Глава 3

Фиона лежала неподвижно, внимательно прислушиваясь к разговору мужчин. На рассвете Митчелл поедет в Глазго, где пришвартовался корабль Дункана, а они с Найлом чуть позже отправятся к заливу Смит, через который придется переправляться на лодке. Значит, ей необходимо бежать до того, как они тронутся в путь. Вряд ли удастся удрать с острова Скай, и отец со своим отрядом не сможет ее там найти. Времени осталось очень мало, и играло оно не в пользу Фионы.

Девушка решила подождать, пока похитители лягут вздремнуть, не железные же они и, конечно, нуждаются хоть в небольшом отдыхе. После того как разбойники заснут, она попробует зубами развязать узлы на веревках. Ей необходимо освободиться, даже если для этого придется стереть зубы в порошок. Можно попробовать бежать и так, но карабкаться со связанными руками по крутому склону будет довольно тяжело, а сделать это быстро и бесшумно просто невозможно. Значит, прежде всего нужно освободить руки.

Фионе казалось, что время тянется бесконечно долго. Наконец все стихло, дыхание мужчин стало ровным. Украдкой осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, девушка начала распутывать узлы. Однако при каждой попытке освободиться веревки только сильнее впивались в кожу и по рукам расходилась пульсирующая боль. Ее запястья представляли собой сплошную кровоточащую рану, губы и десны покрылись ссадинами, но девушка не сдавалась. Она должна убежать!

Костер погас, и в пещере стало холодно. Прямо над входом висела полная луна, заливающая все окрестности серебристым светом. Скоро наступит рассвет, а ее план еще очень далек от завершения. Правда, Фиона смогла перегрызть несколько слоев суровой веревки, но полностью освободиться пока не удалось. Слезы отчаяния лились по щекам, и единственный шанс бежать таял, как дым угасающего костра.

Девушка решила сделать небольшой перерыв и вдруг почувствовала, что один из мужчин уже не спит. Она быстро спрятала руки поглубже под одеяло, едва сдержав крик боли, вызванный резким движением. Фиона напряженно прислушивалась: может быть, бандит поворочается и снова заснет? Тут свет луны заслонила тень. Она быстро закрыла глаза, но было уже поздно. Мужчина склонился к ней и прижал палец к ее губам, призывая к молчанию. Фиону охватила дрожь, и по этому ощущению она догадалась, что к ней прикоснулся Митчелл. Все пропало! Замысел раскрыт, и через минуту руки снова будут связаны, наверняка даже крепче, чем раньше. Девушка вся сжалась, глаза наполнились слезами разочарования. Когда руки мужчины дотронулись до ее запястий, ее замутило от отвращения. В какое-то мгновение Фионе даже показалось, что он собирается изнасиловать ее. Митчелл уже вытаскивал руки из-под одеяла, но гордая девушка не собиралась сдаваться так просто и вся напряглась, готовясь дать отпор в любой момент.

Прежде чем она успела что-либо предпринять, он свободной рукой коснулся ее шеи и нажал на сонную артерию. Сделано это было так мастерски, что глаза девушки тут же застелила темная пелена, и она потеряла сознание. Митчеллу хватило нескольких минут, чтобы… высвободить ее руки. Не проронив ни слова, он вернулся на свое место.

Фиона постепенно приходила в себя, мысли становились яснее и четче. Итак, по известным только ему причинам Митчелл освободил ее. Нужно хорошенько подумать над этим, прежде чем начинать действовать. Бывали моменты, когда видения заставляли ее принимать решения стремительно, но этот случай явно не из таких. Что-то здесь не так. Ведь Митчелл друг Найла и должен бы играть на его стороне. Он не станет мешать плану Найла, если действительно предан ему. А может быть, это другой вид верности, и Митчелл старается оградить своего друга от опасности? Судя по вечернему разговору, он совсем не в восторге от плана Найла и считает, что от мести следует отказаться. Скорее всего, именно поэтому Митчелл и освободил ее. Без Фионы Найлу не удастся ни заманить Дункана, ни убить его. Казалось бы, все ясно и нужно быстрее бежать отсюда, но девушка все же находилась в замешательстве. Что-то настораживало и пугало ее.

В конце концов, странное поведение Митчелла не имеет большого значения. У нее появился шанс, и нельзя его упускать. Фиона беззвучно откинула одеяло, но при этом грубая шерсть коснулась окровавленных рук. Сдерживая стон, она так сильно прикусила кончик языка, что почувствовала во рту солоноватый привкус крови. Девушка поднялась на ноги, от резкого движения голова слегка закружилась. Усилием воли Фиона удержалась на ногах и стала медленно пробираться к выходу, обходя костер, за которым в сумраке пещеры лежал Найл. Для выполнения этого маневра ей потребовалось пройти мимо Митчелла. Фиона взглянула на него и заметила, что он тоже наблюдает за ней. Она замерла и, не отводя от него глаза, простояла так несколько бесконечно долгих секунд. Наконец мужчина закрыл глаза. Девушка поняла это как сигнал к тому, что она может идти куда хочет и он ждет ее побега. Отлично, бандит не будет разочарован.

Найл проснулся. Ему снился кошмарный сон, вот уже три года преследующий его. Суд, тюрьма, отречение отца, ощущение стыда и позора – что может быть хуже для офицера и джентльмена? Он поморщился. Для мужчины, выросшего в Хайленде, незапятнанное имя и честь являются главными ценностями в жизни, и именно их он незаслуженно лишился. Мысли об этом терзали его в тюрьме и продолжают мучить сейчас.

Найл был младшим из четверых братьев и никогда не считался любимчиком родителей. Но он и не представлял себе, что так мало значит для отца. Как мог этот умудренный жизненным опытом человек поверить, что его сын способен изнасиловать избитую женщину и хладнокровно перерезать ей горло? Не удосужившись хотя бы поговорить с ним, отец отрекся от Найла сразу же после суда.

Горькие воспоминания жгли душу. Сейчас, спустя три года, Найл уже не мог отчетливо вспомнить ту женщину. А ведь тогда его водили посмотреть на нее в надежде вырвать признание при виде изувеченного тела. Зрелище было не из приятных. Смерть всегда страшна, но убийца был особенно жесток. Перерезанное горло зияло жуткой, извращенной улыбкой, все тело покрывали ссадины и синяки. Найл был потрясен, но в то же время окончательно убедился в том, что не делал этого. Его признания судьи так и не получили. Но когда он отрицал свою вину, ему никто не поверил. Его доставили в Англию в кандалах, а затем переправили в Ньюгейтскую тюрьму. Там он провел три страшных года, расплачиваясь за преступление, которого не совершал, и именно там он поклялся отомстить трем мужчинам, повинным в его позоре и бесчестье. Дункан Макфи был первым в его списке.

Найлу следовало бы прыгать от радости, ведь его план наконец-таки начал осуществляться! Однако, вместо этого, он ощущал лишь тяжесть на сердце и горечь в душе. Месть – это бремя, нести которое способен не каждый.

Жеребец Найла Принц Чарли фыркнул и отвлек его от беспокойных мыслей. Животное рыло копытом каменистую землю. Найл улыбнулся – Принц Чарли не отличался терпением. Сам он научился терпению в тюрьме, терпению и хладнокровию. Оба эти качества очень пригодились ему в общении с Фионой Макфи. Девушка оказалась сильной, смелой… и красивой. Черт бы ее побрал! Какая-то пигалица вздумала бороться с ним.

Найл вспомнил ее волосы, своей яркостью напоминающие языки пламени. Они манили к себе, и грозили обжечь. А ее миниатюрная совершенная фигурка просто пленяла его каждым своим изгибом. Боль, испытываемая в первый момент встречи, вернулась с новой силой. Нет! Он должен подавить в себе вспыхнувшее желание и смотреть на нее только как на средство для достижения конечной цели.

Найл поднялся с земли, с трудом разминая затекшее тело. Митчелл еще спал, от костра остались едва тлеющие угли. Угол, где должна находиться пленница, был пуст… Не веря своим глазам, Найл подбежал к одеялам и отбросил их в сторону, но обнаружил только куски веревки. Стараясь успокоиться, он взял в руки остатки пут и стал изучать их. Несколько слоев, несомненно, были перегрызены, но освободило девушку не это. Большая часть веревок явно разрезана! Неужели она где-то прятала нож и смогла сделать это сама?

– В чем дело? – донесся сонный голос Митчелла. Найл пристально посмотрел на друга. Ужасное подозрение закралось ему в душу.

– Это ты ее отпустил?

Он произнес это спокойно, без тени укора, но Митчелл тем не менее отвел глаза. Все стало ясно без слов.

Спокойным и вежливым тоном, принятым в светских гостиных, Найл спросил:

– Почему?

Митчелл молча встал и принялся подкладывать в костер дрова, раздувая тлеющие угли. Он так и не поднял на Найла глаз.

– Потому что ты совершаешь ошибку. Теперь, когда ты получил свободу, не стоит ею рисковать. После дуэли ты либо снова попадешь в тюрьму, либо вынужден будешь бежать из страны, скитаться, не имея ни крова, ни средств к существованию. Стоит ли твоя месть тех лишений, на которые ты себя обрекаешь?

– Меня это не волнует, Митчелл, – Найл тщательно подбирал слова, желая, чтобы друг понял его, – в тюрьму меня не посадят, потому что Англию я покину сразу же. А что касается лишений, то я и так уже потерял все, что ценил в этой жизни.

Митчелл быстро посмотрел на него и отвел глаза. Опустив плечи, он наполнил котелок водой и повесил над разгорающимся костром.

– Я понимаю, что ты зол и гордость твоя уязвлена, но не позволяй этим чувствам разрушить твою жизнь!

Найл отвернулся, скрывая разочарование. Он надеялся, что друг в конце концов поймет его состояние, но ошибся. Представления Митчелла о чести сильно отличались от его собственных, и продолжение спора ни к чему не приведет. Жаль тратить время на пустые разговоры, нужно действовать, наверстывать упущенное. Найл не мог позволить себе потерять молодую графиню.

– Я отправляюсь на поиски леди Макфи, – сказал Найл, выходя из пещеры, – даже верхом она не сможет улизнуть от меня.

Митчелл вышел вслед за ним:

– Что ж, тогда я еду в Глазго с твоим посланием.

– Спасибо, Митчелл, – бросил Найл, уже сидя в седле.

Как бы ни рознились их представления о жизни, друг всегда оставался на его стороне.

– Ты готов помочь даже тогда, когда считаешь, что я не прав. Я это ценю и никогда не забуду.

Верность и преданность Митчелла делала их отношения особыми. Когда люди, называвшие себя друзьями Найла, отвернулись от него, один Митчелл грудью встал за честь друга. Он был рядом, когда от Найла отрекся отец, и именно Митчелл навещал его в тюрьме, снабжая всем необходимым.

Митчелл улыбнулся другу и помахал рукой. Найл тоже ответил ему улыбкой и тронулся в путь.

Стараясь рассмотреть следы убежавшей женщины, Найл низко наклонился в седле. В тех местах, где ступала лошадь Фионы, растения были притоптаны. В лесу ее маршрут выдавали сломанные ветви и примятая трава.

Утро было прохладным. Стоял конец августа, не за горами дождливая холодная осень. Найл загодя приобрел достаточное количество одеял и запасся продуктами, спрятав все это в старом замке. Когда землю покроет снег, он ни в чем не будет испытывать нужды. Однако сначала следует разыскать девушку. Он пустил Принца Чарли галопом, зорко выискивая следы беглянки. Обнаружить их было до смешного просто. Торопясь, девушка не пыталась уничтожить свидетельства своего продвижения вперед. Найл скривил губы в улыбке. Скоро!

Фиона узнала о погоне прежде, чем увидела своего мучителя, да он и не старался скрыть свое приближение. Сердце ее сильно забилось, а пальцы крепче вцепились в поводья Макдаффа. Но на ее лошадь, как всегда в критические моменты, напало упрямство, и животное стало упираться, отказываясь идти.

– Проклятая скотина, нашла время показывать характер, – бормотала девушка, пихая Макдаффа пятками в бока. И лошадь, уступив желанию хозяйки, побрела вперед медленным прогулочным шагом. А преследователь, с громким треском продиравшийся сквозь заросли кустов, был уже близко.

Конское копыто угодило в норку, лошадь споткнулась, но Фиона, занятая мыслями о преследователе, не обратила на это внимание, за что и поплатилась, тут же перелетев через голову Макдаффа и рухнув на землю. Быстро поднявшись на ноги, Фиона огляделась по сторонам. Найл был уже совсем рядом. Девушка кинулась бежать, не разбирая дороги, бросив Макдаффа на произвол судьбы. Все равно ее лошади не по силам тягаться с великолепным жеребцом, а она еще может увернуться от похитителя, петляя среди деревьев. Длинные юбки мешали бежать, Фиона несколько раз падала. Звук погони раздавался уже за самой спиной. Раздвигая ветки руками, она с трудом расчищала себе путь сквозь густые кустарники. Дыхание стало прерывистым, девушка с трудом сдерживала слезы отчаяния. А похититель уже совсем рядом. Фиона неслась без оглядки, ей нельзя медлить! Ноги подкашивались от усталости, сердце колотилось в бешеном ритме, стараясь вырваться из груди, и его стук заглушал шум погони. Несмотря на это, Фиона побежала еще быстрее.

Рука Найла крепко обхватила Фиону за талию. Размахивая руками, она закричала. Маленький кулачок угодил ему прямо по губам.

– Проклятая злюка, – выругался Найл, ослабив железную хватку.

Девушка отбивалась, изо всех сил стараясь вырваться, но он отпустил ее только тогда, когда она больно ударила его башмаком по ноге. Фиона тяжело опустилась на землю, колени ее подогнулись, волосы свисали на глаза и мешали смотреть. Откинув их, она в ужасе попятилась от гарцующего скакуна. Копыта Принца Чарли опустились на то место, где она лежала несколько секунд назад.

Рывком поднявшись с земли, Фиона подхватила юбки и снова побежала вперед. Ради своей свободы, ради жизни брата! Выругавшись в очередной раз, Найл спрыгнул на землю и бросился за девушкой. Черта с два ей удастся убежать от него!

Она проскользнула между сучковатыми стволами двух дубов. Но и для него эта преграда не составила труда. Она с трудом перелезла через ствол упавшего дерева, а он легко перепрыгнул его, опершись одной рукой. Расстояние между беглянкой и преследователем сокращалось.

Все мышцы Найла были напряжены. Он рывком набросился на Фиону, ухватив ее за ноги. Они оба упали. Путаясь в пышных юбках девушки и тяжело дыша, Найл своим весом придавил ее к покрытой листьями земле. Фиона извивалась, цепляясь руками за редкие пучки травы и пытаясь освободиться. Их тела представляли собой какой-то загадочный клубок; его грудь была на уровне ее плеч, а ноги переплелись. Фиона ухитрилась повернуться на бок и старалась укусить преследователя, но Найл крепко держал руками ее голову.

– Даже не пытайтесь, – предупредил он тихим, но угрожающим голосом.

Девушка набрала в легкие побольше воздуха, умирая от желания вцепиться в преступника, невзирая на последствия.

– Тогда, – она снова глубоко вздохнула, – отпустите меня, пока я не расплющилась в лепешку под вашей тяжестью.

Он привстал, сжав, однако, ее запястья. Они смотрели друг на друга, глаза их сверкали.

– И не пытайтесь бежать снова. Это бесполезно. Взгляд Фионы стал вызывающим, губы вытянулись в тонкую линию.

– Я буду действовать так, как сочту нужным, и, поверьте, постараюсь доставить вам как можно больше неприятностей.

Найл еще крепче вцепился в нее. Она поморщилась от боли, пронзившей израненные руки.

– Нет, милая леди, вы будете вести себя так, как я скажу.

Да как он смеет думать, что может приказывать ей! Даже родные не отваживались диктовать своенравной Фионе свои условия. Девушку просто переполняла ярость. От душившего гнева ей стало жарко, хотя земля, на которой она лежала была сырой и холодной.

– Опасайтесь поворачиваться ко мне спиной, – язвительно предупредила она, – я не собираюсь сидеть сложа руки и использую любую возможность, чтобы убежать. Помните и о том, что вам не удастся заманить моего брата в ловушку.

На губах Найла появилась едва заметная улыбка.

– Я принимаю ваш вызов. – В его глазах заплясали веселые искорки. – Борьба с вами развлечет меня и избавит от скуки.

Фиона стиснула зубы. Нет, она не позволит использовать себя! Заметавшись, девушка снова и снова пыталась вырваться. Найл одним ровным движением перевернул ее на спину и прижал бедром.

– Не стоит толкаться, вы только зря тратите силы. Хотя я и не испытываю большой любви к вашей семье и вам самой, но понимаю, что вы ни в чем не виноваты и не отвечаете за поступки брата.

Я пытался максимально облегчить то положение, в котором вы находитесь, но ваше собственное поведение вынуждает меня принимать самые жесткие меры.

Фиона в упор посмотрела на Найла, давая понять, что не позволит себя запугать. Он же смотрел на ее губы, и от этого взгляда у девушки перехватило дыхание. Найл давил на нее всем своим телом, но ей совсем не было больно. Она чувствовала лишь крепость его мускулов.

Найл продолжал изучать ее лицо. Его взгляд говорил о превосходстве, а губы приближались к ее губам. Фиона сжалась и отвернулась. Каждая клеточка тела кричала: «Нет!». Найл высвободил одну руку, взял ее за подбородок и повернул к себе. Прежде чем поцеловать девушку, он слегка улыбнулся.

Поцелуй был жестоким, его язык с силой ворвался в ее рот. Таким диким, необычным способом он давал понять, кто из них главный. Негодование Фионы переросло в ярость. Она не позволит ему наказывать себя! Приоткрыв рот, девушка стала дразнить его своим языком, губы ее были нежны. Почувствовав в нем перемену, она поняла, что мужчина получает удовольствие от поцелуя и… крепко сжала зубы.

Найл отпрянул назад.

– Проклятье! – выругался он, отпустив ее голову, отшатнулся и сплюнул тут же выступившую на языке кровь.

– Не волнуйтесь, от потери крови вы не умрете, – холодно заметила Фиона.

– Нет, не умру, – сказал он, поднимаясь с земли. – Благодарю вас за то, что вообще оставили мне язык, но не стоит повторять этот фокус.

– А вы больше не пытайтесь меня целовать.

Фиона тоже встала на ноги. Быстро оглядываясь по сторонам, она прикидывала расстояние до жеребца. Нет, слишком далеко. Найл присел на корточки, всем своим видом выказывая пренебрежение.

– Если вы снова побежите, – спокойно проговорил он, – то будете быстро пойманы и привязаны к седлу, как мешок с овсом. Уверен, вам это не доставит удовольствия.

Фиона обернулась, чтобы посмотреть на него. По холодному блеску глаз, решительно сжатым губам она поняла, что это не пустые угрозы – именно так он и сделает. Но ничего, она все равно придумает, как от него сбежать. Пусть это произойдет не прямо сейчас, но очень-очень скоро. Роль приманки была невыносима, но еще тяжелее сознавать, что именно от нее зависит жизнь брата. Она сделает все возможное и невозможное, но не допустит гибели Дункана.

– Не рассчитывайте на спокойную жизнь, – с издевкой в голосе сказала девушка, – рядом со мной она вам покажется адом.

К ее глубокому удивлению, Найл вдруг улыбнулся. Его лицо осветилось, линия губ стала мягче. Фиона почувствовал холод в груди и отпрянула от мужчины, а Найл взял ее за руку повыше локтя, собираясь повести к коню. Девушка вывернулась.

– Я могу идти сама.

– Можете, но я не могу вам доверять.

Она посмотрела на него, и это оказалось ошибкой. Как бы там ни было, Фиона не могла не признавать, что ее похититель дьявольски красив. От него словно исходило какое-то неведомое ей, но истинно мужское излучение, и она не могла противиться его колдовской власти. У Фионы перехватило дыхание, она тряхнула головой, отгоняя наваждение.

Она любит Энгуса, и как только удастся сбежать и предупредить Дункана о грозящей ему опасности, отправится в Эдинбург бороться за свою любовь.

– Можете поверить моему честному слову, – сказала она, не позволяя себе отвести глаза.

– Поклянитесь, – резко произнес Найл, – и я не стану связывать вас.

Фиона рассмеялась.

– Своей клятвой я подпишу брату смертный приговор.

Он пожал плечами.

– Как знаете.

С этими словами Найл отправился к коню, подталкивая девушку вперед. Он порылся в одной из кожаных сумок, прикрепленных к седлу, и вытащил оттуда белую батистовую рубашку.

– Стойте на месте, – приказал он.

Фиона уставилась на него холодным взглядом.

– Стойте, или я привяжу вас к дереву. Понимая, что это не тот случай, которым можно воспользоваться для побега, она послушно кивнула.

Мужчина вытащил из-за голенища сапога нож и разрезал рубашку на полоски.

– Протяните руки, – сказал он.

Фиона удивилась, но сделала, как он велел. Почти нежным движением Найл обернул ее израненные руки тонкой тканью и только после этого связал веревкой.

Руки все еще горели, но боль немного утихла.

– Почему вы это сделали? – тихо спросила она, не в силах оставить этот поступок без объяснения.

Найл бросил на нее быстрый взгляд.

– Не хочу, чтобы шрамы остались у вас до конца жизни.

– А как же вы? – тихо прошептала она.

Вместо ответа он посадил Фиону на Макдаффа, а сам вскочил на Принца Чарли. И снова их связывала веревка.

Найл направил коня к тому месту, где совсем недавно поджидал ее в засаде. Слуги графини успели добраться только до побережья, а ведь им еще нужно переправиться на Колонсей. Значит, нет никакой опасности для Найла и никакой надежды для Фионы. Впрочем, на этот счет девушка и не питала никаких иллюзий. Гораздо больше ее волновало то, что, въехав в темную чащу, она не почувствовала того ужаса, который преследовал ее всегда в этом месте. Это означало только одно – то, что должно было случиться и изменить ее жизнь, уже произошло! Будущее было предрешено.