Глава 8

– Ой, мисс! Как я рада видеть вас снова в добром здравии! – горничная Анни широко улыбалась, наблюдая, как госпожа уплетает куриную ножку.

– М-м-м, – промычала Тори с полным ртом. Отложив цыпленка, она принялась за кусок сыра, запивая его молоком. – Уже забыла вкус хорошей пищи. Теперь можешь быть свободна, поднос заберешь утром. Надеюсь, ночью буду крепко спать. Ты мне не понадобишься.

– Спокойной ночи, мисс. Выспитесь как следует. Ваш жених будет счастлив услышать о вашем выздоровлении.

– Гм, – пробурчала Тори, скрывая за опущенными ресницами озорные искорки в глазах. – Еще бы, конечно будет, похотливый дурак, – пробормотала она про себя.

Не успела Анни выйти, как появился Грейнджер.

– А, заходите, дружище, заходите! – воскликнула Тори. – Мне очень повезло! Просто трудно поверить в такую удачу!

– Поделитесь новостью, кузина. Уж не попал ли лорд Фаулер-Грин в катастрофу?

– О, замолчите, Грейнджер, вы несносны. Где это вы пропадали? Я уже целый час вас жду. Или вам не передали мою просьбу?

– Ах, Тори, вижу по вашему настроению, силы вернулись к вам. Встретив Анни с подносом, я решил, что здесь расквартирован полк солдат. Чему мы обязаны столь чудесным выздоровлением?

Тори предпочла проигнорировать сарказм.

– Грейнджер, мне трудно поверить в свое везение. Боги наконец-то смилостивились надо мной.

Послушайте, что я вам расскажу, вы тоже удивитесь.

Тори передала кузену слова миссис Кари о служанке гостиницы.

– Ну разве это не судьба? Неужели вы не рады за меня?

– О, конечно рад. Но теперь, когда вас стало две, я, пожалуй, соглашусь с предложением вашего отца – он советует мне жениться на леди Элен.

– Дорогой Грейнджер! Папа не мог сделать такого глупого предложения. Жениться вам на шестидесятилетней старухе? – Тори расхохоталась. – Значит, у нас будет двойная свадьба? Сколько у вас денег в кармане? Чего вы стоите на брачном рынке? Уверена, за вас дадут меньше, чем за меня. Ну-ка, дайте посмотреть на вас, – она внимательно оценивала юное тело кузена. – Боюсь, леди Элен не будет знать, что с вами делать. И все же, Грейнджер, почему вы не согласились? – Тори потешалась, видя замешательство кузена.

– Посеянное семя возрастает стократно, – продолжала она дразнить кузена. – Возможно, пришло ваше время остепениться и начать стареть. Разве в этом есть что-то зазорное? Леди Элен давно уже вышла из возраста, когда рожают детей. Как хорошо, никто не будет требовать от вас наследства.

– Ха! А ваш старый осел? Почему вы думаете, что он на что-то способен в постели?

– У меня нет намерения выходить за этого петуха и проверять его способности на ложе любви. Вот мой план, Грейнджер. И если у вас осталась хоть капля мозгов, данных от рождения, вы все поймете и останетесь со мной. Для такого разностороннего молодого человека, как вы, найдется много способов заработать деньги. А если не получится, сможете жениться на богатой женщине помоложе леди Элен.

Грейнджер печально кивнул. Он никак не мог представить себя лежащим рядом с этой старой овчаркой. Вообще-то, овчарки – неплохие собаки, ему они даже нравились, но не в постели! Если бы леди Элен была юной цветущей девицей, он не возражал бы. Но нельзя иметь все удовольствия сразу. С другой стороны, что он сейчас имеет? Обещание получить рубиновое ожерелье, если поможет кузине выполнить ее план.

– Выкладывайте, Тори, что вы задумали?

– Вот что, Грейнджер. Когда все в доме заснут, мы отправимся в гостиницу «Совиный Глаз» и посмотрим на ту девицу. Я предложу ей поменяться со мной местами.

Неожиданно Грейнджер разразился гомерическим смехом.

– Тори, имеете вы хоть малейшее представление о гостинице «Совиный Глаз»? Боюсь, нет. По всей видимости, служанка – не более чем грязная потаскушка. Теперь вообразите выражение лица лорда Фаулер-Грина, когда он обнаружит, что стоял под венцом с проституткой. После всех лет целомудрия! Да он не сможет смотреть людям в глаза!

– Именно это делает мой план совершенно идеальным! Лорд Фаулер-Грин не захочет публично признать, как его одурачили. Он не решится открыто обвинить отца в содействии авантюре и, по всей видимости, предпочтет забыть о деньгах, которые уплатил за желание обладать его дочерью. Разве не отличный план? Самое большое, что отец потеряет на этом, – это старого друга. Обратите внимание, я сказала «старого друга», а не «хорошего друга».

– Раз уж вы заговорили об отце, подумайте, что будет с ним, когда обнаружится правда. У него твердые правила чести.

Тори щелкнула пальцами.

– Полагаю, дорогой кузен, с моей стороны не менее благородно избавиться от этого жуткого замужества, чем для моего отца принять кошелек в уплату за счастье дочери. Для того, что он пытался сделать, есть название – рабство. Он хотел продать меня, как рабыню, меня, единственную дочь! Я скорее умру, чем выйду замуж за человека по имени Сидней?

– Это вам еще предстоит. Что будет, когда лорд Фаулер-Грин обнаружит обман? Согласен, он не захочет гласности. Но вряд ли забудет об оскорблении. Боюсь, что нет, кузина, – Грейнджер поправил кружевной воротник, словно ему не хватало воздуха. – А ваша длинная шейка так мила, Тори. Разве вы хотите, чтобы ее сломали? У Сиднея свои способы решать споры. И весь Лондон будет выражать искреннее соболезнование, узнав о трагической смерти его молодой жены. А король, наверное, захочет компенсировать тяжкую утрату, подарив своему верному подданному еще один земельный надел.

Тори поморщилась.

– Он заслуживает того, что я хочу сделать. Я не испытываю к нему сожаления.

– Ошибаетесь, кузина. Сожаления будете заслуживать вы. Согласен, этот похотливый козел, как вы его называете, уже передал увесистый кошелек и обещал удвоить сумму, от чего ваш отец не отказался. Вот как ему не терпится положить вас в чью-нибудь постель.

Тори вспыхнула негодованием, белки ее глаз стали почти желтыми.

– Обещаю, Грейнджер, мужчина, с которым я лягу в постель, будет достоин этого. Не с этим грязным старцем! Я молода, полна сил. Мне нужен не жирный немытый старый дурак, а мужчина, способный возбудить во мне ответное чувство. Если мне не суждено испытать большую любовь, я никогда не выйду замуж.