Глава 26
Мадди и Кристофер сидели на кухне и пили чай.
– Ты все понимаешь, правда, папа?
Кристофер кивнул.
– Конечно, понимаю. Тебе девятнадцать. Начинается взрослая жизнь.
– Я все равно буду приходить сюда, чтобы повидаться с тобой, – Мадди улыбнулась, стараясь скрыть дрожь. Вид у отца был несчастный. – Ты тоже сможешь приходить ко мне пообедать, поговорить.
– И все-таки мне не нравится твоя идея.
– Но я и не буду одна! Со мной Шехерезада. Ты же знаешь, мне всегда нравилось одиночество. И потом, не так уж много времени я буду проводить дома. Занятия, репетиции, спектакли… Так что я буду приходить только ночевать. Почему бы тебе не зайти на чай в следующее воскресенье? Я к тому времени устроюсь.
– С удовольствием, девочка.
– Замечательно. В общем, договорились. Папа, мне надо бежать. Хочу выбрать шторы. Так что скоро увидимся.
Мадди вошла в свою комнату и удовлетворенно посмотрела вокруг. Все ее нехитрое имущество было упаковано в коробки, теперь его нужно перенести в маленький грузовичок.
Мадди получила в Национальном балете чек с жалованием за первый месяц работы и стала заниматься поисками квартиры. Конечно, ничего грандиозного она себе позволить не могла, да это и не было для нее важно. Необходимо было как можно скорее уехать из этого дома. После нескольких дней поисков Мадди нашла маленькую квартирку со спальней в большом доме рядом с Фулхэм Пакс Роуд. Мадди знала, что сможет превратить ее в уютное жилище. Квартира находилась на первом этаже, напротив двери в кухню был небольшой сад. Значит, Шехерезада сможет бывать на свежем воздухе.
Мадди зашла к Хассану сказать, что, наконец, сможет забрать своих кошек. Она застала его в ужасном настроении. А когда он узнал, что и кошек забирают, то так расстроился, что ей ничего не оставалось, как взять Шехерезаду, а ему оставить двух котят. Причина его подавленного настроения выяснилась после того, как Мадди спросила об отношениях с Кейт.
– Все кончено, и я не хочу об этом говорить, – пожал плечами Хассан. – На следующей неделе я улетаю к родителям. Может, уехать отсюда – это как раз то, что мне нужно.
Через три дня Мадди и Шехерезада переехали в новый дом. Девушка закрыла дверь за грузчиками и окинула взглядом свою комнату. Она еще долго не могла поверить в реальность случившегося, а поверив, облегченно вздохнула. Вот и началась новая жизнь. Уборку квартиры было решено оставить на потом. Она займется этим через час-другой после занятий.
Мадди достала кофе, кружку, чайник и, напевая какой-то мотивчик, ждала, когда закипит вода. Что и говорить, за последнее время произошло столько приятных событий, что она едва могла этому поверить. Балерина в труппе Королевского Национального – не студентка балетного училища. Спектаклей пока не было, но время до отказа заполняли репетиции, тренаж и другие занятия. Когда Мадди пришла на первую примерку, ее, словно блудную дочь, встретил Ральфи и все старые знакомые.
Впервые за долгое время Мадди почувствовала, что ее любят и ей рады.
Николь после триумфа Мадди сникла. Мадди и Саша получили много хвалебных отзывов в «Дансинг Таймс» и «Гардиан». Газеты упомянули имя Николь среди других дебютантов, но и только! Все самые высокие оценки были отданы Мадди и ее партнеру, которых называли молодыми звездами.
Саша, конечно, сразу был принят в труппу как солист. Мадди даже пожалела, что не родилась мужчиной. В балете всегда существует спрос на хороших танцоров, и поэтому талантливые юноши делают карьеру легче, чем девушки.
Через двадцать минут, выпив чаю, Мадди посмотрела на часы и убедилась, что пора идти на занятия.
В дверях балетной студии, где полным ходом шли занятия, появилась голова Антона Шанелля. Художественный руководитель труппы дождался, пока артисты закончат репетировать адажио, и сказал:
– Саша! Ты не мог бы зайти ко мне после репетиции на несколько минут?
Саша кивнул, и до конца репетиции тревога не покидала его. Зачем он мог понадобиться Антону?
– Вот такая ситуация, – вздохнул Антон. – Конечно, мы будем подавать апелляцию, но проблема в том, что твоя студенческая виза действительна еще в течение пяти недель, не больше. Формально после этого ты окажешься вне закона. Как говорят в Британии, «овестейер», человек, злоупотребляющий гостеприимством. А это, в свою очередь, означает, что служба иммиграции имеет полное право прислать тебе уведомление о немедленной депортации за пределы страны.
Саша с побледневшим лицом сидел перед руководителем труппы. Наконец, с трудом выговаривая слова, он спросил:
– Это означает, что мне немедленно придется возвратиться в Россию?
– Тебя вряд ли вышлют из страны, но, должен сказать, эти ребята в службе иммиграции – жуткие бюрократы, поэтому кто его знает.
Саша почувствовал, что по спине пробежали мурашки. Мысль о том, что придется возвратиться в страну, где ему и его близким пришлось пережить столько горя и унижений, казалась непереносимой. Он растерянно спросил:
– Антон, пожалуйста, объясни еще раз, почему иммиграционные власти аннулировали разрешение на работу, которое они мне дали?
– Ты знаешь, они приводили мне какие-то совершенно нелепые доводы. Сказали, что, получив работу в труппе, ты займешь место, которое могло бы достаться гражданину Британии. Думаю, что это связано с новой жесткой политикой правительства по проблемам иммиграции, которая вызвана растущей безработицей. Там есть еще какие-то ограничения и квоты по линии ЕЭС. Если мы не сможем заполнить наши квоты британскими танцорами, необходимо будет обратиться в Европейское Сообщество. И только потом, когда мы докажем, что использовали все возможности, чтобы найти кого-нибудь в Британии или Европе, мы сможем предложить это место тебе. Сам видишь, насколько это смехотворные отговорки. По причинам, известным только им, эти чинуши из иммиграционных властей уперлись, как бараны.
– Ну, и что можно сделать? – Саша был в полном отчаянии.
– Во-первых, мы попытаемся найти члена парламента, который мог бы за тебя заступиться. Потом постараемся организовать кампанию в прессе в твою защиту и, конечно, пошлем запрос властям. Но ведь все это может растянуться на месяцы. По закону практически через пять недель ты можешь оказаться в полной зависимости от этих чиновников. Ты будешь просто вне закона. Хотя мы в Национальном хорошо знаем твои возможности, но ты, к несчастью, пока еще не Нуриев и не Барышников.
Антон в сердцах бросил ручку на стол.
– Что же мне делать? – спросил юноша, ощущая, что в полном смысле слова повис над бездной.
– Пока тебе остается только одно – продолжай работать, как работал, и надейся, что через пять недель все как-нибудь образуется.
– Господи, Боже мой! – Саша запустил пятерню в свои густые волосы и с мольбой посмотрел на Антона. – Я не могу туда вернуться. Они убили моего отца, мать умерла от горя. Ни в Большой, ни в Кировский меня не возьмут, потому что у меня совсем другая школа. У меня там нет будущего, вообще ничего нет, неужели это непонятно!
Антон смотрел на сидящего перед ним юношу и чувствовал жуткое отчаяние от собственного бессилия. Ему слишком хорошо было известно тупое равнодушие чиновников в их «демократической» и «свободной» стране.
– Послушай, Саша, я и руководство труппы сделаем все, что сможем. Нам очень не хотелось бы терять тебя. Должен тебя предупредить, что мы можем проиграть в этой борьбе с властями.
И вдруг ему в голову пришла мысль. Конечно, как руководитель Королевского Национального балета он не должен был говорить то, что собирался. Но, с другой стороны, в этой совершенно нелепой ситуации стоило попробовать все варианты.
– Саша, у тебя есть подружка?
Несмотря на отчаяние, Саша чуть не рассмеялся. Только что ему сказали, что на карту поставлено его будущее, и этот же человек интересуется, как у него обстоят дела с сексом.
– Нет, нет.
– Жаль…
– Почему?
– Да потому, что по закону, когда кто-то сочетается браком с британским гражданином или гражданкой, у него появляются такие права, которых не было раньше. Автоматически. – Антон старался подбирать слова как можно тщательнее. – Это я так, к слову.
Он взглянул на часы и встал из-за стола.
– Боюсь, мне пора бежать на репетицию в театр. Постарайся не волноваться. Сделаем все, что сможем.
Антон улыбнулся юноше.
– Как только у меня будут какие-нибудь новости, я, конечно, дам тебе знать.
Саша тоже встал, понимая, что беседа закончена.
– Да, спасибо…
Покинув кабинет художественного директора, молодой человек почувствовал себя хуже некуда. Он задыхался, испытывая страшную слабость, и решил, не задерживаясь в театре, выйти на воздух. В мужской раздевалке Саша быстро собрал свои вещи и пошел к выходу…
Он шел по многолюдной улице, и сердце его разрывалось от жалости к самому себе и ощущения собственной беспомощности. Конечно, Антон постарается сделать все возможное, чтобы помочь ему, но, в конце концов, это была его жизнь и его будущее, именно его судьбой играли эти люди.
Он не мог ничего предпринять, ему оставалось только ждать. Ждать, пока…
Стоп! Саша остановился, вспоминая, как директор Национального балета спрашивал его о подружке. Хотя нет, идея слишком нелепая. Юноша пошел дальше, стараясь выбросить из головы эту мысль, но она вновь настойчиво лезла в голову. И почему, собственно, нелепая? Если уж он оказался перед выбором – женитьба на англичанке, пожалуй, – меньшее из двух зол.
Увидев на пути кафе, он решил зайти туда, выпить кофе и как следует все обдумать.
Саша сел за неприбранный столик, сделал глоток ароматного кофе и подумал, что в России даже вот такая дешевая забегаловка казалась бы верхом роскоши.
Мысль о женитьбе становилась все более навязчивой и казалась все более стоящей. Но на ком жениться? Конечно, денег у него нет. Его будущая жена должна быть одной из знакомых девушек. Итак, кому сделать предложение?
Мадди?
Саша был уверен, что если он объяснит ситуацию, она обязательно поможет. Но будет ли это честно по отношению к ней? Нет… Мадди была его единственным преданным другом, а теперь еще и его партнершей. Ему вовсе не хотелось впутывать ее в эту историю.
Кто же еще у него остался, чтобы разыграть эту комедию со свадьбой?
Внезапно его осенило, и он широко улыбнулся. Ему было хорошо известно, что уж эта девушка влюблена в него по уши. Выйдя за него замуж, она будет уверена, что жестоко отомстила Мадди за то, что лишилась партнера. Ведь эта особа уверена, что Мадди украла у нее партнера. Саша отдавал себе отчет, что для этой девицы возможность отомстить Мадлен будет значительным стимулом, чтобы стать его женой. А ему больше ничего и не требуется.
Однако придется использовать все свое обаяние.
Саша сжал руку в кулак, разжал ее и посмотрел на раскрытую ладонь. А затем, мрачно улыбнувшись, сказал:
– Ну, иди ко мне, моя рыбка.
