ГЛАВА 5
Нет, Катрионе положительно везло. Одна радость следовала за другой: Скотти уехал в Рим в конце февраля, а в начале апреля Санти стал ухаживать за Анной Фурилло, дочерью сторожа синьора Креспи.
– Эта девушка просто создана для Санти, – с энтузиазмом говорила старшая сестра Бьянке. – Такая милая, добрая простушка.
– Да, конечно, она очень приятная девушка. Но ведь она не простушка, Катриона. Ты же не станешь отрицать, что она просто глупа? – в голосе Бьянки звучало сомнение.
– Тем лучше для Санти, – цинично заявила Катриона. – Чем глупее жена, тем умнее на ее фоне выглядит муж. Она будет поддакивать любой глупости, которую он скажет. Можешь не сомневаться – они будут счастливы. Этот брак уж точно заключен на небесах! Анна каждый год будет рожать по ребенку и становиться с возрастом все глупее и толще. А Санти будет только рад этому, ведь ему всегда нравились здоровенные, толстые тетки. Она очень трудолюбивая и спокойная.
Вскоре папа будет окружен толпой внуков, которые скрасят его старость.
– А ты, Катриона? Как же ты?
– А что я?
– Две хозяйки в доме? – Бьянка выглядела растерянной, голос ее дрожал. – Ведь ссоры, которые непременно будут между вами…
– Я вижу, ты не испытываешь беспокойства по поводу того, что в доме будут три хозяйки, – мягко сказала Катриона.
Бьянка вспыхнула.
– Похоже, – продолжала с иронией старшая сестра, – ты решила, что уйдешь из дома, а я останусь.
– Конечно, уйду, – смущенно, но решительно ответила Бьянка. – Ты же знаешь, что в отличие от тебя я хочу выйти замуж. Поэтому Анна займет не мое место, а свое.
– Да уж, ты на меня совсем не похожа, – с горечью воскликнула Катриона. – Мне не нравится только то, что вы все больше меня знаете, чего я хочу. Как только Санти приведет сюда свою Анну, она станет полновластной хозяйкой в доме, а я сразу же уеду из Фридженти, только вы меня и видели: и до того, кто будет здесь хозяйничать, мне не будет никакого дела.
– Куда же ты поедешь?
– В Рим, во Флоренцию, а если смогу, то и в Англию.
– И ты навсегда нас покинешь? – дрожащим голосом спросила Бьянка.
Катриона нежно обняла сестру.
– Бьянка, дорогая. Ты же сама сказала, что хочешь выйти замуж и покинуть этот дом. Это ты хочешь меня бросить в случае, если я останусь здесь. Но я дома не останусь. С какой стати? Когда Роберто захотел уехать из Фридженти, он сделал это не задумываясь; То же самое было и со Скотти. Я должна была уехать еще восемь лет назад, но не могла. Но теперь, слава Богу, настала и моя очередь. Уж теперь-то я не упущу свой шанс; Не плачь, малышка. Я вам больше не нужна. Рядом с папой будет Санти, Анна, внуки. Эдуардо живет в соседней деревне, а ты – ты будешь жить со своим мужем, кто бы он ни был.
Она взяла Бьянку за подбородок и посмотрела ей в глаза.
– Ты уже знаешь, кто станет твоим мужем, сестренка? – спросила Катриона, поддразнивая сестру.
Бьянка вытерла слезы и смущенно улыбнулась.
– Мне очень нравится один человек.
– Что ж, – улыбнулась девушка.
Она стала перебирать всех парней, глазевших на Бьянку и отпускавших неуклюжие шуточки. Во Фридженти это служило верным признаком того, что парень собирается предложить руку и сердце. Среди поклонников Бьянки были и два дружка Скотти, которых Катриона так и не простила за то, что они стали причиной ее ссоры с Питером Карлэйлом.
– Кто же это? Марко Манфреди или Гидо Карлино? – спросила она, надеясь услышать отрицательный ответ.
Бьянка возмущенно фыркнула:
– О Боже мой! Марко или Гидо? Как ты могла подумать, что мне понравится один из этих неотесанных болванов?!
Катриона, облегченно вздохнув, поблагодарила про себя Пресвятую Деву Марию.
– Так кто же он? – спросила она.
– Мне так стыдно, когда я вспоминаю о наших с тобой ссорах из-за учебы и уроков, – издалека начала та. – Если бы ты не научила меня истории, поэзии и многим другим удивительным вещам, я бы просто не смогла разговаривать с таким образованным и замечательным человеком, как мой избранник. При всем при этом он прекрасный фермер, а в свободное время любит читать книги и разговаривать. По вечерам он никогда не ходит в трактир вместе с другими мужчинами, – похвасталась Бьянка. – Он даже попросил меня научить его английскому языку. Ты представляешь, я буду учить его! Я так горжусь этим, Катриона.
– Кто же этот идеальный рыцарь? – спросила заинтригованная девушка. Вдруг ее осенила внезапная догадка: – Ты не хочешь сказать, что…
– Это Энрико Фонтана, – с вызовом сказала Бьянка.
– Энрико Фонтана, – повторила Катриона. – Но, Бьянка…
– Нет, ничего не говори! Я заранее знаю все, что ты мне скажешь. Он на четырнадцать лет старше. Ну и что из того? Это говорит лишь о том, что он гораздо умнее меня. Я сама удивляюсь, как он мог проявить интерес к такой девушке, как я. Неужели ты думаешь, я не понимаю, что без твоих уроков я была бы такой же глупой и пустоголовой, как, например, Анна? И потом…
– Я только хотела сказать… – мягко начала Катриона.
Но младшая сестра тут же ее оборвала:
– Это просто несправедливо! Почему вы никак не можете забыть, что он незаконнорожденный? Что из того, что его мать не была замужем? Весь позор должен лечь на его отца! Причем же здесь он? Это вовсе не его грех. Отец Умберто воспитывал его с пяти лет, когда умерла его мать. Он получил образование в лучшей семинарии. Почему те, кто его критикуют, никак не хотят понять, что у Энрико не было призвания стать священником? Он сам мне говорил, что не хотел разочаровывать своего дядю, отца Умберто. Энрико не смог бы посвятить свою жизнь Господу, потому что хотел простого человеческого счастья.
Катриона прервала этот поток слов, решительно закрыв рукою рот сестры.
– Ну, за Энрико Фонтана нечего беспокоиться, – сказала она, смеясь. – Он счастливый человек, если его с таким энтузиазмом защищает моя повзрослевшая младшая сестричка.
От радости Бьянка захлопала в ладоши.
– Я еще счастливее, чем он! Во всяком случае, буду счастлива, когда между нами все будет решено. – Лицо Бьянки вдруг приняло неуверенное выражение.
– Он говорил тебе что-нибудь о своих чувствах? – осторожно поинтересовалась Катриона.
– Ну, не совсем… Но я знаю, что его сдерживает. Его мучают угрызения совести, я ведь очень молода, – сказала Бьянка дрожащим голосом. – Ах, Катриона, мне все понятно и без слов, хотя я и хотела бы их услышать: достаточно легкого прикосновения пальцев, случайного взгляда. Его глаза красноречивее всяких слов говорят о том, что он меня любит. Знаешь, как это бывает?
Катриона взяла сестру за руку и нежно ее погладила. Слова Бьянки задели ее за живое. К несчастью, она понятия не имела, как это бывает. Ни один мужчина не смотрел на нее любящим взглядом. Впрочем, и сама она не испытывала ни к кому нежных чувств.
Очень возможно, что Энрико Фонтана и в самом деле был прекрасным человеком, каким его видела влюбленная Бьянка.
Учился он в семинарии, и его очень долго не видели во Фридженти. Конечно, он был племянником отца Умберто и его воспитанником, но это само по себе еще ни о чем не говорило. Почему племянник священника не мог оказаться отпетым негодяем? Вполне может быть и такое, что Энрико не воспринял уроки добрейшего отца Умберто и был самым настоящим ублюдком не только по рождению, но и по душе, которая могла оказаться грязной и порочной.
Пока не произошла беда, нужно немедленно пойти к нему и все выяснить. Этим Катриона и решила сразу заняться.
Вечером после ужина она одела платье, в котором обычно ходила в церковь, и старенький, но элегантный плащ с бархатным воротником, купленный Элизабеттой в Англии много лет назад.
Девушка сказала домашним, что собирается навестить свою подругу детства Бриджиду Ройо, которая только что родила дочку, третью по счету. Она сделала красивый пакет из бумаги и положила в него маленькую вязаную кофточку – подарок для младенца. Катриона решила, что сначала зайдет к священнику, дом которого находился в четверти мили от церкви, а затем навестит Бриджиду.
Дверь открыла экономка отца Умберто, синьора Треви.
– Добрый вечер, Катриона. К сожалению, отца Умберто нет дома, – со вздохом сказала она. – Опять эта вдова Домани! Всякий раз, когда ей одиноко, она присылает мальчика-пастуха за отцом Умберто, говоря ему, что умирает, По своей доброте он не может отказать ни одному из прихожан и тут же отправляется утешать вдову Домани, часто не успев даже поужинать. Я пытаюсь его удержать, ведь мы уверены, что это вовсе не так, но ты ведь знаешь отца Умберто! Он всегда мне говорит: «Разве может пастырь спокойно вкушать трапезу, когда кто-то из его паствы стоит на краю пропасти?»
Когда Катрионе наконец удалось прервать этот нескончаемый поток слов, она сказала:
– Я, собственно, хотела поговорить с синьором Фонтана, если он дома.
– Он в церкви, играет на органе, – экономка испытующе посмотрела на Катриону, и в ее глазах блеснуло любопытство. – Я могла бы ему все передать, – в голосе синьоры Треви послышались нотки ожидания.
– Нет-нет, это не так важно, – небрежно бросила девушка. – Мне нужно навестить Бриджиду Ройо, – она указала на сверток. – Я связала кофточку для ее новорожденной дочурки, а по пути я зайду в церковь и переговорю с синьорой Энрико.
Экономка тут же клюнула на эту наживку.
– Да-да, она опять родила девочку, третью подряд. Я слышала, что муж и его родители очень сердиты на нее.
– Я не совсем понимаю, почему они сердятся только на нее, – сухо сказала Катриона. – Разве на Фридженти сошла божья благодать и женщины здесь стали производить на свет детей непорочно?
– Ах, Катриона, – с притворным смущением пролепетала синьора Треви. – Ну, что ты такое говоришь!
Девушка улыбнулась и помахала на прощание рукой. Как только дверь за экономкой закрылась, она обошла вокруг дома. Там начиналась узенькая тропинка, ведущая в церковь.
Еще издали Катриона ясно услышала льющуюся через открытые окна мелодию Бетховена. Оказывается, Энрико Фонтана был превосходным органистом. По простым гимнам, которые он обычно исполнял в церкви, нельзя было ощутить и оценить всю силу его таланта. Энрико, без сомнения, был настоящим музыкантом.
Сердце Катрионы отчаянно забилось при мысли, что такой одаренный музыкант, как Энрико, вряд ли захочет просидеть всю свою жизнь на ферме в Фридженти.
«Ах, бедняжка Бьянка!»
Она тихо вошла в церковь и присела на скамью, ожидая, когда молодой человек закончит играть.
К ее огромному удивлению, после Бетховена он сразу же заиграл «Зеленые рукава». Затем девушка услышала его повелительный голос:
– Спой, Катриона Сильвано.
Катриона с радостью откликнулась:
«Ах, милая, меня не покидай
И сердце мне не разбивай…».
Когда девушка дошла до припева, Энрико присоединился к ней. Его голос нельзя было назвать красивым, а акцент был просто ужасен – видимо, Бьянка не слишком преуспела в роли учительницы английского языка. И все же он вкладывал в пение всю свою душу, и чувствовалось, что это доставляло ему самому огромное удовольствие. Когда песня закончилась, Энрико спустился вниз.
– Мне было очень приятно, – сказал он, и внезапно широкая улыбка преобразила его слишком красивое лицо.
Темные блестящие глаза молодого человека загадочно смотрели на Катриону. В них светилась радость и легкая насмешка.
У девушки екнуло сердце, когда она на себе вдруг ощутила все обаяние этого парня.
«Он мог понравиться любой женщине», – подумала она.
Ей вдруг страстно захотелось, чтобы у них с Бьянкой все было хорошо.
