ГЛАВА 27
— Уже все? — спросила Брайди. Таггарт только что вышел из здания телеграфа и прятал в карман сдачу.
— Да, мэм, — ответил он, улыбаясь. — Пока все. Но перед отправлением в Потлак мне хотелось бы зайти сюда снова. Я ожидаю ответ на свои телеграммы.
После Потлака Прескотт показался Брайди городом крупным и оживленным. Дома здесь — кирпичные, каменные, деревянные — почти все были многоэтажными. Тротуары были переполнены снующими туда-сюда пешеходами, а по проезжей части улиц беспрерывным потоком двигались экипажи, кабриолеты и конные всадники.
Подсадив девушку, Таггарт помог ей взобраться в кабриолет и затем сел с ней рядом.
— Успокойся, — сказал он мягко и погладил Брайди по руке, прежде чем тронуть поводья.
— С чего ты взял, что я волнуюсь? — спросила она. — В самом деле, с чего?
— Потому что ты постоянно кусаешь губы и крутишь бедный свой браслет.
Таг был прав. Брайди откинулась на спинку сиденья.
— Просто все это для меня очень важно.
Кабриолет свернул на улицу, поднимавшуюся в гору. По ее обочинам росли стройные высокие деревья, раскидистые ветви которых, смыкаясь, образовывали своеобразный зеленый полог.
— Знаю, дорогая. Мы постараемся сделать все возможное.
— А если мы не застанем его дома? Или его не заинтересуют наши предложения?
Таг остановил кабриолет, взял руку девушки и крепко сжал ее в своих ладонях.
— Брайди, успокойся, или ты точно оборвешь на своем браслете все брелоки. Мы ведь собираемся просто поговорить с этим человеком. Мне доводилось и раньше вести переговоры относительно арендования земли. Не переживай, я буду договариваться, а тебе останется лишь время от времени со мною соглашаться.
Брайди кивнула. Она не могла произнести вслух ни слова, так как внутри у нее все сжалось от волнения, что очень ее раздражало. И как это Таггарт умел всегда оставаться таким спокойным и уверенным в себе! Конечно, он привык иметь дела с крупными промышленниками и землевладельцами. Он не однажды заключал различные важные сделки. Он умел общаться с крупными денежными воротилами и чувствовал себя в их среде, как рыба в воде. Однако, все-таки, это не его серебряный рудник, не так ли?
«КАК, ВПРОЧЕМ, И НЕ ТВОЙ, — подумала она про себя. — НЕ СОВСЕМ ТВОЙ. ЕЩЕ НЕ ТВОЙ».
— Брайди?! — Таг подмигнул ей, и она почувствовала себя гораздо лучше. Даже если переговоры ничем не закончатся, даже если у нее ничего не будет — у нее останется Таггарт. А это главное.
Девушка заставила себя улыбнуться.
— Все в порядке. Поехали.
А когда он поцеловал ее руку, она и совсем успокоилась.
Свернув еще дважды, они выехали, наконец, на нужную им улицу. Она показалась менее красивой, чем предыдущие, но, в общем, тоже была довольно симпатичная. В некоторых дворах можно было увидеть одетых в униформу слуг, развешивающих выстиранное белье. Во всех дворах было полно играющих детей. Но в отличие от предыдущих улиц, где попадались только белые, обитателями этой улицы являлись люди разных оттенков кожи.
Внимание проезжающей в кабриолете парочки привлекла большая группа детей, наверное, человек двенадцать, играющих в ковбоев и индейцев.
— Ты убит, убит! Я убил тебя! — кричал светловолосый мальчик, с лицом, раскрашенным, как у настоящего боевого индейца.
— Вот и не убит! Совсем и не убит! — Предполагаемая жертва — другой ярко раскрашенный мальчик — вскочила на ноги. — Ты даже до меня не дотронулся, Джош!
— Дотронулся, дотронулся!
И как раз в тот момент, когда этот спор грозил перерасти в драку, с дерева, возвышавшегося тут же, спрыгнула третья участница игры и повалила первых двух на землю.
— Дураки! — презрительно сказала она, отходя в сторону и вытирая руки о свои яркие юбочки. — Теперь вы оба убиты.
Наблюдая за всем этим, двое в кабриолете хохотали до слез.
— Ты любишь детей? — спросил Таггарт, не отрывая глаз от своих рук, державших поводья.
Брайди не смогла подавить улыбку. Что за вопрос!
— Наверное, да, — сказала она, спустя какое-то время. — Хотя, я никогда об этом всерьез не думала. А почему ты…
— Вот, мы и приехали, — произнес он, не дав ей договорить.
Они вышли из кабриолета и после того, как Таггарт привязал лошадей, направились к дому.
Надо заметить, что здание, возле которого остановился кабриолет, не выглядело самым богатым на этой улице, хотя и не было самым бедным.
Трехэтажный приземистый особняк с массивными дверями, просторными окнами и небольшими балкончиками завершался высокой прямоугольной башенкой. И хотя дом был чистый, свежевыкрашенный, а кусты и газоны во дворе выглядели ухоженными, все-таки Брайди представляла себе немного по-другому жилище богатого землевладельца, занимающегося разведением крупного рогатого скота. Ей казалось, что все должно было выглядеть более помпезно.
— Ты уверен, что это именно тот дом? — прошептала она Тагу, поднимаясь по ступенькам крыльца.
Он показал ей на маленькую нарядную табличку, прибитую рядом с дверью, где виньеточными буквами было написано: У. КИНГСТОН ДЖОУНС.
Таггарт постучал в дверь.
Им открыла хрупкая светловолосая женщина.
— Чем могу вам помочь? — спросила она, вытирая руки о передник.
Таг снял шляпу.
— Мы хотели бы видеть мистера Джоунса, — ответил он.
Женщина с сожалением покачала головой.
— Мистер Джоунс неважно себя сегодня чувствует. А кто его спрашивает?
— Мисс Кэллоуэй и мистер Слоан. Мы были бы очень признательны мистеру Джоунсу, если бы он согласился нас сегодня принять. Мы приехали из Потлака и сегодня же уезжаем обратно.
— Подождите минуточку, — попросила женщина и закрыла дверь.
Брайди нервно переминалась с ноги на ногу.
— А что если он не…
Дверь снова открылась, и женщина предложила им войти.
— Сюда, пожалуйста.
Молодые люди проследовали за ней в прохладную, темную переднюю и, миновав длинный, обшитый деревом коридор, попали в кабинет, все стены которого, от пола до потолка, были заставлены книжными стеллажами, а из мебели здесь стояли только два кожаных кресла с подголовниками и широкий письменный стол.
— Присаживайтесь. Мистер Джоунс сейчас к вам спустится, — сказала женщина и закрыла за собой дверь, оставляя Брайди и Тага одних.
Брайди опустилась в кресло и сделала над собой усилие, чтобы снова не вцепиться в браслет. За спиной она слышала беспокойные шаги Таггарта.
— А кто нервничает теперь? — спросила девушка мягко.
Из-за спинки кресла высунулась рука Тага и легонько ущипнула насмешницу за нос.
— Очень приятно, — обиделась она.
Услышав, что отворилась дверь, и в кабинет кто-то вошел, Брайди не нашла в себе решимости оглянуться. Наоборот, изо всех сил ухватившись за подлокотники кресла, она уставилась прямо перед собой, упираясь взором в корешки бесчисленных книг. Она боялась увидеть того человека, от которого теперь так много зависело в ее жизни.
— Мистер Джоунс? — услышала она голос Тага. — Меня зовут Таггарт Слоан. Я владелец рудников Парагон в Потлаке.
Не оборачиваясь, Брайди догадалась, что мужчины пожали друг другу руки. А затем послышались шаги, направлявшиеся в ее сторону.
— А это — мисс Кэллоуэй. Она тоже из Потлака.
Мужчины стояли неподалеку от нее.
«ВЕДИ СЕБЯ ТАК, СЛОВНО ТЕБЕ НА ВСЕ НАПЛЕВАТЬ, — велела себе Брайди. — И, РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО, ПРЕДОСТАВЬ ВЕДЕНИЕ ПЕРЕГОВОРОВ ТАГУ».
Она подняла глаза как раз в тот момент, когда к ней протянулась большая черная рука.
— Мы уже знакомы с мисс Кэллоуэй, — сказал обладатель этой руки.
— Уилли? — воскликнула девушка, непроизвольно вскочив на ноги. — Уилли?!
— Да, мэм, это я, — ответил мистер Джоунс, старательно подражая проводнику Уилли — невидимке, и рассмеялся.
— Вы разыскали меня, мисс Кэллоуэй и, честно признаться, я не ждал вас так скоро, — сказал Уилли, снова усаживая Брайди в кресло. — Садитесь, садитесь, — радостно улыбался он, приглашая Тага присесть в другое кресло.
Брайди еще никогда не видела Слоана таким растерянным.
— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?! — Не выдержал он, наконец.
— Конечно, конечно, — улыбнулся Уилли. — Я просто не знаю, с чего начать. Может быть, вы попробуете, мисс Кэллоуэй?
— Брайди, — поправила его девушка. — Я тоже не знаю, с чего начать, мистер Джоунс.
— Пожалуйста, зовите меня просто Кингстоном. Не знаю, как вы, а я выпил бы сейчас стаканчик брэнди, — сказал он взволнованно и нажал какую-то кнопку в книжном шкафу. Одна из секций тут же выдвинулась вперед, открывая небольшой бар. Достав оттуда графин, наполовину наполненный янтарной жидкостью, Кингстон предложил: — Брайди? Мистер Слоан?
— Ну что ж, — сказал Таггарт, спустя полтора часа после того, как они выпили по стаканчику брэнди и закусили маленькими сандвичами. — Теперь-то, наконец, я все понял.
— Вот и хорошо, — сказал довольный Кингстон Джоунс, расслабленно откидываясь на спинку кресла.
Его очень обрадовал этот неожиданный визит. Он и в самом деле не ожидал, что Брайди разыщет его так скоро. Он думал, что на это уйдет у нее, в лучшем случае, несколько лет. Кроме того, Кингстону очень понравился ее друг. Мойра, наверняка, одобрила бы выбор племянницы.
— Значит, вы работали у Мойры Кэллоуэй? — уточнил Таг.
— Да, я был у нее счетоводом, когда она обосновалась в Расти Спрингс, — ответил Кингстон, открывая крышку своего портсигара и предлагая гостю закурить. — Пожалуйста. Это гаванские сигары.
Он был очень доволен, когда Таг не отказался от предложенной сигары. Это были очень хорошие, очень дорогие сигары. А не так часто у него бывали гости, способные принять и оценить такое угощение.
Таггарт отрезал кончик сигары и, прикурив, сказал:
— И потом вы тоже попали под влияние золотой лихорадки. Мойра снабдила вас деньгами и снаряжением в счет ваших будущих находок, и вы нашли то, что хотели.
Кингстон неопределенно пожал плечами.
— Это было небольшое месторождение. Но для нас оно оказалось достаточным. На какое-то время мне пришлось вернуться к Мойре, чтобы помочь ей кое в чем. Я был ей нужен. К этому времени мы стали добрыми друзьями. Оба мы были из Бостона, хотя и встретились здесь лишь спустя несколько лет после приезда. Мне доводилось встречаться и с вашим отцом, Брайди. Вы знали об этом?
Девушка отрицательно покачала головой. Она, однако, казалась Кингстону изможденной, и он подумывал, не налить ли ей для подъема сил еще немного брэнди.
— Конечно, вам это неизвестно, — продолжил он. — Это ведь было много лет назад, еще до войны. На собрании аболиционистов. Вы тогда, должно быть, еще и не родились. Кроме того, на том собрании мне удалось поговорить с самим Фредериком Дугласом. Это было для меня в то время большим событием. — Кингстон замолчал, стряхивая пепел с сигары.
— А Серебряный Ангел? — спросила Брайди, воспользовавшись паузой. — Когда… Как моя тетушка?..
— Ах, да! Я не знал, правда, тогда, что это был Серебряный Ангел. Я понял только, что Мойра нуждается в моей помощи. А разве кто-то мог отказать Мойре Кэллоуэй? Жаль, что вы не знали ее в те далекие дни.
— Действительно, — согласился Таг.
— Простите, кажется, я снова отвлекся. — Кингстон опять затянулся сигарой. Ему было известно, что сигары эти скручивают на табачных фабриках молоденькие кубинские девушки, и потому курить их было вдвойне приятно. — Прошло много лет с тех пор, как я работал у Мойры, но наша с ней связь не прерывалась. Я поселился в Прескотте, и после того, как она купила отель в Потлаке, часто меня навещала. И вот однажды Мойра обратилась ко мне с просьбой. Передав крупную денежную сумму, она попросила, чтобы я купил вышеназванную землю и оформил необходимые для этого документы. Собственность эта временно вверялась моему попечению. На какой именно срок, Мойра не сказала. Объяснила только, что заболела и хочет уехать назад, на Восток.
Кингстон замолчал и отвернулся, часто-часто моргая. Он помнил все, как сейчас: Мойра стояла здесь, в этом кабинете. Ласковая, добрая улыбка освещала ее нестареющее лицо. Они чем-то неуловимо похожи с Брайди. Что-то у них есть общее в улыбке, в выражении глаз, в мимике, жестах. Но, несомненно, Мойра была намного красивее. Эти ее особенные, необыкновенные, серебристые волосы! Вот она стоит перед ним и, улыбаясь, протягивает толстый конверт с деньгами и документами. «СДЕЛАЙ ЭТО ДЛЯ МЕНЯ, КИНГСТОН», — сказала она.
— Уилли! То есть, Кингстон, — окликнул его мягкий, как у Мойры, голос Брайди. — С вами все в порядке?
— Да, конечно, — ответил он, заставляя себя улыбнуться. — Я стал немного рассеянным. Так вот, я сдержал данное обещание. Я управлял по доверенности этой собственностью, чтобы потом передать все племяннице Мойры, то есть вам, Брайди, когда вы сами меня разыщете. И только тогда — не раньше — я должен был передать вам все это.
Кингстон подошел к той секции книжного шкафа, за которой прятался бар, выдвинул секцию, располагавшуюся немного ниже, и набрал шифр на маленьком, вмонтированном в стену, сейфе. Через несколько минут он вручил Брайди документы на право владения всеми землями, которыми управлял по договоренности У. Кингстон Джоунс.
— Теперь все это ваше.
— Вы говорили, что узнав о смерти Мойры, вы отправились на Восток, — сказал Таг, откашлявшись. — Но, согласитесь, вы не сразу на это решились?
— Возможно, — признался Кингстон. — Но мне хотелось увидеть Брайди. Хоть одним глазком взглянуть на нее. Видите ли, нас с Мойрой связывала многолетняя дружба. Мы долго переписывались, обменивались фотографиями. Заочно я много знал о ее племяннице. Я должен был увидеть Брайди, но только так, чтобы не открывать ей своего истинного имени. К тому же, у меня было предчувствие… Не могу это объяснить словами, но только я был уверен, что обязан проследить и обеспечить ей благополучное прибытие в Аризону. Когда же я узнал, что Брайди поедет в пульмановском вагоне, мне пришла в голову идея обратиться на какое-то время проводником. Правду говоря, мне понравилась эта роль, — он указал на браслет Брайди. — Можно я взгляну на него еще раз?
Девушка сняла браслет и передала Кингстону.
Он бережно положил его на свою ладонь и слегка приподнял, любуясь этим необычным украшением в матовом, приглушенном задернутыми шторами, солнечном свете.
— Это так похоже на Мойру, — сказал он тихо, вспоминая рассказ Таггарта о брелоках-символах. — Это так на нее похоже!
Выяснив еще кое-какие вопросы юридического порядка, Брайди и Таг сердечно распрощались с Кингстоном. Он проводил их до двери и долго смотрел, как эти двое шли по улице рука об руку и, прежде чем сесть в кабриолет и уехать, нежно друг друга поцеловали.
— Мистер Джоунс, — послышался голос экономки. — Когда вы будете ужинать?
— Часов в шесть, наверное, миссис Стэнли, — ответил Кингстон, все так же глядя на опустевшую улицу. — А сейчас я немного вздремну. И если к пяти я не проснусь, то вы, пожалуйста, меня разбудите.
Экономка ушла, а он стал медленно подниматься по лестнице. Перед глазами его все еще стояла счастливая молодая пара: вот они идут, рука об руку, вот они целуются… Оба такие красивые, высокие, уверенные в себе!
Он завидовал Таггарту Слоану. Счастливый! Как свободно, как запросто он шел по людной, залитой солнцем улице с женщиной, которую любил.
Кингстон вошел в свою спальню и прилег на постель. Печально улыбаясь, глядел он на полог над головой и поглаживал свободное пространство возле себя.
— О, моя Мойра! — прошептал он, чуть слышно. — Разве мы с тобой не были такими же влюбленными?
Он закрыл глаза и увидел ее лицо, радостно сияющее под солнцем, и нежное, посеребренное ночным светом луны. Образ женщины был таким зримым, что, казалось, можно коснуться этих дивных волос, обнять эти хрупкие плечи.
Но, открыв глаза, он понимал, что по-прежнему одинок.
— Мы обязательно встретимся с тобой, любимая, — прошептал Кингстон, засыпая. — И тогда, может быть, судьба окажется более к нам благосклонна, и мы будем более счастливы.
Таггарт вышел из здания телеграфа с сияющим лицом и спрятал в карман какие-то бумаги.
— Ну и каково же быть богатой? — поинтересовался он, должно быть, уже в пятый раз с тех пор, как они покинули дом Кингстона.
Брайди не могла подавить улыбку, хотя все время только и делала, что старалась придать себе серьезный вид.
Они уже выехали из Прескотта, трясясь по ухабистой, изрезанной колеями дороге, когда девушка вспомнила о свертке, лежавшем на заднем сиденье, который передал им Рамон. Развернув его, она обнаружила два толстых сандвича.
— Мне кажется, мы должны как-то отблагодарить Уилли. То есть Кингстона. Никак не могу привыкнуть к этому имени. В любом случае, он заслуживает процентное отчисление. — Стряхнув с юбки крошки, Брайди с аппетитом продолжила еду. Изобретательная Мария приготовила им в дорогу сандвичи с беконом и авокадо. Трудно было предположить, что сочетание этих двух, казалось бы, несовместимых продуктов, окажется таким изумительно вкусным.
— Прекрасная мысль! — согласился Таг. — А попить что-нибудь есть?
— Бутыль с лимонадом. Надеюсь, что это именно лимонад. — Брайди взяла с сиденья бутыль и вытащила пробку. — Да, лимонад, — сказала она, отпив глоток, и передала открытую бутыль мужчине.
— Где ты хочешь сыграть свадьбу? — спросил Таг, напившись и возвращая бутыль с лимонадом. — В Прескотте есть католическая церковь, но отец Стефанио, думаю, будет только рад приехать к нам, — сказал он, не глядя на девушку.
Брайди чуть не подавилась. Свадьба! СВАДЬБА? Но как он может говорить об этом таким будничным тоном!
Таггарт повернулся к ней.
— Что случилось? Почему ты молчишь?
Она не ответила, продолжая растерянно смотреть на него.
Таг остановил кабриолет.
— Брайди? Ведь ты хочешь выйти за меня замуж, правда?
Она машинально кивнула.
У него, казалось, отлегло от сердца.
— А я уж испугался, что ты скажешь мне «нет». — Он снова тронул поводья. — Что ж, у тебя еще будет время подумать над моим вопросом. Надеюсь, ты понимаешь, что скромно отметить это торжество нам не удастся. Нас захотят поздравить все жители города. И, наверное, лучше всего будет сыграть свадьбу в «Шмеле». Дату свадьбы назначишь ты сама. Но, думаю, будет лучше, если мы подождем, пока я утрясу все дела, связанные со строительством железной дороги, чтобы потом можно было отправиться в долгое свадебное путешествие. Что ты скажешь, если мы отправимся в Нью-Йорк, а потом в Европу?
Таг продолжал говорить: и о том, что вот-вот должны были приехать рабочие на строительство железной дороги, и о том, что со временем они, возможно, проведут линию к Серебряному Ангелу… Но Брайди слушала его вполуха.
Свадьба. Таггарт Слоан хочет на ней жениться! А она узнает об этом только сейчас. Между прочим. Интересно, как долго он вынашивал свои планы? Неужели, с самого начала?
Или, может быть, он решился на это только сейчас, когда она вдруг разбогатела, став полноправной владелицей серебряного рудника.
«Хватит! — приказала она сама себе. — НЕ БУДЬ ТАКОЙ НЕДОВЕРЧИВОЙ! ТАГ НЕ ТАКОЙ, ОН НЕ…»
А что, если как раз такой? У него ведь сейчас финансовые трудности. Он сам говорил об этом. И вдруг собирается провести медовый месяц в Европе!
— Скорее всего, моим шафером будет Диггер, — услышала Брайди, словно издалека, голос Тага. — А ты можешь пригласить своим посаженным отцом Кингстона Джоунса. Хорошо я придумал, правда?
— Угу, — только и произнесла она.
Таг снова остановил кабриолет и повернул ее голову лицом к себе.
— Брайди! Милая, — он заглянул ей в глаза и помрачнел. — Ах, я и дурак! Черт побери! Ослиная голова… — Бросив поводья и соскочив на землю, перебежал он на ту сторону дороги, ближе к девушке.
Опустившись на колени и прижав руки к груди, полушутя-полусерьезно, он умоляюще посмотрел на нее и произнес:
— Брайди, дорогая, окажи мне честь, стань моей женой!
Она внимательно посмотрела на него, не соображая сразу, как должна воспринимать все это. Но как бы там ни было, он делал ей официальное предложение. Разве могла Брайди отказать этому человеку? Какая разница, что за причины толкнули его на этот шаг?! Не все ли равно, что побудило его просить ее руки? Она любит его. И не сможет прожить без него ни дня. И разве дело в деньгах, или в том, кому они принадлежат? Главное — никогда не расставаться с любимым человеком.
К тому же, он сейчас такой смешной… и милый. Угораздило же стать на колени посреди пыльной дороги!
И Брайди поспешила ответить, просто и незамысловато:
— Да.
Он с облегчением вздохнул, поднялся с колен, поцеловал свою невесту долгим, нежным поцелуем и только потом вернулся на свое место.
— Я, как всегда, поторопился и пропустил главное — официальную часть. Надо было приехать на место и в соответствующей обстановке… — Сказал, нежно потеревшись бедром о бедро девушки. — Прости меня, любимая. Прости, что не с того начал.
Таггарт обнял ее за плечи, и она прижалась к нему всем телом.
«ОН БУДЕТ МОИМ ВСЕГДА», — подумала Брайди.
— О чем ты задумалась? — спросил он, ласково погладив ее по руке.
— Как ты думаешь, — она положила руку на его колено, — мне пойдет белое платье?
— Ай! — вскричал Ники, с обиженным видом потирая ушибленный лоб.
Консуэла, карабкавшаяся на скалу следом за ним, дернула его за ногу.
— Если бы нормально лез вверх, не оглядываясь поминутно, то не ударился бы.
— Легко тебе умничать! Ведь это я ползу с ружьем в руках, а не ты.
— Хорошо, давай его мне. А то я уже устала от твоего нытья!
— Отстань! — огрызнулся Ник, разозлившись еще больше. — Без тебя обойдусь! — И продолжил свой подъем.
Скала, на которую они взбирались, была, не сказать, чтобы высокой, всего каких-нибудь футов двадцать. Лошадей своих скалолазы надежно укрыли внизу, а поднимались на вершину для того, чтобы иметь хороший обзор дороги, пролегающей вдоль каньона Джуноу.
В руках у Ника было ружье. Но и Консуэла делала восхождение не с пустыми руками, а крепко прижимая к груди бутылку виски. Она захватила этот эликсир бодрости специально для Ники. И теперь, то и дело, предлагала ему отдохнуть и позволяла отхлебнуть из заветной бутылочки по глоточку. Но не больше. Консуэла не собиралась напаивать его до такой степени, чтобы руки затряслись и задвоилось в глазах. Она позволяла своему спутнику выпить ровно столько, сколько считала нужным, чтобы тот не слишком быстро соображал.
— Давай, давай! — приговаривала девушка, подталкивая Ника. — Мы почти у цели.
И вот, наконец, Мэллори добрался до вершины. Вскарабкалась следом за ним и Консуэла. Они улеглись бок о бок, положив между собой ружье Ника.
— Ну, а теперь что? — поинтересовался он.
Из расщелины в скале выскочила маленькая ящерица и, увидев людей, моментально юркнула обратно.
— А теперь мы будем ждать. После того, как ты выстрелишь в женщину, Таггарт остановит экипаж и откроет ответный огонь. Но мы больше стрелять не будем. Мы скоренько доберемся до моего дома — я знаю короткую дорогу — и, если что, скажем, будто весь день провели за выпивкой. Мой отец это подтвердит. Я заставлю его.
Ник, ничего не сказав, принялся тереть глаза.
Он, наконец, побрился, и Консуэла была ему за это благодарна. Теперь он гораздо больше напоминал ей того красивого парнишку, в которого она была влюблена много лет назад. Правда, сейчас его смазливая мордашка выглядела изрядно помятой и опухшей от виски.
— Консуэла, я не уверен, что это…
— Замолчи, Ники, — перебила его она и снова откупорила бутылку. — Выпей-ка лучше. Это поможет сейчас твоим нервам.
Ник взял из ее рук бутылку и отпил глоток, но когда Консуэла потянулась было, чтобы забрать бутылку, он не отдал, а крепко ухватив за горлышко, свесил заветный сосуд над краем пропасти.
— Я никак не пойму, моя голубка, чего ты хочешь, чтобы я напился или же оставался трезвым?
Он произнес эти слова настолько здраво, что Консуэла не на шутку обеспокоилась.
— О чем ты, Ники? — пожала она плечами.
— Да так, я просто размышляю, mi corazуn, — ответил он и усмехнулся.
Консуэле не понравилось выражение его лица. Слишком уж осмысленными были его взгляд и улыбка. И она решила, что парень еще недостаточно выпил.
— Дай-ка лучше мне сюда виски, Ники, — попросила Консуэла в надежде, что это заставит его приложиться к бутылке.
Ее расчеты оказались верными. Он сделал большой глоток и ухмыльнулся.
— Я не думаю, что ты заставляешь меня убивать Брайди только затем, чтобы насолить Слоану. Мне кажется, ты решила просто убрать ее со своего пути.
Нет, он определенно мало выпил! Ничего не ответив, Консуэла молча потянулась за бутылкой. Ник отодвинулся и, усмехнувшись, отпил еще.
— Я понял, ты решила взвалить всю вину за это на мои плечи, — произнес он, затыкая бутылку пробкой, — ты, вонючая дешевка…
— Отдай мне виски, Ники.
На этот раз он не стал прикладываться к бутылке, а просто замахнулся ею на Консуэлу.
— Ты хочешь, чтобы меня вздернули на виселице или сгноили в тюрьме, сука? Хорошо же ты все продумала! Мерзавец и убийца Ник Мэллори предстанет перед законом, а мудрая Консуэла Мондрагон будет, тем временем, сидеть в доме у Слоана и вытирать ему слезы, помогая пережить горе утраты…
Тело Ника обмякло. Консуэла пристально посмотрела на него, лихорадочно соображая, что делать дальше. Она поступила опрометчиво. Слишком глупо было, с ее стороны, довериться этому человеку. Что же теперь делать? Убежать и оставить Таггарта ворковать с этим тощим рыжим пугалом?
Консуэла даже подумала о том, что могла бы, пожалуй, столкнуть Ника со скалы и застрелить соперницу сама. Да, но не очень-то хороший из нее стрелок! С ее меткостью, можно было запросто попасть вместо женщины в Таггарта или промазать вообще.
— Что с тобой, моя голубка? — усмехнулся Ник. — Ты, никак, язык проглотила?
Она отодвинулась немного от края скалы. Ее вдруг охватило очень нехорошее предчувствие.
— Знаешь что, Ники, — сказала Консуэла. — Давай лучше вернемся домой. Мне кажется, ты сегодня не в форме.
— Все нормально, — проворчал он. Отпустив горлышко бутылки, Ник схватил девушку за руку, а бутылка при этом упала вниз и разбилась о камни.
— Проклятие! — выругался Мэллори, переворачивая Консуэлу со спины на живот. — Смотри, что ты наделала… — Не договорив, он резко вскинул голову, вглядываясь вдаль. На дороге показалась черная точка кабриолета. — А вот и наш долгожданный голубчик!
Взяв ружье в руки и приложив к плечу приклад, он стал целиться.
— Боюсь, что ты ошиблась в своих расчетах, дорогая, — сказал Ник, потирая глаз. — Ты решила, избавившись от Брайди и меня, вернуть себе Слоана. Не тут-то было, моя голубка! Ты поставила не на ту лошадь.
Консуэла положила руку на ружье, заставляя Ника опустить его.
— Ники, что ты собираешься делать?
И когда он не ответил, ее затрясло.
