Глава 13
Лаура Шартье стояла на баке своей двухмачтовой бригантины, держась за леер и без особого труда удерживая равновесие, когда «Попрыгунья» зарывалась носом в волны. Глаза девушки были такими же мрачными и темными, как те грозовые тучи, которые наползали с Юга.
Из трюма, сквозь настил палубы до нее доносилось лязганье помпы. С тех пор, как они отплыли из Нового Орлеана три дня назад, матросы постоянно откачивали воду, непрерывно просачивавшуюся сквозь обшивку корабля.
Лаура посмотрела на трубку из слоновой кости, которую держала в своей правой руке и вспоминала ту ночь, когда Доминик подарил ее ей. Она хотела выбросить трубку за борт, чтобы посмотреть, как та утонет, но что-то не давало девушке поступить так с подарком.
Аллен Дефромаж остановился позади девушки и произнес:
– А я и не знал, что вы курите, мадемуазель Шартье.
– Я не курю, – она спрятала трубку в старомодный белый кошелек, привязанный к поясу.
– А, ну тогда хорошо. – Горячий мужской взгляд скользнул по белому кружевному палантину, прикрывавшему грудь девушки. Помолчав, Аллен откашлялся и произнес: – Если бы вы взяли полный груз зерна, то корабль легче бы держался на волнах. – Лаура ничего не ответила. – Если бы мы загрузили еще сотню тонн пшеницы, то это не заняло бы у нас много времени.
– Даже лишний час в городе и то было бы слишком много, капитан.
– Почему? Этого мерзавца упрятали в тюрьму и непохоже, чтобы его скоро отпустили.
Лаура раздраженно прищурилась и крепко сжала руками ограждение.
– Я не собираюсь разговаривать о нем, Аллен.
– Однако, вам придется говорить о нем с вашим отцом. Есть вещи, которые мы должны выяснить… сейчас, когда к вам вернулся здравый смысл.
Лаура резко повернулась к Дефромажу трясясь от гнева.
– Вы работаете у моего отца, капитан, и ничего больше. Это плавание вовсе не означает, что я должна за вас выйти замуж.
– Ваш отец может сказать по-другому.
С трудом, удерживаясь от того, чтобы не ударить Аллена, Лаура вновь отвернулась и стала смотреть на море. Через некоторое время ей, наконец, удалось справиться с душившим ее гневом и она спросила, по возможности, спокойнее:
– Вахтенный видел тот парус, который заметил прошлым вечером?
– Нет, возможно, не о чем беспокоиться, может быть это просто другой купеческий корабль. Мы, знаете ли, находимся на оживленном морском пути.
– Знаю и не одобряю этого. Вам следует выбрать другой курс, капитан, не такой очевидный для британцев.
– Я так полагал, что вы бы хотели добраться до островов как можно быстрее. Идя другим маршрутом мы бы задержались.
– А так нам вскоре придется плесневеть в трюме на корабле у лайми.
– Я проверю курс, – примирительно сказал Дефромаж, – вы присоединитесь ко мне за ужином?
– Я не голодна.
– Вы должны чего-нибудь поесть. Ваша служанка говорит, что вы еще ничего не ели.
– Ида слишком много разговаривает.
– Она беспокоится о вас, как, впрочем, и я.
Лаура вновь холодно посмотрела на капитана.
– Капитан, вам платят за то, чтобы вы управляли кораблем, а не нянчили меня. Сейчас идите и прокладывайте новый курс. Я хочу, чтобы до ночи мы ушли с оживленной морской трассы.
Скривив губы Дефромаж быстро направился в рулевую рубку. Лаура уже жалела о том, что попросила его доставить на остров Четеру, хотя, говоря откровенно, ей вряд ли удалось бы найти другого капитана. Ни один из них не желал встречаться в мексиканском заливе с англичанами. Впервые за все время Лаура засомневалась в правильности того, что она сделала отправившись в эту поездку. Стоила ли ее ущемленная гордость того, чтобы рисковать жизнями Иды и экипажа бригантины. Возможно, ей следовало все же остаться в городе, несмотря на все насмешки и издевательства, которые несомненно ее там ожидали. Она могла бы смириться с насмешками, но мысль о Доминике была ей не выносима. Он обманул ее самым жестоким образом и девушка знала, что ни за что не сможет спокойно смотреть на него.
Лаура вытерла ладонями слезы, струившиеся по щекам. Несмотря на все опасности, подстерегавшие ее сейчас в заливе, она должна была уехать. На острове Четеру она постарается забыть обо всем и начать новую жизнь заново.
Сент Джон справится с магазином и без ее помощи, а Ида сможет вернуться к нему с первым кораблем. А что до нее самой, то ей не зачем больше оставаться в Новом Орлеане. Она больше никогда туда не вернется.
Палуба бригантины вздрогнула, экипаж начал ставить паруса. Пронзительно завизжали металлические блоки и шкивы, заскрипели фалы, и «Попрыгунья» начала ложиться на новый курс.
Итак, Дефромаж выполняет ее приказы, хорошо. Теперь нужно постараться забыть тот момент, когда он ворвался в собор и его разоблачения разрушили до тла все ее надежды… «Своей любовью страстной навеки смог разрушить твой покой».
Все же она не может считать Аллена ответственным за то, что случилось. Ведь это же Доминик Юкс украл у него ее портрет, а затем использовал миниатюру, чтобы отыскать ее в Новом Орлеане. Девушка наклонилась на ограждения вспоминая ту ночь, когда она отдалась ему. Он говорил, что знал о ее рождении, утверждал, что написал в своем дневнике о том, что однажды сделает ее своей женой.
А вдруг он оставил ее в интересном положении? Лаура судорожно вцепилась в леер, парализованная этим новым страхом. Почему же, почему она не подумала об этом раньше?
Внезапно до нее донесся страшный вопль.
– Вижу корабль! Корабль с наветренной стороны прямо по носу!
«Прямо по носу?» Но тот корабль, который вчера видели вахтенные, был на корме. Неужели тут два корабля?
– Свистать всех наверх! – закричал капитан.
Из кают-компании стремительно выскочила Ида.
– Давай идем вниз, мисс Лаура.
Однако, Лаура отмахнувшись, бросилась к ограждениям левого борта, несколько минут ей ничего не было видно, затем на горизонте она заметила какое-то смутное пятно. Девушка бросилась на корму в то время, когда Аллен попытался развернуть «Попрыгунью» и поймать попутный ветер. Пятнышко становилось все крупнее и крупнее и очень скоро всем уже хорошо стали видны треугольные паруса на фок-мачте.
– Это британский шлюп! – закричал вахтенный, – он догоняет нас и меньше чем через час догонит, капитан! Нам он не под силу!
– Выкатить пушку! – скомандовал Аллен Дефромаж, зарядить мушкеты, приготовиться к отражению абордажной атаки.
– Принеси мне ружье, – скомандовала Лаура служанке.
– Деточка, ты не должна сражаться.
– Что? Смотри у меня!
– Это ты «смотри у меня»! – Ида сграбастала Лауру за воротник и потащила в кают-компанию.
– Я могу держать ружье не хуже любого мужчины там наверху, – возмущенно закричала девушка.
– А я собираться плевать на то, что ты думать, что можешь делать. Ты не пойдешь наверх и нет драться.
– Я не собираюсь трусливо отсиживаться здесь внизу и позволять этим проклятым англичанам грабить мой корабль.
– Ты не суметь их задержать, если твой капитан не может править этой посудиной как надо быстро, и я не собираться дать тебе получать дырка, чтобы доказать какой ты у нас храбрая.
– Мне надо было оставить тебя в Новом Орлеане, – гневно закричала Лаура.
– Это я не должна быть дать, тебе убегать в этой дурацкой бегство. – Ида подбоченившись стояла у двери и было ясно, что даже вражеское ядро не заставит ее покинуть свой пост. – Ты должна была остаться дома и выходить замуж за того мужчину.
– Ты что совсем рехнулась?
– Нет, это ты. Он никогда не хотеть тебе зла. Сент Джон говорить он вовсе не знал ничего о том, что барк принадлежит вашему батюшке, а после было поздно отдавать ваш корабль назад.
– Да он же пират!
– Она капер. Они разные.
– Гроша ломаного не стоит эта разница. Просто для него это способ нарушать закон.
Ида громко, презрительно хмыкнула.
– Вы просто сходить с ума, потому что думать, что он тебя обманывать.
Лаура просто топнула ногой от возмущения.
– Замолчи, я не желаю это слушать.
– Ты придется слушать на этот раз. Я говорил тебе все это, когда ты бежать из церкви, но ты не слушать тогда. Ты скорее собираться сюда на этот старый калоша и бежать к своему папочке совсем как будто маленький ребенок.
– Заткнись!
– Я не собираться «заткнись», я собираться отшлепать тебя, маленькую дурочку, мисс Лаура.
– Только попробуй меня пальцем тронуть, Ида!
– Ты слушаться тогда я, может быть, не шлепать.
– Не буду, не буду слушать, и ты не посмеешь все равно.
Лаура развернулась на каблуках, и бросившись через узкую комнатку в свою каюту, резко хлопнула дверью. Там она сразу же кинулась к своей постели и полезла под подушку. Ее ридикюль лежал на том самом месте, где она его и оставила – между соломенным матрасом и переборкой каюты. Девушка вытащила свой пистолет и платок, в котором были завернуты несколько свинцовых пуль и пороховых зарядов. Вынув из ствола маленький шомпол, она со знанием дела начала быстро заряжать оружие и готовить его к бою.
Внезапно крохотную каюту потряс сильный удар. В первое мгновение Лаура подумала, что она случайно разрядила свой пистолет. Однако, секунду спустя вновь раздался громовой удар еще сильнее прежнего. «Попрыгунья» вздрогнула и резко наклонилась так, что Лаура не удержавшись скатилась на пол. Послышались еще несколько взрывов и громкий треск на верхней палубе.
Ничего не слыша, так как в ушах стоял сильный звон, девушка ползком выбралась по накренившемуся полу к выходу и с трудом открыла дверь каюты. Прижимая к груди пистолет, она пробралась в кают-компанию.
– Ида! С тобой все в порядке?
Не получив ответа Лаура с трудом открыла люк, закрывавший выход на палубу, и еще дважды упав, так как бригантина тряслась словно ею уже никто не управлял, выбралась наверх. Палубу окутывал голубой едкий пороховой дым. Сквозь него едва проглядывала фок-мачта, сломанная, чуть повыше нижнего прямого паруса. Вся палуба была усеяна обломками древесины, обрывками холста, канатов. Где-то в дыму раздавался истошный крик Аллена Дефромажа, отдававшего какие-то безумные команды матросам, рубившим оборванные снасти.
Лаура сунула пистолет в вырез платья и бросилась к ним помогать очищать палубу. Она выбрасывала за борт попадавшиеся ей обломки, пока с порывом ветра дым не отнесло в сторону.
Прямо на фоне заходившего солнца девушка увидела британский шлюп, приближающийся к бригантине с кормы. Его нос грозно и хищно рассекал волны, окрашенные закатом в красный цвет. Из открытых портов, носовые орудия британца выплевывали злобные язычки пламени.
Лаура бросила собирать обломки и поспешила на корму. Внезапно она наткнулась на Аллена Дефромажа.
– Почему вы не стреляете в ответ, капитан, – сердито закричала она.
Мужчина, глядя на нее безумными глазами, закричал в ответ неожиданно тонким от страха голосом.
– У нас одна единственная пушка, мы должны спустить флаг!
– Ты, жалкий трус, мы не сдадимся! – Девушка выхватила свой пистолет и направила ему прямо в голову. Прикажи своей команде открыть огонь или клянусь я отправлю тебя немедленно в ад.
– Мы не можем стрелять, они нас сразу потопят. В тот же миг Дефромаж расширившимися от ужаса глазами заметил как палец Лауры начал нажимать на курок.
Девушка снова крикнула:
– Последний раз говорю – прикажи им стрелять.
Дефромаж махнул руками и отдал команду. В то же мгновение канонир орудия поднес к пушке горящий фитиль и отступил в сторону. Прошли две бесконечно долгих секунды и, наконец, карронада рявкнула и подскочила, изрыгнув пламя и дым.
– Заряжай, – раздалась команда командира орудия.
Изумленный тем, что жертва еще сопротивляется, английский капитан немедленно лег на другой галс. Однако, Лаура понимала, что ее преимущество, если можно о нем говорить, может длиться минуту, максимум две.
– Ставьте паруса, – приказала она, – а ну живо!
– Лаура, ты нас погубишь. Неужели ты не видишь, что он обходит нас, чтобы окончательно добить. Они сейчас нас отправят на дно.
Лаура смотрела на одетых в зеленую униформу английских матросов выстроившихся на палубе шлюпа. Умом она понимала, что ее положение безнадежно, однако, все ее сердце восставало при мысли о том, что приходится погибать. Всей душой она ненавидела британских тиранов и страшно было даже представить себе, что ждало ее саму и небольшую группу французов – креолов в лапах такого жестокого врага.
– Клянусь богом, я не сдамся, – сказала она звенящим шепотом глядя прямо в глаза Аллену, – я не сдамся пока в моем теле останется хоть капля французской крови.
Мужчина раздраженно прервал ее.
– Твое ослиное упрямство гроша медного не стоит. Ты, идиотка.
На бригантине с отчаянием смотрели, как шлюп готовился встать на пути их корабля и взять его на абордаж. Лаура в бессильной ярости, потрясая своим пистолетом, закричала матросам:
– Готовьтесь к отражению атаки.
Внезапно вновь раздался голос наблюдателя:
– Впереди корабль, корабль! Сюда приближается большая шхуна!
Лаура грязно выругалась и посмотрела в том направлении, куда указывал матрос. В этот момент Аллен Дефромаж выхватил у нее из руки пистолет, но девушка даже не сделала попытки вернуть себе оружие.
– Интересно, это ж сколько британцев собирается нас потопить? – сердито произнесла девушка. Но прежде чем она заметила подходившую шхуну, британский шлюп внезапно прервал свою атаку и начал поспешно уходить. – Какого черта?.. Почему они нас не прикончили?
– Один бог знает, – подал голос капитан. – Возможно они просто оставляют нас большому кораблю.
Теперь Лаура очень хорошо видела приближавшуюся шхуну. Ее узкий, вытянутый черный корпус рассекал волны подобно акуле бросившейся на добычу. На мачтах гордо реяли алые паруса, весь корабль, казалось, ощетинился пушками, грозно смотревшими сквозь открытые порты.
– Вахтенный, ты можешь рассмотреть его флаг? – крикнула Лаура.
– У этой шхуны ничего не видно, кроме ее зубов. Я насчитал сорок пушек. Мадемуазель, мы не сможем с нею драться.
– Прикажи своим людям поднять паруса, – приказала Лаура Дефромажу. Еще оставалась слабая надежда на спасение, если шхуна войдет в пределы досягаемости их пушки раньше, чем она откроет огонь. – Ставь паруса, я сказала!
– Зачем это все? Эта шхуна в два раза больше шлюпа. Если мы не могли бороться со шлюпом, то уж конечно она нам не по зубам. Нам конец.
Лаура гневно ударила Аллена по лицу.
– Делай как тебе говорят, трусливая скотина или я прикажу заковать тебя в кандалы.
– Но это же безумие.
– Это мой корабль.
Аллен решил, что пора кончать эту бесплодную дискуссию, из-за которой они все могли через минуту отправиться на дно. Он кивнул своим матросам.
– Эй, там! Отведите ее вниз и заприте в каюте.
– Не подходите ко мне! – девушка бросилась на нос корабля, однако, уже собираясь лезть на фок-мачту, чтобы самой ставить парус, она услышала стон, зашевелились обломки и из под них раздался более громкий крик. – Помогите, святой Иисусе, помогите! Ида! – вцепившись в обломок рангоутного дерева Лаура отчаянно закричала матросам: – Там моя служанка! Помогите вытащить ее оттуда.
Через несколько минут, полузадохнувшаяся и вся в синяках Ида предстала перед своей хозяйкой. Лаура помогла ей сесть на связку канатов.
Темные глаза Иды с беспокойством устремились на девушку.
– Представь себе, те проклятые британцы в конце еще захватить нас!
Лаура резко повернулась и увидела совсем рядом с бортом бригантины черный нос шхуны и в ее портах грозно сверкающие, готовые открыть огонь, орудия. Бросив взгляд на корму «Попрыгуньи» девушка увидела, что флага на ней больше нет. Он исчез, как исчез и Аллен Дефромаж.
– Тебе лучше спуститься вниз, детка, – сказала Ида. – Чем больше британцы не видеть тебя, тем лучше.
Лаура выпрямилась и гордо заявила:
Это моя бригантина, и если они ее захватят, так пусть захватят с моими проклятьями.
– Я не беспокоиться о них захватить корабль, – воскликнула Ида морщась. – Я беспокоиться о том, что они захватить тебя.
Вдруг они обе заметили, как на гафеле шхуны появился черный флаг и пополз вверх. Возле сверкающей медной шишки на гафеле он вздрогнул и с громким хлопком распрямился на ветру. На его черном полотне, дерзко и вызывающе расправил свои крылья красный дракон. У Лауры внезапно подкосились ноги, она тяжело опустилась на что-то и воскликнула: – Это он!
– Кто?
– Доминик. Он догнал меня.
Ида издала вопль, которого трудно было ожидать от пожилой женщины. Скорее так мог вопить какой-нибудь уличный проходимец.
– Ну, разве я не говорила тебе, что этот человек тебя любить.
Лаура увидела как по палубе пиратского корабля, по направлению к баку, шел высокий загорелый мужчина, обнаженный по пояс с непокрытой головой. Он был похож на викинга, какими их изображали на древних миниатюрах. На нем были легкие светлые бриджи и коричневый кожаный жилет. Единственным оружием этого мужчины был длинный кортик, висевший в ножнах у него на груди.
Их еще разделяла добрая сотня футов глубокой воды, но девушка уже видела с каким обожанием и тревогой смотрят на нее темно-карие глаза Доминика. Лаура задрожала от волнения. Ее сердце так сильно забилось, что ей даже стало больно и перехватило дыхание.
Корабль Доминика подошел вплотную к борту бригантины. Брошенные с шхуны крючья накрепко пришвартовали маленький корабль к ее борту, и теперь фальшборт шхуны вздымался прямо над головой Лауры словно высокая стена.
– Абордажная команда, вперед! – раздался громкий голос Доминика.
Внезапно на палубу бригантины посыпались обнаженные по пояс разбойники самого ужасного вида, и в считанные секунды команда «Попрыгуньи» была захвачена и разоружена. Доминик Юкс остался на своем корабле. Он стоял крепко схватившись за ограждения на носу корабля и только его глаза тревожно, и словно призывая, пронизывали Лауру.
Этот дерзкий взгляд разгневал Лауру, придал ей силы для того, чтобы сопротивляться. Она вскочила на ноги и закричала:
– Итак, пираты одержали новую блестящую победу. Ну, что вы будете делать теперь? Выбросите за борт мужчин и захватите женщин, или просто оставите нас без хлеба и воды?
В уголках глаз Доминика появилась усмешка. Он галантно поклонился и вежливо произнес:
– Мы оставляем выбор за дамой, конечно. Что бы она предпочла?
– Я бы предпочла, чтобы вы, капитан Юкс, приказали своим морским бродягам убраться с моего судна и затем немедленно исчезли с моих глаз. Я бы так же предпочла, чтобы после этого ваш корабль пошел ко дну вместе с вами и вашей командой.
– Надо же, какой кровожадный ты капитан, Огонек. Никому и в голову бы не пришло, что в такой очаровательной груди, бьется такое кровожадное сердце.
Лаура не стала отвечать. Держась одной рукой за леера, она поспешно бросилась через обломки, завалившие палубу, на корму. Краешком глаза она заметила, что Доминик следует за ней по палубе своей шхуны. Протолкавшись через пиратов, Лаура оглянулась, посмотрела на своих матросов, стоявших на коленях.
– Где капитан Дефромаж?
– Моя не видел его, мадемуазель, – ответил ей боцман «Попрыгуньи».
– Вот здорово, потерять капитана в такую минуту. Он что же прыгнул за борт?
– Нет, не похоже, чтобы он это сделал.
– Да уж пожалуй он действительно слишком труслив, чтобы совершить самоубийство.
Внезапно позади девушки раздался голос Аллена.
– Труслив? Едва ли, мадемуазель Шартье.
Дефромаж появился из кают-компании держа в одной руке мушкет, а в другой – пистолет Лауры, и прежде чем пираты успели что-нибудь сделать, он направил оружие на Доминика, стоявшего на борту шхуны.
– Если не хотите увидеть как ваш проклятый капитан умрет, убирайтесь с моей бригантины вы, грязные голодранцы!
Среди разбойников раздались возмущенные крики, а Лаура перевела взгляд с Аллена на Доминика, который все так же стоял положив руки на ограждения фальшборта и криво усмехался.
– Убирайтесь с моего корабля, я сказал! – Дефромаж махнул пистолетом. – Скажи своим людям, чтобы они немедленно убирались с моего корабля, ты, подлый вор.
– Ладно, парни, оставьте корабль, – тихо сказал Доминик, – вытащите абордажные крючья и мы посмотрим, как бригантина будет тонуть.
– Она не утонет, – Аллен продолжал, как безумный размахивать пистолетом.
– У вас пробоина, мой друг, – продолжал спокойный голос, – британцы продырявили «Попрыгунью» ниже ватерлинии. Ваши помпы не смогут откачать все море.
– Убирайтесь с моего корабля!
– Ладно, ладно, – Доминик махнул своим пиратам. – Мы постоим от них в миле-другой и посмотрим, как парочка англичан вернется, чтобы добить их.
– Британцы ушли.
– Они просто легли в дрейф и ждут ночи.
– Ты, богом проклятый, пират! Я пристрелю тебя там где ты стоишь.
– Ты не посмеешь в него стрелять! – закричала Лаура. – У него только кортик в руках.
– Замолчи, женщина! Этот сын шлюхи украл у меня один корабль, ему не удастся захватить другой.
– У меня нет намерения захватывать вашу маленькую бригантину, – возразил Юкс.
Лаура посмотрела на Доминика.
– А какие же у тебя тогда намерения?
– Мои ребята поставят вам еще одну помпу и помогут откачивать воду, а «Попрыгунья», в сопровождении моего корабля, пойдет на Четеру.
Сердце девушки отчаянно забилось. Оказывается это не пиратская акция, и это не пиратский поступок. Ей с трудом удалось сдержать свои эмоции. Доминик Юкс уже доказал однажды, что ему нельзя доверять. Она холодно произнесла:
– Мой отец повесит вас как пирата, месье, когда узнает, что вы сделали с его барком.
– И все-таки я вынужден пойти на такой риск, мадемуазель, чтобы обеспечить вашу безопасность.
– Я не позволю этого, – внезапно закричал молчавший до этого Аллен.
– А у вас нет выбора, мой друг, – ответил Доминик Юкс и только его глаза мрачно сверкнули из-под бровей.
Разразившись проклятиями, Аллен Дефромаж опустился на колено и прицелившись в Доминика, нажал на курок мушкета.
Однако, в это самое мгновенье Лаура наотмашь ударила ладонью по стволу ружья и пуля выбила щепу в нескольких дюймах ниже стоящего Доминика.
Оттолкнув Лауру, Дефромаж поднял пистолет. Пираты навели на него свое оружие, однако, Доминик увидев, что Лаура стоит как раз между Алленом Дефромажем и уже готовившимися стрелять пиратами, успел крикнуть:
– Не стреляйте, вы убьете ее! – Он перепрыгнул через фальшборт и тяжело рухнул прямо на палубу бригантины перед своими людьми, закрывая Лауру от их огня. В то же мгновение Дефромаж выстрелил.
Пуля ударила, словно молот, в плечо Доминику. Он, пошатнувшись, из последних сил бросился на Аллена и одним ударом кулака сбил того с ног, но, не удержавшись, сам рухнул на него.
Доминик вскочил первым. Держась за плечо, облокотился на грот-мачту, в то время как пираты набросились на Дефромажа. Послышались отчаянные крики.
– Не бейте капитана, – приказал Доминик, – просто заприте его в каюте и смотрите, чтобы у него не оказалось другого оружия. Подождите. У него есть кое-что, что принадлежит мне. – Юкс подошел к Дефромажу, засунул руку в карман его куртки, и, нащупав миниатюрный портрет Лауры, вытащил его и спрятал у себя за поясом. После этого он крикнул матросам «Попрыгуньи»: – Если не хотите утонуть, пошевеливайтесь и позаботьтесь о своем корабле.
Доминик подождал, пока его матросы отправили Дефромажа в трюм, и только потом повернулся к Лауре. Она была бледна, как смерть.
– Лаура, с тобой все в порядке?
– Ты… надо осмотреть твое плечо. У тебя тяжелая рана.
– У меня ничего не болит, – и это была правда. Боль, он знал, придет позже. – Ты очень храбрая женщина, Огонек. На свете не так много людей, которые рисковали бы своей жизнью ради меня, так как это только что сделала ты.
У нее не было ни малейшего желания выслушивать такие вещи или видеть этот свет в его глазах. Тот нежный свет любви, который она видела у него в ночь их страсти.
– Я никогда не причиню тебе боль, дорогая, никогда, – добавил он.
Лаура едва удержалась от того, чтобы броситься в его объятия, чтобы не зарыдать, прижавшись к его широкой груди. Она чуть не прошептала, что едва не умерла при мысли о том, что навеки потеряла его. И все-таки девушка заставила себя оставаться спокойной. Однажды его ложь уже причинила ей такие страдания, которых она никогда не испытывала. Ей никогда не забыть этот чудовищный кошмарный сон, в котором ее прекрасный принц превратился в кровожадного пирата, в ту самую минуту, когда они уже стояли на коленях перед алтарем. Разве может она простить такой жестокий обман. Господь поможет ей, у нее нет сил простить его.
Медленно и равнодушно Лаура отвернулась от Доминика и самым ледяным тоном произнесла:
– Ида побеспокоится о вашей ране, капитан, если у вас на корабле нет врача.
– Я не плаваю без врача, Лаура. Это было бы глупо и неосмотрительно при… одной из моих профессий.
– Уи. В это я могу поверить, – насмешливо сказала она. – На пиратском судне всегда много работы для врача.
– Кажется, ты стараешься меня возненавидеть.
– Ну конечно, я тебя ненавижу. Ты обокрал мою семью и обманул меня.
– О, боже! Но это же просто по злой случайности корабль твоего отца оказался на моей дороге. Как только я тебя встретил, я все время хотел возместить убыток и исправить вред, причиненный тебе.
– Вы только больше навредили, капитан Юкс.
– Я этого не желал. Неужели ты не видишь, что мужчина может измениться, что любовь может изменить его.
– Вы ничего не знаете о любви, месье, и, кажется, я тоже.
Доминик скривился, так как рана в плече начинала ныть все сильнее.
– Лаура Шартье, вам следует научиться прощать. Она мотнула головой и, отвернувшись, стала смотреть на море.
– Черт побери, – тихо выругался Доминик, повернувшись к помощнику капитана бригантины, приказал: – Проверьте помпы, давайте убираться отсюда до наступления ночи, пока британский шлюп не доложил, где мы находимся. Леди и ее служанку доставьте на «Дракон».
– Мы не пойдем на ваш корабль, – гневно воскликнула Лаура.
– Придется, ваша лоханка может утонуть в любую минуту.
– Да я лучше утону, чем буду вашей гостьей.
Улыбка мелькнула на губах Доминика.
– Либо вы пойдете на мой корабль по своей воле, – сказал он, – либо я отнесу вас туда силой.
– Будь ты проклят, Доминик!
– А, ну ты не первая, кто так ласково обо мне отзывается. У меня много врагов и очень мало друзей.
– Тогда считайте меня в числе первых. Доминик отнял руку от кровоточащей раны и успел схватить пальцы девушки раньше, чем ей удалось уйти.
– Ты мне не враг, Огонек. Неважно, что ты сейчас думаешь, но ты им никогда не будешь.
Несколько долгих секунд она смотрела ему в глаза. Ее израненное сердце хотело верить ему. «А почему бы и нет? Неважно, кем он был в прошлом. Все может измениться. Он пытался исправить то, что натворил, и почему бы ей не попробовать простить его».
Вдруг в памяти Лауры возникли слова, которые однажды сказал ее отец: «Пират – всегда пират, – говорил он. – Тот, кто раз запачкал себя в крови, уже никогда не сможет от нее отмыться; и тот, кто привык лить кровь других, никогда не сможет оставить свою привычку. Такой человек будет лжецом и вором, пока не умрет, и ни один честный торговец не сможет быть в безопасности рядом с таким человеком, запомни это, Лаура!»
Она вырвала свою руку из пальцев Доминика и вытерла юбкой кровь, которой запачкалась ее ладонь.
– Мы всегда будем врагами, месье Юкс. Поскольку вы избрали себе такую жизнь, между нами никогда не будет гармонии и понимания.
– А если я выберу другой образ жизни?
– У вас больше нет выбора.
– Возможность выбора есть всегда, Огонек. А теперь не будешь ли ты любезна вместе со мной подняться на «Дракон»?
– У меня есть выбор? – спросила она с горькой иронией.
– Нет, во всяком случае не в этот раз.
