Глава 17
Тори сидела в своей палатке, вспоминая, как попала в логово разбойников. Если бы не ее строптивость, этого бы не случилось. Но девушка не хотела думать о собственной вине и больше укоряла судьбу. До нее донесся тихий голос Скарблейда, обращавшегося к Джошу:
– Пришел конец визита Маркуса Чанселора в Англию. Вечером съезжу в Лондон и постараюсь решить наше дело.
– Ты все продумал? – хрипло спросил Джош. Он заметно сдал в последнее время.
– Не совсем. Но думаю, чем больше людей будут знать, что это последний вечер Маркуса в Лондоне, тем лучше. Придется зайти на квартиру, переодеться – предстоит визит в театр и несколько почтенных заведений.
Тори навострила уши. Имя Маркуса Чанселора показалось знакомым, хотя она не могла припомнить, где его слышала. Двое собеседников удалились, разговор стал не слышен. Она подумала, что давно не была в театре, не надевала красивых платьев и не сидела в обществе утонченных людей.
Тори выглянула из палатки. Вокруг никого не было. Она не тешила себя напрасной надеждой на побег, но от сундучка с последней добычей Скарблейда ее отделяло всего несколько шагов.
Девушка вышла из палатки и через минуту сундук с платьями перекочевал к ней. Развязывая петли на крышке, Тори молила Бога, чтобы одежда подошла. Когда они приехали в лагерь, Скарблейд принес ей сундук и разрешил пользоваться его содержимым, добавив, что на носу зима и им некогда возиться с больной женщиной. Теперь Тори пожалела, что отказалась от подарка, хоть он и был предложен без должной деликатности.
Наконец веревка поддалась, Тори с бьющимся сердцем откинула крышку. «Боже, пусть они подойдут!» – молила она. Под тонкой голубой бумагой лежали два аккуратно сложенные платья – голубое и ярко-зеленое из переливающейся ткани. Под платьями – нарядные туфли, сорочки, шали, ленты и предметы туалета.
Приложив к себе голубое платье, Тори убедилась, что оно немного велико, но несколько булавок и лент могли спасти положение. А зеленое очень подойдет к ее глазам.
В палатку вошел Скарблейд и удивленно уставился на Тори.
– А я-то думал, ты ни за какие коврижки не согласишься воспользоваться сундучком.
Первое побуждение Тори – сказать грубость, чтобы поставить его на место, но она передумала и повернулась с любезной улыбкой.
– Раньше у меня не было повода наряжаться. Но ведь сегодня мы идем в Ковент Гарден, и я хотела бы выглядеть достойно, если ты не возражаешь.
– Идем… куда? – спросил Скарблейд, не веря своим ушам.
– В театр, конечно. Ты ведь не хочешь, чтобы я выглядела оборванкой.
– Слушай и постарайся понять – я не собираюсь брать тебя в Лондон. И что за чушь может взбрести в голову?
– Но я слышала, как ты говорил Джошу, что собираешься ехать в Лондон повидать сэра Чанселора.
– Выбрось это из головы. Должен сказать, у тебя прекрасные способности метать нож, ездить верхом и… подслушивать чужие разговоры, не говоря уже о таланте лгать, красть и…
– Можешь не продолжать, у меня нет ни малейшего желания слушать сомнительные комплименты, – ответила Тори игриво, послав ему одну из своих самых обольстительных улыбок.
– Ах ты, маленькая хищница! – Скарблейд сделал угрожающий шаг в сторону Тори. Та бросилась бежать, Скарблейд за ней.
– Ну-ка, что здесь происходит? – воскликнул Джош, преграждая девушке дорогу.
– Эта маленькая… возомнила, что я возьму ее с собой в Лондон.
– Гм-м… вовсе не плохая идея. Мистер Чанселор, скорее всего, не будет возражать против общества приятной леди во время прощания с Лондоном и его высшим светом. Кроме того, красивая дама всегда привлекает внимание, а мистер Чанселор, насколько мне известно, как раз намеревался придать широкой гласности своей отъезд.
Маркус принял тираду Джоша как добрый совет и решил ему последовать.
– Ладно, в словах Джоша есть своя логика. Но ты должна дать обещание, что не устроишь сцену и не попытаешься сбежать. При малейшем намеке на подобное я пристрелю тебя, – Маркус молчал, ожидая реакции девушки, но та не торопилась с ответом. На этот раз обещание должно быть настоящим, легко не отделаешься – или держи слово, или принимай последствия.
Черные глаза неподвижно остановились на ее лице, вызвав у Тори невольную дрожь.
– Клянусь, – сказала она со всей искренностью. – Я не буду пытаться сбежать и не устрою сцену. Мне просто необходимо переменить обстановку. Хотя бы на время, и, главное, не видеть Карла.
– Девочка права, – поддержал Джош. – Я видел, как он следил за ней. Если она будет с тобой, я смогу спокойно поспать эту ночь. Устал ее караулить.
Тори благодарно улыбнулась великану.
– Я быстро соберусь. Не больше часа.
– Час?! А быстрее нельзя? Кроме того, неплохо было бы принять ванну, – сказал Джош. – Уверен, мистер Чанселор разрешит воспользоваться его комнатой, чтобы вы хорошенько подготовились к опере, миледи.
Тори не могла поверить в свою удачу. Опера и ванна! Она быстро собрала все необходимое в узелок, который привязала к седлу.
Пока ехали в город, Скарблейд угрюмо молчал, удивляясь легкости, с которой поддался на уговоры взять девушку в Лондон. Ругал себя за доверчивость. Кто будет караулить ее, когда он отправится с визитом к лорду Фаулер-Грину?
Всадники подъехали к окрестностям Лондона. Иногда нога Скарблейда касалась ноги Тори.
– Тебе не кажется, что твои знакомые удивятся, встретив тебя на интимной прогулке с особой… твоего же пола?
Маркус отпрянул, словно попал ногой в костер. Он совершенно забыл, что в мужском платье она похожа на мальчишку.
Еще через час они въехали на широкую, усаженную деревьями улицу, выходившую к небольшому парку в виде большого треугольника.
– Мистер Чанселор снимает комнаты в конце этой улицы, – произнес Скарблейд так неожиданно, что Тори вздрогнула.
Вдруг она вспомнила. Это было дома, во время обеда, когда они принимали лорда Фаулер-Грина и леди Элен. Тогда она впервые услышала имя Чанселора. Лорд Фаулер-Грин рассказывал о джентльмене из Америки, который просил палату лордов убедить короля помочь его колонии. Детали стерлись из памяти, но она отчетливо помнила – отец проявил большое участие в этом деле, настолько большое, что просил в пользу Чанселора, чем прогневал короля и потерял расположение двора.
– Значит, – сказала Тори, – мне следует благодарить этого Маркуса Чанселора за тяжелое положение, в котором оказалась.
Скарблейд направил лошадей на задний двор, где их встретил мальчик-конюший.
– Позаботься, чтобы их накормили и почистили, – приказал он, бросив монету. Затем через заднюю дверь повел Тори в трехэтажный особняк.
– Надеюсь, ты найдешь все необходимое в комнатах мистера Чанселора-младшего. В доме есть горничная, она поможет одеться к вечеру. Сейчас прикажу приготовить ванну. Пока будешь мыться, я займусь делами, – Скарблейд говорил мягким, тихим голосом, и Тори почти забыла, какие обстоятельства привели ее в этот дом.
Маркус поднялся по лестнице и открыл дверь своим ключом. Тори удивилась, что Маркус Чанселор мог доверить ключ разбойнику. Для лорда Ролингса могут возникнуть лишние осложнения, если откроется знакомство Чанселора с разбойником Скарблейдом. Вероятно, лорд Фаулер-Грин все же был прав, когда упрекал отца в опрометчивости, которую тот допустил, защищая незнакомого человека в палате лордов.
Тори никогда не приходилось бывать в домах, сдававшихся респектабельным постояльцам. Ее приятно удивила чистота и ухоженность помещений. Обстановка, хотя и незамысловатая, отличалась хорошим вкусом и говорила о богатстве квартиранта. Ни в какое сравнение с комнатой Долли это не шло.
Тори подошла к окну, оно выходило в парк через дорогу. Людей в нем не было, скорее всего, из-за снега, но легко было представить оживление, наполнявшее сквер в хорошую погоду.
– Соображаешь как лучше ускользнуть? – раздался голос позади.
– Вот уж нет, по крайней мере, не раньше чем приму ванну.
Тори обернулась и, к своему удивлению, оказалась лицом к лицу с незнакомым мужчиной. Прошло несколько мгновений, прежде чем она поняла, что смотрит в зеркало на свое отражение.
Маркус понял причину ее изумления.
– При твоей любви к мужскому полу, тебе должно понравиться собственное перевоплощение.
Тори постаралась пустить в ход всю присущую ей женскую мягкость.
– Сэр, я не собираюсь спорить с вами, пока нахожусь в очень невыгодном положении. После того, как приму ванну и переоденусь, постараюсь дать достойный ответ, вы сами в этом убедитесь.
Скарблейд решил, улыбнувшись про себя, что у женщин, как у рыцарей и индейцев, есть свое оружие.
Раздался робкий стук в дверь. Скарблейд разрешил войти. Появилась служанка в бело-голубом переднике в полоску и белоснежной наколке.
– Вода для ванны, сэр, – робко произнесла она и отдернула штору, за которой стояла большая лохань.
Трое слуг наполнили ванну горячей водой из ведер, привезенных на тележке. Затем удалились, почтительно поклонившись Скарблейду. Служанка хотела уйти, но он остановил ее.
– Ты поможешь молодой леди принять ванну и одеться.
Девушка в недоумении оглядела комнату и вопросительно взглянула на Скарблейда.
– Эмили, это молодая леди. Сними головной убор, – приказал он Тори.
Та сняла шапку, золотистые волосы упали почти до пояса. Служанка тихо вскрикнула от неожиданности, но не задала вопросов.
– Мы вернулись из долгой утомительной поездки верхом. В эту снежную погоду леди предпочла одеться потеплее.
Умные глаза Эмили выразили сомнение в искренности слов Скарблейда. За годы службы ей приходилось видеть немало странных вещей, теперь она редко удивлялась.
– Уверен, Эмили, мужской костюм леди больше не понадобится. Я подожду за дверью, и ты передашь его мне, – Скарблейд протянул служанке узел с платьями. – Попроси прачек погладить это и придать вещам презентабельный вид.
– Да, сэр.
Погрузившись в горячую ванну, Тори забыла о волнениях. Ей не нравилось, что Скарблейд отобрал мужской костюм, очевидно, это осторожность, чтобы не дать ей возможность сбежать. Теперь он может спокойно заниматься делами. Куда она может пойти нагишом? Эмили тоже не поможет.
Служанка вернулась с переливающимся зеленым платьем и массой нижних юбок. Все было тщательно отглажено. В отсутствии Эмили Тори вымыла волосы и теперь попросила полить чистой водой, чтобы прополоскать их. Вода в ведре давно остыла, и Тори вскрикнула от неожиданности.
Обе девушки весело рассмеялись, и разговор пошел легко. Эмили рассказала о своем женихе.
– Мне кажется, мисс, вы и мистер Чанселор собираетесь пожениться – я обратила внимание, как блестели его глаза, когда он смотрел на вас, – она хихикнула. – Хотела бы я, чтобы мой Джимми так на меня смотрел.
– О нет, Эмили, мы… – Тори внезапно замолчала. – С кем я собираюсь пожениться? – переспросила она удивленно.
– Ну конечно же с мистером Чанселором! Скажу по секрету, наши кухарка и прачка от него без ума. О-о, если бы мой Джимми был на него похож! Только на днях я говорила маме…
Тори погрузилась в размышления, пытаясь собрать воедино обрывки информации. Возможно ли это? Не ошибается ли Эмили? Тори понимала – служанке незачем лгать, и уж подавно она не походила на дуру. Значит, Скарблейд и есть Маркус Чанселор, которому она обязана своими несчастьями. Тори рассмеялась вслух, найдя, что ситуация не лишена юмора. Маркус Чанселор! Это из-за него отец впал в немилость, потерял доходные земли. Из-за него ее решили отдать замуж за старого лорда Фаулер-Грина. Из-за него она связалась с Долли и устроила подложную свадьбу. И теперь из-за него оказалась в плену у бандитов!
Ее смех был готов перейти в истерику, это встревожило Эмили.
– О, мисс, что случилось? Чем я могу помочь? Овладев собой, Тори резко сказала:
– Поторапливайся, Эмили, дай скорее полотенца. Я должна подготовиться к приходу мистера Чанселора и сделать ему сюрприз.
Эмили поспешила исполнить распоряжение. Она понимала – мисс чем-то расстроена, и ей не понравилось, как было произнесено слово «сюрприз».
Вытерев волосы, Тори выглянула в окно – наступали сумерки. Пришли слуги, чтобы забрать ванну. Эмили загородила Тори ширмой.
– Вы расстроились из-за того, что я сказала что-то не то?
– Вовсе нет. Напротив, ты очень помогла мне.
– Видите ли, мне бы не хотелось, чтобы мистер Чанселор был недоволен… вашим сюрпризом. Такой обаятельный джентльмен и вообще…
– Не волнуйся, Эмили, мой сюрприз ему непременно понравится. Понимаешь, мне хочется выглядеть сегодня, как никогда. Хочу вскружить ему голову своей красотой, развлечь остроумием и польстить своим вниманием. Надеюсь, это доставит ему истинное удовольствие, – Тори коварно улыбнулась.
Скрытая ширмой от глаз Тори, Эмили недоуменно пожала плечами. Все же хорошо, что ее Джимми не из дворянского сословия. Они так усложняют себе жизнь!
* * *
Маркус спрыгнул с лошади и привязал ее к столбу возле дома лорда Фаулер-Грина. Перепрыгивая через ступеньки, быстро одолел крыльцо и собирался постучать, но слуга уже открыл дверь.
– Милорд, лорд Фаулер-Грин ожидает вас в библиотеке.
Маркус не стал ждать второго приглашения и быстро вошел в комнату через тяжелую дубовую дверь, украшенную резьбой. Лорд Фаулер-Грин сидел в любимом кресле, листая старинный том. Увидев Маркуса, он встал и пошел навстречу, радушно протягивая руку.
– Маркус! Вот уж в самом деле неожиданный сюрприз!
Чанселор улыбнулся и ответил столь же крепким рукопожатием.
– Пришел сообщить о скором отъезде из Англии. Хочу поблагодарить вас от имени колонии долины Чанселор за все, что вы для нас сделали.
– Боюсь, моя заслуга невелика, и уверяю, мне это только доставило удовольствие.
Лорд действительно привязался к Маркусу и сочувствовал несчастьям колонистов. Маркус рассказал лорду о последних предприятиях, упустив лишь, что держит в плену девушку.
Они дружелюбно расстались, Маркус закрыл за собой дверь.
Хотелось поскорее попасть в свою комнату. Нельзя оставлять девчонку надолго одну, без присмотра. В этот момент за спиной послышались шаги. Чанселор обернулся и застыл от удивления – по лестнице спускалась Долли.
– Скарблейд! Скарблейд! – воскликнула она, бросаясь в его объятия. – Разве это не прекрасно? Мог ли ты подумать, что увидишь меня в этом доме? Бог услышал молитвы твоей старой подружки.
– Долли, неужели это ты? – Маркус не мог поверить своим глазам.
– А кто же еще? Посмотри, ты когда-нибудь видел меня в таком великолепном платье? Вообрази, я теперь леди Фаулер-Грин!
Маркус обратил внимание, что речь Долли стала более грамотной.
– Ты… леди Фаулер-Грин? Я слышал, что лорд женился, но не предполагал, что за невестой он отправился в «Совиный Глаз». Даже сомневаюсь, знает ли он, где находится эта грязная дыра.
– Ш-ш, – предупредила Долли. – Это держат в секрете, пока я не овладею манерами леди и не смогу разговаривать так, как положено даме моего положения. Блейд, я подыхаю от тоски, – начала Долли, но вскоре перешла на более изысканный стиль. – Целыми днями занимаюсь с леди Элен, – при упоминании свояченицы Долли скривилась.
– Но как тебе удалось заарканить лорда?
– Ты думаешь, я свихнулась? Пойдем в утреннюю гостиную, я тебе все расскажу.
* * *
Тори стояла пред зеркалом, когда вошел Маркус. Девушка выглядела великолепно, он даже остановился в изумлении. Глубокий вырез платья открывал гладкую кожу длинной шеи и плеч, подчеркивая соблазнительные линии упругой груди. На фоне зеленого платья вымытые волосы, уложенные в замысловатую прическу, отливали золотом. Эмили искусно воспользовалась щипцами, и несколько пышных локонов игриво прикрывали левое ушко молодой леди.
Маркус почувствовал, что замечательная перемена во внешности девушки не оставила его равнодушным. Под испытующим взглядом черных глаз Тори смутилась. Маркус галантно взял с постели дорогой бархатный плащ и набросил Тори на плечи. Шутливо дернув за ушко, произнес хрипловатым голосом:
– Что за соблазнительная разбойница из тебя получилась, Долли, просто лиса в бархате.
– Вам не нравится, милорд? – спросила Тори, трепеща от восторга. Кажется, у нее закружилась голова. Зачем ему обязательно стоять так близко?
– О да, очень нравится!
– Отлично! Мое единственное желание – угодить вам, – ответила Тори, не скрывая насмешки.
– Ты давно оделась и имела возможность улизнуть. Почему же не воспользовалась случаем?
– Я ведь дала обещание, милорд, – мило ответила Тори. На минуту ей показалось, что он был бы рад, если бы она сбежала. В чем дело? Ей даже не пришла в голову мысль бежать из его дома. Однако ее держало не обещание, а желание преподнести сюрприз Маркусу Чанселору. «Дура!» – упрекнула она себя. – Упустить такую идеальную возможность!»
В нише стояла приготовленная для Маркуса ванна. Он с раздражением раздумывал, что делать с Тори, пока он будет мыться.
Девушка заметила его колебания.
– Можно загородить ванну ширмой. А я посижу в дальнем углу комнаты, пока вы будете принимать ванну.
– Уверяю, Долли, – он сделал ударение на имени, – я думаю не о том, как сохранить приличия. Даже могу предложить потереть мне спину! – Маркус бросил на нее испытующий взгляд. Что помешает ей выбежать из комнаты, видя, как неподобающе он настроен?
– Обещаю, я не убегу, – поспешила заверить Тори, не на шутку обеспокоенная его намерением. – Разве я не доказала свою готовность выполнить данное слово? Будучи настоящей леди, я обязана проявить порядочность.
На самом деле Тори начала обдумывать план побега, но в то же время черные глаза, смотревшие в упор, заставили признаться самой себе – ей не хочется расставаться с ним. Она предпочитает скакать по дорогам с бандой грабителей, если Маркус Чанселор будет рядом.
Тори поспешила отвернуться, чтобы скрыть опаливший щеки румянец, и покорно прошла в дальний конец комнаты. Маркус быстро вымылся и оделся. Когда он появился из-за ширмы, Тори была приятно удивлена его привлекательной внешностью. Борода исчезла, как и запыленная черная одежда Скарблейда. Перед ней стоял элегантный джентльмен в вечернем костюме. Черный сюртук, голубой жилет, ослепительно-белый галстук…
Она не сводила с Маркуса глаз, и это его явно забавляло.
Тори поспешила скрыть восхищение, стала завязывать ленты, нагнув голову. Маркус подошел, встал за спиной, слегка придерживая ее за талию.
– Ты и в самом деле прелестна, – он нагнулся, вдыхая аромат духов, и поцеловал ее в шею.
Тори повернулась.
– Как мило, что вы это признаете, милорд. Осмелюсь заметить, вы тоже выглядите не худшим образом. Мы производим впечатление потрясающе подходящей пары, – поддразнила она. – Разумеется, меня найдут более привлекательной.
Оба рассмеялись, напряжение разрядилось, и они направились к выходу.
Маркус нанял на вечер экипаж. Устроившись на мягком сиденье, Тори рискнула задать вопрос:
– Когда я буду иметь честь познакомиться с вашим другом мистером Чанселором?
Он не ответил, просто сел напротив так, что их колени иногда слегка соприкасались, и не сводил с нее глаз.
Тори тоже молчала, пока не доехали до таверны, где должны были пообедать.
Они заняли места в дальнем углу обеденного зала. Тори не сводила с Маркуса проницательного взгляда, тот чувствовал себя неловко. Чанселор все еще находился под впечатлением всеобщего замешательства, вызванного их появлением. Несколько джентльменов, сидевших тесным кружком, встрепенулись при появлении Тори и проводили ее пристальными взглядами. По залу прокатился легкий шум, Маркус понял, что джентльмены завидуют его роли спутника столь обворожительной леди. Присутствующие дамы тоже обернулись, придирчиво оценивая внешность Тори и ее наряд.
От девушки не ускользнуло всеобщее оживление, вызванное их появлением. Она готова была лопнуть от гордости за своего кавалера, в то время как другие дамы вынуждены были довольствоваться обществом невыразительных супругов и знакомых. Наверняка они охотно поменялись бы с ней местами.
Маркус сделал заказ официанту и переключил внимание на Тори.
– Долли… ты когда-нибудь была в опере? Странно называть тебя этим именем, ты не похожа на прислугу из таверны, как бы ни старалась заставить меня в это поверить.
Тори взглянула из-под густых ресниц, заметив, что это движение произвело на собеседника большое впечатление.
– Я думаю, если нам предстоит играть роль больших друзей, то лучше знать друг друга по имени, настоящему имени, Маркус Чанселор. Я Виктория Ролингс, родные и друзья называют меня Тори.
Он изобразил удивление:
– Так ты мисс Ролингс?
Теперь стало ясно, элегантная мисс Ролингс – не шпионка короля, это облегчало задачу предстоящего вечера. А потаскушка Долли – леди Фаулер-Грин. Обе они – Тори и Долли – одного поля ягоды. Однако Маркус попытался сдержать удивление при ее обращении к нему: он не думал, что девушке стало известно его истинное имя.
– Можно было предположить, что Эмили упомянет мое имя. Да, я Маркус Чанселор.
Предупреждая следующий вопрос, Маркус наклонился к Тори и объяснил, что заставило его взять псевдоним. Рассказ растрогал Тори до слез, это произвело на Чанселора большое впечатление.
– Итак, вам известны причины, заставившие меня выйти на большую дорогу, как вы это называете. Но, Тори, – предупредил он, и ее имя в его устах взволновало девушку, – вы должны называть меня Скарблейдом, – по крайней мере, в присутствии моих людей в лагере. Им неизвестно, кто я на самом деле. Так безопаснее – чем меньше они знают, тем больше шансов довезти деньги до Северной Каролины.
Тори согласилась, хотя едва ли понимала почему. Другая на ее месте выместила бы на Маркусе Чанселоре все, что накипело в душе. В конце концов, он виноват в ее бедственном положении. Но что-то смягчало гнев. Возможно, рассказ о далекой колонии. Лицо Чанселора просветлело, когда он говорил о соотечественниках, в голосе появились нежность и тоска. Нет, она не выдаст его и защитит от этого изверга Карла. Тори чувствовала, что в один прекрасный день Карл может сильно навредить Маркусу, и это подозрение укрепляло желание помочь.
* * *
После вкусного обеда Тори и Маркус снова сели в экипаж и отправились в Ковент Гарден, находившийся неподалеку. Огромные резные двери знаменитого театра были приветливо распахнуты. Тори бывала в Гарден несколько раз с родителями и Грейнджером, но этот вечер казался особенным. Теперь ее вел под руку один из самых красивых джентльменов, и она сияла от удовольствия, ловя завистливые взгляды.
Пару раз Тори заметила, что ее узнали. Ей показалось, один из знакомых хотел подойти, но заколебался. Девушка вспомнила, что для всех она – жена лорда Фаулер-Грина. Вряд ли кто-то рискнет привлечь всеобщее внимание к тому, что старого лорда предпочли джентльмену намного моложе и привлекательнее.
В отдельной ложе Тори и Маркус слушали чарующие звуки музыки. В полутьме Маркус рассматривал свою спутницу и думал, что она одна из самых необычных женщин, которых он знал: здесь, в театре, девушка чувствовала себя так же свободно, как и верхом на коне, и метая нож. Он невольно восторгался ее жизнелюбием, стремлением взять от жизни все, что можно. По лицу и обнаженным плечам пробегали тени от горевших свечей, он снова ощутил на губах вкус нежной кожи, хотя в данный момент Тори вся отдалась музыке, которую, было ясно видно, любила и понимала.
После оперы Маркус предложил выпить по бокалу бренди в ближайшей таверне. На вопросительный взгляд Тори пояснил – в это место принято заходить после оперы, и это делают многие дамы из высшего общества.
– Маркус, я предпочла бы воздержаться. Боюсь, долгая поездка верхом по холоду меня утомила. Нельзя ли вернуться к вам и выпить бренди там? Я обратила внимание, на столике у камина стоял поднос с графином и бокалами.
Маркус улыбнулся. Тори подумала, что это первая искренняя улыбка, предназначавшаяся ей.
– По правде сказать, Тори, я очень рад вашему предложению вернуться домой. Я не очень уютно чувствую себя в модных местечках, предпочитаю тишину и домашнюю обстановку.
Тори понравилось, что она назвал комнаты домом. Как бы звучало, если бы «дом» принадлежал им?
На обратном пути оба смотрели в окно кареты, удивляясь, как за короткое время снег превратил грязные улицы в волшебную сказку.
Дома Маркус разлил бренди, передал бокал Тори и предложил тост:
– Прощайте, Скарблейд и Долли, да здравствуют Тори и Маркус!
Тори выпила до дна, пораженная интимностью его тона.
– Боюсь, Тори, сегодня вам не придется выспаться. Мы должны к утру вернуться в лагерь. Но немного отдохнуть можно, я разбужу вас, когда настанет время отправляться в дорогу.
Тори грустно посмотрела на широкую кровать. Как давно она не накрывалась настоящим пуховым одеялом! Веки отяжелели, она подавила зевок.
– Ложитесь. Я подремлю в кресле.
Тори с радостью согласилась, и прошла за ширму, чтобы раздеться. Расстегивая на спине крючки платья, поймала себя на мысли, что ей кажется вполне естественным готовиться ко сну в одной комнате с Маркусом Чанселором, словно это их общая спальня. Сбросив вечернее платье, Тори вдруг вспомнила – у нее нет ночной рубашки, а жестко накрахмаленные нижние юбки, призванные держать форму платья, для сна явно не годились.
В углу ширмы она заметила рубашку Маркуса. Несколько смущенно натянула на себя этот предмет его гардероба, понимая, что рубашка едва доходит до колен.
Выглянув из-за ширмы с намерением попросить Маркуса отвернуться, пока она заберется в постель, Тори увидела, что тот уже спит.
Во сне Маркус показался очень молодым, почти юным – мелкие морщинки разгладились, исчезла складка между густыми черными бровями. Тори тихо подошла к зеркалу, чтобы вынуть шпильки из прически. Она расчесала тяжелый золотистый каскад, волосы упали, покрыв ее до колен. Расчесывая последний упрямый локон, Тори поймала в зеркале взгляд Маркуса и поняла, что тот наблюдает за ней.
Лицо выражало беспокойство, но Тори решила довести дело до конца, хотя и чувствовала изучающий взгляд.
Маркус задремал совсем ненадолго. Открыв глаза, увидел Тори в своей рубашке из тонкого полотна, женственные формы хорошо просвечивались сквозь ткань. Вот она подняла руки, рубашка стала короче, обнажив красивые стройные бедра. Он улыбнулся, когда девушка поднялась на цыпочки, чтобы расчесать спутавшуюся прядь.
Тори положила щетку на туалетный столик и, повернувшись, оказалась в объятиях сильных рук. Его губы страстно прижались к ее губам, он сжал ее так крепко, что Тори ощутила боль.
Она не отстранилась, а прижалась к нему, не столько из страсти, сколько ища поддержки, защиты. Шрам на щеке приобрел багровый оттенок. Маркус отстранился. Они стояли и молча смотрели друг другу в глаза. Страстное желание охватило Тори, она прижалась к Маркусу, покрывая его лицо поцелуями. Он отвечал тем же, руки скользнули по нежной груди, вызывая волны удовольствия во всем теле, опустились ниже, крепко прижимая бедра Тори. Она почувствовала, как напряглась его плоть.
Поцелуи Маркуса становились все более страстными, Тори хотела раствориться в нем, стать частью его, забыв о себе.
Маркус посмотрел в глаза девушки с нежностью и немым вопросом. Потом поднял на руки и перенес на кровать.
