ГЛАВА 22
В течение двух дней Гаскелл отмечал перемену в жизни молодых, затем сутки спал, набираясь сил. Скайлет пировал сколько мог, потом тоже погрузился в спячку. Все двигались медленно, словно в летаргическом сне. Даже сплетни и новости.
Когда во дворе Скайлета появились Ангус и Иан Барклей со своими людьми, Гаскелл весьма удивился. Лейрд Скайлета был в весьма добром настроении и хотел уже пригласить гостей в зал, когда увидел Роберта Кавендера и Эдварда Гунна, служивших курьерами Эдинбургского суда. В последний раз Кавендер приезжал в Скайлет с кипой официальных бумаг. Не было ничего хорошего в том, что они в компании старого Ангуса. Ох уж эти новомодные горожане! Гаскелл уперся каблуками в землю, словно буйвол, выставивший рога. Гости даже не посмели спешиться. Лейрд услышал слова, заставившие кровь в жилах бежать быстрее, – приезжие говорили о Законе Макдерсона.
– Черт вас побери! Замышляете мою погибель? – проревел Гаскелл, не обращая внимания на Терранса, пытающегося его успокоить. – Ангус Барклей! Как смеешь ты появляться на моей земле с камнем за пазухой! Убирайся! Пока я не разнес тебя на куски и не отправил к дьяволу!
От его рыка лошади гостей забили копытами.
– Что сделано, то сделано, Гаскелл!
Красное лицо Кавендера выдавало его усилия успокоить лошадь и одновременно сдержать свой гнев.
– Вот так, все просто? – Гаскелл глянул на Кавендера и Ангуса, перевел взгляд на Иана, рассматривая правильные черты лица молодого человека, удивительно синие глаза. – Задумал жениться, парень?
– Большинство мужчин об этом думают, даже ты, Гаскелл… однажды.
Маклин не отреагировал на намек, продолжая смотреть на упрямую челюсть Иана, худощавые руки.
– Черт тебя подери, Ангус Барклей! Убирайся с моей земли! – Гаскелл сделал шаг вперед, лошадь Ангуса нервно попятилась.
Иан был первым, кто повернул коня и возглавил кавалькаду, покидающую двор.
Гаскелл долго смотрел им вслед, лицо выражало тревогу. Он потряс головой – всадники уже добрались до перекрестка на северном склоне долины. Затем громко позвал Анни.
Был уже полдень, когда Рэм и Иден вышли из спальни с видом, будто побывали в раю. Гаскелл молча смотрел, как юбка Иден взметает пыль, заметил, как неохотно Рэм отпустил талию жены. В груди заныло. Гаскелл начал рукой растирать область сердца, подумав, что здоровье стало подводить его.
– Приезжал Черный Ангус, – пробурчал он, глядя, как Рэм усаживает жену, занимает место напротив нее, чтобы отведать каши, бульона и горячего чая. Рэм помедлил, внимательно глядя на отца.
– Черный Ангус? И что он хочет на этот раз?
– Закон Макдерсона, – Гаскелл не стал устраивать прелюдий.
– Ах, это, – Рэм кивнул, наполнил свою чашку.
– Я сказал – Закон Макдерсона! – Гаскелл глянул на широкие плечи сына и не смог не восхититься их статью. Похож на отца. В молодости.
– Можно было ожидать, – Рэм пожал плечами, глядя, как нежные пальцы Иден насыпают сахар в чашку с чаем. Он улыбнулся жене, та покраснела, заметив его взгляд. – Каждое поколение сталкивается с этим. Но всегда все обходилось более-менее без осложнений.
– Не нравится мне это. Иан собирается найти себе невесту, и Ангус ищет ему пристанище. Хитрый мошенник этот Ангус. Он послал письмо в Эдинбургский суд. Теперь речь идет не о местных раздорах…
– Иан собирается жениться? – Иден с удивлением посмотрела на Гаскелла.
– Похоже.
– Но Гренбрук, наверное, не так уж мал, чтобы там не нашлось места для его жены, – Иден взглядом заигрывала с мужем. – Мы, жены, занимаем не так уж много места.
– Вы не занимаете место, вы крадете его, – Рэм улыбнулся.
– Но Иан не получит Гренбрук, – на лице Гаскелла было написано раздражение.
Иден молча смотрела, как на лице Рэма заходили желваки. Какие голубые глаза у ее мужа – словно два горных озера!
– Гренбрук наследует его кровный сын, Маттиас, – лицо Гаскелла потемнело. – Иану ничего от Ангуса не достанется.
– Ох уж эти шотландские лейрды и их наследство! – мягко рассмеялась Иден. – И что Иан должен сделать, чтобы получить свою долю?
Рэм отвел глаза.
– В свое время Иан допустил непоправимую ошибку – позволил зачать себя не Ангусу, – резко сказал он, посмотрев на Гаскелла. – В нашей округе это сплошь и рядом.
Гаскелл покраснел. Иден выпрямилась. Мысль, которая пришла ей в голову, была весьма странной, но ее тут же подтвердил Рэм.
– Иан – мой сводный брат. И первый ребенок Гаскелла.
Сводные братья. Иден улыбнулась, ощущая странную неловкость. Вот почему ей так нравился Иан, почему столь многое казалось знакомым…
– Вот почему вы так похожи.
Мужчины пристально посмотрели на нее. Вряд ли стоило это говорить, но Иден осознала ошибку только, когда брови Рэма изогнулись. – И это значит, что Карина…
– Его сводная сестра, – закончил Рэм, видя, как лицо жены становится пунцовым.
– Но он Барклей…
– Ангус женился на его матери до того, как родился Иан, дал ребенку свои имя, но он – не родной сын и не может унаследовать Гренбрук. И теперь Ангус, следуя Закону Макдерсона, хочет получить для Иана Скайлет, – лицо Гаскелла омрачилось. Он подавил готовое сорваться с языка ругательство, встал и вышел из зала.
Иден вопросительно посмотрела на Рэма.
– Что это за закон?
– Очень старый, весьма странный. Старый Макдерсон жил сто пятьдесят лет назад, и был владельцем Скайлета и многих земель в округе. У них тогда тоже были проблемы, – усталый взгляд Рэма смягчился, когда он посмотрел на жену. – Иногда кто-нибудь из Барклеев вспоминает о Макдерсоне, обвиняет кого-нибудь из Маклинов. Дело слушается в суде, но до сих пор все заканчивалось прениями. Все очень спорно, и дело решается исходя из… разных обстоятельств. Конечно, это просто суета, но… далеко не дешевая, – он усмехнулся.
Иден рассмеялась: Рэм – не скряга, но заботится о своей собственности. Благодаря ему Скайлет не пришел в упадок. Ее заботливый муж. Теперь Иден знала, как заботлив он может быть. И как это радостно.
– Гаскелл сам виноват, что Ангус вспомнил обо всем этом, – Рэм посмотрел на дверь, через которую вышел отец. – Он подал ему мысль, когда…
Рэм не закончил и с загадочной улыбкой увлекся содержанием тарелки.
– Когда, что?
– Когда поставил мне условие. Если бы я его не выполнил… – Рэм сжал зубы, затем вновь занялся едой.
– Ты бы потерял Скайлет, который достался бы Иану.
– Иан – мой старший сводный брат, – Рэм поднял голову. – Ангус любил его мать, Елену, до того, как она стала встречаться с Гаскеллом. Ангус всегда ненавидел Гаскелла, за то, что тот не женился на Елене, хотя для Барклея это значило потерять ее. А Гаскелла всегда задевало, что Ангус воспитывал Иана, а также целый выводок законных и незаконных детей.
– Гаскелл сожалел о Елене?
Рэм покровительственно улыбнулся.
– Моя маленькая романтичная жена, неужели ты веришь, что Гаскелл мог убиваться из-за какой-то женщины?
Иден сунула ложку с кашей в рот, на лице отразилось сомнение.
– Думаю, нет.
– Доешь, – Рэм указал на тарелку. – Тебе нужны силы, – на ее вопросительный взгляд пояснил: – Мы поедем в леса.
Во второй половине дня они отправились в леса, которые многие называли «лесами лейрда Рэма». Затем спешились и долго шли под навесом из ветвей, которые вздымались к небу, словно отдавая салют лейрду и его жене, и тем казалось – на земле существуют только они двое.
– Это мое любимое место в Скайлете, – Рэм притянул Иден к себе, поцеловал в щеку. – Хочешь, чтобы оно запомнилось навсегда?
Иден прижалась к мужу, понимая, что заниматься любовью в холодном сыром лесу не очень-то удобно. Его руки скользнули под ее жакет.
– А это возможно? – прошептала она. – Мы замерзнем.
– Настоящий ученик Маркуса Агриппы должен уметь все, – Рэм со смехом взял ее за руку и повел к поваленному дереву, под укрытие из нависающих веток. Он страстно поцеловал Иден, и вскоре та забыла обо всем. Рэм посадил ее верхом к себе на колени. Когда Иден заколебалась, он со смехом заметил – она должна любить ездить верхом. Через несколько мгновений Иден поняла, что килт – самая удобная одежда для мужчины.
* * *
– О, Рэмсей, – Иден села на землю рядом с деревом, блаженно не замечая, что край юбки испачкался в грязи. – Это место придется запомнить. Не удивительно, что ты его так любишь.
– Я никогда никого не любил. Только Скайлет. И тебя.
Она потерлась макушкой о его подбородок, хитро улыбнулась.
– Мы очень похожи, Скайлет и я. Мы оба требуем твоей любви.
– Ты слышала, как я жалуюсь на судьбу?
Иден покачала головой.
– Видишь ли, моя поездка в колонии… – начал Рэм.
– В Соединенные Штаты Америки, – мягко поправила Иден.
– Да. Я никогда раньше не видел, что можно так возделывать землю. Посмотрел владения твоего отца. Это стоит целое состояние.
– Но земля… она в Америке не дорогая…
– Наверное. Но здесь с небольшого клочка земли кормится слишком много ртов. Я не могу не думать о людях, которые…
– Ты никогда не перестанешь думать о Скайлете и его людях?
– Моих людях, – он коснулся ее щеки.
– А смогу ли я быть частью твоих людей, если ты никогда не перестанешь думать обо мне? – она зубами сжала его нижнюю губу, ожидая поцелуя. Рэм с удовольствием заплатил эту цену за освобождение.
– Более того, ты теперь часть меня.
– Да?
Ответ отозвался в ее сердце.
* * *
Холодный ноябрь перешел в мрачный, сырой декабрь. Судя по всем признакам, июль будет теплым. По крайней мере, так считали в Скайлете. Иден и Рэм гуляли по окрестностям, смеялись, болтали, иногда занимались любовью в необычных местах. Любили вместе обедать, ужинать и с удовольствием сидели у камина по вечерам. Руки соприкасались, тянулись друг к другу губы.
Гаскелл смотрел на них с радостью, даже с изумлением. Терранс и Маккей улыбались, обмениваясь многозначительными взглядами. Весь Скайлет ждал радостного сообщения…
Карина тоскливо смотрела на них, чувствуя в животе жар, когда лежала в своей одинокой постели. Хуже того, она заметила, что с интересом посматривает на мускулистого Тэсса Маккренну, раздумывая, не выйти ли за него замуж или заняться любовью с кем-нибудь, похожим на него. Несколько секунд спустя она спохватывалась – что это за мысли? Ей скоро семнадцать. Она уже ждет давно и готова ждать еще. Но ей тяжело смотреть на брата и его жену, которые так подходят друг другу и так чертовски счастливы. Как в тот день, когда она застала их в верхней гостиной…
Единственный источник света – огонь в камине. Иден сидела на полу у ног Рэма, мягкими движениями разминая усталые ступни и лодыжки мужа. Рэм блаженно откинул голову на спинку кресла, глаза были закрыты. Сцена была настолько интимной, что Карина, покраснев, повернулась, чтобы уйти.
Иден заметила движение в дверях и окликнула девушку. Карина резко повернулась, села на скамью неподалеку. Рэм отреагировал на присутствие сестры улыбкой.
– Учись, – в его голосе звучали дразнящие нотки. – Вот так нужно заботиться о муже.
– Черт меня побери, Рэмсей, если я когда-нибудь окажусь у ног мужа. Скорее, он будет у моих, – выпалила она в ответ.
– Возможно, мисс, – Рэм поднял голову, бросил взгляд на красивые ножки сестры. – Но если ему удастся не истечь кровью, сомневаюсь, что он остановится на этом.
Иден рассмеялась, Карина густо покраснела. Рэм усмехнулся.
– Двое на одного! К черту! – Карина резко вскочила и выбежала прочь из комнаты, громко хлопнув дверью.
