Глава 51
Утром Кейт проснулась с чувством, будто ей снился кошмарный сон, длинный и удушающий, но стоит ей открыть глаза и отдернуть шторы, как кошмар развеется, словно дым…
К несчастью, это чувство оказалось ложным. Дела не только не улучшились, кажется, стали еще хуже.
В средствах массовой информации набирала силу буря разоблачений, вызванная расследованием деловой активности ее отца. Кейт искренне жалела, что не предвидится никакой катастрофы, которая могла бы стереть назойливую прессу с лица земли. Все время девушка чувствовала себя, как загнанный кролик в окружении своры собак.
После утомительных и изматывающих нервы похорон, во время которых все смотрели на нее, как на врага нации, Кейт хотела было вернуться на работу в антикварный магазин. Однако газетчики взяли ее в такой оборот, что мистер Беннет, хозяин магазина, предложил ей переждать это суровое время и выйти на работу через месяц-другой, когда все уляжется. Однако недели шли за неделями, а шумиха вокруг нее не утихала.
Каждое утро, разворачивая газеты, Кейт, как и все ее сограждане, видела новые разоблачения финансовых махинаций ее отца. Оказывается, десятки миллионов фунтов стерлингов были незаконно изъяты им из оборота компаний и нелегально размещены за границей. Две недели назад компанию отца официально объявили банкротом, и армия кредиторов бросилась спасать свои деньги. Родительский дом на Фитцджон Авеню был продан с молотка, все банковские счета отца арестованы, а Кейт пришлось выдержать многочасовые допросы, на которых кредиторы отца и многочисленные акционеры пытались выяснить, знает ли она хоть что-нибудь о местонахождении пропавших денег. Ей приходили по почте послания, полные ненависти и угроз, разоренные бизнесмены обрушивали проклятия на ее голову.
В довершение всего она не услышала ни слова от Джулиана с той минуты, как он покинул ее в самолете.
Кейт не удивилась этому. Ей было ясно, что член королевской фамилии вряд ли свяжет себя узами брака с дочерью преступника-самоубийцы, запятнавшего себя таким громким скандалом.
Сказать, что ей было плохо, значило не сказать ничего. Три самых дорогих для нее человека бросили ее и оставили одну перед лицом ужасной враждебной жизни.
Дни Кейт были наполнены отчаянием. Лучшим выходом было покинуть Британию и подождать, пока все стихнет, но для этого нужны деньги, а ее счет в банке был тоже арестован в тот день, когда деловую империю отца признали неплатежеспособной. В итоге у Кейт осталось несколько сот фунтов, которые она успела вовремя взять из банка.
Большую часть суток она проводила в своей квартире, безуспешно пытаясь отвлечься от того, что происходило за стенами дома, или пытаясь найти выход из создавшейся ситуации. Чаще всего, утомленная бесплодными размышлениями, девушка находила забвение в вине. Доктор прописал ей валиум и снотворное, и она, принимая лекарства в неограниченном количестве, проводила дни в бессознательном состоянии.
Кейт не могла сказать, сколько она еще так выдержит. Просыпаясь среди ночи, девушка часто думала о том, что самоубийство было бы лучшим выходом, но ей также было ясно, что ничего у нее не получится. Чтобы лишить себя жизни, требовалось мужество, которого у нее не было…
Тишину пустой квартиры нарушил телефонный звонок, но Кейт давно уже не поднимала трубку. Ей теперь звонили только журналисты или кредиторы отца, желавшие задать вопросы, на которые у нее не было ответа.
Включился автоответчик.
– Кейт, привет, это Мадди. Я… о, черт! Тебя нет дома, а я терпеть не могу автоответчики… Я хотела…
Кейт, услышав голос подруги, стремглав бросилась к телефону.
– Привет, Мадди. Я дома.
– Кейт, как ты?
– Бывало и лучше, – тихо ответила она.
– Кейт, мне очень жаль, что я не могла с тобой связаться раньше, но у меня были проблемы. Я позвонила, чтобы сказать, что… Мне очень жаль, что все так получилось.
– Спасибо. – У Кейт перехватило дыхание, и голос ее дрогнул. – Мадди, ты не представляешь, как приятно слышать голос друга.
– Как ты со всем этим справляешься?
– Если сказать по правде, то никак. Спряталась в квартире и тихонько схожу с ума. Ты не поверишь, какими ужасными выдались последние недели. Я пыталась тебе дозвониться, но никто не отвечал.
– Меня с марта не было дома. А ты что… не слышала об этой истории?
– Нет. Что за история?
– Я должна была танцевать Одетту в Королевской опере, но накануне премьеры на генеральной репетиции на меня рухнула одна штуковина, и я два месяца пролежала в больнице. Я еще сейчас лечусь в Сток Мандевилле и учусь заново ходить.
– О, Господи, Мадди! Прости меня! – воскликнула Кейт. – Меня, наверное, не было в Англии, когда все произошло. Похоже, нам крепко не везет последнее время.
– Да уж, – голос Мадди прервался. – Я бы очень хотела тебя увидеть, но, к сожалению, не могу добраться до Лондона на поезде. Может, ты могла бы приехать повидаться со мной?
– Господи, Мадди! Да я под любым предлогом готова удрать из своей тюрьмы, которую кто-то называет квартирой. Твое предложение для меня просто манна небесная. Когда можно приехать?
– Можешь в этот уик-энд?
– Конечно. А как туда добраться? Мне сейчас даже горючего для машины не продадут.
Мадди объяснила подруге, куда ехать, и та напоследок спросила:
– А ты одна или с отцом?
– Со мной Себастиан.
– Да, понимаю, – кивнула Кейт. – Ну, что же, поплачем друг у друга на груди и будем весь выходной жаловаться на жизнь. И то неплохо. Жду, очень жду этого уик-энда.
Впервые за много недель Кейт почувствовала себя немного лучше. Вырваться из Лондона, из этого опостылевшего города, чтобы увидеть лучшую подругу, – в данной ситуации ничего не могло быть лучше.
