14
Еще не совсем стемнело, когда Чейз добрался до дома на Вудбайн-Лейн, откуда он уехал шесть дней назад. Солнце уже село, и затененный деревьями двор был погружен во мрак.
Машины Марси не было видно, и он обрадовался. Он не знал, что сказать ей при встрече. За время отсутствия гнев его несколько улегся, но он был в некоторой растерянности: он жил в доме Тани с другой женщиной, и ему это… нравилось. Даже слишком. Он не мог сейчас разобраться в себе и думал о Марси, о том, какая она ловкая, как бессовестно она им манипулировала.
Он сунул ключ в прорезь замка на двери и попытался повернуть его. К его удивлению и раздражению, замок не отпирался. После нескольких неудачных попыток он отступил, уперев руки в бедра, нетерпеливо выругался и постарался придумать, каким еще способом можно попасть в дом. Все наружные двери запирались изнутри.
Единственным быстрым решением было — разбить одну из матовых стеклянных панелей около входной двери, просунуть руку и открыть замок изнутри, а затем добраться до охранной сигнализации и выключить ее до того, как она начнет действовать.
Он поискал во дворе крепкую палку, нашел ее и направился к двери. Окно разлетелось от первого удара. Протянув руку внутрь, он ощупью нашел замок, отпер его и открыл дверь. Осколки стекла затрещали у него под ногами, когда он кинулся отключать сигнал охраны Он нажал требуемый код, но сорокапятисекундное пиканье не прекратилось.
— Черт побери!
Неужели сегодня ничего нормально не работает? Он снова набрал код, стараясь тщательно нажимать кнопки в нужном порядке. Пиканье продолжалось. Зная, что центральный контрольный пункт находится в шкафу в кладовке, он направился туда через гостиную, надеясь успеть добраться до него и отсоединить до того, как включится настоящий сигнал тревоги.
— Стой, не двигайся!
Чейз ошеломленно остановился и обернулся на этот приказ. В лицо ему ударил яркий луч света, и он вскинул обе руки, стараясь заслониться от него.
— Чейз!
— Что, черт возьми, здесь происходит? Убери от меня этот свет.
Свет погас, но вспышка ослепила его, и прошло несколько секунд, прежде чем его глаза смогли что-то различить.
Когда он наконец разглядел Марси, она уже подошла к пульту сигнализации. После того как она нажала на нужные кнопки, пиканье прекратилось, и наступившая тишина показалась еще более глубокой.
Эта тишина так же встряхнула его нервы, как и вид жены с прожекторным фонариком в одной руке и тяжелым пистолетом в другой.
— Он заряжен? — сдержанно спросил Чейз.
— Да.
— Ты собираешься в меня стрелять?
— Нет.
— Тогда, думаю, тебе следует его опустить.
Казалось, Марси не замечала, что пистолет в ее руке все еще был направлен ему в живот. Она ослабила локоть и уронила руку с пистолетом вниз. Чейз понял, что для ее женской руки он был невероятно тяжел. Немногим мужчинам было бы легко управиться с ним.
Чейз подошел к лампе, включил свет и был потрясен в третий раз: лицо Марси было мертвенно бледно, надетый на ней черный вязаный пуловер резко подчеркивал это. Волосы она гладко зачесала назад и безжалостно стянула тугим узлом на затылке.
Настороженно подойдя к ней, он взял из ее рук пистолет. Она уставилась на него неподвижным взглядом, и он невольно обратил внимание на ее глаза: они были обведены фиолетовыми кругами, создавалось такое впечатление, будто ей их подбили. Он вспомнил, что так выглядели они, когда она, вся в ушибах, лежала в больнице после автомобильной аварии. Тогда она тоже была бледна, но не так, как сейчас.
Поставив пистолет на предохранитель, он положил его на край стола. Затем взял из ее руки фонарик и тоже отложил его в сторону.
— Ты расскажешь мне, что здесь происходит? Давно ли у тебя этот пистолет?
Она покачала головой.
— Я купила его во вторник.
— А обращаться с ним ты умеешь?
— Человек показал мне.
— Какой человек?
— Из ломбарда.
— Господи, — пробормотал он. — Ты хоть когда-нибудь стреляла из пистолета?
Она снова отрицательно покачала головой.
— Это хорошо. А то, если бы ты выстрелила, ты бы плечом себе ухо отшибла — из-за отдачи. Правда, тебе бы и ухо не понадобилось, потому что от грохота ты оглохла бы. В кого ты собиралась стрелять?
Она обмякла, как крахмальная юбка в дождливую погоду. Одно мгновенье она стояла выпрямившись, а потом упала, съежившись, на диван и закрыла лицо руками.
Это было совсем не похоже на Марси: падать в обморок и устраивать истерики. Испуганный Чейз сел рядом с ней.
— Марси, что здесь происходит? Зачем тебе этот пистолет?
— Я не собиралась ни в кого стрелять. Я собиралась только напугать его.
— Кого напугать?
— Того, кто звонит.
Она подняла голову и посмотрела на него. Полные слез глаза казались еще больше и еще испуганнее.
— С тех пор, как ты уехал, он звонит каждую ночь, иногда — два или три раза за ночь.
Лицо Чейза окаменело.
— Продолжай!
— Он знает, что я здесь одна. Он все говорит и говорит о том, что тебя нет. Он знает, где мы живем. И… Он сказал, что приедет за мной… Чейз, — ее зубы застучали, — я больше не могла этого вынести. Я должна была что-то сделать. Поэтому я вызвала слесаря переменить все замки. Я сменила код охранной сигнализации. А сегодня, когда я услышала тебя на крыльце, а потом ты разбил стекло и…
Он обнял ее и прижал к груди.
— Все в порядке. Теперь я понимаю. Ш-ш-ш! Все хорошо.
— Ничего не хорошо. Он все еще где-то рядом.
— Ненадолго. Мы это прекратим, раз и навсегда.
— Каким образом?
— Сделав то, что ты должна была сделать с самого начала. Мы отправимся повидаться с Пэтом.
— Нет, нет! Я буду чувствовать себя так глупо. Обращаться в полицию по такому поводу…
— Ты бы чувствовала себя еще глупее, если бы проделала во мне дырку.
Она задрожала.
— Не думаю, что смогу когда бы то ни было нажать на курок этой штуки, — сказала она, кивая на пистолет.
— Я тоже так не думаю, — рассудительно заметил он, — а значит, ты все равно остаешься беззащитной, когда ты одна. — Он взял пистолет и запихнул его за пояс. — Давай собирайся, пошли.
— Прямо сейчас?
Она сопротивлялась, не давая ему поднять себя на ноги.
— Прямо сейчас. Я с этим подонком разберусь.
Они поставили снова замок на охрану. С разбитым стеклом ничего сделать было нельзя, и они просто оставили все, как есть.
— Где твоя машина? — спросил он, когда они вышли на дорожку перед домом.
— Я стала ставить ее сзади.
Чейз помог ей забраться в кабину своего пикапа и сел за руль. Он целых четыре часа вел машину из Хьюстона и мечтал, как выберется из нее. Но последнее время у него редко что-нибудь получалось так, как он хотел или ожидал.
— Я разговаривала с Лаки, — тихо сказала Марси, когда они отъехали от дома. — Он объяснил мне, что ты отправился в Хьюстон выяснить насчет контракта.
— Те, кто принимает решение, свели выбор к трем бурильным компаниям, претендующим на эту работу. Они хотели поговорить с каждым из нас персонально. После того как я потратился на пять ночей в гостинице и еду на неделю, они выбрали компанию из Виктории.
Это было ужасным разочарованием, которое не смягчилось после четырехчасовой езды и двухсот миль дороги. Он потратил два месяца времени и массу хлопот, планируя все детали контракта, и все впустую. Не на что посмотреть, кроме громадного счета на расходы.
И что хуже всего, никаких других перспектив. Благодаря займу у Марси, он хоть о финансах не должен был волноваться, но его достоинству и профессиональной гордости был нанесен чувствительный удар.
— Мне очень жаль, Чейз. Я знаю, как ты рассчитывал на эту работу.
Он коротко кивнул, довольный тем, что они уже подъезжали к конторе шерифа и ему не придется продолжать сейчас этот разговор.
Пэта Буша они поймали в коридоре на выходе.
— Куда ты идешь? — спросил Чейз.
— Взять чизбургер. Я не обедал.
— Можно с тобой поговорить?
— Конечно. Может, пойдете вместе со мной?
— Это дело официальное.
Одного взгляда на лицо Марси шерифу хватило, чтобы убедиться в срочности их дела. И еще пистолет у Чейза за поясом. Он вернулся в кабинет и распахнул дверь.
— Входите.
Чейз пропустил Марси вперед. Кабинет Пэта не изменился с тех пор, как Бад Тайлер приводил сюда ребят во время своих кратких посещений. Пока двое мужчин беседовали о политике, о жеребцах, которые вечно убегают, о всех видах спорта и местных происшествиях, Чейз и Лаки гордо прогуливались по комнате, поигрывая воображаемыми пистолетами и щеголяя шерифскими значками, которые Пэт прикреплял к их рубашкам.
Как-то раз им крепко попало за то, что, пока отец с шерифом на них не глядели, они пририсовали усы и очки на всех плакатах о розыске преступников. В другой раз их выпороли за то, что они подбросили зажженную хлопушку в медную плевательницу дежурной комнаты.
А теперь Чейз положил пистолет Пэту на край стола. Пэт пристально посмотрел на него, но ничего не сказал. Он ждал, пока они усядутся за стол напротив него на деревянные стулья с прямыми спинками, и только затем, вынув изо рта зубочистку, спросил:
— Что вы затеваете?
— Марси кто-то звонит.
— Звонит? С непристойностями?
— И угрозами.
— Он не угрожал моей жизни, — мягко вмешалась она. — Он просто говорит, что доберется до меня и… и…
— И проделает все те штуки, о которых говорил по телефону? — понимающе продолжил Пэт.
— Вот именно, — она кивнула и не стала поднимать голову.
— Так что это определенно мужчина?
— Определенно.
— А вы не узнали его голос?
— Нет. Он всегда шепчет, как будто нарочно старается изменить его до неузнаваемости.
— Думаете, что могли бы узнать его?
— Понятия не имею. Может быть, он просто хочет, чтобы выходило пострашнее.
— Когда это началось?
Она подняла бледные руки к вискам и помассировала их.
— Думаю, несколько месяцев назад.
— До того, как мы поженились, — заметил Чейз.
— Хм. Он всегда говорит одно и то же?
— Нет. — Вопрос заинтересовал ее. Она подняла голову. — А какая разница?
— Может быть, мы имеем дело не с одним человеком, а с группой подростков. Они соревнуются, кто может наговорить погаже, вызвать посильнее реакцию. Что-то в таком роде.
Слегка покачав головой, Марси сказала:
— Мне так не кажется.
— Мне тоже. — Чейз наклонился вперед. — Когда Марси в первый раз рассказала мне об этом, она считала, что это какой-то хулиган, которому доставляет удовольствие говорить непристойности. Она думала, что ему надоест звонить ей и он переключится на кого-то другого. Но, Пэт, он не переключился. Каждый раз, когда он звонит, он пугает ее до бесчувствия. Я думаю, это нечто похуже, чем обычный сексуальный хулиган.
Пэт взял из коробки на столе новую зубочистку и сунул ее в рот. Он давно сменил сигареты на зубочистки. Теперь он перекидывал ее из одного угла рта в другой.
— А что ты делаешь, когда он звонит, Марси?
— Сначала я просто вешала трубку, как только понимала, что это он. Но он стал звонить повторно, иногда по нескольку раз за ночь. Это мне так надоело, что я стала слушать в надежде, что узнаю его по голосу. Я решила, что это кто-то, с кем я постоянно сталкиваюсь: у кого я покупаю продукты или заправляю машину, или кассир в банке, который вечно строит мне глазки. Я хотела смутить его, назвав по имени. Но я так и не смогла догадаться, кто это.
— А какие-нибудь старые, отвергнутые поклонники?
— Нет.
— А этот твой бывший жених в Хьюстоне?
Она недоверчиво посмотрела на Чейза.
— Он такого никогда не сделает.
— Откуда ты знаешь?
— Значит, есть бывший жених? — заинтересовался Пэт.
— Уверяю вас, шериф Буш: это не он.
— Как вы можете быть так уверены?
— Прежде всего потому, что у него нет такого сексуального воображения. Я скорее заподозрю Чейза, чем его.
Когда она поняла, какой вывод можно сделать из ее слов, она посмотрела на Чейза. Их глаза встретились. У него был очень выразительный взгляд. Пэт кашлянул, прикрывшись ладонью. Марси облизнула губы и постаралась замять неловкость.
— Это не мой бывший жених, — твердо сказала она. — И потом, звонки звучали как местные. Не междугородные.
— Все-таки назовите мне его имя.
— Это необходимо?
— Мы проверим через телефонную компанию его счет за междугородные разговоры. Если он не тот, кого мы ищем, он никогда об этом не узнает.
— Но сама мысль вторгнуться в его личные дела…
— Ты хочешь найти этого подонка или нет? — нетерпеливо спросил Чейз.
Марси яростно посмотрела на мужа, потом неохотно сообщила шерифу имя своего бывшего жениха.
— Я обещаю, что мы будем очень осторожны, — сказал Пэт. Он откинулся на стуле. — Почему вы не пришли ко мне раньше?
— Я хотел, — ответил Чейз, — но Марси настаивала, чтобы мы подождали.
— Почему? — не унимался Пэт.
— Я думала, что рано или поздно он перестанет звонить.
— Но когда он не перестал, почему вы мне об этом не сообщили?
Она сжала руки.
— Не знаю точно. Думаю, что хотела разобраться сама. Изо всех жизненных проблем эта казалась такой ничтожной. До последней недели это еще не было так ужасно. Он стал звонить чаще, и голос у него изменился. — Изменился? Как?
— Стал не просто мерзким, а зловещим. Он стал все время говорить, что придет ко мне и исполнит… — Она снова опустила голову на руки.
— Я знаю, Марси, это нелегко, — участливо произнес Пэт.
— Да, нелегко. — Она взяла себя в руки с тем свойственным ей достоинством, которое так восхищало Чейза, и на одном дыхании произнесла: — Он сказал, что, пока муж находится в отъезде, он готов разделить со мной вполне объяснимую в таких случаях сексуальную озабоченность. Может быть, не точно этими словами, но смысл был именно такой.
— Если я когда-нибудь доберусь до этого мерзавца… — прорычал Чейз.
Пэт погрозил ему пальцем.
— Ты не будешь вмешиваться в это дело, понял? Я не шучу, Чейз. Ты уже оплатил новую вставную челюсть тому типу, которого ты измолотил в «Местечке». Когда, ребятки, вы научитесь вести себя как следует?
— Никому не позволю безнаказанно говорить гадости моей жене.
— Если мы поймаем его, ему это с рук не сойдет. Это уголовное дело.
Чейз пробурчал, что он об этом думает. Пэт не стал обращать на это внимание.
— Кто из вас расскажет мне об этом? — Он показал на пистолет.
— Я купила его для защиты, — объяснила Марси, и ее щеки слегка порозовели от смущения.
— Так поступать глупо, — без обиняков сказал Пэт.
— Ну-у, я на самом деле не собиралась ни в кого стрелять. Не считаете же вы, что я выстрелила бы?
Он пристально посмотрел на нее, потом сухо ответил:
— Когда кто-нибудь берет в руки заряженный «магнум-573», я считаю именно так, мэм.
— Она чуть не застрелила меня. — И Чейз рассказал Пэту о своем злосчастном возвращении домой.
— Нет. С этим сумасшествием пора кончать, — сказал Пэт, вставая из-за стола. — Эти звоночники редко что-то делают на самом деле. Они — трусы. Но и меня, Марси, поймите правильно: вам надо быть осторожной. Все ваши двери и окна держите на запоре, а систему сигнализации включайте, даже когда вы дома. Но доводить себя до шизофрении тоже не надо.
— Что вы собираетесь делать?
— Прежде всего завтра, прямо с утра, к вашему телефону подключим записывающее устройство. И определитель номера телефона, с которого звонят. Хотя, может, это ничего не даст. Он наверняка звонит из автомата и точно знает, сколько времени вести разговор, чтобы не засекли.
Пэт открыл дверь кабинета и попросил позвать женщину — помощника шерифа.
— А пока я хочу, чтобы Марси пошла с миссис Дэ-вис, которую вы здесь видите, и поточнее рассказала ей, что именно он говорил. Очень важно, чтобы были названы ключевые слова: постарайтесь припомнить слова, которые он повторяет не один раз. Мы пошлем рапорт в Даллас и попросим прогнать через компьютер. Если он когда-либо привлекался полицией, мы его обнаружим.
Чейз помог Марси подняться, обняв ее за талию. Вместе с ней он подошел к двери, передал ее в руки цветущей женщине в форме и хотел было последовать за ними через основную комнату полиции, когда Пэт остановил его.
— Ей, наверное, будет легче рассказывать об этом, если тебя там не будет.
— Господи, я же ее муж.
— Сделай мне одолжение. Кроме того, я хочу поговорить с тобой.
Чейз вернулся в кабинет. Шериф снова закрыл дверь и вернулся за свой стол.
— Как прошло в Хьюстоне?
— Я вернулся домой без контракта.
— Очень жаль, Чейз, но не волнуйся! Рано или поздно ты выберешься из этой ямы.
— Я начинаю сомневаться. — Он уставился взглядом в пространство. — Встретил там интересного парня. Зовут Харлан Бойд. Работает, расследуя неприятности на нефтяных предприятиях. А может, он просто ловкач, который умеет втираться в доверие, очень убедительно перечисляя свои рекомендации. Во всяком случае, он сказал, что у него есть для нас кое-какие идеи. Черт побери, я готов слушать всех!
— Чейз?
— Что? — Чейз поднял голову. Шериф заговорил другим тоном, как-то нерешительно. Он почувствовал, что у Пэта на уме что-то еще, кроме многострадального нефтяного бизнеса.
— Ты хоть раз отвечал на звонок этого хулигана?
— Он ведь повесит трубку. Так ведь?
— Хоть раз это случилось?
— Нет. А в чем дело?
Уклонившись от ответа на этот вопрос, Пэт задал другой:
— Когда Марси впервые рассказала тебе об этом?
— Дай сообразить. — Он задумался. — По-моему, это было ночью, когда я отправился к ней домой, чтобы расплатиться с ней за то, что она вытащила меня из госпиталя.
— Через какое время после этого вы заговорили о женитьбе?
— Что, черт возьми, это меняет? — Глаза Чейза остро блеснули. — К чему ты ведешь, Пэт? Ты ведь не случайно спрашиваешь? Что ты пытаешься доказать?
— Как у вас с Марси складывается жизнь?
— Не твое дело.
— Когда ты вошел в эту дверь и положил мне на стол заряженный пистолет, ты сделал это моим делом.
— Ладно, тогда давай ближе к сути, — сухо сказал Чейз. — Какое отношение имеет наша семейная жизнь к человеку, говорящему по телефону?
— Может, никакого. Может, самое прямое. — Пэт наклонился вперед и поставил локти на стол. — Тебя не удивляет, что он никогда не звонит при тебе?
Чейз внезапно представил себе всю картину, как будто Пэт положил последний кусочек складной головоломки. Он сердито вскочил со стула и несколько раз пробежал туда-сюда по кабинету, затем остановился и глянул на шерифа.
— Ты думаешь, она все это выдумала?
— А это возможно?
— Нет. Нет, черт возьми! Это просто смешно.
— Но возможно?
— Подожди! — воскликнул Чейз. — Один раз он позвонил при мне.
— Ты слышал его?
— Нет. Он повесил трубку прежде, чем я подошел к телефону.
— Он повесил трубку? Или Марси повесила?
— Подожди, Пэт. Ты что-то не то предполагаешь. Это дурь какая-то. Зачем ей устраивать такое сложное представление?
— Чтобы вызвать у тебя сочувствие. Привлечь внимание, симпатию.
— Значит, у некоторых женщин начинается мигрень, а некоторым по телефону говорят непристойности, так, что ли, по твоей теории?
— И такое бывало.
Чейз зло хохотнул.
— Не дай бог, тебя когда-нибудь услышит Девон, жена моего брата. Не дай бог, если ты дорожишь своей жизнью…
— Все, что я хочу сказать, это то, что некоторые женщины…
— Некоторые женщины — может быть… но не Марси. — Чейз непреклонно покачал головой. — Нет, не она. Она самый уверенный в себе, незакомплексованный и твердо стоящий двумя ногами на земле человек, какого я знаю.
— Теперь, да! — Пэт подчеркнул голосом это слово. — Но я помню ее, когда она была тощей девчонкой с пластинками на зубах и волосами морковного цвета, которую вы, остальные ребятишки, все время дразнили. Может, Марси тоже помнит эти времена.
Пэт встал и обошел стол, сел на его край и жестом приказал Чейзу вернуться на стул. Тот неохотно, но сел снова.
— Я ничего не говорил тебе о вашей поспешной женитьбе, — продолжал Пэт. — Решил, что это не мое дело.
— Ты правильно решил.
Пэт проигнорировал его слова.
— Я считал, что взрослый человек вроде тебя сам может принимать решения и сам отвечать за них, если они окажутся неверными. Но Лори рассказала мне все подробности.
— Она рассказала тебе о деньгах?
— Угу. — Лицо его смягчилось. — Чейз, все знали, как ты относился к Тане. Марси — не исключение. И даже уверенная в себе, прагматичная женщина хочет быть любимой. Они хотят, чтобы любили только их. Каждая женщина хочет быть для своего мужчины единственной.
— С каких это пор такой холостяк, как ты, стал таким экспертом по женской психологии?
Пэт рассмеялся, соглашаясь с этим.
— Может, я и не эксперт по женщинам как таковым, но в случаях, подобных этому, я знаю, о чем говорю. Я не утверждаю, что мне все заранее известно. Но такую возможность мы должны учитывать тоже.
Чейз посмотрел ему прямо в глаза и твердо заявил:
— Пэт, ты ошибаешься. Грубо ошибаешься.
— Надеюсь. Но если я не прав, почему Марси отказывалась прийти ко мне?
— Она привыкла полагаться на себя саму. Ей нравится самой заботиться о себе. И у нее это хорошо получается.
— Может, эту привычку — полагаться на себя — она хочет уравновесить чем-то, что сделает ее в твоих глазах женственной, легко уязвимой.
— Не бросай свою работу ради психологии, Пэт.
— Я играю роль адвоката дьявола. Это входит в мою работу.
— Меня от этого воротит.
— Меня тоже, — невозмутимо продолжал он. — Почему она не поменяла номер телефона?
— На это как раз легко ответить. Клиенты могут внезапно принять решение купить дом, им может понадобиться срочно связаться с ней. Поэтому, кстати, номер ее телефона должен соответствовать номеру в телефонной книге.
Пэт глянул через плечо Чейза.
— А как поживает Девон?
Поняв, почему Пэт так неожиданно сменил тему разговора, Чейз подхватил:
— Последний раз, когда я говорил с Лаки из Хьюстона, он сказал, что она доводит его до припадков. Что бы он ни говорил или ни делал, ей ничего не нравится.
Дверь у него за спиной открылась. Он повернул голову. Марси была одна.
— Мы уже закончили.
— Я знаю, Марси, что это было неприятно, — сказал Пэт. — Спасибо, ты держалась молодцом! Первое, что я сделаю утром, это отправлю запрос в Даллас. И утром придет человек установить на ваш телефон записывающее устройство. — Он широко улыбнулся им обоим, но Чейз слишком давно знал его и видел, что это наигранная улыбка. — Теперь будьте осторожны, когда говорите по телефону. Вас будут слушать другие.
— Он мне не поверил? Да? Он считает, что я все это выдумала?
Боковым зрением Марси увидела, что Чейз глянул на нее и снова стал следить за дорогой. С того момента, как они покинули шерифа, они ехали молча и теперь почти добрались до дома. Верхушки деревьев смыкались над двухрядной дорогой, образуя туннель, освещаемый только их фарами. Это вызывало у нее такое чувство, будто она потерялась в гротескной комнате дома развлечений…
— Конечно, Пэт поверил тебе.
— Не считай меня дурочкой, Чейз. — Она устало откинула голову на подголовник. — Ты всегда говорил, что я хорошо соображаю. У меня достаточно сообразительности, чтобы понять твоего друга — шерифа.
— Он и твой друг тоже.
— Был до сегодняшнего вечера. Теперь он считает меня истеричкой, которая изобретает пугало в тщетной попытке удержать мужа, женившегося на ней из-за денег, а не по любви. — Она перекатила голову и сбоку посмотрела на него. — Разве не так?
Чейз заерзал на сиденье.
— У Пэта такая работа. Он должен рассматривать дело со всех сторон. Это иногда очень неприятно ему, особенно если его роль шерифа противоречит его роли друга. Ему не нравится производить аресты. Ему не хотелось арестовывать Лаки за поджог, но он сделал это, потому что это — его долг, он присягал выполнять его.
— Значит, когда я была с его помощницей, он высказал сомнения относительно моих таинственных звонков?
— Не совсем сомнения.
— Сомнения, — возразила она. — Во всем.
Оставшуюся часть дороги они молчали. Когда они добрались до дома, Чейз вошел в него первым и зажег свет.
— У тебя такой вид, будто ты сейчас упадешь от усталости, — сказал он.
— Упаду. Я сейчас приму ванну и лягу в постель.
Она уже поднялась до половины лестницы, когда вспомнила и обернулась.
— Твоя почта лежит на баре.
— Спасибо.
Она никогда не знала, чего ожидать от Чейза, когда он возвращался домой. У нее не было никаких гарантий, что он вообще вернется. А когда он возвращался, ее не удивило бы, если бы он сказал, что уезжает насовсем и хочет получить развод.
Она не могла позволить себе обрадоваться, что он не упомянул о том, что им надо разъехаться. Хотя, возможно, у него просто еще не было времени или возможности, чтобы обсудить это с ней.
Она приняла ванну. Горячая вода помогла расслабиться всем ее мышцам. Простое сознание того, что Чейз в доме, успокаивало ее нервы, как бальзам.
Но когда зазвонил телефон — она как раз вытиралась, — кошмар начался снова. С одной стороны, ей было непереносимо, что этот человек мог одним звонком разрушить ее душевное равновесие. С другой стороны — она молилась, чтобы это был он.
Она торопливо закончила вытираться и натянула ночную рубашку. Кинувшись в спальню, она застала там Чейза, раскрывавшего постель.
— Кто звонил?
— Мать. Ей позвонил Пэт.
— Обо мне?
— Нет. Он все-таки профессионал. Он просто мимоходом в разговоре с ней упомянул, что я дома. Она позвонила поприветствовать меня.
— А, — Марси была разочарована. — Я думала, может, это… он?
— Нет. Иди сюда, ложись. — Чейз поднял одеяло и держал, чтобы она могла лечь. Она скользнула в постель и положила голову на подушку. Ночник ярко светил ей в лицо. Протянув руку, она выключила его.
Она не хотела, чтобы Чейз видел ее такой некрасивой: без косметики, непричесанной, бледной и усталой от бессонных ночей… Она выглядела ужасно: рыжее пугало.
— Это так хорошо все объясняет, правда? — задумчиво рассуждала она.
— Что?
— Что я придумала этого таинственного человека. Ты слишком галантен, чтобы бросить женщину в беде.
— Послушай, Марси… Если Пэт хочет развивать свои доморощенные теории, это — его дело. Это — его работа. Но тебе нечего тыкать ими мне в нос.
— А разве ты можешь быть уверен, что я не лгу?
— Ты не лжешь.
— На прошлой неделе мы поругались. Ты ушел из дома, ни слова не сказав о том, где ты будешь и когда вернешься. А пока тебя не было, этот, который звонит, становился все настойчивей и все больше угрожал. — Она рассмеялась, но в смехе звучало отчаяние. — Не удивительно, что Пэт думает, будто я его разыгрываю. Это ведь классический случай. До жалости классический.
— Из всех людей, которых я встречал, ты меньше всех вызываешь к себе жалость.
— Я просто распадаюсь на части. Посмотри на меня. Я вся дрожу, — она протянула ему свою — и действительно! — дрожащую руку. — Не похожа на местный столп силы и стабильности.
— То, что происходит, самого крепкого из нас превратило бы в комок нервов. В любом случае, я не собираюсь сегодня ночью спорить с тобой об этом. Тебе надо выспаться. Я думаю, ты не спала с моего отъезда.
— Почти, — согласилась она.
— Вот, возьми. — Он протянул ей капсулку и стакан воды, чтобы запить.
— Что это такое?
— Успокоительное, которое они давали мне, когда у меня была трещина ребер. Чтобы заснуть, мне надо было принимать по две штуки. Одна тебе наверняка не повредит.
— Нет, спасибо. Я лучше не буду.
— Она поможет тебе заснуть.
Марси отрицательно покачала головой.
— Я и так засну.
— Уверена?
— Уверена.
Он пожал плечами, соглашаясь, и поставил стакан и таблетки на ночной столик.
— Спокойной ночи!
Он был почти в дверях, когда она выпалила:
— Я купила его для тебя.
Чейз остановился и обернулся.
— Что?
— Этот дом.
— Марси, сейчас не время все это обсуждать. Ты измотана.
— Но я не могу успокоиться, пока не заставлю тебя понять, почему я это сделала.
— Я прекрасно понимаю. Ты хитростью заставила меня жить с тобой в Танином доме.
— Это мой дом.
— Только потому, что ты за него заплатила. А по сути, он принадлежит Тане.
— Я нашла этот дом. Я увидела его раньше, чем Таня. — Она села в постели. Одеяло сползло ей на колени. — Таня даже не знала бы о нем, если бы я не привезла ее посмотреть на него.
— Что приводит нас к уместному вопросу… Если ты сама так хотела его, почему показала его Тане? Почему же не купить его тогда же для себя?
— Потому что я хотела, чтобы здесь жил ты.
Он недоверчиво уставился на нее и развел руками.
— Почему?
Потому что она очень любила этот дом, потому что Чейзу тогда было нужно какое-то жилье и ей хотелось дать его ему. А в то время она могла это сделать единственным способом — через его жену.
После того рокового случая ей еще сильнее захотелось, чтобы дом принадлежал ему, как бы компенсируя его потерю. Когда стало ясно, что он не собирается занять дом, который купил почти одновременно со смертью Тани, в голове Марси зародилась идея.
Она сознательно позволила Лаки поверить, что дом покупает кто-то другой, а не она. Со дня покупки все ее действия были направлены к одной цели: подготовить этот дом для Чейза и жить там вместе с ним. Она хотела сделать ему этот подарок, но так, чтобы он об этом никогда не узнал.
Она выбирала мебель и всю обстановку в расчете на его вкус. Она спланировала все — за исключением родео в Форт-Уорте. Это было совпадением, которое она восприняла как божье благословение.
Судьба одобрила ее намерения. Боги улыбнулись ей и ее планам. Годы неразделенной любви наконец должны были вознаградиться. Она получила разрешение на это. Ей было позволено утешить его после несчастного случая, лишившего его жены.
Но он это так не воспринимал.
И теперь, когда он вглядывался в ее лицо, стараясь найти разумное объяснение всему, она надумала было рассказать ему просто правду о том, что все, что она делала, она делала потому, что любила его. Всегда любила и всегда будет любить. Но это было трудно. Нет, просто невозможно объявить о неразделенной и не требующей разделения любви человеку, стоявшему с таким рассерженным видом.
— Наверное, Чейз, я старалась утешить тебя в твоей потере, — произнесла она дрогнувшим голосом. — Я хотела вернуть тебе хоть часть прошлого, но, видимо, все испортила.
Было видно, как напряжение оставило его. Он наклонил голову и потер шею сзади.
— Я не считаю, что ты сделала это со зла.
— Спасибо тебе за это.
Она теребила край простыни, не решаясь поднять на него глаза, потому что не могла скрыть светившуюся в них любовь к нему. Если было что-то, чего она категорически не хотела от него, так это жалость. Собрав все свое мужество, она спросила:
— И что же будет у нас с тобой дальше?
— Будь я проклят, Марси, если знаю. Единственное, в чем я сейчас уверен, это то, что мы оба слишком устали и изнервничались, чтобы думать о будущем.
Он подошел к двери и открыл ее.
— Если я тебе буду нужен, то я в соседней комнате. «Ты мне нужен», — кричало ее сердце.
— Ты мне не помешаешь, если захочешь спать здесь.
Он поглядел на пустую подушку рядом с ней и покачал головой:
— Думаю, что сначала нам надо разобраться в себе. А ты как считаешь?
— Пожалуй, — она мужественно старалась не показать своего разочарования. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
После того, как он оставил ее, Марси перекатилась на бок и подтянула колени к груди. Слезы полились из ее глаз, заструились по щекам на подушку. Он больше никогда не будет ей доверять. Он чувствует, что она обвела его вокруг пальца, и, если быть абсолютно честной с собой, она именно это и сделала. Но только потому, что любила его так сильно.
Он отрицал, что поверил рассуждениям Пэта Буша о том, что непристойные звонки были просто ее выдумкой, последней отчаянной попыткой старой девы привлечь внимание и удержать своего мужчину. Но могла ли она винить Чейза в его сомнениях?
Эти звонки были на самом деле. Угрозы были реальными. Она это чувствовала. И как только этот человек позвонит и Чейз услышит его голос, когда его снова прокрутят, он поймет, что она говорит правду. На этот раз она не попытается его перехитрить.
— Алло?
— Алло, Марси?
Наконец-то! Это был он! Ее сердце застучало сильнее.
— Вам надо перестать звонить мне, — сказала она, стараясь не показать радости в голосе от того, что он наконец позвонил. Теперь Чейз поверит ей.
— Я не перестану звонить, пока не получу, чего хочу. Ты знаешь, чего я хочу, — сказал он скрипучим голосом, от которого у нее побежали мурашки по спине. — Я хочу почувствовать тебя под собой. Как ты шевелишься, мокренькая?
— Это мерзко.
— Как твои соски? Стали твердыми? Потрогай их за меня, Марси. Хмм, это хорошо, Марси. Это очень хорошо, — он застонал с наслаждением.
— Вас надо запереть и ключ выбросить. Вы больны. Вы угроза обществу.
Он рассмеялся снисходительно и высокомерно.
— Я знаю, что твой телефон записывается. Шериф сделал это, но я знаю, как это обойти.
Он блефовал. Но откуда он узнал, что ее звонки регистрируются в конторе шерифа? Он не мог этого знать. Просто догадался?
— Я знаю, сколько могу говорить, не вешая трубку, чтобы они не смогли проследить звонок.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Они не верят тебе, Марси? Ни шериф, ни твой муж. Они считают, что ты меня выдумала, что я — игра твоего воображения, — Нет.
Ее рот пересох. Она крепче сжала трубку, так что ее пальцы побелели от напряжения. Ей хотелось сглотнуть, но во рту не было слюны.
— Чейз верит мне.
Снова мерзкий смешок.
— Я приду к тебе, Марси. Скоро.
— Оставьте меня в покое. Я вас предупреждаю.
— Я понравлюсь тебе, Марси. Как мужчина я лучше, чем твой муж, — он закудахтал от смеха. — А он даже не верит тебе. Он не спасет тебя, его не будет на месте, когда я положу тебя под себя, голую, распластанную…
— Прекратите!.. — Она задыхалась.
— До свидания, Марси. Увидимся.
— Нет, — она внезапно запаниковала, — подождите! Не вешайте трубку. Пожалуйста, еще немного.
— До свидания.
Последние слова его голос почти пропел. Он с ней играл. Она знала, что нельзя плакать. Разум говорил ей, что он именно этого и добивается, но она не могла сдержать отчаянные рыдания.
— Мой муж убьет тебя, когда тебя поймают.
Он рассмеялся еще злораднее, чем раньше.
— Он тебя не любит.
— Любит. Будет любить.
— Никогда, Марси. Ты его надула, — упрекнул голос. — До свидания. Скоро увидимся. Скоро, Марси. Марси… Марси… Марси…
Голос изменился, он стал голосом Чейза. Ее глаза открылись, она села в постели. Чейз был рядом. Он сидел на краю постели, ласково гладил ее по плечам и повторял ее имя, вытягивая из этого кошмарного сна.
С хриплым криком она приникла к его обнаженной груди, презирая свою женскую слабость, заставившую ее вцепиться в него. Она всегда презирала женщин, которые цеплялись за мужчин, пользовались слезами, чтобы привлечь к себе внимание. Но когда руки Чейза, сильные и теплые, обняли ее, она забыла о своей слабости и только тыкалась носом в волоски на его груди.
— У тебя был кошмар, — шептал он. — Я в другой комнате услышал, как ты кричишь. А сейчас ты проснулась, и я здесь.
— Обними меня, Чейз. Пожалуйста.
Он лег рядом с ней, прижав ее к себе еще крепче и укрывая ее и себя одеялом. Он гладил ее спину, нежно обхватив ладонью ее затылок, пригнул ее голову к себе под подбородок.
— Он звонил.
— Ш-ш-ш-ш… Его сейчас здесь нет.
— Но я хочу, чтобы он был! — отчаянно закричала она. — Уже прошло две недели с того дня, как мы были у шерифа. Я хочу, чтобы ты услышал его. Хочу, чтобы ты узнал. Тогда ты мне поверишь.
— Я верю тебе.
— Чейз, он читает мои мысли. Как будто он знает, что я хочу, чтобы он позвонил. Он нарочно не звонит.
— Ш-ш-ш. Расслабься. Засыпай.
— Когда он позвонит, ты поймешь, что я говорю правду. — Она не могла остановиться. Ей отчаянно хотелось вернуть его доверие. — Когда он позвонит, ты снова поверишь мне, Чейз.
— Я верю тебе.
— Он должен позвонить.
Но прошла еще одна неделя, а он не звонил.
Лаки зашел в контору и затопал, сбивая грязь с сапог. Осмотрев их подошвы и решив, что они достаточно чистые, он поднял глаза на брата, полулежавшего в кресле за столом, положив ноги на его край. Глаза Чейза смотрели в пространство.
— Я думал, что ты в этот час уже на пути к дому.
Чейз очнулся и опустил ноги на пол.
— Пока нет.
— Там все еще льет как из ведра.
— Хм.
«Чейз опять стал сильным, молчаливым типом», — подумал Лаки. Какое-то время он был похож на обычное человеческое существо, но последние несколько недель он был мрачен, неразговорчив, иногда просто груб.
— Когда ты выходил на ленч, снова звонил этот парень из Хьюстона, — объяснил Лаки. — Харлан Бойд. Тебе передали?
— Да.
— Ты позвонил ему?
— Нет.
На языке у Лаки вертелся вопрос, почему не позвонил, но это наверняка вызовет ссору, которая ни к чему не приведет. А может, приведет? Может, она разрядит атмосферу? Хотя он знал, что проблемы его брата связаны не с ним. И даже не с компанией «Тайлер Дриллинг».
— Я так понимаю, что этот подонок не звонил Марси?
Чейз дернул головой и быстро повернулся с мрачным и подозрительным видом.
Лаки беспомощно пожал плечами.
— Пэт рассказал матери об этом.
— Как это мило с его стороны!.. — Чейз сорвался с кресла. — Проклятье! Теперь я уверен, вы все считаете ее психопаткой.
— Нет. Мы с облегчением узнали наконец, в чем проблема. Мы думали, что она больна и умирает или что-то еще, настолько страшное, что вы даже не хотите нам говорить.
Лаки снова получил удар яростного взгляда, требовавшего объяснений.
— Ты что, Чейз, думаешь, мы слепые? Она похудела. Бледная, как привидение. Вздрагивает при каждом шуме, как индюк перед Днем Благодарения. Это так не похоже на Марси, которую мы узнали и полюбили. Она обычно такая уравновешенная, невозмутимая, владеющая собой. Думаешь, мы не обратили внимания на такую смену характера?
— Почему вы пошли к Пэту? Почему не спросили у меня?
— Мать не ходила к Пэту специально. Просто они разговаривали, и мать высказала свою тревогу по поводу Марси, и, чтобы ее успокоить насчет того, что у Марси нет рака или чего-нибудь в этом роде, Пэт рассказал ей о том хмыре болотном, который звонит Марси.
— Передавая вам эти конфиденциальные сведения, упомянул ли он заодно о том, что считает эти звонки продуктом ее воображения?
Лаки виновато посмотрел в сторону.
— Вижу, что упомянул.
— Ну, я, по крайней мере, считаю это чепухой. А сила моих убеждений несопоставима с силой убеждений Девон. Она просто озверела, когда было высказано такое предположение. Пэту она в лицо заявила, что он толстошеий консерватор и шовинистический динозавр! Я тебе кое-что доложу, Чейз, — покачал он головой. — Если эти наши леди когда-нибудь объединятся против нас, нам — конец!..
Сурово сжатый рот Чейза дрогнул в улыбке, но Лаки видел, что ему не смешно.
— А как в остальном?
— В чем именно? — испытующе спросил Чейз.
— Ну, вообще…
— Имеешь в виду нашу сексуальную жизнь? Это — остальное? Хочешь знать, сколько раз в неделю я сплю со своей женой? Так, что ли?
Лаки не дал себя разозлить. Но и одного мужчины — с красным лицом и сжатыми кулаками, готового к драке, — вполне хватало на одну маленькую комнату.
— Для начала сойдет. Так сколько?
— А ты что, зарубки ставишь?
— А хотя бы…
— Не твое собачье дело.
— Ну, ну, Чейз, не тушуйся, — подначил Лаки. — Нам с Девон пришлось последние несколько недель с этим завязать. Так что мне остается только подглядывать за другими.
— А ты уверен, что это не ты звонил Марси?
Лаки, нисколько не обиженный, рассмеялся, но через несколько мгновений посерьезнел.
— Я попал в точку, правда? Вы, хм, не спите вместе?
Чейз снова сел в кресло. Ему было неуютно, как человеку, у которого кожа вдруг стала мала для него.
— Я узнаю симптомы, Старший Брат, — сочувственно сказал Лаки. — Помнишь, как я хотел Девон и не мог иметь ее, потому что она была замужем? Я чуть с ума не сошел. Если бы хотеть женщину было смертельно, я бы здесь не сидел.
Он подтащил стул и сел перед Чейзом.
— Мне воздержание было навязано обстоятельствами. А почему, — он наклонился вперед, — не могу понять, ты не пользуешься своей очаровательной сексуальной женой, которая очень и очень влюблена в тебя?
— Она не влюблена в меня, — проворчал Чейз.
— Чушь. И не один я так считаю. Так же думают мать и Девон. И Сейдж.
— Ну, тогда конечно, если Сейдж тоже так считает… — Он не договорил эту, по-видимому, саркастическую фразу. — Вы что, постоянно нас обсуждаете?
— Да, пожалуй. Столько же, сколько будущего ребенка.
Чейз разразился длинной серией проклятий.
Но от Лаки нельзя было так легко отделаться, он напомнил Чейзу, что тот ему не ответил на вопрос.
— Нет, и не собираюсь, — сказал наконец Чейз, — потому что это не твое дело.
— На тебя что, действует этот ненормальный, который ей звонит? — В ответ Лаки получил злобный взгляд. — Ты ведь не считаешь, что Марси это возбуждает? Или что она виновата в этом?
— За кого ты меня принимаешь? За идиота?
— Ну а что еще может быть? Ты ее чем-то разозлил?
— Нет.
— Она заперла от тебя дверь спальни?
— Нет!
— Так если это не Марси, значит, ты сам все прекратил. Почему, Чейз?
Чейз попытался встать, но Лаки толкнул его обратно в кресло. Братья уставились друг другу в глаза, как будто играя в «гляделки». В конце концов Чейз пожал плечами с безразличным видом.
— Ладно. Можешь узнать. Все равно ты и так узнаешь, рано или поздно. Случайно. Как узнал я.
— Что узнал?
Чейз рассказал ему о телефонном звонке маляра.
— Это была какая-то бессмыслица, пока я не понял, что он говорит не о нынешней, а о покойной миссис Тайлер. Он говорил о Тане. Дом, в котором мы сейчас живем, — это дом, который выбрала Таня. Тот, который мы должны были ехать осматривать в день, когда она умерла. Тот самый дом, который я потом велел тебе купить. Марси сказала тебе, что у нее есть на этот дом покупатель. Она и была этим покупателем.
На этот раз, когда Чейз встал со стула, Лаки не пытался его остановить. Он переваривал эту неожиданную информацию.
Потом тихо выругался.
— Я понятия не имел.
— Я тоже.
— Она сказала мне, что займется всем сама, закроет его и все такое. Я и подумать не мог.
— Поразительно, не правда ли? Можешь представить себе, что я почувствовал, когда узнал об этом?
— Подумать только, что она так сильно любила тебя все эти годы!..
Чейз схватил Лаки за плечо и развернул лицом к себе.
— Что ты несешь? О чем ты говоришь? Какая любовь? Она обманула меня! Сыграла со мной грязную шутку…
— Ты просто болван! — заорал Лаки, вскочив на ноги. — Такой идиот не может быть моим братом. Тебя, наверное, подменили в роддоме.
— Объяснись, — скрипнул зубами Чейз.
Лаки жестко ткнул его пальцем в грудь.
— Ты не можешь увидеть за обманом Марси подлинную причину…
Он посмотрел Чейзу в глаза, серые, как грозовые облака, проходящие по сумеречному небу.
— А может быть, можешь? Может быть, это тебя и гложет? Тебя не дом беспокоит. Ты не можешь принять то, что тебя так сильно любят. Дважды.
Он положил руки на плечи Чейза.
— Что самое плохое может с тобой случиться? Самое худшее?
Последовавшую тишину прервал резкий звонок телефона. Чейз, благодарный этому отвлечению, схватил трубку и прорычал «алло».
— Чейз, Лаки у тебя?
Лаки увидел, как изменилось выражение лица брата, когда он передавал ему трубку.
— Это Девон. Что-то спешное.
Лаки вырвал у него трубку.
— Девон? Что, уже?..
— Да. Воды отошли. Я позвонила доктору. Он сказал: надо ехать в больницу прямо сейчас. Начинаются сильные боли.
— Господи!.. — Он провел рукой по лицу. До дома было пять миль. — Ладно, ладно. Все в порядке. Я встречу тебя в больнице. Торопитесь, но скажи матери, чтобы ехала осторожно. Идет дождь, и дороги…
— Ее здесь нет.
— Что?!
— Она уехала.
— Уехала? Куда? Когда?
— Некоторое время назад. По-моему, повезла еду какой-то больной подруге. Во всяком случае, она взяла с собой кастрюльку с супом и пекановый пирог…
— Девон! Какой, к черту, пирог! — заорал он. — Сиди на месте. Нет, ложись в постель. Да, ложись. Не волнуйся. Я скоро буду.
— Я не волнуюсь. Я великолепно сама могу доехать до больницы.
Казалось, в голове Лаки лопался каждый кровяной сосуд.
— Девон! Нечего разводить сейчас эту феминистскую чушь!
— Не ори на меня. Я сейчас побрею ноги и поеду.
— Побреешь ноги? Если ты попытаешься вести машину, я тебя убью. Я не шучу, Девон. Я еду. Пять минут… И ляг, ради всего святого.
Он повесил трубку, не дав ей времени ответить и кинулся к двери. Чейз следовал за ним по пятам. Он понял всю ситуацию по одностороннему разговору.
— Мы можем вызвать к ней санитарную машину.
— Я обгоню их.
— Этого я и боюсь.
Чейз вскочил в «Мустанг» на пассажирское сиденье, потому что Лаки сел за руль, и они помчались в дождь.
