ГЛАВА 15
– Эмили, ты выйдешь за меня замуж? – поинтересовался Бен. – За два года это мое пятнадцатое официальное предложение руки и сердца. Может быть, сегодня мне повезет?
– Боюсь, нет, дорогой. Я не создана для брака, и мы оба отлично знаем это. Не пытайся сделать из меня честную женщину. Я люблю независимость. Если же стану твоей супругой, то постараюсь захватить лидерство в нашем семействе. Увы! Такова моя натура. Лучше уж так… По крайней мере, для меня. Но у тебя есть и другой вариант…
– Не говори этого, Эмили, – перебил ее Джексон. – Мне больше никто не нужен; я больше никого не хочу и люблю только тебя. Нам хорошо вместе.
– Оставим все, как есть. Существует ряд веских причин, когда клочок бумаги, где написано, что мы муж и жена, меняет наши отношения и саму жизнь… Давай поговорим о чем-нибудь еще.
– О чем, например?
– О предстоящей встрече с Яном в Лос-Анджелесе.
– Да что тут рассуждать?! Ты решила и едешь… О чем еще можно говорить?
– Мне бы хотелось знать твое мнение.
– Это предложил я, помнишь? Что ты задумала? Ну-ка, скажи мне, Эмили, я не умею читать чужие мысли.
Женщина лукаво улыбнулась.
– Я уезжаю утром… Хочешь отправиться со мной?
– Нет. Вернешься – буду ждать здесь.
– Ты самый лучший из всех мужчин, которых я когда-либо знала, Бен Джексон, – Эмили прильнула к возлюбленному. – Самый сладкий, самый…
– Что-то мне не нравится это слово, – перебил ее Джексон. – А как насчет красивого и мужественного?
– Ты самый лучший, – улыбнулась женщина. – Честно говоря, я не представляю себе жизни без тебя и моих подруг.
– Это лучшее, что ты когда-либо говорила.
– А теперь замолчи и займись со мной любовью.
Мужчина замолчал. Слова были ни к чему.
* * *
Она выглядела не просто хорошо, а сногсшибательно, как фото топ-модели на обложке модного журнала.
Костюм от Армани сам по себе являлся совершенством, туфли помогали ногам казаться длиннее, демонстрируя их красоту и безупречность, макияж наложен мастерски, прическа заставляла задуматься о фешенебельном салоне и кудеснике-парикмахере.
Сегодня, в три часа, – встреча с Яном в клинике «Бейтор». Эмили зарегистрировалась под именем Энн Монтгомери.
Женщина никак не рассчитывала встретить у входа толпу манифестантов с самодельными плакатами и рукописными памфлетами, которые те пытались сунуть в руки проходящих мимо людей. Оттолкнув демонстрантов, она протиснулась к двери. Интересно, часто ли случаются здесь такие «столпотворения» протеста?
Войдя в холл клиники, миссис Торн набрала полные легкие воздуха и решительно выдохнула вымышленное имя медсестре в регистратуре. Когда та вручила ей бланк для заполнения, Эмили улыбнулась:
– Я здесь по личным мотивам, – и вернула листок.
Через пять минут служащая клиники снова обратилась к ней:
– Доктор сейчас вас примет. Пройдите, пожалуйста, первая дверь налево.
Желание убежать оказалось настолько сильным, что Эмили лишь неимоверным усилием воли сдержалась, уговаривая саму себя: «Дыши глубоко, иди не торопясь… Так, хорошо… Теперь медленно открой дверь. Отлично! Ты прекрасно выглядишь, Эмили, поэтому поступай соответствующе…»
«Господи! Это же не Ян!» – молнией пронеслось в голове, когда миссис Торн увидела пухлого, лысеющего мужчину, который протягивал дрожащую руку. И тем не менее ее супруг собственной персоной стоял перед ней и близоруко щурил глаза.
– Мисс Монтгомери, моя секретарша сказала, что вы пришли по личному вопросу. Что ж, так поступает большинстве пациентов. Присаживайтесь и постарайтесь расслабиться.
– Ян, ты что, не узнал меня? Это же я, Эмили.
– Эмили?! – Так, наверное, выглядят люди в состоянии сильного шока. На багровом и отечном лице неверие сменилось яростью. «Видимо, он слишком много пьет», – почему-то невольно подумала миссис Торн.
– Да, так меня зовут с самого рождения, – согласилась она, присаживаясь на стул. Закинув ногу за ногу, женщина с удовольствием рассматривала свои туфли. – Я проехала через всю страну, чтобы взглянуть на тебя… Ну, может, и поговорить немного о кое-каких пустяках.
– Зачем? О чем? Что ты хочешь? Что ты сделала с собой?
– Вообще-то я ничего не хочу. У меня есть все… Просто возникло желание повидать тебя. Я сожгла все твои белые рубашки. – Женщина выжидающе замолчала, наслаждаясь произведенным эффектом. – Думаю, теперь настала моя очередь спросить… Что ты с собой сделал? У тебя такой вид, словно на тебе катались верхом. Наверное, от хорошей жизни, да? Если бы я принадлежала к числу твоих пациенток, то ни за что бы не позволила тебе оперировать себя. Твои руки трясутся, у тебя красное лицо пьяницы… Сколько у тебя лишнего веса? Фунтов сорок? А это что? Пятно на рубашке? – Миссис Торн сокрушенно покачала головой.
– Что ты хочешь, Эмили?
– Ни-че-го. Сколько стоит визит к тебе?
– Сто долларов, – автоматически отозвался Ян. Женщина, выписав чек, положила его на середину стола.
– Видишь, я даже заплатила… Сказано же – мне ничего не надо. Я просто хотела посмотреть, что с тобой сделали годы, хорошо ли они прошли для тебя. А теперь взгляни на меня… – Она встала и прошлась перед Яном, словно манекенщица на подиуме, повернулась, позволяя рассмотреть себя со всех сторон, и вновь опустилась на стул. – Ты поступил со мной ужасно… мне пришлось довольно туго, но я выжила. Наверное, тебе ничего не известно обо мне? Или кое-что слышал? – Ян отрицательно покачал головой. – Я Эмили Торн из знаменитых «Фитнесс-центров Эмили»… Мои клиники располагаются в основном на Восточном побережье, и, скорее всего, тебе не приходилось слышать о них. Теперь я зарабатываю, – она заговорщицки понизила голос до шепота, – ежегодно сумму, выраженную цифрой с семью нулями. – «Конечно, это ложь, но ему вовсе не обязательно знать об этом», – спокойно подумала женщина.
– Хватит, Эмили. – Мужчина позвонил секретарше. Как только та приоткрыла дверь, он рявкнул:
– Свяжитесь со Стэном Марголисом, моим прежним адвокатом в Нью-Джерси, и попросите его подробно разузнать о «Фитнесс-центрах Эмили». Сделайте это немедленно.
Миссис Торн пожала плечами.
– Ну, как дела? Ян, почему ты не сказал мне, что решил уехать, а послал то чертово письмо?
– Мне не хотелось видеть твои истерики. Ты ведь обожаешь закатывать сцены.
– Сколько у тебя здесь клиник?
– Шесть, но это не твое дело. Я подумываю о прекращении практики. Каждый день приходится сталкиваться с манифестантами… В здание уже дважды бросали бомбы, шесть или семь раз громили кабинеты, а теперь стало еще хуже… Мне не хочется трепать себе нервы, – почти истерично выкрикнул он.
Зазвонил телефон, и Ян поднял трубку.
– Да, доктор Торн. Стэн! Рад тебя слышать… Отлично, отлично… Да, полно смога… Извини, у меня здесь пациентка.
Эмили улыбнулась, заметив, как исказилось его лицо. Неужели она когда-то безумно любила этого человека?
Ян повесил трубку. После разговора с Марголисом его невозможно было узнать.
– Я хочу половину.
– Половину… чего?
– Того, что у тебя есть. Это я дал тебе возможность развернуться, так что мои требования вполне справедливы.
– А как насчет возможностей, которые тебе подарила я?
– Я преподнес тебе все, что только желала твоя душа, – рявкнул мужчина. – Заплати мне, и я перестану резать женщин, чтобы заработать себе на жизнь.
– Ян, иди к черту, – спокойно ответила женщина. – Я развелась с тобой, причем давным-давно. У тебя есть совесть еще что-то требовать?
– А дом?
– Что ж… Я отложила твою долю на тот случай, если тебе взбредет в голову требовать свою половину. Назови время и дату, когда ты намерен вступить во владение. Теперь у меня домик на Парк-Гейт. Он, кстати, достался мне очень дешево, – солгала она. – Я дам тебе пять тысяч или… оставить их на твоем счете? Нет, ну это же надо!
Я уж и забыла обо всем. Спасибо, Ян, за напоминание. Ну, вот… Мне пора идти.
– Почему я должен верить тебе?
– Ты же всегда верил. Я когда-либо обманывала тебя, Ян?
– Хорошо, я возьму эти пять тысяч.
– Сначала подпиши вот это… Так… И перевод тоже…
– Выписывай чек. Что с тюльпанами?
– А что с ними? – выписывая второй чек, поинтересовалась женщина.
– Ты же так заботилась о них.
– Ну, некоторое время. Там сейчас нет цветов. У меня просто не хватало времени заниматься садом. – Помолчав, миссис Торн спросила:
– Ян, скажи мне честно… Ты счастлив?
– Откуда человек может знать такие вещи? Эмили, ты всегда задавала глупые вопросы. – Мужчина раздраженно бросил чеки в ящик письменного стола.
– Ты так и не спросишь меня о моей жизни?
– Ну… Ты счастлива?
Миссис Торн широко улыбнулась.
– Очень… Ян, ты разбил мое сердце… Да, разбил, но оно зажило, раны затянулись. Некоторое время мне казалось, что это невозможно… Иногда приятно ошибаться. Когда мне стало понятно, что половина жизни прожита напрасно, возродиться оказалось легче… Ян, что случилось с тобой?
– Ничего. Перестань говорить гадости!
– А ведь ты тоже напрасно прожил свою жизнь… Тебе теперь трудно что-нибудь изменить – ты переступил грань дозволенного. Посмотри, как дрожат твои руки… Прекрати пить, пока не произошло непоправимое. Не можешь сам, обратись к психиатру. – Женщина встала и направилась к двери.
– Эмили, неужели ты ничего не испытываешь ко мне? Все чувства просто вот так не могут умереть… Мы прожили вместе очень долго… Давай пообедаем вместе. Ты помнишь наши славные старые денечки? – В его голосе явно прорезались нотки отчаяния.
– Ян, это я, Эмили. О чем ты толкуешь? Все мои чувства умерли давным-давно. Мне отвратительно быть рядом с тобой… Подумать только – медицинское образование… и такая внешность! Ты болван, Ян, – бросила она через плечо, выходя из кабинета.
* * *
Доктор Торн, открыв ящик стола, рассматривал чеки, переданные ему бывшей супругой. Пора заканчивать работу и отправляться в свой больший одинокий дом, полный безделушек, приобретенных на деньги от абортов. Сняв халат, Ян облачился в спортивную куртку. В очередной раз он пожалел, что в клинике нет черного хода, через который можно выйти, не встречаясь с манифестантами.
Направляясь к автомобильной стоянке, доктор услышал крики и вопли из толпы. Люди высказывали в его адрес явно нелестные замечания. Он поднял кулак над головой и что-то прокричал в ответ. И тут раздался выстрел. Яну показалось, он видит даже огонь, вылетающий из ствола оружия. В грудь словно ударили камнем. Мужчина пошатнулся, хватаясь руками за воздух, и упал лицом вниз.
После этого доктор Торн уже ничего не видел и не слышал.
* * *
Эмили, сложив вещи, ждала официанта с салатом и овощным супом, заказанными на ужин. Она собрала сумочку, которую собиралась взять с собой в самолет: через несколько часов миссис Торн собиралась лететь домой.
Сегодняшний визит к Яну вывел ее из состояния равновесия. Бравада и дерзкая беседа с бывшим мужем не давали ей покоя. Она совершенно не понимала, зачем приехала в Лос-Анджелес. Вопрос о доме являлся лишь предлогом: с Яном иначе поступать было нельзя. Его старые привычки давали о себе знать. Чтобы навсегда избавиться от него, пришлось встречаться лично, с глазу на глаз. Теперь Эмили могла с уверенностью заявить, что ничего больше не желает слышать о мистере Торне. Если до этого момента и существовала тонкая ниточка, связующая их, то ее визит окончательно оборвал ее.
Настало время подумать о возвращении своего прежнего, девичьего, имени. Она уже не раз мечтала об этом, но времени вечно не хватало, чтобы серьезно заняться решением данной проблемы.
Миссис Торн уже направилась к двери, прижимая сумочку к груди, когда услышала осторожный стук: пришел официант с заказанным ужином.
– Но это же не то, – удивилась женщина, взглянув на поднос. – А впрочем, ладно, оставьте. Хотя у вас могут возникнуть проблемы с человеком, который получит мой салат и суп… – Подписав счет, Эмили присела, собираясь полакомиться сандвичем с ветчиной и сыром с картофельными чипсами и маринованными овощами. Холодная, запотевшая бутылка «Будвайзера», стоявшая рядом с тарелками, выглядела весьма заманчиво. Она любила пиво, но очень редко позволяла себе такую роскошь, оберегая собственную талию. Включив телевизор, женщина положила ноги на кровать и принялась с аппетитом поглощать принесенную еду.
Неожиданно на экране мелькнуло лицо Яна. Вздрогнув, миссис Торн увеличила громкость телевизора. Широко открыв глаза, она никак не могла поверить в услышанное. Ян мертв… Застрелен на автостоянке напротив своей клиники противником абортов. Эмили разговаривала с бывшим мужем всего несколько часов назад, обозвала его болваном – и теперь он умер. Ей больше никогда не придется слышать его голос. Ян навсегда исчез из ее жизни.
Миссис Торн долго плакала. Ее тело сотрясалось от рыданий, комнату наполняли всхлипывания и бормотания.
Через несколько часов, когда слезы иссякли, она вымыла лицо холодной водой, причесалась и наложила грим. Глаза покраснели и немного припухли. Их она решила не подкрашивать – все равно придется еще плакать.
Что же ей теперь делать? Может, вернуться домой? Или пойти в полицию? А что сказать? Ян – всего лишь бывший муж, и она не является частичкой его жизни. Кто займется его делами? Женат ли он? Кто его адвокат? Может, стоить позвонить Стэну Марголису и попросить его хоть что-то посоветовать? Кто будет хоронить Яна и где? Доктор Торн не любил разговаривать о страховке и избегал кладбищенских тем… Покупал ли он недвижимость?
Эмили в отчаянии воздела руки к небу, обращаясь за помощью к самому Господу.
Затем она связалась с оператором на коммутаторе отеля, так как не знала телефон своего номера. Услышав необходимые цифры, женщина попросила служащего гостиницы связаться с адвокатом Марголисом в Нью-Джерси.
– Я не знаю, кто там может ответить… Скажите снявшему трубку, что речь идет о жизни и смерти. Точнее, о смерти… Да, да, я буду на связи.
В ожидании телефонного звонка женщина принялась вышагивать по комнате, заламывая руки и что-то бормоча себе под нос.
* * *
Марголис пообещал позвонить в полицию, объяснить ситуацию и сообщить о результатах. Может быть, связаться с Нью-Джерси. В Нью-Йорке сейчас шесть часов, там – девять… Подруги уже должны быть дома. Обычно, вернувшись с работы, они включали телевизор, стоявший на кухне, и смотрели новости. О гибели Яна должны обязательно сообщить, так как насильственные смерти всегда являются сенсацией. Позвонить сейчас или подождать информации от Марголиса? Отложить полет или не стоит этого делать?
Миссис Торн допила пиво, продолжая расхаживать по гостиничному номеру. В шесть тридцать позвонил адвокат:
– В полиции хотели бы поговорить с вами; это чистая формальность, но нужно согласиться на беседу. Отложите возвращение в Нью-Джерси до завтра. Если понадобится моя помощь, позвоните, не стесняйтесь.
Эмили записала номер его домашнего телефона и сунула блокнот в сумочку. Затем она позвонила в аэропорт и отменила свой вылет. После всего этого миссис Торн связалась с подругами, которые уже знали о случившемся.
– Нет, нет, вы мне ничем пока не можете помочь… Я перезвоню, когда вернусь из полицейского участка. Сделайте, пожалуйста, одно полезное дело: позвоните Бену.
В участке Эмили отвели в маленькую комнату, где она объяснила суть своего визита мужчине, представившемуся детективом из отдела по расследованию убийств. Тот внимательно ее выслушал.
– Я знала, что Ян откажется говорить со мной, если я запишусь под своим настоящим именем. Наверное, вам это покажется полнейшей бессмыслицей… Сейчас, откровенно говоря, мне самой понятна абсурдность ситуации. Я даже не могу толком объяснить цель своего приезда в Калифорнию. Скорее всего, причина кроется в моем скором замужестве… Нет, теперь это очень туманно… Я окончательно запуталась… Что-то или кто-то словно подтолкнул меня отправиться сюда. Я не знаю, получал ли Ян документы о разводе… Что мне делать? Кто занимается его делами? Не хотелось бы никому наступать на пятки, но если у него никого нет, я возьму на себя организацию похорон. Когда его… Когда Яна привезут из морга?
– Коронер сказал, что тело отдаст завтра. Мы уже беседовали со старшей медсестрой и с менеджером… Его адвокат ждет вас в холле. Если хотите, можете поговорить с ним. А сейчас мы отпечатаем ваше заявление, и вы его подпишете. Лично я не вижу здесь никаких проблем… Примите мои соболезнования, миссис Торн.
Эмили чуть заметно кивнула. Затем полицейский проводил ее в коридор и познакомил с юристом покойного доктора Торна.
– Арон Джессон… Эмилия Торн… – представил их друг другу детектив.
Адвокат оказался высоким седым мужчиной с серыми умными глазами. Женщина протянула ему руку и повторила свое имя:
– Эмилия Торн… Вы не знаете, хотел ли Ян… хотел ли он быть похороненным на кладбище или кремированным? Когда мы жили вместе, муж избегал говорить на данную тему, поэтому я и понятия не имею, что делать, если вообще имею на это право. Мне хочется взять на себя организацию похорон, увезти тело домой, но опять же не знаю, считал ли Ян Нью-Джерси своим домом. У него есть три брата… Он не встречался с ними после ухода из семьи. Его родители умерли, а где находятся его родственники, я и понятия не имею.
Адвокат откашлялся.
– Переехав сюда, доктор Торн сразу же обратился ко мне. Его дела находятся в полном порядке… Он хотел быть кремированным, чтобы потом пепел развеяли над пустыней…
Эмили удивленно подняла брови.
– Ян хотел… О, Господи! Кремация!
– Да. И еще… Он изъявил желание, чтобы с самолета вместе с пеплом падали тюльпаны, много-много тюльпанов. Нам это кажется чудачеством, но у доктора Торна, очевидно, имелись причины, о которых он предпочел умолчать. Могу вас заверить, диктуя завещание, мистер Торн находился в здравом уме.
Эмили удивилась, почему адвокат так смущается, словно совершил нечто из ряда вон выходящее.
– Что ж… Если такова его воля, ее надо исполнять. Вы его доверенное лицо?
– Да.
– Я сегодня собиралась домой, но полет пришлось отложить… Остановилась в отеле «Беверли-Хиллз»… Могу остаться еще на пару дней.
– Буду весьма признателен, – склонился в вежливом поклоне мужчина.
Женщина кивнула.
– Боюсь, я мало что знаю о кремации… Понятия не имею, кому нужно звонить… Вы связывались с моргом? По-моему, Ян не хотел, чтобы я что-то делала для него. Мне всегда казалось, что волю покойного нужно выполнять до мелочей и относиться к этому серьезно… Я… Я сделаю все, что вы мне посоветуете.
– Доктор Торн был сложным человеком и довольно богатым. Все свое состояние он оставил вам.
– Что?!
– Доктор Торн оставил все свое состояние вам, – повторил адвокат. – Переехав сюда, он сразу же встретился со мной и составил завещание. Когда прибыли документы на развод, я позвонил ему и спросил, не желает ли мистер Торн изменить свою последнюю волю, на что мой клиент ответил отказом. При этом он заявил: «Я многим обязан своей жене и без нее не смог бы ни получить образование, ни купить практику».
– Ян так сказал? – По щекам Эмили потекли слезы. – Я не понимаю… Мне не нужны его деньги.
– Кстати, доктор Торн предупредил меня, что именно так вы и скажете, и заявил: «Интересно, как она распорядится моими капиталами? Скажите ей, что я буду наблюдать за ней».
– Господи! Даже после смерти он продолжает угрожать мне!
– Доктор Торн сказал мне одну вещь, вернее, фразу, которую я никак не могу забыть: «Все проходит, и с этим ничего нельзя поделать».
Эмили высморкалась и вытерла слезы.
– Звучит неприятно… Адвокат улыбнулся:
– Он сказал, что когда женился на вас, вы выглядели прекрасно и походили на бабочку. Я никогда не считал этого человека расточительным на комплименты, поэтому его слова имеют огромное значение… Вы очень красивы, миссис Торн. А его слова, по-моему, касались только денег. Ну, пора закругляться, уже поздно. Я могу подвезти вас до отеля. Мне как раз по пути.
– Очень мило с вашей стороны, мистер Джессон, спасибо.
* * *
В одиннадцать часов Эмили позвонила на Слипи-Холлоу-роуд. Трубку сняли после первого же звонка. Она, всхлипывая, передала содержание разговора с адвокатом.
– Что вы думаете по поводу этой угрозы?
– Эмили, дорогая, не воспринимай все так мрачно. Он просто хотел сказать, что ты правильно распорядишься полученным капиталом, – попыталась успокоить ее Лина.
– Это испытание. Ян всегда поступал таким образом. Даже уйдя в мир иной, он подвергает меня проверке. А что, если я что-то сделаю не так? Вдруг он хотел чего-то другого?
– Ян оставил право выбора за тобой. Ведь твой муж мог завещать деньги кому угодно… Например, пустить на благотворительность, на бездомных, отдать какому-либо медицинскому центру… Но все-таки он передал их тебе. Значит, Ян доверял своей жене, пусть и бывшей, хотя несколько своеобразно. Посмотри на происходящее с другой стороны, не опускай руки… Кстати, к тебе едет Бен. Сейчас Зоя везет его в аэропорт. Не сиди в отеле, Эмили, не мучайся, а поезжай встречать Джексона… Там полно народа… Жди его там.
– Неужели он действительно едет сюда, Лина? Я хотела позвонить ему и попросить приехать, но не осмелилась. Хорошо, хорошо, сейчас поеду. Не знаю, как мне удастся пережить это, Лина. Кажется, наступает предел моих возможностей.
– Ты справишься, дорогая. Когда вернешься домой, то сразу почувствуешь облегчение, избавишься от старых надоевших призраков прошлого. Ты ведь так долго этого ждала. Не думай о прожитом, оно давно позади. Задумайся о настоящем… Кстати, есть новость: Дадли Дахоуфер сделал предложение Марте Несбит, и та согласилась выйти за него замуж. Можешь представить? Это случилось сегодня после ужина… Он встал перед нами всеми на колени. Это выглядело ужасно романтично.
– Черт! Как же я пропустила такое зрелище?! А может, он репетировал?
– Ха! Ты прямо-таки читаешь мои мысли… Но учти – ему это оказалось довольно трудно сделать, потому что у бедняги артрит. И сей факт говорит в пользу серьезности поступка. Итак, ты сейчас едешь в аэропорт?
– Да, Лина. Поговори с девочками, спроси, что мне делать с деньгами Яна. Сама-то как считаешь?
– Господи, Эмили, ты спрашиваешь не у того человека! Я не могу даже сотней распорядиться по-умному. Например, знаю, что в нашем фонде есть деньги, но как они там появились – убей меня Бог! – не понимаю. Не торопись… О какой сумме идет речь?
– Трудно сказать. Все деньги вложены в дело… И довольно грамотно. Думаю, их много. Знаю только одно: я не смогу их хранить… Спасибо, что выслушала меня. Передавай привет девочкам, а Марте – мои поздравления. Увидимся через пару дней.
* * *
Миссис Торн стояла в зале для прибывших пассажиров лос-анджелесского аэропорта и внимательно наблюдала за толпой, хлынувшей к выходу. Увидев Бена, она облегченно вздохнула. Этот человек, ее друг и возлюбленный, наверняка поможет справиться со всеми бедами на свете. От такой мысли у нее даже голова закружилась. Эмили прижалась к Джексону, боясь упасть.
– Идем немедленно в бар! – подхватил ее мужчина. – По-моему, капля виски тебе явно не помешает. Я плачу.
– Хорошо, – устало согласилась Эмили. Через некоторое время они уже сидели за стойкой бара и тихо беседовали.
– Бен, ну почему я приехала сюда именно в этот день? Почему выбрала это время? Неужели самой судьбой мне предназначено такое испытание? Я назвала Яна болваном, и это последнее, что он услышал от меня. А потом… А потом он умер. Теперь мне придется жить с такими неприятными воспоминаниями. Как все вынести, Бен?
– Ничего, Эмили, крепись. Нельзя думать о прошлом, нельзя жить воспоминаниями… Вчерашний день остался позади, и его уже не вернешь. У тебя есть только один-единственный вариант – продолжать жить наперекор всему и всем.
– Да, – прошептала женщина.
– Ты считаешь, он напрасно прожил свою жизнь?
– Да, – снова согласилась она.
– С чего ты взяла, что Ян – болван?
Миссис Торн печально улыбнулась.
– Просто это другой способ сказать, что он порядочная скотина.
– О! Да ты совсем спишь. Пора ехать домой и ложиться в кроватку. Завтра наступит другой день… Вообще-то, он уже наступил.
– Я рада, что ты рядом, Бен. Спасибо.
– Я тоже, – улыбнулся мужчина и повел ее к выходу.
* * *
Лежа в постели, Эмили с трудом сдерживала слезы.
– Бен, но ведь кто-то должен поплакать по нему… Я… Да, у меня слезы, но не по Яну… А по ком? Ты знаешь, Бен? Рада, что ты со мной, здесь, рядом… О, Боже, я ведь уже говорила это…
Мужчина улыбнулся.
– Спи, Эмили. Поплачь, если хочешь, и совсем не важно, будешь ли лить слезы по нему или по себе самой… Я поспал в самолете, поэтому не буду тебе мешать. Пойду в другую комнату и посмотрю телевизор. Всегда тяжело, когда умирает кто-то из хорошо знакомых людей. Мы обычно бываем не готовы и считаем, что человек ушел из жизни слишком рано. А ведь никто не знает, сколько ему отпущено, поэтому нужно жить на всю катушку… Все будет хорошо, Эмили, я обещаю.
– Мне просто нужно понять, зачем я приехала сюда именно в это время. Должно быть, Господь позволил увидеть Яна в. последний раз, чтобы я убедилась, что… Я так рада твоему приезду, Бен! Боже, опять повторяюсь…
Не успев закончить фразу, она уснула. Джексон, улыбнувшись, поцеловал ее. Он, тихонько закрыв за собой дверь, прошел в другую комнату, сел в кресло и включил телевизор. Не прошло и пяти минут, как мужчина уже крепко спал. Мерцание экрана и голоса персонажей какого-то фильма нисколько не мешали ему.
Эмили проснулась от сильной головной боли, голова прямо-таки раскалывалась. «Что сегодня… – заработало сознание женщины. – Сегодня… А-а-а… Обычные похороны я еще смогла бы пережить, а вот кремацию… Ян просил развеять его пепел, что не так-то легко сделать в психологическом плане…»
В этот момент вмешался ее внутренний голос:
«Ты можешь, Эмили, можешь. Встань, позвони мистеру Джессону. Это будет твой первый шаг. Не раздумывай, сделай это…»
Миссис Торн пододвинула к себе телефонный аппарат.
– Мистер Джессон, скажите, пожалуйста, куда доставить цветы из магазина? Ага, понятно… Думаю, мне лучше нанять вертолет. Я сделаю это сама.
Однако в конечном итоге всеми делами пришлось заниматься Джексону.
– Наверное, Эмили, тебе придется изменить свое решение и оставшиеся дни провести в моем обществе, – заявил Бен, когда они ехали в цветочный магазин. – Обещай, что подумаешь над этим.
– Да, Бен, хорошо. Тем более, мне есть над чем поразмыслить. Похоже, у меня заканчивается очередной виток спирали жизни. А как ты смотришь на изменение моей фамилии? Мне хотелось бы вернуть свое девичье имя.
– А как ты себя ощущаешь? Как Эмили Уатт или как Эмили Торн? А может, как Эмили Уатт Торн Джексон?
– Бен, но ты же подталкиваешь меня, заставляешь силой дать согласие на брак с тобой… Вон цветочный магазин. Давай сделаем дело и пойдем что-нибудь выпьем, – нахмурилась женщина. – Меня совсем замучила жажда.
* * *
– Итак, давайте проверим, правильно ли я понял вас, – произнес продавец. – Вы хотите, чтобы я собрал все имеющиеся у меня тюльпаны и отвез их завтра утром в аэропорт… Вы мне перезвоните и сообщите точное время. Сейчас вы платите мне аванс, а при доставке – все остальное; вам нужны тюльпаны самых разных цветов…
– Правильно, вы не ошиблись, – согласилась Эмили. – Действительно, речь идет не о нескольких десятках, а о сотнях тюльпанов. Если у вас нет такой возможности, я обращусь в другой магазин. Учтите, они нужны для похорон… Последняя воля, и все такое прочее.
– Вот моя визитка. Я запишу номер своего домашнего телефона, так как мы закрываемся в шесть часов. Ваши тюльпаны будут на месте точно в назначенное время.
Из городского телефона-автомата миссис Торн позвонила в диспетчерскую воздушной службы и, сообщив номер кредитной карточки, заказала на завтра вертолет.
– Так, мы все сделали… Давай пойдем в бар и больше не будем говорить ни о Яне, ни об Эмили Торн. Лучше побеседуем о зеленых лугах, голубых небесах, станем рассказывать анекдоты… Как такая программа?
– Все, что ты пожелаешь, Эмили.
* * *
Миссис Торн очень боялась, что пепел не достигнет земли и осядет на винтах крылатой машины. Эта мысль прочно осела у нее в голове, когда вертолет поднялся в воздух. Но пилот каким-то чудесным маневром опустился ниже, и Бен перевернул урну с прахом доктора Торна. Эмили открыла коробки с цветами. Зрелище получилось фантастическое – море ярких тюльпанов над бесплодной пустыней.
Женщина снова заплакала. Бен осторожно вытер ее слезы.
– Можете возвращаться, – сдавленно произнесла миссис Торн. – Ян должен быть спокоен… – Она подняла глаза к небу и обратилась к Богу:
– Теперь он твой… Прощай, Ян.
