ГЛАВА 34
Квинн проснулась словно от какого-то внутреннего толчка и заставила себя открыть глаза. Все вокруг заливал яркий солнечный свет. Какое-то время она никак не могла понять, что произошло.
— Джеред?
Квинн казалось, что она слышала его голос, который что-то шептал ей в темноте, чувствовала его нежные руки…
— Джеред, — опять позвала девушка.
Ее глаза даже заболели от напряжения и яркого света, пока она осматривала комнату: карты, чертежи, книги… Сердце Квинн радостно забилось: неужели она в каюте «Мести Черного Ангела»?
Приподнявшись на локте, Квинн снова окинула взглядом комнату: ковры, лампы, две сабли, крест-накрест висевшие на стене…
Постепенно надежда на чудо улетучилась. Это оказался вовсе не корабль Джереда, это корабль ее отца.
— Итак, ты вновь среди живых, — как гром среди ясного неба раздался голос Черной Бороды.
— Отец?..
Квинн изумленно уставилась на огромную фигуру, потом разочарованно откинулась на подушки и закрыла глаза. Господи, это не Джеред! Ей все приснилось… Воспаленное воображение сыграло с ней злую шутку…
— Ты хочешь есть?
— Есть? — в животе у Квинн урчало, но мысль о еде вызывала неприятные ощущения, по крайней мере, в данный момент. — Нет.
Она казалась себе удивительно слабой. «Наверно, именно так чувствуют себя новорожденные обезьянки», — подумала Квинн, вспомнив, каким беспомощным был Капитан Генри Морган, когда Пиквит подарил его ей. Пиквит, дорогой Пиквит… Неожиданно она все вспомнила.
— Как Пиквит? Остальные?
— Пиквит даже ни разу не чихнул, но… — Черная Борода снял шляпу и понурил голову. — Мы похоронили в море несколько новых матросов, а также Везерли, Рингроуза и Снида.
— О, нет!
Квинн помнила, какими они были полными жизни, как пили ром, резались в карты, заигрывали с проститутками Бата…
— А Нед? — с беспокойством спросила она, хотя никогда не испытывала к нему особой симпатии.
— Нед поправился, как и ты. Я положил ему на голову мокрую тряпку и дал… — тут Черная Борода брезгливо поморщился, — воды.
— Воды? — не поверила Квинн.
— Да-а, — протянул Черная Борода. — Он впервые в жизни пил простую воду, — отец принялся бесцельно крутить золотую пуговицу на рукаве пиджака. — Другие тоже поправились.
— Сколько?
— Квинн, дочка, умерло больше половины команды «Ошибки Черного Ангела». Это ужасная болезнь… — внезапно гнев исказил лицо Черной Бороды. — Проклятие! Если бы эта свинья, губернатор, вовремя дал бы лекарства, потерь было бы намного меньше.
— Губернатор согласился на твои требования?
— Да, он передал медикаментов на целых триста крон, — проворчал отец. — Теперь, когда опасность позади, просто не знаю, что с ними делать?
— Значит… значит, ты не…
— Не убил Рэгга и его сына, не сжег корабли? — усмехнулся Черная Борода и, выхватив из-под подушки пистолет, стал размахивать им, целясь в невидимых врагов. — Мне следовало бы это сделать!
— Нет, отец!
Мысль об этом пугала Квинн, хотя она понимала, что это просто бравада с его стороны.
Черная Борода засмеялся.
— Полно ворчать, Квинн! С меня довольно и моих женщин, — он заткнул пистолет за пояс. — Не удивительно, что Боннет сбежал от своей жены, пожелав плавать с нами. Жаль, правда, что он никудышный капитан, совершенно ничего не понимает в навигации. Несмотря на то, что Боннет хозяин корабля, мне пришлось поставить другого капитана.
— Другого капитана?
Квинн в душе пожалела этого щеголеватого джентльмена с печальными глазами. Боннет за свои корабль десятью пушками и нанял семьдесят человек. А теперь он больше не капитан. Да, такое унижение трудно пережить.
— Капитаном будет Блэк Бэзил, — заявил отец. — Тебе хорошо известно, что он — пират из пиратов.
— Я думала…
Квинн зарылась головой в подушки. Волна разочарования снова захлестнула ее, вытеснив все мысли и чувства. Она так надеялась, что Джеред все-таки был здесь, так мечтала, что он любит ее. Но это оказалось не так. И все же Квинн явственно слышала именно его, такой знакомый голос…
— Не волнуйся за Стида Боннета, дочка. Что бы он там ни говорил, он — не пират. Вряд ли его гордость уязвлена так, как ты думаешь.
Не замечая, что Квинн совершенно не слушает его, Черная Борода продолжал разглагольствовать:
— Я уже все спланировал, чтоб мне подавиться печенью сатаны! Теперь, когда эта проклятая болезнь позади, мы займемся делами. Будем трудиться, как пчелки, совершая вылазки на север до Вирджинии, а на юг — до Гондураса, — отец грубо расхохотался. — И не волнуйся насчет губернатора Роберта Джонсона. Я легко приручил его, как собаку. А губернатор Иден только и знает, что улыбается нам… Я с тобой разговариваю, дочка! — Черная Борода сердито ударил ногой по кровати, рассердившись на ее невнимание. — Правда, губернатор Вирджинии настроен не очень дружелюбно к пиратам, но мы сумеем запугать и его. Все это…
— Мне все равно! — оборвала отца Квинн, поднимая голову. — О отец, мне показалось, что Джеред был здесь. Я думала… но это уже не имеет значения.
Густые брови Черной Бороды удивленно поползли вверх.
— Да нет, похоже, что имеет.
— Мне снилось, что Джеред был здесь. Я так мечтала об этом. Как глупо! Судя по всему, Джеред Камерон, действительно, ненавидит меня.
— Ба! — Черная Борода плюхнулся на обтянутый красным бархатом мягкий стул и принялся задумчиво теребить бороду. — Ненавидит тебя? Нет… — пробормотал он, то заплетая, то вновь расплетая косичку на бороде.
— В чем дело?
Квинн хорошо знала своего отца и сразу поняла, что он что-то скрывает от нее.
— Эта плаксивая желтоволосая треска была здесь, — наконец выпалил Черная Борода. — Да, да, твой капитан, действительно, находился на корабле по моей милости. Он услышал об эпидемии и явился посмотреть, жива ты еще или нет.
Несмотря на ужасную слабость, Квинн попыталась подняться.
— Где же он? Я должна увидеть его.
— Когда я понял, что ты поправляешься, то прогнал его прочь.
— Прогнал? Но почему?
Радость Квинн тут же сменилась отчаянием.
— Потому что вы принадлежите к разным мирам. Ты очень изменилась с тех пор, как этот человек вошел в твою жизнь, и изменилась в худшую сторону. Я не устану проклинать его за это, — Черная Борода в сердцах сплюнул на пол. — Несмотря на то, что ты явно неравнодушна к нему, да и он к тебе, я принял свое решение.
— Тогда будь же ты проклят! Будь проклята твоя душа! — Квинн никогда еще не была в такой ярости. — Ты — жестокий и бессердечный негодяй!
Она сжалась в комок и поклялась никогда больше не разговаривать со своим отцом.