Глава XVII
Джулия распахнула дверь в гостиную. На ее лице была написана радость встречи с другом детства. Полуденное солнце окрашивало все вокруг в белый, по-зимнему бледный цвет. Яркий огонь в камине делал комнату теплой и гостеприимной.
Питер стоял у огня, облокотившись на каменный выступ.
— Питер! — воскликнула она, оторвав его от созерцания тяжелой стеклянной фигурки спящего кота, которая бросилась ей в глаза в одном из лондонских магазинчиков и сейчас украшала камин. — Рада снова увидеть тебя, — она радушно протянула ему руки.
Питер шагнул навстречу, принимая протянутые руки. Он тревожно вглядывался в лицо Джулии.
— А ты хорошо выглядишь.
Она засмеялась.
— Похоже, ты удивлен.
Она окинула Питера взором и заметила, что строгого покроя пальто местами выцвело и потерлось. Да и сам Питер выглядел уставшим и измученным. Девушка шутливо обронила:
— Ты боялся, что Вульф растерзает меня?
Питер невольно вздрогнул.
— Почему ты так говоришь?
Она грациозно опустилась на диван и изящным жестом руки предложила гостю присесть в кресло, стоящее напротив.
— Насколько я помню, ты называл Брейдера чудовищем.
Заметив, как шея и щеки Питера покрылись краской стыда, она спокойно добавила:
— Но я очень счастлива с ним, Питер.
Затем быстро сменила тему разговора.
— Итак, как поживает Арабелла?
Питер безвольно опустился в кресло так, словно ноги его подкосились. Его лицо побледнело, подчеркивая выступающие вены на висках и муку в глазах. Когда он отвел взгляд, Джулия, наконец, заметила темную траурную повязку на левом рукаве, почти сливающуюся по цвету с пальто.
Обеспокоенная, она выдохнула:
— Что случилось?
Его лицо исказила боль, когда он с вызовом в голосе ответил:
— Арабелла умерла.
Джулия резко встала. В голове закружился вихрь вопросов. Она растерянно посмотрела на Питера.
— Не понимаю, — слова показались чужими. — Питер, мы же с ней одного возраста. Как такое могло произойти?
Он поднялся на ноги и взял Джулию за руку.
— Я забыл, что вы когда-то были подругами. Соперницами, но и подругами. — Он пожал ее руку. — Ее неожиданно свалила с ног лихорадка. Мы собирались в театр, когда она вдруг почувствовала себя плохо и велела отправляться на представление мне одному. Я заехал к ней спустя несколько дней. — Он заглянул Джулии в глаза. — Ты же знаешь, так бывает, когда супруги живут разными жизнями.
Она не знала, но, онемев от ужаса, была не в состоянии ответить.
Глаза Питера дрогнули, он печально покачал головой и монотонным голосом продолжал.
— К тому времени, когда меня известили о ее состоянии, она уже лежала в постели. Доктора делали все возможное, однако безуспешно. Потом ей сделали кровопускание. Но, к несчастью, когда сняли пиявки, кровотечение остановить не смогли. Она ослабела от потери крови и умерла, не приходя в сознание.
Джулия опустилась на диван, пытаясь воспроизвести в памяти образ Арабеллы, пытаясь увидеть подругу детства такой, какой видела ее последний раз несколько лет тому назад, до скандала. Но так и не смогла вспомнить. Неспособность вспомнить облик Арабеллы потрясла Джулию больше, чем само известие о ее смерти. По щекам заструились слезы.
Увидев слезы на лице Джулии, Питер в ужасе округлил глаза. Он опустился на колени перед ней и протянул носовой платок.
— Пожалуйста, Джулия, не расстраивайся. Мне не следовало рассказывать все так подробно. Я не ожидал, что ты столь сильно огорчишься.
Она промокнула слезы платком.
— Извини, Питер. — Она замолчала, чтобы перевести дыхание и подавить снова наворачивающиеся слезы. Затем, прижав ладонь к щеке Питера, добавила: — Бедняжка. Я хоть рыдаю, но тебе ведь еще тяжелее.
Питер повернул голову и поцеловал ее ладонь.
Джулия испуганно отдернула руку, словно губы обожгли ладонь. Но Питер быстро поймал руку на лету и прижал к груди.
— Ты всегда казалась мне ангелом, но я еще раз убедился в этом сейчас, когда ты стала искренне оплакивать Арабеллу.
Джулия расстроилась. Слезы мгновенно просохли на глазах. Но едва она попыталась высвободить руку, как цепкие пальцы Питера еще крепче сжали ее.
— Джулия! — произнес он охрипшим вдруг голосом.
— Питер, ты понимаешь, что делаешь? — спросила она спокойным, ровным тоном, мысленно уговаривая себя не паниковать. Питер просто убит горем и не отдает отчета своим поступкам, убеждала она себя, поэтому не следует неверно истолковывать его поведение. К тому же Фишер и лакеи стоят в холле за дверью гостиной. Впав в панику, ты устроишь сцену и только привлечешь внимание Брейдера, напомнила она себе. А ей совсем не хотелось привлекать его внимание. Она хорошо понимала, как нелестно отозвался Брейдер о поведении Питера на балу в Лондоне.
Питер наклонился к Джулии.
— Я полностью отдаю отчет своим словам и поступкам. И я хочу предложить тебе выйти за меня замуж.
Джулия, почувствовав от отчаяния прилив сил, вырвала руку и, опершись ладонями на парчовую подушку дивана, начала быстро, насколько позволяли широкие шерстяные юбки, отодвигаться от Питера.
Но его руки мгновенно обвили ее тело, удерживая на месте. Его лицо оказалось совсем близко к ее щеке, и Джулия неожиданно уловила запах бренди, исходящий от его дыхания.
— Нет, Джулия, останься! Выслушай меня прошу.
Толкнув его в плечо, она вырвалась из объятий, стремительно поднялась и шагнула за спинку дивана, отгородившись таким образом от Питера.
— Нет, Питер, я наслушалась достаточно!
— Знаю, что шокировало тебя, но, Джулия, позволь мне высказаться…
— Я уже услышала все, что нужно.
— Прошу тебя!
— Уходи, пожалуйста!
Но Питера не смутил отпор, данный Джулией. Медленно поднявшись на ноги и опустив руки вдоль тела, он с головы до ног выглядел английским лордом, когда с достоинством произнес:
— Я люблю тебя. Мне не следовало жениться на Арабелле. Она не могла заменить тебя.
— Питер, пожалуйста. — Джулия оперлась руками на узорчатую спинку дивана и подалась вперед. — Ты говоришь глупости. Ты еще не пришел в себя от горечи утраты. Не нужно говорить слова, о которых ты потом будешь жалеть.
— Я вынужден был отказаться от тебя несколько лет тому назад. Мои родители и слышать не хотели о браке с тобой. Они считали нас неподходящей парой… Но сейчас я не собираюсь повторять свою ошибку. Сейчас я не откажусь от тебя.
— Это дела давно минувших дней, Питер Признайся, ведь ты и сам настороженно относился ко мне. Пытаясь связать себя с членом пресловутой семьи Маркхемов, ты совершаешь ужасную ошибку.
— Выходи за меня замуж!
— Прекрати! — Джулия со злостью ударила рукой по спинке дивана. — Кроме того, я уже замужем.
— Тогда давай убежим!
Пораженная абсурдностью предложения, Джулия потеряла дар речи.
Питер не унимался.
— Как только мы покинем пределы Англии, мы расторгнем твой брак. Ради тебя я готов на все. Пойдем со мной!
Подавив смятение, Джулия горделиво распрямила плечи и ледяным тоном ответила:
— Полагаю, разговор закончен, Питер. Я попрошу Фишера проводить тебя.
Но не успела она сделать и шага к двери, как Питер обогнул диван и преградил ей дорогу. Он с мольбой протянул к ней руки.
— Я напугал тебя, знаю. Но поверь, у меня и в помыслах не было шокировать тебя. Послушай, Джулия, если после того, что я тебе сейчас скажу, ты все же отвергнешь мое предложение, я сию секунду уйду.
От досады Джулии захотелось затопать по паркету ногами.
— Питер, нет смысла продолжать этот неуместный разговор. Знай, что впредь я буду делать вид, что ничего не слышала. Ты просто потерял рассудок от горя, потеряв Арабеллу.
— Арабелла тут совершенно ни при чем. Поверь, она превратила мою жизнь в сущий ад.
— Но, Питер…
— Скажи, Вульф рассказал тебе, каким образом ему удалось уговорить меня выполнить просьбу и сделать предложение от его имени?
Губы Питера изогнулись в кривой усмешке.
— Нет. — Джулия попыталась скрыть любопытство.
Питер нахмурился.
— Странно.
— Но Брейдеру не чуждо понятие чести, — осторожно проронила она.
— Чести! Да этот человек самый настоящий грабитель!
— Грабитель? Вздор!
— И ты еще защищаешь его! — возмущенно заявил Питер. Он стремительно повернулся кругом и зашагал по комнате. Затем резко остановился и снова повернулся к Джулии. Его аристократическое лицо было сама гордость. — Во всем виновата Арабелла. Она разорила меня. Ее эксцентричные выходки обошлись мне слишком дорого.
Почувствовав, что ситуация снова под контролем, Джулия облегченно вздохнула и расслабилась.
— Дороже, чем мог обойтись любой из Маркхемов? Но ведь Арабелла получила огромное наследство!
Питер нахмурился.
— Это наследство она должна была получить по исполнении двадцати пяти лет, а именно в сентябре следующего года.
Губы Джулии в немом изумлении округлились.
— Совершенно верно. Ты не ошиблась, — ответил он с горечью в голосе. — Арабелла умерла прежде, чем я смог воспользоваться наследством ее родителей. А теперь, после ее смерти, деньги в равных долях добавятся к наследству младших кузенов и кузин.
Его лицо посуровело.
— В течение нескольких лет она, как голодная волчица, пожирала мое состояние, оставляя после себя лишь обглоданные кости. Каждый год новый экипаж, новое путешествие, драгоценности, дорогостоящие приемы!.. У нее был ненасытный аппетит.
— Но каким образом со всем этим связан Брейдер? — резко спросила Джулия, подавляя зародившееся сочувствие к Питеру. Но, к сожалению, она слишком хорошо понимала отчаяние человека, постоянно озабоченного тем, как свести концы с концами.
— Экстравагантность Арабеллы выходила за рамки разумного, — констатировал Питер. Затем, бросив украдкой взгляд на Джулию, он добавил. — К тому же я сделал несколько неудачных вложений.
Джулии показалось, что она, наконец, поняла, к чему он клонил.
— С Брейдером?
— Нет. Я никогда не слышал о Брейдере Вульфе до того момента, пока он сам не нашел меня. Он ведь не нашего класса, ты знаешь. Не могу сказать, что первая встреча была очень приятной. — Его кулаки так крепко сжались, что побелели суставы. — Вульф предъявил несколько векселей, которые я не мог оплатить.
— Вексели? О, Питер, неужели это были карточные долги?
Он несколько расслабился, удивленный наивностью Джулии. На губах заиграла снисходительная улыбка.
— Уж не собирается ли представитель достойного рода Маркхемов читать мне проповедь о вреде азартных игр?
— Почему бы и нет?
— А-а-а, — с сожалением протянул Питер. — Почему бы нет, да? Часто удача приходит именно за игорным столом. — Он недоуменно передернул плечами.
— Но еще чаще там же и проигрывают удачу.
Черты лица Питера мгновенно обострились.
— Да, мне не повезло. Я проиграл. — Он обреченно взмахнул рукой. — Да еще и Арабелла продолжала тратить деньги. Я предупреждал, умолял, наконец, требовал, чтобы она умерила свой пыл.
Он посмотрел на Джулию, лицо его помрачнело и осунулось.
— Нет, я не скорблю по ней. Какие бы хорошие отношения нас не связывали до брака, они умерли несколько лет тому назад. Она разорила и погубила меня.
— Питер, но ты же не можешь во всех своих несчастьях обвинить Брейдера.
— Зато я могу обвинить его в том, что он купил эти злосчастные векселя и вынудил таким образом меня втянуть тебя в дело, которое я считаю омерзительным. Он даже не счел нужным объяснить, зачем ему нужен Кимбервуд. — Питер с достоинством вздернул подбородок, ставя точку в рассказе, и застыл с важным и многозначительным видом, словно сообщил некую разоблачающую информацию.
— Но, насколько я понимаю, ни один из вышеперечисленных поступков не дает повода называть Брейдера грабителем, — призналась Джулия. — Разве он не отдал тебе векселя после того, как ты выполнил его поручение?
— Отдал.
— Тогда я не вижу ничего бесчестного в поведении моего мужа.
Питер посмотрел на нее так, будто у Джулии за плечами выросли крылья.
— Ничего бесчестного? — Он нахмурился. — Джулия, я склонил перед тобой колени и предлагаю тебе руку и…
— Ах, оставь это! — бросила недовольно девушка, совсем потеряв терпение. И, подбоченившись, добавила. — Все, что ты мне предложил, так это ряд необоснованных обвинений в адрес моего мужа и драматическое представление, способное составить конкуренцию самому Джону Кемблу.
Заметив сдвинувшиеся брови Питера, Джулия предостерегающе подняла руку, желая предотвратить вспышку его гнева. Сейчас уже она не боялась показать характер.
— Ах, да, и еще ты предложил сомнительную честь убежать с тобой, покинув Брейдера. Убежать с человеком, который, судя по всему, очень неравнодушен к алкоголю.
— Понятно, причина отказа — деньги, — заключил Питер. — Ты думаешь, что у меня нет денег. Не беспокойся, я не нищий… благодаря небольшому поручению, которое я выполнил для Брейдера Вульфа, — добавил он мрачно.
— Питер, ты смешной. Я никуда с тобой не пойду! — выделяя каждое слово, произнесла Джулия, понимая, что склонность к алкоголю, очевидно, повредила здравому смыслу Питера.
Его глаза вдруг зловеще прищурились.
— Видимо, Джеффри был прав.
— Джеффри? А при чем здесь мой брат? — Джулию охватила тревога.
Его губы изогнулись в презрительной усмешке.
— Он предупреждал меня, говорил, что этот плебей совершенно вскружил тебе голову и что только смерть сможет оторвать тебя от проклятого торговца. Но я не верил. Не верил, что ты бросила свою гордость и жизнь к ногам безродного мерзавца!
Джулия затряслась от негодования.
— Думаю, тебе лучше уйти! Надеюсь, мои глаза тебя больше никогда не увидят!
На лице Питера появилось выражение искреннего раскаяния.
— Джулия, прости меня! Сам не знаю, что на меня нашло! Не прогоняй меня!
Она направилась к двери, но Питер в два шага догнал ее и схватил за руки. Джулия отшатнулась от него, отворачивая лицо от его дыхания, наполненного парами бренди.
— Немедленно отпусти!
— Я не хотел оскорбить тебя! Я люблю тебя! Оставь Вульфа! — умолял он. — И пойдем со мной. Сейчас же! Мы…
Он внезапно запнулся, устремив взгляд за спину Джулии. Его руки разжались, и она, освободившись, отскочила в сторону. Повернувшись назад, Джулия оцепенела.
— Меня не известили о том, что у нас гость. — Брейдер закрыл за собой дверь и прошел в гостиную. — Здравствуйте, Карберри. Как дела в Лондоне? — Голос разорвал повисшую в комнате тишину, как клинок, разрезающий шелк.
Он, видимо, работал в кабинете. Волосы были взъерошены и лежали беспорядочными прядями. Он всегда ерошил волосы, изучая отчеты и бухгалтерские книги. На указательном пальце правой руки виднелось чернильное пятно. Одетый в кожаные брюки, заправленные в высокие ботинки, и в широкую льняную рубашку, по-домашнему расстегнутую на шее, Брейдер являл собой полную противоположность с виду степенному облику Питера.
Джулия не знала, улучшило или ухудшило появление Брейдера ситуацию. Для себя она расценила его приход как спасение: теперь Питер обязательно оставит ее в покое!
Питер в ответ немногословно поприветствовал хозяина дома.
— Вульф.
Враждебность, возникшая между мужчинами, казалось, ожила, заполнив жизненное пространство гостиной, и стремительно поглощала воздух. Джулия, чтобы сгладить неловкость ситуации, шагнула и встала между ними.
— Питер уезжает из страны. И заехал к нам попрощаться. — Ее голос звучал так, словно ничего особенного в неожиданном визите Питера не было.
Брейдер, изображая удивление, насмешливо поднял бровь.
— Значит, путешествие, Карберри? Как любезно с вашей стороны отклониться от пути и потратить лишних четыре часа, чтобы навестить меня и мою супругу.
— Это не просто визит вежливости, Вульф, — бросил с недовольством гость. — Кроме того, неужели вам нужно напоминать о том, как следует себя вести в присутствии благородных господ.
Джулия онемела, настолько вызывающе вел себя Питер. Глаза Брейдера приобрели угрожающий, зловещий блеск.
— Приношу извинения, Карберри.
В голосе мужа не прозвучало ни нотки раскаяния.
Джулия поспешила вмешаться.
— Брейдер, у Питера недавно умерла жена, Арабелла. Скоропостижно. Он решил сообщить мне это печальное известие лично.
Ее слова достигли желаемого результата. Суровые черты лица Вульфа смягчились, он успокоился.
— Примите мои искренние соболезнования по поводу тяжелой утраты, Карберри.
Угроза столкновения, похоже, миновала, и Джулия впервые с того момента, как муж ступил в гостиную, перевела дух.
Но радость была преждевременной. Следующие слова Питера, сказанные крайне дерзким тоном, ошеломили ее.
— Поберегите свои соболезнования для другого случая, Вульф. Я в них не нуждаюсь. Я предложил вашей жене убежать со мной.
— Питер! — выкрикнула потрясенная Джулия, резко поворачиваясь к нему.
Не дав ей сказать больше ни слова, Брейдер каменным голосом уточнил:
— И она дала согласие?
— Нет! — Она протянула в отчаянии руки, словно хотела удержать обоих разгневанных мужчин на расстоянии друг от друга. — Я не дала согласия!
— Она вас боится как огня, — язвительно заметил Питер.
Тело Брейдера остолбенело. Джулия порывисто бросилась к мужу и взяла его за руки.
— Не слушай его! Он обезумел от горя и пьянок!
Брейдер перевел взгляд с Джулии на Питера. Складка вокруг его губ стала более жесткой. Он, очевидно, с трудом сохранял самообладание.
— Ну что, Вульф, нечего сказать? — ехидно поинтересовался Питер. Ему, вероятно, показалось, что молчание противника свидетельствует о его растерянности и поражении. — Вы же сами знаете, что недостойны даже прикоснуться к ней. Отпустите ее и дайте возможность идти своей дорогой.
Глаза Брейдера на долю секунды сверкнули золотистым блеском, затем он замкнулся в себе и скрылся за темной, непроницаемой завесой. Выражение лица изменилось так неуловимо быстро, что только Джулия поняла, как дерзкая и бестактная реплика Питера задела мужа за живое.
Комнату наполнил жесткий голос Брейдера.
— Уходите, Карберри. Уходите немедленно! Или я буду вынужден выдворить вас и сделаю это с превеликим удовольствием.
— Не посмеете! — вызывающе заявил Питер.
Еще как посмеет, подумала Джулия. Она прижалась спиной к груди мужа.
— Остановитесь! — Широко открытыми глазами посмотрев на Питера, она отчетливо произнесла: — Я не собираюсь уходить с тобой. Моя жизнь здесь. Я поклялась перед Богом быть верной женой этому человеку и не покину его ни с тобой, ни с кем другим!
— Джулия, ангел мой, и это все, что тебя удерживает? — спросил Питер. — Но клятва верности не обязывает тебя приносить в жертву…
— Питер, ты глупец! — во весь голос закричала Джулия, теряя терпение. — Он — мой муж!
Пораженный Питер смутился, вперившись растерянным взглядом в руки Брейдера, покоящиеся на плечах Джулии.
— Значит, ты не поедешь со мной? — От вызывающего поведения не осталось и следа, в голосе звучали горечь разочарования и обманутые надежды.
— Нет! — И тихо добавила. — Уходи, пожалуйста, — с облегчением осознавая, что сражение закончено. — За одно утро ты внес в нашу жизнь хаоса более чем достаточно.
— Вы слышали просьбу моей жены, Карберри? Она попросила вас покинуть наш дом, — голос Брейдера звучал бесстрастно.
Питер распрямил плечи и, казалось, сосредоточенно разглядывал декабрьский пейзаж за окном. Затем, словно только сию минуту поняв смысл сказанного, кивнул головой и перевел взгляд на Джулию.
— Ради тебя я собирался отказаться от всего, покинуть страну и опозорить имя семьи.
Джулия тряхнула головой.
— Питер, пожалуйста, не нужно.
Она знала, что лорд Карберри не любит проигрывать. Он был таким с детства и за все эти годы нисколько не изменился. И сейчас, наблюдая, как он заставляет гордыню смириться и признать тот неоспоримый факт, что Джулия не покинет Кимбервуд и не уедет с ним, она втайне надеялась на то, что чувство собственного достоинства удержит Питера от очередного, прощального безрассудства.
И он оправдал ее ожидания. Резко встал, выпрямившись в полный рост, и скрыл оскорбленные чувства за маской собственной значимости.
— Сейчас, боюсь, ты начнешь уверять меня в том, что ты любишь этого… — Питер пронзил брезгливым взглядом Брейдера и продолжил, — торговца. С меня довольно. Я не намерен выслушивать всякий вздор. — Заявление прозвучало надменно.
Подойдя к двери, он остановился и мрачно добавил напоследок.
— Прощай, Джулия. Мы больше никогда не встретимся. Можешь не сомневаться. — Он открыл дверь. — С этого дня ты для меня умерла. — И захлопнул за собой дверь.
Тело Брейдера в ответ шевельнулось, он словно готовился к решительному прыжку вслед за Питером, чтобы задушить его. Джулия, уловив движение, быстро повернулась, обвила руками мужа и прижалась щекой к груди.
— Не нужно, Брейдер. Он не стоит того. Это обычная манера поведения Питера.
Брейдер разомкнул руки жены и отстранил ее от себя.
— Карберри напыщенный юнец и никогда не был никем иным.
— Да, ты прав. И он не стоит того, чтобы давать повод констеблю охотиться за тобой. Питер не преминет обратиться к властям, если ты хоть пальцем дотронешься до него. Он обязательно воспользуется своим положением в Палате лордов, чтобы отомстить.
Брейдер фыркнул.
— Он не обладает влиянием и властью.
Джулия внезапно почувствовала себя подавленной и опустошенной.
— А ты обладаешь?
— Я могу стереть его в порошок, — уверенно заявил он.
— Возможно, ты уже уничтожил его, — Девушка подошла к окну в тот самый момент, когда Питер пришпоривал лошадь.
В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине.
Джулия прервала молчание.
— Я не давала ему повода надеяться.
— Не сомневаюсь.
Он подошел к камину и взял в руку ту же стеклянную фигурку, которую не так давно разглядывал Питер. Он поворачивал фигурку в руке, любуясь отблесками пламени, играющими на гранях.
— Сомневался, Брейдер. — Джулия натянуто улыбнулась. — Ты ни секунды не переставал сомневаться. Именно поэтому я хочу, чтобы ты знал: между мной и Питером Джемисоном ничего не было! Мы даже не встречались со дня бала в Лондоне.
Брейдер молчал, поглощенный созерцанием тяжелой стеклянной фигурки. Джулия терпеливо ждала.
— Но он любит тебя.
Ага, Брейдер, наверное, услышал безрассудное признание Питера. Затем отвергла эту версию: стены Кимбервуда были достаточно надежны и непроницаемы. Джулия поспешила развеять заблуждения мужа.
— Питер просто думает, что любит меня. В нем говорит горечь утраты и чувство вины.
Брейдер решительно покачал головой.
— Нет, Карберри действительно любит тебя. Я собрал о нем достаточно много сведений прежде, чем послать с поручением к твоим родителям. Его сегодняшний поступок выходит за рамки традиционного поведения, особенно… — Лицо его говорило о том, что он сдерживает слова, рвущиеся с языка. Что-то мучило его, не давало покоя.
— Неужели так важно, любит ли меня Питер? — осторожно проронила Джулия.
— Но он любит тебя! — слова прозвучали как упрек.
Джулия подняла глаза к небу.
— Ну хорошо. Если ты так настаиваешь, я соглашусь с тем, что Питер любит меня. Но мои чувства к нему не изменились. Он по-прежнему мне только друг, причем друг детства, не более того. А сейчас даже уже менее.
Не получив ответа, Джулия решила изменить тактику.
— Брейдер, можно подумать, что ты ревнуешь?
— А что, если я действительно ревную, Джулия? Ты не можешь поверить? — Брейдер не отрывал глаз от стеклянной фигурки, проводя пальцем по изгибам стекла.
Глубоко оскорбленная недоверием, она ответила:
— Я не давала тебе повода! Я не бессловесное животное, которое можно продать или купить, не спросив его мнения. Все, что я сказала Питеру, чистая правда. Я дала клятву верности перед алтарем, и я сдержу ее! Тебе не нужно бояться, что я изменю.
Брейдер посмотрел, наконец, на жену, его глаза подернулись пеленой и загадочно заблестели.
— И это все, что нас связывает? Только брачная клятва?
Джулия в отчаянии протянула к нему руки.
— Эй! Тот ли это Брейдер Вульф, за которого я вышла замуж менее семи недель тому назад? — Она перевела дыхание и тяжело вздохнула. — Брейдер, я не понимаю, чего ты хочешь? Ты рассердился потому, что я не выставила Питера за дверь сразу же, как только он появился? Именно так я бы поступила, если бы знала, с какими глупостями на уме он приехал. Я и предположить не могла, что он будет вести себя так неразумно.
— Не более неразумно, чем на балу в Лондоне.
Руки Джулии безвольно опустились.
— Да, ты прав, — согласилась она. — В Лондоне он тоже был не в себе. Сегодня я хотела лишь соблюсти правила приличия. Но он злоупотребил моим гостеприимством. Обещаю, такого больше не повторится. Если он еще раз появится на пороге, я немедленно прикажу Фишеру отказать ему в приеме.
Лицо Брейдера прорезали глубокие складки. Он по-прежнему выглядел далеко не удовлетворенным объяснением жены, но продолжал безмолвствовать.
Джулия горела желанием разгадать его мысли, но предпочла переменить тему.
— А сейчас мне нужно идти. Я обещала Нэн немного почитать.
Брейдер воззрился на жену так, словно хотел проникнуть в глубину ее души. Ей захотелось вдруг закричать и затопать ногами. Она мысленно проклинала Питера за устроенную сцену, которая разрушила мир гармонии, с таким трудом созданный. И проклинала мужа за столь странную, необъяснимую манеру поведения. Бросив последний, безнадежный взгляд в его сторону, она направилась к двери. Рука уже повернула дверную ручку, когда голос Брейдера заставил ее замереть.
— Ты знаешь, что именно Питер Джемисон нанял Лоренса Алькорна, чтобы скомпрометировать тебя?
Джулия не знала, что сказать в ответ.
Брейдер не сводил с нее глаз, ожидая ее пояснений.
— Да, — призналась она наконец. — Я знаю, что Питер принадлежал к группе людей, нанявших Лоренса.
Брейдер открыл рот, глаза удивленно округлились.
— Ты знала? И тем не менее обращалась с ним с добротой и дружеским расположением? Почему ты вообще согласилась слушать его? Ведь он предал тебя.
— Он был всего лишь одним из людей, которые предали меня, — поправила его Джулия. — Два других человека из той же группы жаждали мести, так как в свое время были жестоко обмануты Джеффри. Так что у них были веские причины. Что касается остальных, то я отвергла официальные предложения большинства из них, — добавила она. — Но ты, зная о причастности Питера к скандалу, почему ты воспользовался его услугами?
— Мои источники рекомендовали Карберри из-за его положения в обществе и продолжительных дружеских отношений с твоей семьей.
— Я знаю Питера лучше, чем любого из братьев. И я внимательно выслушала его, когда он излагал суть твоего предложения. У меня нет сомнений в том, что Питер искренне раскаивается в причастности к скандалу, опозорившему меня.
Брейдер недоверчиво хмыкнул.
— Питер накинул на меня пальто и вывел меня из комнаты в то время, как все остальные только громко смеялись. — Смеялись, подумала она. Если бы только смеялись. В ушах до сих пор стоит оглушительный мерзкий гогот, вульгарные слова. Ей до сих пор мерещились руки, цинично указывающие на нее. Глубоко вздохнув, она призналась.
— В том, что произошло тогда ночью, виновата только я. У Лоренса Алькорна за душой не оказалось ничего, кроме привлекательной внешности. Самый тяжелый момент в моей жизни наступил, когда я с ужасом осознала, что выбор, сделанный мной, привел меня к позорному столбу. Лоренс говорил о любви так же, как сегодня Питер. Но мне не следовало принимать предложение сбежать с ним. Это было дурным тоном, — мрачно усмехнулась она. — Если бы я несколько лет тому назад прислушивалась к негласным правилам, царившим в свете, со мной бы не произошло подобного скандального случая.
Джулия подняла голову.
— Сегодня Питер снова предложил выбор, который, несмотря на обилие красивых слов о любви, неминуемо привел бы меня к гибели.
Вдруг она одарила Брейдера ослепительной улыбкой, когда повернула ручку и толкнула дверь, в ее глазах было торжество победы.
— Но на этот раз он потерпел фиаско.
Пусть Брейдер должным образом поразмыслит над сказанным!
Она открыла дверь.
— Джулия! — Звучный баритон мужа остановил ее. Она повернулась к нему. Брейдер стоял у каминной полки, одна рука свисала вдоль тела, в другой он по-прежнему держал стеклянную фигурку. И все-таки лицо его напоминало непроницаемую маску идола.
— Что, Брейдер?
— Скажи честно, ты не уехала сегодня с Питером только потому, что дала клятву верности?
Она широко улыбнулась.
— Я до самой смерти останусь верна этой клятве, — с гордостью пообещала она и сделала шаг за порог. — Ты чем-нибудь занят до ужина? Если нет, мы могли бы совершить небольшую прогулку верхом. Погода, по-моему, подходящая.
Он отрицательно покачал головой, однако не двинулся с места, чтобы проводить жену из комнаты.
— Ты собираешься вернуться в кабинет и поработать?
— Нет. Думаю задержаться здесь на некоторое время. Я хочу побыть один.
Джулия удивленно заморгала. Брейдер редко проводил время в одиночестве в гостиной. Его просьба показалась необычной. Хотя…
— Конечно, Брейдер. Я увижу тебя за ужином?
— Да.
Она послала ему очаровательную улыбку. Но улыбка, похоже, не стерла его мрачной мысли. Лицо мужа застыло бесстрастной маской. — Хорошо, встретимся за ужином, — повторила она и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Уже будучи на середине лестницы, девушка услышала звук разбитого стекла, долетевший из гостиной. Стеклянной фигурки больше не существовало!
Понимая, что к ней прикованы пристальные взгляды Фишера и лакеев, которых даже вышколенность не могла удержать от любопытства, Джулия замедлила шаг.
Дверь гостиной распахнулась. На пороге появился Брейдер, уравновешенный и спокойный. Его бесстрастные глаза встретились с глазами жены. Несколько секунд они испытывающе смотрели друг на друга, затем Брейдер отвел взгляд и безмолвно проследовал в кабинет.
Дождавшись, пока дверь в кабинет закроется, Джулия повернулась к Фишеру и слугам, ставшими нежелательными свидетелями немой сцены. С гордостью чувствуя твердость голоса, она сухо распорядилась:
— Фишер, думаю, в гостиной нужно убрать мусор и привести все в порядок.
После этих слов она проследовала вверх по ступенькам, размышляя на ходу о том, что Питеру удалось похитить нечто ценное, что существовало между ней и Брейдером… Что же предпринять, чтобы вернуть украденное достояние?
