ГЛАВА 25
— Всемогущий Бог! — воскликнула вдова, как только Таггарт и Брайди перешагнули порог «Шмеля». Сорвавшись с места, она бросилась им навстречу, стуча по плиточному полу своими тяжелыми башмаками, а седая коса ее колебалась, словно маятник, из стороны в сторону.
— Ну и видок у вас, моя милая, — нахмурилась миссис Спайви, обнимая Брайди. — Во что ты ее превратил, Таггарт?! — набросилась она было на Слоана, но тут же, смягчившись, прибавила: — Да ты и сам выглядишь не ах!
— Да, Рут, знавал я лучшие дни, — ответил Таг, смущенно улыбаясь. — А впрочем, и худшие тоже. И между прочим, совсем недавно.
Брайди влюбленно посмотрела на него, и лицо ее тоже осветилось улыбкой. Она не могла не восхищаться этим человеком. Конечно, она была счастлива, что они вернулись целы и невредимы, что они уже в отеле… Но в то же время она была чуть жива, а он, Таг Слоан, выглядел все еще таким же бодрым и энергичным и, казалось, не существовало на свете ничего, что могло бы привести его в отчаяние или уныние.
Таггарт чмокнул Рут в лоб и Брайди постаралась подавить свою улыбку и выглядеть серьезной, чтобы не смущать вдову еще больше, потому что та и без того сделалась вся пунцовая.
— О, Таг! — недовольным тоном воскликнула вдова, хотя совсем не выглядела такой уж недовольной. — Немедленно прекрати издеваться над старой женщиной! — По-прежнему обнимая Брайди одной рукой, другой она взяла под руку Тага. — А теперь мы пойдем пить кофе. Мне до смерти не терпится узнать про ваши приключения. Вы очень хотите есть?
И, не дожидаясь ответа, закричала:
— Абнер! Поставь на стол еще две тарелки!
И только после того, как втащила парочку в столовую, вдова ослабила свои мощные объятия.
К этому времени все постояльцы уже сидели за большим столом и, как по команде повернув головы, уставились на вошедших. Марта Мэсси, только-только отправившая в рот кусок ветчины, в спешном порядке его проглотила и, заметив Тага, кокетливо захлопала ресницами.
«СКОРО МЫ ПОЛОЖИМ ЭТОМУ КОНЕЦ!» — подумала Брайди и с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться над своим внезапным приступом ревности.
— Мы поужинаем позже, Рут, — сказал Таггарт. — Сейчас нам надо срочно сходить в город. Мы зашли только, чтобы ты убедилась: Брайди жива и здорова, и все в полном порядке.
И прежде чем кто-либо успел что-то сказать, взял девушку за локоть, развернул и вывел в коридор.
Вдова не отставала от них ни на шаг.
— Неужели вы не хотите даже умыться?
— Мы сделаем это позже, — бросил Таг через плечо.
— Воспользуемся лестницей или изобретением братьев Маккри? — спросила Брайди, когда они вышли на Крествью.
— По лестнице мы спустимся быстрее. Тем более, что Боб Тиболт живет на Пайрайт. — Махнув рукой вперед, он указал на что-то внизу. — Это где-то…
— Вторая улица сверху и левая от центра?
Таггарт рассмеялся.
— Думаю, что ты меня поняла, милая.
Боба Тиболта они застали за ужином, состоящим из неаппетитно выглядевшей фасоли, подгорелых маисовых лепешек и мяса, определить сорт которого ни по его запаху, ни по виду, ни по другим признакам было невозможно.
— Ты нам нужен, Боб. — Таг сорвал с Тиболта салфетку и, не дав ему опомниться, потащил к двери. — И после того, как мы уладим с твоей помощью свои дела, я угощу тебя ужином в «Шмеле». Ты сможешь заказать себе все, что только пожелаешь.
Когда ошарашенный конторский служащий оказался на крыльце, то, быстро придя в себя, поправил на носу очки и поинтересовался:
— А что у вдовы сегодня на ужин?
— Жареная ветчина, — ответила Брайди, ускоряя шаг, чтобы не отставать от мужчин, — с яблочным соусом и картофелем. — Ей казалось, что она уже чувствует божественный запах этого блюда. Только бы дела в конторе не заняли слишком много времени! Девушке так же сильно хотелось есть, как и принять горячую ванну. — А еще бисквиты, — прибавила она, когда они вышли на Квотс. — И фасоль.
Не прошло и нескольких минут, как они спустились на Эгет и подошли к конторе Тиболта. Дожидаясь, пока Боб попадет, наконец, ключом в замочную скважину, Брайди думала о том, сможет ли она поужинать прямо в ванне.
Войдя в контору, Тиболт зажег лампу, подкрутил ее, сделав пламя поярче, и уселся в кресло по другую сторону стола.
— Надеюсь, ты не вытащил меня сюда из-за каких-нибудь пустяков, Таггарт, — проворчал он и перевел взгляд на девушку. — А картофель молодой?
Она кивнула.
— В мундирах.
Таг подошел к дальней стене, возле которой в углу стояли свернутые в трубки карты. Он поочередно брал их и разворачивал.
— Я лично предпочитаю, чтобы перед приготовлением кожуру с картофеля счищали, — признался Тиболт, опершись локтями о стол. — Послушай, Таггарт, что ты там ищешь?
— Уже нашел. — Таг подошел к столу и разложил на нем карту. — Вот, — сказал он, показывая пальцем на карте. — Мисс Кэллоуэй хотела бы оформить эту землю на свое имя.
Тиболт посмотрел на карту, потом поднял глаза и поправил на носу очки.
— Объясните мне ради Бога, почему этот маленький клочок земли стал пользоваться вдруг таким спросом?
Брайди обмерла.
— Что вы хотите этим сказать?
Тиболт покачал головой и вздохнул.
— Я хочу сказать, что вы уже не первые за сегодняшний день приходите оформлять собственность на эту землю. И я повторяю вам то же, что сказал и вашему предшественнику. Вы не можете оформить эту землю в частную собственность, потому что она уже является частной собственностью.
— Что?! — вскричал Таг.
Брайди схватила его за руку, боясь, как бы он не перегнулся через стол и не задушил бедного Тиболта.
И потом девушка услышала свой голос.
— Кто… Кто еще был здесь сегодня?
— Ник Мэллори. — Ответил Боб Тиболт, недоуменно пожимая плечами. — И хочу заметить: новость о том, что интересуемый его участок земли уже пребывает в частной собственности, он воспринял почти так же, как и вы. Разве что, в выражениях он был покруче.
— Так кому же принадлежит эта земля? — Таггарт опять ткнул пальцем в карту. — Кому она принадлежит?!
Тиболт повернулся к столу, стоящему позади него и взял оттуда какие-то бумаги.
— Хорошо, что я их еще не убрал, — пробормотал он, перебирая бумаги и поправляя сползшие на нос очки. — Эта земля и шесть прилегающих к ней территорий принадлежит вот уже почти пятнадцать лет некоему мистеру У.К. Джоунсу из Прескотта. Да, да, мистеру Кингстону Джоунсу, из компании по разведению крупного рогатого скота.
— И добычи полезных ископаемых?
— Не думаю. — Тиболт снова сложил бумаги в стопку и смерил обоих взглядом из-под очков. — Насколько мне известно, полезные ископаемые там еще не добывались. Эта компания занимается главным образом разведением крупного рогатого скота. — Ну так как, меня угостят ужином, или нет?
Брайди автоматически кивнула.
У ее рудника есть хозяин. То, что ей оставила в наследство Мойра, уже много лет кому-то принадлежит. Они с Тагом чуть было там не погибли, и все это впустую.
«ТОЛЬКО НЕ ПЛАЧЬ ЗДЕСЬ, — твердила она себе, быстро-быстро моргая. — НЕ ПЛАЧЬ. Ведь ты уже поняла, что Мойра в действительности посылала тебя сюда не за Серебряным Ангелом. ТЕПЕРЬ У ТЕБЯ ЕСТЬ ЖИЗНЬ, О КОТОРОЙ РАНЬШЕ ТЫ НЕ МОГЛА И МЕЧТАТЬ, но, О, О, ЛИШИТЬСЯ СЕЙЧАС СЕРЕБРЯНОГО АНГЕЛА!..»
Брайди с трудом различала силуэты Тиболта и Слоана, записывавшего что-то на листке бумаги.
— Брайди? — Таг присел рядом с девушкой на корточки и положил руку ей на колено.
Она подняла на него глаза. Его лицо расплывалось, словно в тумане, и Брайди поняла, что все-таки плачет.
Обняв за плечи, Таггарт помог ей встать и выйти из конторы на улицу, где она, уже не таясь, громко расплакалась, уткнувшись ему в грудь лицом. Он крепко прижимал ее к себе и осторожно гладил по спине.
В этот момент, вышедший из конторы, Тиболт промямлил что-то насчет своего ужина.
— Иди вперед, Боб, — мягко сказал ему Таг. — Я должен зайти еще в свою контору. Скажи Рут, что я тебя угощаю и передай ей, что мы подойдем через несколько минут.
Консуэла успела пригнуться, прежде чем бутылка, пущенная Ником, вдребезги разбилась о стену. Но осколки и остатки виски в нее все-таки попали.
— Ники, — процедила она сквозь зубы, — ты самая настоящая свинья.
Мэллори сидел, развалясь на ее койке и прислонившись спиной к стене.
— А ты что, этого не знала, моя маленькая голубка, мой поросеночек? — Он криво усмехнулся и потянулся за очередной бутылкой. Откупорив, Ник поднес ее к губам и сделал несколько больших глотков.
Консуэла укоризненно покачала головой и услышала, как с ее волос со звоном посыпались на пол бутылочные осколки. Она была босиком, и потому пришлось лавировать по полу, усыпанному битым стеклом, чтобы пройти к окну, не поранившись. Опустившись на стул, девушка вытащила из мизинца левой ноги маленький стеклянный осколок. Решив, что кровоточит ранка не сильно, она надела туфли.
Ее отец, улегшийся спать полчаса назад, уже вовсю храпел в своей комнате. В их доме было всего две комнаты и в каждой находилось сейчас по пьянице. И факт этот Консуэлу совсем не радовал.
Она поднялась со стула и взялась за щетку.
— Сколько можно пить, Ники? — укоризненно произнесла девушка, заметая осколки стекла в ржавый совок для мусора. На дощатом полу остались темные разводы от пролитого виски.
Краем глаза она наблюдала за тщетными попытками Ника выпрямиться.
— Я буду пить, пока… Пока… — И он снова стал размахивать бутылкой.
Не поворачивая к нему голову и не переставая заметать мусор, Консуэла предупредила:
— Если ты разобьешь и эту бутылку, Ники, останешься без виски.
Он свирепо посмотрел на нее, потом снова привалился к стене и сделал из бутылки очередной жадный глоток.
— Он украл его, — бормотал Ник. — Украл мой рудник. Этот чертов Кинг… Кингстон… Какой-то Джоунс. Это дело рук Слоана. Попомни мои слова! — Он отпил из бутылки еще немного. — Видите ли, он разводит крупный рогатый скот. Но я почему-то не видел там ни одной коровы. Там не было даже… даже несчастных антилоп! Даже… Даже…
Ник медленно наклонился в сторону, и виски из бутылки стало выливаться на кровать. Консуэла подошла и взяла из его рук бутылку. Ник вяло замахнулся на нее, но глаз так и не открыл.
— Поспи, Ники, — сердито сказала она.
Прислонив щетку к стене, опустилась на стул и налила себе в стакан немного виски, стараясь делать это осторожно, чтобы крошки от пробки, плавающие в бутылке, не попали в стакан.
Без помощи Мэллори она ничего Таггарту сделать не сможет. Ничего мало-мальски серьезного, что не бросило бы на нее тень подозрения. Консуэле совсем не хотелось попадать в тюрьму, и она намеревалась любыми способами избежать этой участи. А Ники? Разве кому-то есть до него дело?! Или в нем есть еще какие-то достоинства, кроме смазливой рожи, обаяния и половых возможностей?! Но даже эти его качества за последние несколько дней померкли в глазах Консуэлы.
Слоан же зашел слишком далеко. Он был заживо погребен в земле, но сумел оттуда выкарабкаться. Она хотела его спасти и, возможно, именно ей он должен быть обязан своим спасением — ведь он возвращался в город на своей вороной кобыле, разве не так? Ему следовало бы хорошенько подумать над случившимся? Он не должен был целовать руку этой рыжей корове! Конечно, нелегко было наблюдать за тем, как они занимались любовью. Но то совсем другое дело. Мужчина может спать с женщиной, не любя ее. Впрочем, так же, как и женщина. Но Таггарт ПОЦЕЛОВАЛ ЕЙ РУКУ! А это уже было с его стороны жесточайшим предательством.
Презрительно фыркнув, Консуэла плюнула на пол, который только что подмела. Что из себя возомнила эта рыжая? Что в ней еще, кроме того, что она — чертова притворщица? Только и знает, что корчить из себя скромницу! Именно такой вывод сделала об этой особе Консуэла, когда увидела, как та восседала на этом глупом муле Диггера, укрывши голову каким-то дурацким покрывалом.
Что ж, Консуэла Мондрагон еще напомнит о себе этой парочке, этим голубкам. Не сегодня ночью, конечно, потому что сегодня Ник уже ни на что не годен.
В соседней комнате что-то сонно пробормотал ее отец, после чего раза два всхрапнул и опять затих.
— Две комнаты и два пьяницы, — сказала Консуэла, подняв стакан и отпив из него большой глоток виски. Как она и думала, Ники купил самое дешевое виски.
Поплотнее укутавшись в шаль, она взяла бутылку с виски, свой стакан и вышла на крыльцо.
Ночь была теплая, и спать на крыльце будет совсем не холодно. Тем более, с шалью на плечах. И с виски.
Девушка забралась в гамак, подвешенный на крыльце, поплотнее закуталась в шаль и прошептала:
— Что ж, сегодня моей комнатой будет крыльцо. А значит, у нас в доме теперь три комнаты и трое пьяниц.
Брайди и Таг вынуждены были подниматься в «Шмель» пешком, так как один из братьев Маккри оказался слишком пьяным, чтобы привести в действие свое изобретение, другого же брата они так и не нашли.
Поднимались они вверх ужасающе медленно. Брайди всю дорогу молчала, чувствуя себя душевно опустошенной и физически разбитой. Она двигалась, как во сне, вяло переставляя ноги, и поняла, что они подошли к лестнице лишь тогда, когда Таггарт положил ее руку на перила и, приобняв, повел за собой.
— Брайди! Брайди, мы пришли.
Девушка не имела сил что-либо сказать. Она лишь подняла глаза и посмотрела на него.
— Милая, — повторил Таг мягко, — мы стоим перед «Шмелем». Ты будешь ужинать в столовой или мне проводить тебя в твою комнату?
Брайди собралась, наконец, с силами и пробормотала:
— Мне все равно.
Таг открыл дверь отеля и завел девушку в холл. Заметив, что к ним направляется вдова, он крепко обнял Брайди и сказал:
— Рут, она ужасно устала. Пришли, пожалуйста, ужин в ее комнату.
Через несколько минут, преодолев длинный коридор первого этажа и валясь с ног от усталости, они остановились перед нужной дверью. Таггарт открыл ее и та, словно сострадая им, моментально распахнулась.
Как сквозь сон, Брайди почувствовала, что ее усаживают в кресло. Все вокруг плыло перед ней, словно в хороводе, и единственное, на чем она смогла сосредоточить свое внимание, оказались ботинки, в которые она была обута. Какие они грязные и разбитые! Учитель верховой езды вряд ли остался бы в восторге, увидев такую жуткую обувь. Он брюзжал бы из-за этого целый день. В голове Брайди мелькнула мысль, что ей во что бы то ни стало нужно сейчас спуститься вниз и почистить ботинки. Однако, должно быть, уже пора идти читать тетушке Мойре. Но она так устала, так устала…
Как сквозь тугую пелену, Брайди слышала чьи-то шаги по комнате, стук открываемой и закрываемой двери, приглушенные голоса, но не ощущала ни себя, ни времени, ни пространства, ни даже аппетитных запахов, распространявшихся по комнате.
Все окружающее казалось ей чужим и нереальным, будто это был выплывший из забытья отрывок спектакля, который она видела в театре много лет назад.
Но Боже мой, ботинки! Эти ужасные ботинки! Где, интересно, и каким образом, она умудрилась их так вымазать!
Но кто это ее трясет?
— Брайди! Брайди, посмотри на меня! Брайди, я не хочу этого делать…
А потом раздалась звонкая оплеуха, и девушка почувствовала боль. Неужели больно ЕЙ? Ее щеке? Раздался еще шлепок, и на этот раз Брайди уже не сомневалась, что ей залепили пощечину.
— Довольно! — вспыхнула она.
Таггарт сделал, на всякий случай, шаг назад и, едва не налетев на низкий столик, уставленный тарелками, успел вовремя отскочить в сторону.
— Вот теперь я узнаю мою Брайди, — сказал он. — Капризную и раздраженную.
Брайди поднесла руку к щеке. Она горела, и до нее больно было дотронуться. Девушка невольно сморщилась.
— Если бы я знала, что ты собираешься ударить меня еще раз, я ни за что не пригласила бы тебя ужинать.
— Надеюсь, ты простишь меня?
— Я еще подумаю, — сказала Брайди, изо всех сил пытаясь сохранять хмурый вид.
Рассмеявшись, Таг опустился в кресло напротив.
И тут ее взгляд упал на столик, уставленный тарелками с едой, и она тотчас же забыла о своей щеке.
Ветчина, фасоль, картофель…
— Вдова была здесь? Это все она принесла?
Таггарт кивнул и поставил перед Брайди тарелку.
— Тебе станет гораздо лучше после того, как ты немного поешь. — И когда она потянулась было за бисквитом, легонько стукнул ее ложкой по руке. — Мадмуазель, вас что, воспитывали в конюшне? — Произнес он нарочито строго. — Намажьте его сначала медом.
Когда он передал тарелку с жареной ветчиной, заманчиво поблескивавшей аппетитной, хрустящей корочкой, Брайди уже успела затолкать в рот половинку нежнейшего бисквита, и на протяжении последующих нескольких минут разговор их ограничивался фразами типа: «Ммм», и «Передай, пожалуйста, масло».
Она, в мгновение ока, уничтожила содержимое своей тарелки и с довольным видом откинулась на спинку кресла.
— Наелась? — поинтересовался Таг, отправляя в рот очередной кусок жареной ветчины.
Брайди отрицательно покачала головой, слегка ослабляя ремень на брюках.
— Просто отдыхаю между блюдами.
Он достал из кармана рубашки несколько конвертов и после минутного колебания вручил девушке один из них.
— Держи, это принесла для тебя вдова. Получено со вчерашней почтой.
Брайди взглянула на лицевую сторону конверта.
— Телеграмма? Но кто мог прислать мне телеграмму?
Таггарт пожал плечами и положил себе в тарелку еще немного картофеля.
— Вскрой конверт и узнаешь.
Она боялась читать эту телеграмму. Судя по тому, какой неудачей был отмечен сегодняшний день, содержание депеши, по идее, должно было оказаться только печальным. К примеру, адвокат Толбот из Бостона вдруг обнаружил ошибку в завещании Мойры и сообщал, что в кратчайший срок мисс Брайди Кэллоуэй обязана возвратить властям и отель, и браслет.
С тяжелым сердцем распечатала она голубой конверт. Вытащив телеграмму и увидев, что та действительно отправлена из Бостона, Брайди невольно вздрогнула. Текст запрыгал у нее перед глазами, но, наконец, взяв себя в руки, девушка прочла написанное. И хотя там радостного ничего не было, но все же от сердца отлегло, когда выяснилось, что отправителем сего послания являлся не адвокат Толбот, а всего лишь мистер Герберт Джейнуэй из «Крест Лисинг Кампани».
Девушка перечитала содержание телеграммы дважды, после чего скомкала ее и бросила на пол.
— Плохие новости? — озабоченно спросил Таг.
— Я просто не знаю, какую неприятность ждать еще, — ответила Брайди усталым голосом.
— Можно? — Нагнувшись, он поднял с пола смятый листок бумаги, расправил его на колене и прочел. — Кто такой этот Уилли-невидимка?
Брайди вздохнула.
— Судя по всему, мистер Джейнуэй тоже этого не знает. — И когда Таггарт ничего не ответил, она добавила. — Он был моим проводником, когда я ехала в поезде из Бостона. Уилли обслуживал мой пульмановский вагон. Это был такой добрый, расторопный, аккуратный и… Он умел незаметно, и в то же время безукоризненно, наводить порядок в вагоне. Я написала ему через мистера Джейнуэя. Мне хотелось, чтобы он приехал сюда и помог мне превратить «Шмель» в…
Почувствовав, что вот-вот заплачет, она замолчала. Хотела, видите ли, превратить в отель высшего класса. Хотела сделать что-то из ничего.
Таг отставил свою тарелку, подошел к девушке и опустился на подлокотник ее кресла.
— Ну и денек у тебя сегодня выдался, Брайди, — сказал он сочувственно, когда она, уткнувшись ему в ногу, тихонько заплакала.
— Я не понимаю только одного: как они могут утверждать, что никогда не слышали об этом человеке?!
Таг ласково гладил ее по плечу.
— Не знаю, милая. Но все не так безнадежно, как ты думаешь. Вряд ли мне удастся помочь тебе разыскать этого проводника, а вот в остальном, думаю, ты можешь на меня положиться.
Брайди, всхлипнув, подняла глаза и обрадовалась, когда он протянул ей носовой платок.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, моя дорогая, что землю можно арендовать.
Она высморкалась.
— Вот, что я тебе скажу, — решительно заявил Таггарт. — Завтра мы, первым делом, поедем с тобой в Прескотт и встретимся с этим… — Опустив руку в карман, он некоторое время что-то там искал и, наконец, вытащил листок бумаги. — С этим Кингстоном Джоунсом. Возможно, его заинтересует наше предложение, тем более, что мы знаем, где скрываются запасы серебряной руды, а он — нет. И если ты пообещаешь ему определенный процент от добычи…
Брайди снова всхлипнула, но на этот раз она уже не чувствовала себя беспомощной.
— Я? — переспросила она.
— Ты. — Кивнул он.
