Глава 24
– Джина, так здорово видеть тебя опять, – Фрэнки обняла ее с такой силой, что Джина едва могла дышать. – Ну, дай же мне посмотреть на тебя, – Фрэнки отошла в сторону и с головы до ног осмотрела Джину. – Неплохо. Радостно видеть, что ты выжила и не дошла до ручки, пока твоей подружки не было поблизости, чтобы присматривать за тобой, – она опять обняла Джину, схватила ее за руку и потащила за собой. – Пошли. Мы поедем первым классом, я решила побаловать нас немного. Нам надо успеть на поезд.
Они прошли через Кинг Кросс, зашли в поезд и заняли хорошие места.
– До Йоркшира два часа, потом у нас пересадка, через пятнадцать минут мы сядем на поезд до Харрогейта. Там нас встретит Бетина, – объявила Фрэнки. – Ну, в путь. У нас почти два часа сорок пять минут. Ты мне расскажешь все о своей жизни за последний год.
Джина подробно изложила все события последнего года. Она сказала, что у них с Мэтью были проблемы, но теперь все изумительно… хотя это было так далеко от правды. Она не стала рассказывать о том, что опять начались ссоры, и что Мэтью слишком часто возвращается домой слишком поздно. Джине хотелось списать все на собственную подозрительность, но, к сожалению, ее подозрительность имела основания.
Проехав половину пути, Джина переключилась на Фрэнки.
– Фрэнки, расскажи о себе! Я просто умираю от любопытства. Как твоя жизнь в Голливуде?
– Ну, – улыбнулась Фрэнки. – Снялась в трех фильмах. Все время меня ели, насиловали или просто преследовали монстры всех форм и размеров. Но Мими, мой агент, раздобыла мне роль в фильме, который будет сниматься на студии «Вуди Аллен Фильм». Прекрасная роль. Там, по крайней мере, меня не будут есть и насиловать, – она снова улыбнулась.
Джина почувствовала, как она соскучилась по Фрэнки. Та выглядела просто фантастически: бронзовый загар от калифорнийского солнца и изумительный бирюзовый костюм от «Оскар де ла Рента».
– Я вижу, ты не ходишь в вагон для курящих.
– Бросила четыре месяца назад и чувствую себя теперь гораздо лучше.
– Ты выглядишь просто великолепно, Фрэнки. Жизнь в Голливуде такая цветущая, как и ты?
– И да, и нет. Единственное, что могу сказать – чертовски много работы. Кстати, мисс Шоу, ты ведь можешь приехать ко мне и все увидеть собственными глазами. Тебе бы там понравилось.
– Я бы с удовольствием, Фрэнки, но Мэт…
– Этот парень-возлюбленный всегда с тобой, и ты не выдержишь без него больше пяти минут. Я все понимаю, Джина.
– А как твоя личная жизнь? Встретила кого-нибудь? – Джину удивил мечтательный взгляд Фрэнки, но он тут же исчез, и Джина подумала, что ей показалось.
– Нет. Ты же знаешь меня, Джин. Я не из тех, кто сует свою голову под чей-нибудь каблук. Посмотри, мы подъезжаем к Йорку. Бери свои сумки.
Они сошли с междугороднего поезда и сели на пассажирский до Харрогейта. Джина не знала, говорила ли Фрэнки правду о своей личной жизни. Только на какое-то мгновение ей показалось, как будто…, но, если Фрэнки не хотела говорить об этом, значит, все было нормально.
– Посмотри, вот она, – Фрэнки помахала рукой, чтобы привлечь внимание Бетины.
– Фрэнки! – закричала Бетина.
Девушки не видели друг друга два с половиной года. На перроне состоялось бурное воссоединение подруг. Потом они поехали через Харрогейт в поместье.
Джина была поражена красотой пейзажа. Она внимательно слушала подробный рассказ Бетины о завтрашней свадьбе.
– Ма носится в полной панике, а Па делает все возможное, чтобы отлынивать от дел. Смотрите, мы въезжаем в Ленджерс.
Через стальные ворота по узкой дороге они въехали в Лонгдейл Холл и остановились перед великолепным особняком семнадцатого века.
Фрэнки присвистнула.
– Как декорации в кино, Бетина. Фантастика! Какого черта мы не приезжали сюда раньше?
– Я устала приглашать вас, но вы все время были так заняты!
– Не могу поверить, что здесь живет твоя семья. Что они делают со всеми этими комнатами? – спросила Джина.
– Заселяют в них приглашенных на свадьбу гостей, – улыбнулась Бетина. – Здесь тридцать две спальни, но Па закрыл Восточное крыло несколько лет назад, потому что Ма не могла их все пропылесосить.
Они взяли свои чемоданы из багажника и по ступенькам поднялись к парадной двери.
– Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.
Они прошли через внушительных размеров вестибюль и поднялись по широкой лестнице.
– Кто все эти люди? – спросила Джина, указывая в сторону портретов на стенах.
– О, это мои предки.
Они блуждали в лабиринтах коридоров, наконец, Бетина открыла дверь и пригласила их в комнату, где в старом викторианском камине уютно горели яркие языки пламени. Еще там стояла удобная одноместная кровать, старомодный шкаф из красного дерева и старая раковина в углу.
Бетина открыла следующую дверь и провела их в точно такую же комнату.
– Мне кажется, вам лучше оставлять эту дверь открытой. Так, на случай, если вздумает объявиться дружелюбный сосед-привидение, – она весело посмотрела на их несколько испуганные лица. – Вообще-то он выходит только в полнолуние. Но до него еще далеко, так что пока можете жить спокойно. Ванная комната – вниз по лестнице, абсолютно холодная, к сожалению, но свою работу делает. Па провел центральное отопление во всех комнатах внизу, а на эту не хватило средств. Но Тилли постоянно здесь топит и тогда становится тепло и хорошо. Разгружайте свои вещи, и я покажу вам окрестности.
Фрэнки внимательно осмотрела платье персикового цвета, висящее на плечиках в шкафу.
– Я прихожу к выводу, что они основательно подготовились к завтрашнему событию, – задумчиво произнесла она, разглядывая наряд.
– Да, как оно тебе нравится? – с беспокойством спросила Бетина.
– Единственное, что я могу сказать, дорогая Бетина, я надену ради тебя все. Я не кисейная барышня, и, не по-женски, совершенно не привередлива.
Девушки рассмеялись и спустились вслед за Бетиной по лестнице.
– Это выставочная комната, используется только в особых случаях.
Они оказались в Огромной гостиной. В дальнем конце был большой мраморный камин, у одной из стен стоял рояль «Стенбоу». Французские окна открывали прекрасный вид в парк. Затем они прошли в маленькую уютную комнату.
– Ма и Па используют ее сейчас как гостиную.
В этой комнате окна украшали ситцевые занавески, стоял просиженный диван, на стенах висели многочисленные фотографии. Фрэнки взяла семейную фотографию: совсем юная Бетина, отец, мать и мальчик не более десяти лет.
– Это твой брат?
– Да, это Джерри, мой лондонский защитник. Он много сделал для меня. Вы ведь никогда не встречались с ним? Он приедет из Лондона поздно вечером. Пойдемте, нам есть еще что посмотреть.
Бетина повела их по длинному коридору, отделанному под дуб, через традиционную английскую столовую с большим столом, за которым могло одновременно уместиться тридцать человек, в библиотеку, а потом вверх по лестнице, показать множество спален в доме.
– Где ты спишь? – спросила Джина.
– Моя комната наверху, под самой крышей, раньше там жили слуги. Но мне она очень нравится. Па установил там ванную и обогреватель. Я почти всем там обеспечена, – сказала Бетина, когда они спускались по лестнице. – А это танцевальный зал, здесь состоится прием.
Через высокие дубовые двери они вошли в комнату, заставленную бесчисленным множеством столов, покрытых дорогими скатертями. Высокий потолок был выкрашен в насыщенные золотой, розовый и голубой цвета, с лепными херувимами, сидящими на воздушных облаках и дующими в рожки. Паркетный пол тщательно отполирован, а стены выкрашены в нежно-розовый цвет. Полуденное солнце пробивалось через экстравагантные муаровые портьеры персикового цвета.
– Это удивительно, Бетина. Сколько людей будет завтра на ланче? – поинтересовалась Фрэнки.
– По последним подсчетам – двести шестьдесят два. Вечером несколько столов уберут, и мы сможем танцевать, – она посмотрела на часы. – Генеральная репетиция церемонии в пять, у нас есть полчаса схватить по сэндвичу, перед тем, как уйти. Я представлю вас Ма и Па, но Бог знает, где они сейчас.
Они проехали четверть мили и оказались у живописной церквушки на самой окраине поместья. Здесь крестились, венчались и были захоронены все поколения Лонгдейлов.
– Я рассчитываю на вас. Вам придется присматривать за шестью дружками и двумя мальчиками-пажами. Ма настояла на таком количестве. Ей все это кажется очень романтическим. Смотрите, это Фредди, – она выпрыгнула из машины. – Привет, дорогой. Пойдем, я познакомлю тебя с Фрэнки и Джиной.
Она подошла к ним с маленьким, достаточно полным мужчиной. У него были ярко-голубые глаза, густые усы и цветущий вид.
– Рад познакомиться с вами. У меня такое чувство, что мы уже очень давно знакомы. Я очень много слышал о вас от Бетины, – он говорил немного хрипловатым голосом и, видимо, нервничал.
– Пойдем, дорогой. Давай покончим с этим поскорее.
Бетина взяла его за руку, и они направились в сторону церкви. Джина и Фрэнки последовали за ними. Викарий уже был там вместе с шестью юношами и приветствовал их. Лысеющий Фредди большим платком вытер пот со лба, повернулся к Джине и шепнул:
– Я буду рад, когда все это закончится, и мы с Бет улетим в Канны. Никогда не думал, что окажусь когда-нибудь главным действующим лицом на такой церемонии, – он поднял к небу глаза.
Джина и Фрэнки прониклись симпатией к этому застенчивому, взрослому мужчине, который женится на их подруге.
– Па, наконец-то. Мы ждем тебя.
В церковь вошел высокий мужчина с аристократической бородкой.
– Извини, Бетина. По пути сюда меня остановила твоя мама. Ты же знаешь, это неизбежно, – раздался в церкви его густой голос. – Твоя мама уже в пути. Едет в машине, набитой цветами.
Репетиция шла своим чередом. Маленькая, худенькая подружка, пробираясь между рядами, споткнулась и расплакалась. Она не успокоилась до тех пор, пока Фредди не достал из кармана ириску и не угостил ее.
– По-моему, нам надо завтра запастись конфетами, – прокомментировала Джина.
– Тогда я предпочитаю плакать сама, – шепнула Фрэнки, когда они усаживали детей на скамью.
Наконец, репетиция завершилась. Они втроем выбежали из церкви в холодный декабрьский вечер. К ним приближалась леди средних лет. В руках она несла две огромные цветочные гирлянды.
– Мама Бетины, – шепнула Фрэнки. – Стоит только посмотреть на эти рыжие волосы.
– Здравствуйте, вы, должно быть, Джина и Фрэнки. Я Генриетта Лонгдейл. Мне надо сказать пару слов о цветах викарию. Встретимся в доме, – она исчезла в церкви.
Фрэнки и Джина сели в «Гольф» и терпеливо ждали, пока Бетина простится с Фредди.
– Сегодня традиционного обеда не будет, но Ма устроила в гостиной буфет, – сообщила Бетина по дороге домой. – Что скажете, если мы наберем всего, чего хотим, стащим бутылку шампанского и пойдем ко мне в комнату посплетничать.
– Замечательная мысль, – с восторгом согласилась Фрэнки.
Пока Джина и Бетина организовывали ужин и шампанское, Фрэнки спустилась вниз примерить свое платье. Оно сидело на ней прекрасно.
Джина осмотрела комнату Бетины. В комнате был покатый потолок и узкое маленькое окно, из которого, наверное, можно увидеть прекрасный ландшафт поместья. Бетина разлила шампанское.
– За нас. За то, что мы опять вместе.
– За это я выпью, – откликнулась Фрэнки. – А теперь за твою свадьбу. Будь счастлива многие годы с Фредди, который, кстати, нам показался просто милашкой.
– Конечно, он не Роберт Редфорд, но ужасно добрый и с прекрасным чувством юмора.
– Оно ему еще понадобится, когда он станет твоим мужем, – рассмеялась Фрэнки.
– Непременно. Я уверена. А кстати, Фрэнки, что происходит с тобой? Из нас троих я вторая выхожу замуж, а ты отстаешь.
Фрэнки пожала плечами.
– Понимаешь, Бетина, я не брачный тип. Так во сколько нам завтра утром нужно проснуться?
– Рано. Если честно, я так нервничаю. Каждый раз, когда я представляю себя проходящей мимо всех этих людей, которые будут смотреть на меня, у меня все внутри переворачивается.
– Будь немного актрисой, – улыбнулась Фрэнки.
– Знаю. И абсолютно не сожалею, что поставила на этом точку. Мне нравилось, пока я училась. Но все равно, я всегда знала, это – не мое.
– Теперь ты счастлива, и только это имеет значение.
Они долго болтали в уютной комнате Бетины, пока та не посмотрела на часы над камином и открыла от удивления рот.
– Боже! Уже первый час! Извините, девочки, но невесте надо постараться заснуть сладким сном, так необходимым ей сегодня, – она поцеловала их. – Большое спасибо, что вы приехали. Вы не представляете, что значит для меня видеть вас здесь.
Отыскав дорогу в их комнаты, Фрэнки вошла и села на кровать Джины.
– Ты знаешь, – начала она задумчиво, – так трудно поверить, что Бетина действительно принадлежит всему этому. Она такая непритязательная, никогда бы не догадалась, кто она, если бы просто встретила ее на улице. Правда? Совсем не похожа на своего отца. Мне кажется, он полная свинья.
– Спасибо, Фрэнки, я уловила смысл, – засмеялась Джина.
– Кажется, мне сегодня будут сниться ужасные сны, – вздохнула Фрэнки.
– Ты о привидениях?
– Нет, о персиковом чудовище, которое мне придется надеть. Спокойной ночи, дорогая.
Джина проснулась в восемь. Она раздвинула портьеры и увидела прекрасный вид за окном. Ей захотелось немедленно выбежать из дома в эту сказочную страну. Земля была покрыта инеем. И каждая иголочка на соснах сверкала.
Она натянула джинсы и длинный свитер и на цыпочках спустилась к парадной двери, подняла большой засов, открыла дверь и вышла в холодный декабрьский воздух. Она медленно бродила вокруг дома. По-зимнему голый сад открывал удивительный вид на Йоркширские долины. Это великолепие наполнило ее сердце безмятежным счастьем. Она прогулялась к конюшням, где уже с лошадьми вовсю возился конюх.
Джина потрепала великолепную спину лошади в первом деннике и прошлась по всей конюшне, желая доброго утра всем лошадям. Конюх, одетый в старый армейский свитер, высокие ботинки для езды и вязаную шапочку, казалось, не замечал ее.
– Черт возьми, бьюсь об заклад, у конюха нелегкая жизнь, – приветливо произнесла Джина. Ответа не последовало. Он продолжал чистить лошадь. Джина попыталась снова.
– Я имею в виду то, что приходится рано вставать, работать и в дождь, и в жару.
Он обернулся и посмотрел на нее. Джине он кого-то напоминал, но она никак не могла вспомнить, кого именно. Она заметила, что у него не было перчаток, и руки его казались обмороженными.
– Кто вы такая?
– Я Джина Шоу, – она сняла перчатки, которые одолжила у Мэтью, и предложила их конюху. – У вас обморожены руки. Вот, возьмите.
Он удивленно уставился на нее.
– Ну же, берите. Я иду в дом, и они мне не понадобятся, – она сунула ему в руки перчатки. – Вам следует попросить лорда Лонгдейла купить вам пару перчаток. Уверена, он может себе это позволить. До свидания, – Джина повернулась и направилась к дому.
– До свидания, мисс Шоу, – сказал он ей вслед. – Спасибо за вашу доброту. Я обязательно передам Его Светлости, что ему следует купить мне перчатки.
Джина поспешила к себе в комнату и прижалась к камину, уже растопленному в ее отсутствие.
В одиннадцать часов Фрэнки еще делала себе прическу, а Джина пыталась справиться с маленькими подружками.
Фрэнки выглядела потрясающе в своем светло-персиковом платье, высоко поднятыми волосами и вплетенными в них рождественскими розами. Она была похожа на ангела.
Старинный «Ролс-Ройс» и четыре «Даймлера» выстроились перед парадной, дверью в Лонгдейл Холл и производили потрясающее впечатление.
Появилась Бетина. Она выглядела свежей и очень красивой. Парикмахеру так и не удалось до конца совладать с ее ярко-рыжей копной волос. Уже несколько прядей выбилось из тугого узла. Под тюлевой вуалью сверкала бриллиантовая диадема. Фредди в белом атласном костюме, отделанном горностаем, выглядел просто аристократически элегантно. Бетина несла огромный букет красных роз. Они оттеняли ее белоснежное платье и делали ее похожей на рождественскую принцессу.
Когда Бетина взяла под руку своего отца и начала спускаться по ступенькам, Джина отметила ее гордую осанку и грациозность движений, которых раньше, казалось, у нее не было.
– Я думаю, мы поедем с вами в одном автомобиле. Мне кажется, наши места во второй машине.
Джина обернулась и увидела леди Лонгдейл. Они втроем сели в машину и медленно поехали по дороге.
– Очень жаль, что у нас не было возможности поговорить. Я была так поглощена предстоящими событиями. Надеюсь, все пройдет замечательно. Я рада, что мне придется выдавать замуж только одну дочь. Еще раз такого я бы не пережила. О Боже, мы уже прибыли!
Фрэнки и Джина вышли из машины и помогли выйти младшим подружкам. Джина поцеловала Бетину в щеку.
– Удачи, дорогая.
Орган в церкви заиграл «Корону империи» Вильяма Валтона. Бетина взяла отца под руку и обернулась. Она подмигнула своим подружкам и пошла вдоль прохода.
Джина и Фрэнки усадили младших подружек на места и сели сами. Брачная церемония началась. Джина с восхищением смотрела на сверкающую рождественскую елку и почувствовала в горле комок, когда Бетина начала произносить брачную клятву. Ей тоже хотелось так же романтично выйти замуж, но пришлось просто зарегистрироваться в мэрии. Направляясь в ризницу, чтобы поставить свою подпись в книге, Джина молилась, чтобы у Бетины никогда не возникало таких проблем, как у нее.
Вскоре они вышли на улицу. Зазвонили колокола.
Когда Джина вместе со всеми свадебными гостями остановилась, чтобы сделать традиционный снимок, она заметила знакомую фигуру в визитке, стоящую за ней.
Вернувшись в Лонгдейл Холл, все гости направились в танцевальный зал, где их уже ждало шампанское «Дом Периньон». Фрэнки и Джина произнесли тост за невесту.
– Слава Богу, все уже позади, – Бетина сильно сжала их руки. – Позвольте мне представить вам моего брата, Джерарда.
– Вообще-то мы уже встречались, не правда ли?
Джина поняла, что начинает краснеть. Она опустила глаза и с усилием кивнула.
Джерард улыбнулся ей в ответ и отошел.
– Что такое? – спросила Фрэнки.
– Я встретилась с ним сегодня утром в конюшне и приняла его за конюха. Я отдала ему свои перчатки, потому что у него обморожены руки.
– Ты отдала ему что? – удивленно переспросила Бетина.
– Хуже того, – продолжала Джина. – Я сказала, что ему следует попросить лорда Лонгдейла купить ему перчатки.
От смеха у Бетины выступили слезы.
– О, Джина, это действительно самая смешная шутка, которую я когда-либо слышала. Джерард – конюх! Когда ты перестанешь быть такой наивной? Хотя нет, не надо! Я уже сто лет так не смеялась. О, дорогая, у меня даже заболел живот.
Тамада объявил, что свадебный завтрак готов. Они заняли свои места за столом вместе с другими гостями свадебной церемонии. Старший друг жениха был посажен между Фрэнки и Джиной.
– Должен вам сказать, что мне не часто приходится сидеть между такими милыми молодыми леди. Меня зовут Вильям Бейтс, зовите меня Билл.
Они пожали друг другу руки. Биллу было около пятидесяти, он был высоким, с бородкой военного.
– Мы знакомы с Фредди еще с тех времен, когда наши няни катали нас в колясках по парку. Солидный парень, никогда не думал, что он решится на такой шаг.
Во время обеда, на котором подали гусиную печенку и свежую семгу, Джина изучала гостей. В основном это были мужчины средних лет в визитках и женщины в великолепно сшитых дорогих нарядах, дополненных элегантными шляпами. Много смеялись, шампанское лилось рекой. Среди гостей Джина узнавала знакомые по газетам и журналам лица.
Когда завтрак закончился, лорд Лонгдейл, Фредди и Билл произнесли короткие и проникновенные речи. Перед праздничным тортом Фрэнки и Джина пошли помочь Бетине снять свадебный наряд.
– Спасибо вам, что вы со мной, – Бетина по очереди поцеловала подруг, перед тем, как они спустились к гостям. – Вам нравится? – спросила она с волнением.
– Да, и чем больше я пью шампанского, тем больше мне нравится, – улыбнувшись ответила Фрэнки. – Самое главное, чтобы было хорошо тебе.
Глаза Бетины засияли.
– О, да! Я чувствую себя невероятно счастливой. Фредди такой милый.
Этим же вечером молодожены улетали в Ниццу. Они решили провести рождественский медовый месяц в доме Фредди в Канах.
Бетина уезжала на «Ягуаре» Фредди под снегопадом конфетти.
– О, дорогая Фрэнки, – засмеялась Джина. – Кажется, я немного перебрала шампанского.
– Аналогично. Давай незаметно проберемся в нашу комнату и немного поспим до вечернего торжества.
– Джина, давай, просыпайся, – трясла ее Фрэнки. – Они скоро пошлют по нашему следу собак, если мы сейчас не появимся. Мы проспали целую вечность. Уже восемь тридцать.
Джина привела в порядок свои взъерошенные волосы и они спустились в танцевальный зал. Вечернее празднество было в самом разгаре. В зале играл маленький ансамбль, гости танцевали.
Девушки взяли по бокалу шампанского с подноса и заметили, что леди Лонгдейл с Джерардом направляются к ним.
– Я не мог понять, куда вы пропали, – обратился к ним Джерард. – Джина, коль вы уж были так добры ко мне этим утром, я настаиваю на следующем танце.
– О, давайте! И побольше веселья на танцплощадке, мой дорогой, – вставила леди Лонгдейл. – Идите, а я составлю компанию Фрэнки. Мне не терпится услышать о Голливуде.
– Да, идите, с нами будет все хорошо, – поддержала Фрэнки.
Джерард повел Джину на танцплощадку.
– Вы знаете, Бетина была неправа, рассказывая о вас.
– Что вы имеете в виду?
– Она сказала, что вы красивы, но она не сказала, что вы прекрасны.
– Вам надо было утром сказать мне, кто вы.
– Знаю. Но это был мой каприз. Извините. Я просто был не в силах сопротивляться ему. Вы прощаете меня? – он посмотрел на нее сверху.
– Думаю, да, – нехотя ответила Джина. – А вы извините меня за то, что приняла вас за конюха.
– Вы можете принимать меня за кого угодно, если согласитесь танцевать со мной следующий танец, – и Джерард быстро вывел ее в центр зала, не дожидаясь отказа.
– Итак, ответьте мне, вы замужем?
– Да.
– И кто же эта свинья, присвоившая вас, не спросив разрешения такого парня, как я? – он улыбнулся.
– Моего мужа зовут Мэтью Валмонт.
– О, да, я вспомнил, Бетина говорила мне. Это не тот, который снимается в этих ужасных мыльных операх?
Джина заметила в его глазах хитрый огонек, и решила не попадаться на эту удочку.
– К вашему сведению, это действительно он. Во всяком случае, это лучше, чем быть конюхом.
– Спокойно, Джина. Разрешите мне налить нам по бокалу шампанского.
Джине начинала нравиться компания Джерарда. У него было хорошее чувство юмора, он был услужлив и постоянно флиртовал с ней.
Выпивая бокал за бокалом, Джина признала, что он довольно привлекателен. Когда они вышли на последний танец, Джина увидела, что совершенно пьяная Фрэнки висит на Билле. Ее цветочная корона совсем съехала на бок.
Ансамбль играл «Лунную реку», Джерард крепче прижал ее к себе, по спине у нее пробежала чувственная дрожь.
– Джина, надеюсь, ты не будешь возражать, но я хочу тебя поцеловать, – шепнул он Джине и крепко поцеловал ее. Она закрыла глаза и наслаждалась его поцелуем.
Но вдруг ее пронзило чувство вины. Она отстранилась, поспешила к балконной двери и вышла на морозный ночной воздух. Сильный порыв холодного ветра тут же отрезвил ее. Она поняла, что сделала то же самое, за что сердилась на своего мужа. Она ничем не лучше его. На ее плечи опустилось что-то теплое.
– Вот, а то вы замерзнете.
Джина укуталась в жакет, – предложенный ей Джерардом и пыталась справиться с дрожью.
– Послушайте, мне очень жаль. Я не хотел расстраивать вас. Это моя вина.
– Нет, не ваша, Джерард, – у нее неожиданно появилось острое желание сбежать подальше от искушения. – Послушайте, – она резко повернулась к нему. – Во сколько отправляется ближайший поезд? Мне нужно быстрее вернуться в Лондон.
– Он идет в час ночи. Не думаю, что вам удастся сейчас добраться до Харрогейта, если вы, конечно, не решитесь прогуляться пешком сорок с лишним миль. Уверяю вас, если вы вынесете еще пару часов в этом ужасном месте, я буду счастлив подвезти вас. Я еду рано утром.
– Это будет очень мило с вашей стороны.
– Прекрасно. Встретимся внизу, в полседьмого. И пока мы не превратились из-за вас в две глыбы льда, может быть, уйдем с балкона в комнату? – он широко ей улыбнулся и убрал руки.
Джина неопределенно улыбнулась в ответ и позволила проводить себя в зал. Она заметила, что леди Лонгдейл, прощалась с некоторыми гостями. Те благодарили ее за гостеприимство. Джина объяснила ей, что хочет вернуться рано утром в Лондон, и Джерард любезно согласился подвезти ее.
– Было очень приятно видеть вас и Фрэнки. Спасибо вам большое. Вы были суперстаршие подружки, и мы надеемся увидеть вас снова. Кстати, Фрэнки совсем недавно ушла спать.
Джерард проводил Джину к ее комнате.
– Спокойной ночи, Джина, – он скромно поцеловал ее в щеку. – Встретимся завтра, ранним солнечным утром.
Будильник зазвонил в шесть часов. Джина проснулась с чувством усталости, ее подташнивало. Она заглянула в комнату Фрэнки. Та крепко спала. Джина написала ей записку, в которой сообщила, что ей срочно понадобилось уехать в Лондон, и она все объяснит позже. Когда она увидела Джерарда возле его «Порше», выглядел он на удивление свежим и отдохнувшим.
Джине он очень понравился, но она возвращалась в Лондон, чтобы встретиться с мужем, которого любила, и чтобы убедиться, что случившееся прошлой ночью никогда не повторится. Она села на удобное заднее сиденье и наслаждалась умением Джерарда управлять машиной, когда они гнали по пустынной трассе.
Около девяти «Порше» остановился возле их дома на «Литл Венис». Джерард помог Джине выйти из машины и достал ее сумку.
– Благодарю вас, Джерард.
– В любое время к вашим услугам, – улыбнулся он ей. – Может быть, еще встретимся.
– Может быть, – ответила Джина. – Пока, Джерард.
– До свидания, Джина. Берегите себя, – и он вернулся в машину. Джина махала ему вслед, пока машина не скрылась за углом, и только тогда подошла к парадной двери. Воскресные газеты все еще лежали на пороге. Она взяла их и поднялась по лестнице. Тихо открыв дверь, она на цыпочках вошла в коридор, сняла туфли и бесшумно подошла к спальне. В комнате было темно. Она вошла, ее неожиданно качнуло в сторону, и она, потеряв равновесие, наткнулась на туалетный столик. Что-то тяжелое упало на пол.
Джина рукой дотянулась до выключателя и зажгла свет.
Две пары глаз в невероятном изумлении уставились на нее.
– Мать твою, – произнес Мэтью.
– Черт, – сказала Паула и исчезла под одеялом.
Некоторое время Джина и Мэтью в упор смотрели друг другу в глаза. Наконец, она справилась с собой, вышла из спальни, быстро надела туфли и вылетела из дома.
