ГЛАВА 20
О'Брайен прошел по комнате и приблизился к Клер. Взяв браслет из ее рук, он обнял ее за плечи.
– Клер, я не знаю, насколько сильно изменился, – начал он, – но я попытаюсь сделать все возможное. Я хочу, чтобы мы были счастливы. Благодаря тебе моя печаль рассеивается…
– О Форчен! – Клер встала на цыпочки и обвила его шею руками. – Форчен, я знаю, мы будем счастливы… Я люблю тебя!
– Клер, сейчас ты возбуждена после ночи страсти. В конце дня ты можешь не почувствовать и доли любви ко мне.
Она отпрянула от мужа и пристально посмотрела на него. Ее глаза наполнились слезами.
– Я знаю, что чувствую, Форчен, – сказала Клер. – Ты сможешь полюбить вновь, если расстанешься со своими воспоминаниями.
– Они не связывают меня больше, – ответил он, привлекая ее к себе. – Я чувствую, что возвращаюсь к жизни. Все эти годы я жил только прошлым, постоянно оглядываясь назад и тоскуя по тому, что потерял.
Клер прижалась к груди Форчена и поцеловала его.
– Форчен, я так счастлива, – сказала Клер, обнимая его за талию. – Мне хочется остаться здесь и заниматься с тобой любовью, но мы должны идти вниз.
Улыбаясь, он поймал ее руку.
– Мы никогда не спустимся вниз, если ты будешь ласкать меня. Иди первая, а я спущусь через несколько минут.
Клер нежно улыбнулась и поцеловала его в щеку. Выйдя из комнаты и закрыв за собой дверь, она лучезарно улыбнулась. Форчен расстался с браслетом, который связывал его с прошлым. Появилась и надежда, что он полюбит ее.
В воскресенье утром они вместе с Майклом ходили в церковь. После полудня Форчен и Клер обсуждали план размещения двора и сада. Он был очень нежен и ласков с ней. Клер было приятно внимание Форчена, ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Вчера О'Брайен пришел домой раньше обычного, и сегодня весь день провел со своей семьей. Когда Клер вспомнила о воскресной ночи и о том, как долго они оставались в постели и занимались любовью, она чувствовала приятное возбуждение.
К ужину пришел Аларик. Вместе с Майклом Хемптон и О'Брайен отправились на улицу строить для малыша дом на дереве.
Когда они сколачивали доски, Майкл убежал и залез на дерево.
– Подай мне гвозди, – обратился к Форчену Аларик.
О'Брайен склонился над доской, которую распиливал, и не поднял головы, пока не окончил дело.
– Форчен!
Он посмотрел на Аларика и увидел его внимательный взгляд.
Глаза Хемптона сузились.
– Ты мне не ответил. Я просил гвозди. У тебя, похоже, те же проблемы со слухом, что и у Клер.
– О чем, черт возьми, ты говоришь? Подбоченившись, Аларик ответил:
– Я, конечно, подозревал, что ты не станешь накладывать на себя целибат на всю жизнь, но, Боже, я надеялся, что ты не тронешь ее.
– Черт побери, Аларик, оставь в покое мою жену. Ты слишком заботишься о ней.
– Что я слышу? Сердишься из-за женщины, которая жива, Форчен?
О'Брайен провел рукой по волосам и посмотрел на дом, забывая об Аларике и возвращаясь мыслями к Клер.
– Она прекрасный человек, и я уважаю ее. У нас будет счастливая семья, если ты не вмешаешься в нашу жизнь. – Форчен повернулся и посмотрел на друга. – Клер неопытна в том, что касается мужчин. Своими сладкими речами ты можешь вскружить ей голову. Она очень доверчива. Клер замужем за человеком, который не испытывает к ней страстной любви, и она знает об этом… Она понимала это, выходя за меня.
– Ты сделан из гранита, но, возможно, Клер удастся размягчить его. Пожалуй, я поставлю на нее, хотя одному Богу известно, почему она предпочла человека, который не ценит ее…
– Черт возьми, если ты сейчас не замолчишь, окажешься на земле. Я ценю Клер… Просто… просто я не люблю ее.
Внезапно Аларик ухмыльнулся.
– Так, так… Я ставлю на Клер. Ты совсем не из гранита…
Как только Форчен сделал шаг вперед, Хемптон собрал все доски и выбежал из конюшни. Затем он вновь вернулся назад:
– Надеюсь, она заставит тебя заплатить за все то зло, которое ты причинил ей.
– Убирайся к черту!
Смех Аларика звенел в воздухе, пока он бежал к дереву, на котором сидел Майкл.
Хемптон оставался у них весь вечер, и, когда мальчика уложили спать, Форчену захотелось побыть с Клер наедине. Он возьмет ее на руки и отнесет в их спальню; закрывшись от всего мира, он будет страстно любить ее. К неудовольствию Форчена, Аларик продолжал сидеть в кресле и рассказывать Клер всякие смешные истории, вызывая ее смех. Стало совсем темно, и часы в прихожей отбивали ход времени.
– А почему бы не сыграть партию в покер? – продолжил Хемптон. – Ничем не рискуем… Форчен сказал, что научил тебя играть.
– Не думаю… – начал было Форчен.
– Прекрасно, Аларик, – вежливо ответила Клер.
Форчен пристально посмотрел на нее, понимая, что она пытается быть гостеприимной с его другом.
– Аларик, уже поздно, – заметил он.
– Одну или две партии… Где карты, Клер? Она подошла к столу и выдвинула ящик.
– Клер, принеси те, что в библиотеке… И заодно захвати деньги… Они тоже там, – сказал Форчен.
Удивленная, она вопросительно посмотрела на мужа, затем кивнула и вышла из комнаты. Форчен наклонился вперед.
– Аларик, мы долгое время были друзьями… Ты можешь убраться отсюда, чтобы я мог остаться наедине со своей женой?
Хемптон удивленно вытаращил глаза, и О'Брайен заметил дьявольские искорки в его взгляде. Сжимая кулаки, он боролся с желанием как следует проучить Аларика.
Когда вернулась Клер, Хемптон поднялся с кресла и, подойдя к ней, взял ее за руку.
– Клер, я вспомнил, что завтра утром мне нужно подняться на рассвете. Извини, пожалуйста. Я первый предложил играть и сам же отказался. Но мне как можно скорее нужно уходить домой.
– Хорошо, Аларик. Как насчет завтрашнего вечера? Приходи к нам на ужин.
– Спасибо. В таком случае мы сможем завтра достроить домик для Майкла.
Они вышли на улицу. Прохладный воздух приятно освежал. Форчен обнял Клер за плечи и прижал к себе.
– Спокойной ночи, Аларик.
– Спокойной ночи, – ответил он, улыбаясь. Он поцеловал Клер в щеку.
– Ты счастливчик, – сказал он Форчену и, повернувшись, растворился в темноте.
Войдя в дом, Клер направилась в гостиную и взяла карты. О'Брайен забрал их у нее из рук, положил на стол и потушил лампы. Желание сжигало его, и в тот момент, когда комната погрузилась в темноту, он поднял жену на руки и понес по лестнице в их спальню.
* * *
Через неделю Клер с Майклом вновь приехали в магазин Нортропа, и она увидела Тревора Венгера. Клер повернулась к нему, бросив мимолетный взгляд в тот отдел магазина, где Майкл выбирал себе книгу.
– Добрый день, миссис О'Брайен. Я надеялся, что увижу вас здесь снова. Могу я поздороваться с Майклом?
– Конечно.
– Не зовите его. Я вернусь через минуту. Вы обдумали мое предложение приехать ко мне в гости?
Клер боялась этого вопроса, но она знала, что наступит время, когда ей придется принимать решение.
– Я хочу, чтобы вы приехали с ним вместе.
– Мой муж никогда не позволит Майклу встретиться с вами. Если я разрешу это, то, значит, пойду против воли моего мужа, – сказала она, понимая, что своим ответом вселяет надежду в Тревора Венгера.
– Я не жду, что чувства вашего мужа ко мне когда-нибудь изменятся. Но разве ему обязательно знать об этом?
Клер посмотрела в сторону, обдумывая слова Венгера и разрываясь между желанием сделать то, что считала правильным, и приказом Форчена.
– Если я позволю вам видеться с Майклом, вы должны пообещать, что никогда не причините вреда никому из нас: ни мне, ни мальчику, ни Форчену.
Темные глаза Венгера внимательно изучали Клер.
– Я могу пообещать, что не стану проявлять инициативу. Но если ваш муж нападет на меня, я вынужден буду защищаться.
– Больше никаких порок.
– Обещаю. Но одну он все-таки заслуживает: за то, что отнял у меня Мерили и сжег Бель Таш. Я даю слово, что не трону никого из вас… Только в случае самозащиты…
Она смотрела на него, чувствуя угрызения совести, но в тоже время Клер понимала, что несправедливо лишать деда права видеться со своим внуком. В конце концов, он был на самом верху общества Атланты. Она расскажет Форчену об этом позже и, может быть, он изменит свое решение. Она верила, что Тревор Венгер не причинит вреда Майклу. Об этом ей говорили полный тоски голос и полный любви взгляд.
И все же она не могла обманывать Форчена и рисковать той тонкой нитью взаимопонимания и любви, которая связывала их в последнее время. Прикусив губу, Клер стояла в нерешительности. Жаль, что ей приходится делать такой выбор.
Она понимала, что Форчен становится таким же несгибаемым и безжалостным, как и Венгер, когда его провоцируют. Клер взглянула на Тревора.
– Хорошо, я привезу Майкла к вам.
– Спасибо, миссис О'Брайен. Это пойдет ему на пользу… Этот ребенок – все, что у меня есть. Когда вы сможете приехать?
Взглянув через открытую входную дверь на Бадру, она обдумывала наиболее подходящее время.
– Завтра утром, в половине одиннадцатого. В это время я обычно остаюсь дома, а муж с Бадру уезжают на завод.
– Я слышал, он хочет вызвать меня на соревнование, – с удивлением в голосе произнес Венгер.
– Да. И ничто не изменит его решения.
– Мне все равно. Я не против. В соревновании должны участвовать двое, – ответил Тревор Венгер. – Вы пообедаете со мной?
– Нет. К этому времени нам необходимо вернуться домой.
– Я знаю, что вы идете против воли вашего мужа, и это тревожит вас. Я еще раз хочу поблагодарить вас. Эта встреча очень много значит для меня. Спасибо вам… Обещаю, что вы никогда не пожалеете об этом. А сейчас мне бы хотелось поговорить с Майклом.
Клер кивнула и посмотрела на Бадру, который стоял у коляски и ждал их возвращения.
Наконец, Тревор появился в проходе и направился к ней.
– Спасибо, миссис О'Брайен. Я ценю вашу доброту. Буду ждать вас завтра утром.
Она смотрела ему вслед и о многом раздумывала: «Не совершаю ли я ошибку? Могу ли я доверять? Смогу ли я когда-нибудь убедить Форчена, что Майклу необходимо видеться с дедом?»
Вечером, сидя за ужином с Форченом и Алариком, Клер внимательно вглядывалась в лицо мужа. Ей хотелось рассказать ему о встрече и разговоре с Тревором Венгером. Но она не могла сделать этого в присутствии Хемптона. После его ухода, пока Клер обдумывала, с чего начать, Форчен привлек ее к себе и крепко обнял.
Закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, Форчен сжал ее в своих объятиях и прижался губами к ее рту. Его руки ласкали ее спину и бедра. Забыв обо всем на свете, Клер отвечала на его поцелуи, и только на мгновение к ней вернулся страх, что через двенадцать часов она поступит против воли своего мужа.
