ГЛАВА 5
В трюме было темно, тихо, сыро и нестерпимо воняло плесенью и гнилью. Деревянные корабли вечно пахнут трюмной водой и протухшим мясом.
Очнувшись, Джеред какое-то время не мог понять, где находится. Привыкнув к темноте, он осмотрелся вокруг и сразу все вспомнил.
— Пираты! Черт бы их всех побрал, — простонал капитан.
«И будь проклята эта красотка», — мысленно добавил он, вздрогнув от пульсирующей боли в голове.
— Кап? — одновременно окликнули его Эпплгейт и Люсьен.
— Кап, — сухо повторил Джеред. — Больше я уже не капитан…
Он горько усмехнулся, вспомнив о потере своего корабля. И кому досталось его судно?! Ей! А в колониях еще остались такие глупцы, которые свято верят в то, что нельзя нажить добра преступным путем.
— Для нас ты всегда будешь капитаном, — в голосе Эпплгейта слышались преданные нотки. — А что?! Вот когда мы выберемся отсюда…
— Если только сумеем это сделать, — Люсьен как всегда был менее оптимистичен.
У Джереда неприятно засосало под ложечкой. Да, действительность оказалась куда страшнее любого ночного кошмара. Судя по тому, как эти кровожадные мерзавцы обращаются с пленными, вряд ли можно надеяться на спасение.
— Мы убежим, — настаивал Эпплгейт. — Я, по крайней мере, верю в это.
Однако дрожь в его голосе явно противоречила столь смелым словам.
Побег… Мысль об этом выглядела очень заманчивой. Если это произойдет, Джеред поклялся себе сделать все возможное, чтобы пираты сполна заплатили за свои злодеяния. Можно, например, прогнать их сквозь строй, а еще лучше — повесить. Ну, а дочь Черной Бороды вполне заслуживает того, чтобы ее привязали к килю корабля…
Кровожадные планы мести Джереда были прерваны паническим восклицанием Эпплгейта.
— Нам необходимо выбраться отсюда!
— Да, — поддержал его чей-то голос из темноты. — Иначе мы… мы погибнем здесь.
Джеред прищурился, пытаясь что-либо разглядеть, потом решил сделать перекличку.
— Сколько нас осталось?
— Кэмпбелл, капитан.
— Бартоломью, сэр.
— Рид, кап.
— Мейнард, сэр.
— Всего семеро, капитан.
— А что с остальными? — озабоченно спросил Джеред, боясь даже думать об их судьбе.
— Шестеро погибли, — доложил Эпплгейт. — Я видел это собственными глазами, про других мне ничего не известно.
— Черт возьми, если они еще живы, то не надолго, — мрачно заметил Люсьен. — Все мы умрем.
— И только крысы станут оплакивать нас, — подал голос Кэмпбелл.
— Крысы?!
В наступившей тишине шуршание этих тварей казалось оглушительным, носком сапога Джеред попытался отбросить их подальше от себя, но со связанными руками сделать это было не так-то просто. Наглея, крысы подступали все ближе и ближе.
— О-ох! — вскрикнул Уил Бартоломью, когда одна из омерзительных тварей укусила его.
— Очевидно, они так же голодны, как и мы, — предположил Люсьен, чей пустой желудок во всеуслышание заявил о себе.
Неожиданно Джеред почувствовал, как что-то пощекотало его ухо, и резко мотнул головой, отпугивая крысу.
— Кап?.. — в голосе Эпплгейта уже слышался страх.
— Все будет в порядке, Эндрю, — успокоил его Джеред, но, увы, и сам понимал, что вряд ли сможет сдержать свое обещание.
Время тянулось ужасно медленно. Сидя в этой кромешной темноте, можно было вполне сойти с ума. Неожиданно Джеред услышал, как где-то капает вода. Неужели пробоина? В таком случае они скоро все пойдут ко дну. Представив, как разозлится при этом маленькая злодейка, он рассмеялся, несмотря на серьезность сложившейся ситуации.
— Кап явно сошел с ума! — встревоженно заметил Уил Бартоломью.
— Мы тоже сойдем, — убежденно проговорил Люсьен, словно соглашаясь с Уилом. — Если не…
Скрип наверху заставил всех прислушаться. Кто-то приближался к трюму. В напряженной тишине слышались лишь осторожные шаги да возня крыс. Неожиданно темноту помещения прорезал яркий свет.
Джеред зажмурился, не желая никого видеть.
— Уходи!
— Я пришла поговорить с тобой, — сказала Квинн, приблизив к решетке так хорошо знакомое ему красивое лицо.
— Поговорить?!
Джеред с трудом сдержался, чтобы не сказать что-либо оскорбительное. Но все равно жажда мести заглушала в нем остальные чувства.
— Да, именно поговорить.
Боже, какой у нее пленительный, нежный голос! Но Джеред не собирался опять попасться на крючок.
— О чем? — насторожился он. — Желаешь опять потренироваться в меткости?
— Может быть, она пришла освободить нас? — Эпплгейт даже попытался встать на колени, словно собираясь молиться.
— Что тебе нужно? — прохрипел Джеред, подозревая, что Квинн собирается поиздеваться над ним, бессердечная маленькая сучка.
— Я хочу задать тебе один вопрос…
Квинн помолчала, собираясь с духом. Она так и не смогла уснуть этой ночью и, несмотря на предостережения Пиквита, все-таки спустилась в трюм.
— Вопрос?! — не удержался от сарказма Джеред. — Например, что бы мы пожелали на ужин? О, вы все здесь такие радушные хозяева…
Квинн постаралась сдержаться.
— Конечно же, нет. Хотя вы, должно быть, изрядно проголодались.
На какое-то мгновение она пожалела пленников, невзирая на ненависть их капитана.
— Мы очень голодны, — подтвердил Эпплгейт, с надеждой глядя вверх. — О, чего бы только я не отдал за баранью ногу!
— Ха, баранью ногу! — Джеред едва не задохнулся от негодования. — Единственное, на что ты можешь рассчитывать, — это хлеб и вода.
Эпплгейт сокрушенно вздохнул.
— Мечтать не запрещается.
В душе Квинн затеплилась слабая надежда, и пиратская дочь решила сделать ставку на этого голодного коротышку.
— Я решила спросить, не найдутся ли среди вас такие, кто с радостью взялся бы за оружие и присоединился к нам? — вкрадчиво проговорила она, обращаясь к Эпплгейту.
— Стать пиратами?!
Джеред не верил своим ушам. Какая наглость — обращаться к ним с подобным предложением!
— Да.
Квинн медленно подняла лампу, освещая свое лицо.
«Боже, до чего же она красива!» — пронеслось в голове Джереда.
— Дочь «дьявола» предлагает нам стать предателями! Никогда!
Несмотря на ошейник и связанные за спиной руки, ему удалось подняться на ноги, и он оказался лицом к лицу с Квинн.
— Никогда?
Они долго сверлили друг друга глазами: полные презрения карие и рассерженные серые. Хотя Квинн ожидала подобного ответа, тем не менее он застал ее врасплох. Она в который раз восхитилась мужеством этого гордого человека.
— Говори только за себя, капитан Камерон, — неожиданно для всех произнес Уил Бартоломью, медленно поднимаясь с пола. — Я готов присоединиться к вам: все же лучше, чем гнить здесь.
— Ублюдок! — презрительно сплюнул Эпплгейт.
— Ублюдок и предатель! — поддержал его Люсьен.
Поступок Бартоломью сразил Джереда в самое сердце, но он даже не подал вида, пытаясь успокоить остальных.
— Спокойнее, джентльмены! Пусть Уил поступает так, как считает нужным, но помните о том, что его рано или поздно ожидает виселица.
По давнему обычаю, осужденных на казнь пиратов выводили из тюрьмы в сопровождении процессии, которую возглавлял офицер с серебряным веслом в руках, что символизировало власть Верховного Суда Адмиралтейства. Деревянные виселицы воздвигались на затопляемой приливом береговой полосе. Приговор приводили в исполнение во время отлива. За казнью обычно наблюдала огромная толпа зрителей с северного берега Темзы или с кораблей и лодок, стоящих на якоре. Тела повешенных снимали только по прошествии трех приливов.
— А я все-таки рискну, — Уил Бартоломью был готов на все, лишь бы вырваться из этого сырого, заплесневелого трюма. — Если бы ты, капитан, был благоразумным, то поступил бы точно так же.
— Благоразумным?! — очнулся Джеред, немного смущенный тем, что его вниманием опять завладела эта ненавистная женщина.
Он снова посмотрел на Квинн, с каждым разом находя ее все более привлекательной. Черные волосы блестящим шелком обрамляли нежный овал лица; широко распахнутые серые глаза были удивительно красивы, пухлые губы манили к себе… Проклятье! Джеред покачал головой, отгоняя наваждение. Какой же он дурак!
— Будь я действительно благоразумным, я бы не сидел сейчас в собственном трюме, — Джеред сердито плюхнулся на свое место. — Поступай как знаешь, Бартоломью. Что касается меня и остальных, мы не желаем стать висельниками.
— Висельниками?!
Квинн даже не допускала подобной возможности: ее отца никогда не поймают!
Губы Джереда искривились в понимающей усмешке.
— Не сомневаюсь, все вы, негодяи, считаете, что неуловимы, но придет время, и вам придется сполна заплатить за свои грехи.
Его высокомерие раздражало Квинн. А она-то, наивная, надеялась склонить капитана на свою сторону!
— Значит, таков твой ответ? — поинтересовалась Квинн у упрямца.
— Да.
Джеред повернулся к ней спиной.
— Что ж, быть посему, — окончательно потеряв самообладание, Квинн прошипела: — Мне наплевать, что ты можешь сдохнуть здесь от голода!
В эту минуту она, действительно, думала именно так. От ее сочувствия не осталось и следа. Квинн уже не хотела сотрудничать ни с капитаном, ни с его матросами. Однако она была уверена, что Джеред Эйвери Камерон очень скоро поймет, что напрасно так поступил с ней.
