Кэсси Эдвардс
Страшные тайны
ГЛАВА 1
Земля шайенов, 1849 год.
Сияя в зените, Сестра Солнце окрасила мир в янтарный цвет.
Облака пыли вздымались из-под копыт сильных лошадей, когда два воина из племени шайенов проскакали по узкой тропинке. Легкий ветерок играл длинными, доходящими до пояса, волосами мужчин.
Вождь Черный Гром, одетый в короткие матерчатые штаны в обтяжку и мокасины, резко натянул поводья, заставив остановиться прекрасного скакуна. От зрелища, представшего перед ними, кровь застыла в жилах.
Его спутник, Молодой Медведь, последовал примеру вождя.
Навстречу им по узкой тропке брел, еле переставляя ноги, индейский мальчик, которому едва исполнилось девять зим. На лице и одежде несчастного ребенка ясно виднелись пятна крови.
Черный Гром обратился к своему сопровождающему:
— Ты заметил, как малыш шатается и спотыкается? Он, несомненно, ранен.
— Этот мальчик, скорее всего, из соседней деревни шайенов, — сдавленно произнес Молодой Медведь. — Наши враги кроу ответят за его раны.
Оба индейца, ударив пятками в бока своих коней, направились к раненому.
— Кроу не могли этого сделать, Молодой Медведь, — подумав, заявил вождь, не отрывая глаз от ребенка. Тот продолжал пробираться сквозь поросль густой травы, доходившей ему до пояса. — Они только крадут лошадей у шайенов и не ищут славы, избивая детей.
— Значит, в крови малыша виноваты бледнолицые, — дрожащим от гнева голосом произнес спутник. — Разве нас постоянно не беспокоят «синие мундиры» и алчные полчища золотоискателей? Они посягают на лучшие охотничьи угодья священной земли шайенов! Солдаты имеют ружья, извергающие гром и молнии. Их вооружение превосходит наше… Они могут напасть на лагерь и затем уйти совершенно безнаказанно. Скорее всего, именно бледнолицые атаковали деревню этого мальчугана.
Мужчины помолчали, погрузившись в мрачные мысли, и медленно подъехали к ребенку, остановили лошадей и спешились. Черный Гром, внимательно посмотрев на испачканное кровью лицо мальчика, тут же узнал раненого.
— Храбрый Орел, — выдохнул вождь, взяв несчастного на руки.
Воины пристально рассматривали бледное личико малыша, отцом которого был Смеющийся Лось, один из могущественнейших вождей племени шайенов, а матерью — Мечтательное Небо.
Опустив ребенка на землю, Черный Гром сжал его плечи и отстранил от себя на расстояние вытянутой руки.
— Наха, поговори со мною, — нежно произнес вождь. — Скажи мне, что произошло… Кто так поступил с тобой?
Храбрый Орел ничего не видящими глазами молча уставился на спрашивающего. Понимая, что ребенок не собирается отвечать, Черный Гром принялся ощупывать его хрупкое тело в поисках ран.
— Послушай, он не ранен, как мы думали, — заявил индеец, взглянув на спутника. — Его забрызгало чужой кровью.
Мужчина с трудом сделал вдох и вновь прижал к себе мальчика.
— Молодой Медведь, этот ребенок, возможно, единственная уцелевшая душа из всей деревни, — проговорил он, поглаживая длинные волосы малыша. — Скачи вперед, возьми несколько воинов и отправляйся с ними в селение Смеющегося Лося. Посмотрите, что произошло там. Должно быть, вашим глазам предстоит увидеть нечто страшное… Недаром малыш так потрясен. Он, как видишь, потерял дар речи и способность соображать.
Спутник вождя некоторое время молча рассматривал Храброго Орла, затем кивнул, вскочил на лошадь и поскакал прочь.
Черный Гром, взяв ребенка на руки, усадил его в седло. Тот по-прежнему молчал, бессмысленно вперив взгляд в пространство перед собой.
— Юный храбрец девяти зим от роду, твое молчание говорит красноречивее всяких слов, — тихо произнес вождь, устраиваясь позади мальчика в седле. Обняв его, чтобы ребенок не упал, Черный Гром вздохнул, прекрасно понимая, какие жуткие вести принесут разведчики: они расскажут о массовом убийстве, самой настоящей бойне.
Сердце вождя разрывалось на части при мысли, что люди, бледнолицые или краснокожие, совершившие этот акт, должны ответить за содеянное. К подобному проявлению человеческой жестокости опытный воин никак не мог привыкнуть. Непонятная жадность к крови и золоту поселилась в сердцах после того, как белые завоеватели пришли на священную землю шайенов.
А во всем повинно золото — «желтый песок», которое являлось частью жизни индейцев. Шайены считали его священным и не трогали, так как оно принадлежало недрам Матери Земли.
Решив больше не думать об этом, вождь переключил внимание на мальчика и, развернув скакуна, направился в сторону своего селения. До этого момента его не обременяли никакие серьезные дела. Черный Гром выехал на прогулку с другом, предвкушая наслаждение красотой родной земли. Сладкий воздух свободы пьянил его, бескрайние просторы родины наполняли сердце гордостью, а грудь теснило от избытка чувств. То, что еще не успели осквернить белые, оставалось чистым и незапятнанным, как совесть младенца.
Вождь боготворил землю предков: высокую траву, горы и животных, бродящих по прерии. Обладая острым зрением, он заметил стадо буйволов, несущихся по плоскогорью, — огромное пятно черного цвета, походившее на тень, брошенную облаками. Черный Гром обрадовался, увидев животных. Его народ всегда знал, как обеспечивать себя одеждой и одеялами и пополнять запасы продовольствия.
— Да, но их численность скоро уменьшится, — гневно прошептал индеец. — Великий Дух, ну почему белые люди крадут не только нашу свободу, но и наши земли?
Проговорив эту фразу, мужчина выругал себя за несвоевременные мысли. Сейчас нужно думать о несчастном ребенке, тем более, тот уже начал подавать признаки осмысленного восприятия окружающей реальности.
— Юный храбрец, ты скоро будешь в моей деревне, — произнес Черный Гром, хотя казалось, что мальчик не обращает внимания на его слова. — Там я отведу тебя в свое жилище. Вымоешься, переоденешься и поешь… Сегодня будешь спать на моей постели, а я буду сидеть около тебя… — вдруг неожиданно проснешься, напуганный снами о произошедшем. Тогда я постараюсь утешить твою душу, разрываемую на части воспоминаниями.
Когда ребенок и на этот раз не отреагировал на словом, Черный Гром ощутил глубокую печаль. Он жалел не только малыша, но и самого себя. Его жена умерла много лун тому назад, когда мужчина был еще совсем молодым вождем; она умерла от таинственной болезни через несколько недель со дня их свадьбы. Тогда-то Черный Гром и поклялся, что никогда не полюбит другую. Однако это вовсе не означало не иметь детей. Вождь никак не мог свыкнуться с мыслью о потере другой жены, а вместе с ней — и части своего сердца. Его жизнью стала забота о людях своего племени; они стали его семьей.
И только недавно, когда у него появились странные, не знакомые до этого, боли в сердце, он начал сожалеть об отсутствии сына, который смог бы унаследовать титул вождя племени после смерти Черного Грома.
Этот ребенок, юный храбрец, видел собственными глазами деятельность своего отца и уже практически готов сам исполнять данную роль. Индеец покачал головой, осознав, как далеко завели его разум мечты о наследнике. Ну, разве может мальчик стать главой племени, если не способен вспомнить произошедшее и выразить свои чувства?
— Грустно, но это никогда не исполнится, — пробормотал Черный Гром, поднимая руку, чтобы погладить густые темные волосы ребенка. — Мой наха, мой сын…
Мужчина, не договорив, замолчал, побледнев от мысли, что разговаривает с Храбрым Орлом, как со своим собственным наследником. Этого допускать нельзя — у него нет сына и никогда не будет.
Вождь облегченно вздохнул при виде костров своего селения. Он внимательно оглядел жилища индейцев, над пологами которых поднимались клубы дыма, выходя из специально прорезанных отверстий. Как миролюбиво выглядела стоянка его племени!
Черный Гром взглянул на одинокий холм, где располагались дозорные.
«Достаточно ли людей в карауле?» — подумал вождь, зная, что если «синие мундиры» решат атаковать селение, то ничто не в силах будет их защитить. Интересно, солдаты напали на соседей или это дело рук жадных до золота поселенцев?
— Юный храбрец, я когда-нибудь узнаю, кто это сделал с тобой и вашими людьми, — мягко сказал вождь. — К тебе когда-нибудь вернется память и ты укажешь на виновного.
Храбрый Орел по-прежнему молчал, покачиваясь в седле. Его удерживала от падения твердая и сильная рука мужчины.
Как только Черный Гром появился в деревне, его тут же окружили мужчины, женщины и дети и сопроводили до жилища.
Водопад, маленькая девочка, примерно одного возраста с несчастным мальчуганом, не отрываясь, смотрела на Храброго Орла, когда его снимали с крупа лошади.
— О, нет! — сдавленно прошептала девчушка, бледнея при виде крови. Она заметила, что малыш как-то странно устремил свой взор вперед, хотя его глаза ничего не видели.
Водопад бросила взгляд на вождя.
— Когда Молодой Медведь прискакал с известием о Храбром Орле, я не захотела поверить этому.
— А придется, славная ты моя, — мягко и ласково произнес Черный Гром, неся мальчика ко входу своего жилища.
Девочка успела проскочить вперед и теперь стояла у вигвама вождя, теребя подол длинного белого платья.
— Я помогу тебе, — заявила она, придерживая закрывающую вход шкуру.
Водопад прошла в типи, подбросила дров в огонь и повесила над ним большой котел с супом, который сварила ее мать специально для вождя. Сердце девочки зашлось от боли и сострадания, когда Черный Гром осторожно опустил свою ношу на мягкую постель.
Ее глаза затмили слезы, мальчик по-прежнему молчал и невидящими глазами смотрел в одну точку.
— Дитя, принеси мне чан с водой и чистую одежду, — тихо бросил через плечо вождь. — Не забудь добавить побольше юкки, чтобы жидкость стала мыльной. Иначе мы просто не сможем отмыть кровь.
Водопад согласно кивнула и опрометью, словно за ней гнались злые духи, бросилась вон. Вскоре она вернулась и принесла все необходимое для купания и чистые рубашку и штаны. С ней вместе пришел и ее старший брат, которому минуло десять зим. Его называли Отважный Ястреб. Телосложением он походил на Храброго Орла.
Девочка стояла, не отворачиваясь, и смотрела, как Черный Гром купает привезенного мальчика, нисколько не смущаясь наготы. Ей уже неоднократно приходилось видеть собственного брата, купающегося нагишом в реке, так что строение мужского тела не являлось для нее чем-то особенным и таинственным.
После купания Черный Гром облачил Храброго Орла в чистые одежды. Водопад налила в деревянную миску немного похлебки и подала вождю. Потом в глиняную чашку плеснула сладкого чая, настоянного на кореньях, и вручила напиток мужчине. Такое своеобразное лечение применялось индейцами при любом заболевании или ранении.
Опустившись на колени возле мягкого ложа, девочка наблюдала, как Черный Гром кормит мальчугана. Она облегченно улыбнулась, когда хмурый молчун выпил и суп, и чай, скоро, значит, он восстановит свои силы и способность говорить.
— Как ты думаешь, что произошло с Храбрым Орлом? — поинтересовалась девочка у вождя.
— Мне еще ни разу не приходилось видеть такой реакции… Такой странной реакции, — уточнил мужчина. — Мальчик сам на себя не похож, а ведь он всегда был таким дружелюбным и отзывчивым, всегда смеялся.
Один взгляд, брошенный на правильные, словно выточенные из камня, черты лица ровесника, заставил учащенно забиться девчоночье сердце. Мальчик был очень красивым и выделялся среди представителей своего рода. Водопад всегда любовалась им, когда Храбрый Орел приходил с отцом на совет. Ей нравилось, что юный индеец смотрел в ее сторону и улыбался.
Теперь, похоже, сын Смеющегося Лося забыл, как это делается…
Стук копыт, раздавшийся возле его типи, заставил Черного Грома обернуться. Вопрос девочки так и остался без ответа, потому что в помещение ворвался Молодой Медведь.
— Они все мертвы, — стараясь отдышаться, проговорил он. — Никого не осталось в живых. — Мужчина взглянул на вождя. — Мальчик — единственная живая душа.
По телу Черного Грома пробежала волна, заставившая его вздрогнуть, а сердце — похолодеть. Вся деревня шайенов уничтожена, их прошлое и будущее перечеркнуто одним-единственным залпом.
Вождь взглянул на мальчика. Даже если он поправится и память вернется к нему, Храброму Орлу не к кому возвращаться — никого не осталось из его племени. Ему придется начать жизнь с самого начала, в другом селении, с другим родом шайенов, с ним, Черным Громом.
— Начиная с сегодняшнего дня, Храбрый Орел — мой сын, — прерывающимся от волнения голосом заявил глава племени. — Его учил быть вождем собственный отец… Когда мальчик вновь обретет память и начнет воспринимать происходящее, научу его всему, что знаю сам. После моей смерти Храбрый Орел станет управлять нашим племенем, словно наследник моей плоти и крови.
Молодой Медведь приоткрыл рот от удивления, затем расслабился и положил руку на плечо вождя.
— У тебя нет сына… Около тебя долго не было маленького любимого человечка, — мягко произнес он. — Теперь все станет по-другому.
— Я уверен, Храброму Орлу понравится жить среди людей рода Лисицы, — заявил Черный Гром, краем глаза заметив, как Водопад вышла из жилища. — Его отец объяснял ему в свое время, почему мы зовемся лисицами… Это быстрые прекрасные животные, обладающие удивительной реакцией. Они никогда не позволяют ускользнуть намеренной жертве.
— Не-хайо! Храбрый Орел подойдет на место вождя и заменит тебе сына, ибо наше племя станет для него родным, — твердо и уверенно сказал Молодой Медведь, лаская длинные черные пряди мальчика.
В типи вошла Водопад. Она держала в руках голубой цветок на длинном стебле. Девочка пересекла помещение и опустилась на колени возле мальчугана.
— Храбрый Орел, я кое-что принесла тебе, — произнесла маленькая женщина и положила свой импровизированный подарок возле его руки. — Обещаю, что всегда буду рядом, чтобы заботиться о тебе. Я стану твоей сестрой и постараюсь сделать все возможное для твоего возвращения к жизни.
Ее глаза широко распахнулись от удивления, и Водопад улыбнулась Черному Грому, когда пальцы мальчика сомкнулись на стебле цветка.
— Он слышит! — возбужденно воскликнула девчушка. — Ты видел? Он держит мой подарок. Храбрый Орел знает, что это я положила его туда. — Она перевела взгляд на лежащего ровесника. — Он слышит, но не хочет говорить.
— По крайней мере… пока, — облегченно вздохнул вождь. — Но уверен, скоро заговорит. Великий Дух поможет ему в этом!
