

Джейк снова заговорил:

– Я почти закончил, мистер Суарес. Пожалуйста, помогите мне разобраться вот еще в чем: каким образом вы участвовали в этой операции?

– Мой дом был перевалочной базой, где Хайес передавал оружие Дону Диего. Я участвовал в этом не больше, чем мистер Стюарт, не получал ни оружия, ни денег от этих операций. Кольты, которыми вооружены мои люди, куплены законно в караванах. Я покажу вам записи в моих счетных книгах и могу доказать, что не лгу. Мистер Колтрейн, я не мог искать помощи у представителей закона. Для этого пришлось бы отправиться в форт Юнион, куда ведет долгий, трудный путь через горы. Кроме того, я знал, что в деле участвует сержант армии Соединенных Штатов. Откуда мне знать, что остальные военнослужащие не связаны с такими делами. Вы понимаете, в каком положении я оказался, – он умоляюще развел руками.

– Да, понимаю, мистер Суарес. Сам находился в подобной ситуации несколько недель тому назад, не знал, кому можно доверять в армии. – Джейк встал, давая понять, что допрос окончен, и протянул руку старому джентльмену, сидевшему по другую сторону стола.

– Что это значит, мистер Колтрейн? – спросил тот, пожимая руку Джейка.

Джесси закусила губу и сжала подлокотник кресла. Она так хотела, чтобы этот отец соединился со своей дочерью. Страшная тяжесть ответственности, которую нес человек за судьбу дочери, противопоставленная его собственной чести и жизни, потрясла Джесси и тронула ее сердце. Она знала: ее отец сделал бы то же самое. Но понимала также, какое бы решение ни принял Джейк, оно станет печатью на всю их оставшуюся жизнь. Это его работа, и Джесси не стала бы, не смогла бы вмешиваться. Закон – выше чувств и переживаний.

Джейк улыбнулся, пожимая руку мистера Суареса.

– Это значит, сэр, что вы свободны. Я верю, что вы честный человек. Мне не нужно просматривать записи в ваших книгах. Верю, что вы были невинным заложником, как и ваша дочь. Наше правительство не преследует невиновных граждан. Как вы уже сказали, слишком много было смертей и кровопролития. Оружие мы сохранили, а виновные мертвы. Дело закрыто.

Джесси перевела дыхание и сказала:

– Слава Богу! – при этом Джейк улыбнулся ей, подняв бровь. Потом повернулся к мистеру Суаресу.

Седоволосый аристократ сжал руку Джейка обеими руками.

– Благодарю вас, мистер Колтрейн, от всего сердца благодарю. Кошмар кончился, – он слегка поклонился и произнес: – Если вы простите меня за то, что я негостеприимный хозяин, то сейчас же отправляюсь с моими людьми освободить дочь. Время дорого.

– Мне бы хотелось помочь вам, мистер Суарес. Но боюсь, вторжение отряда армии Соединенных Штатов на территорию Мексики и участие в вооруженном столкновении с гражданами этой страны будет трудно объяснить.

Впервые Роберто Суарес засмеялся. Джесси понравился его смех. Она порадовалась, что он еще может смеяться и теперь, как ей показалось, сумеет смягчить боль разочарования, поджидающую его дочь.

Джесси встала – старик поклонился сначала ей, потом Джейку. Они с Джейком молча смотрели, как он решительно выходит из комнаты. До них донесся его голос, отдающий приказания по-испански. Молчаливые, бдительные слуги оживились, в доме и во дворе поднялась суматоха и беготня.

Почувствовав на себе взгляд Джейка, Джесси посмотрела на него и теплая влюбленная улыбка осветила ее лицо. Она услышала слова, полные скрытой нежности:

– Итак, Джесси, скажи-ка мне, где же ты раздобыла эту одежду?