Глава 13
Было так поздно, что даже сверчки угомонились, когда двое приятелей растянулись в мягкой траве небольшой полянки на берегу ручья. Джесси потягивал остатки донка из глиняного кувшина. Ро лежал с закрытыми глазами.
— Что ты делаешь? — спросил в конце концов Джесси, привстав немного, чтобы взглянуть на лежащего рядом Ро.
Ро, не открывая глаз, произнес:
— Просто держусь за траву и опираюсь на землю… Джесси хихикнул.
— Это все донк.
— Зачем вы пьете это? — простонал Ро.
— Вообще-то, я не пью, — ответил Джесси. — Папа никогда не разрешал мне, ни единого раза. Но я слышал, как парни часто говорили о нем, и всегда хотел попробовать сам.
— Ну вот, теперь мы знаем… — Ро удалось немного приподняться, открыть один глаз и взглянуть на Джесси. — Слушай, ты выпил гораздо меньше, чем я. Как это так получилось?
Джесси пожал плечами:
— Наверное, потому, что меня пару раз вырвало. Ро кивнул и тут же пожалел, что сделал лишнее движение.
— Должно быть, верно. — Долгая приятная тишина воцарилась между ними. Джесси сделал еще один большой глоток из кувшина.
— В этом мире множество вещей, которые я никогда не пробовал, но хочу попробовать, — сказал он.
— У нас у всех такие же желания, — ответил Ро.
— Но большинству парней не приходится ходить вокруг да около того, чего они хотят. А я… Есть то, чего у меня вообще никогда не будет…
Ро долго молчал, потом ответил:
— Наверное, да, Джесси.
— Да я не особенно убиваюсь из-за этого, — поспешно уверил молодой человек. — Если уж я никогда не научусь читать по книге или складывать цифры больше трех — ну что ж, ничего не поделаешь, не так ли?
— Полагаю, да, Джесси.
— Но меня бесит, что я не могу иметь собственное ружье и заработать денег, чтобы купить собаку. — Джесси перевернул кувшин, позволяя последним каплям упасть на язык. — Но когда-нибудь, — произнес он серьезно, как клятву, — у меня появятся ружье и собака!
Ро кивнул.
— Это неплохая мечта, Джесси! Я уверен, что если ты будешь поступать обдуманно, твой отец позволит тебе иметь собственное ружье. А как только у тебя появится ружье для охоты, можно будет завести собаку.
— Папе даже не понадобится доставать их для меня, — объявил Джесси. — Это будет мое ружье и моя собака, и я сам куплю их.
— Уверен, мы будем очень гордиться тобой, Джесси! Молодой человек улыбнулся, а затем, к удивлению Ро, задрал голову вверх и завыл на луну.
— Да, донк — это вещь… — сказал Джесси, встал на ноги, сделал два шага и, споткнувшись обо что-то в высокой траве, кувырнулся через голову и с глухим, громким стуком приземлился на спину.
Приятели разразились хохотом, но постепенно смех Джесси становился все более натянутым.
— Я ударился, — выговорил он в паузах между судорогами икоты. — Кажется, я сломал ногу…
Ро попытался встать и подойти к нему, но быстро сообразил, что гораздо благоразумнее проползти по траве. Когда он добрался до Джесси, тот все еще смеялся над своими неловкими телодвижениями, но в глазах его стояли слезы от невыносимой боли.
— Где болит? — спросил Ро.
Джесси указал на лодыжку, которая уже начинала распухать. Ро сел на землю, положив ногу приятеля себе на колени, и принялся осторожно поворачивать ее.
— Вряд ли у тебя перелом, — сообщил он. — Но вывих довольно сильный. Джесси молча кивнул. Ро испуганно огляделся вокруг.
— Не знаю, как мне удастся дотащить тебя до дома!
— Пожалуй, мне лучше остаться здесь, — ответил Джесси. — Когда не двигаешься, она не болит.
К горлу Ро подступила волна омерзительной тошноты. Он тоже был не прочь остаться и отлежаться здесь.
— Знаешь, тебе лучше не оставаться здесь, в лесу, — сказал он, осматривая поляну. Перед глазами Ро все плыло, мысли путались, но он изо всех сил пытался найти выход из положения. Он сам недостаточно твердо держится на ногах, чтобы дотащить Джесси до хижины. Но Ро боялся, что если волочить парня по земле, это может ещё сильнее повредить его вывихнутую ногу.
— Слушай, приятель, — сказал Джесси, меняя тему разговора. — Ты утверждал, что друзья всегда говорят друг другу правду?
— Да, Джесси, это так, — ответил Ро, слушая вполуха.
— Ну так вот, я сказал тебе только часть правды, а не всю…
— Всю правду о чем?
— О том, что мне очень хочется иметь, но вряд ли удастся получить. Хотя я все-таки попытаюсь…
— Ну и…? — спросил Ро, подумав, что болтовня, наверное, отвлекает от боли в ноге.
— Я хочу не только ружье и собаку, Ро, — тихо сказал юноша. — Есть и кое-что поважнее и получше, и папа наверняка бы меня высек, если б узнал, что я осмеливаюсь думать об этом.
— О чем?
— Мне бы хотелось, Ро, — сказал Джесси, предусмотрительно перейдя на шепот, — когда-нибудь получить женщину.
— Женщину?
— Ш-ш-ш! — зашикал на него Джесси. — Не обязательно кричать об этом!
— Извини, — ответил Ро. — Наверное, это я от удивления… — Подумав минутку, Ро покачал головой. — Нет, пожалуй, здесь нет ничего удивительного. Ты не был бы мужчиной, если бы не хотел женщину, — подытожил он.
Нетерпеливо кивнув, Джесси слегка покраснел.
— Большинство из них не обращают на меня внимания, — сказал он. — Но это не мешает мне смотреть на них и вдыхать их запах.
— Ты когда-нибудь целовался? Расширив от ужаса глаза, Джесси отрицательно покачал головой.
— Папа говорит, что мне нельзя.
— Никогда?
В ярких голубых глазах промелькнула печаль.
— Папа говорит, что если я буду обнимать и целовать девушек, то они тут же заведут речь о женитьбе. Но на этой горе нет ни одного отца, который захотел бы взять меня в зятья.
Безыскусная правда произнесенных слов пронзила Ро, как кинжал, и причинила такую же боль.
— Любой будет рад взять тебя в семью, — ответил он. — Ты — хороший работник и честный парень. Джесси ухмыльнулся.
— Ты начинаешь говорить, как Мегги, она всегда готова броситься на мою защиту. — Он пожал плечами и рассмеялся. — Папа говорит, что это — судьба. Как и то, что я от рождения слабоумный… Так уж суждено, и ничего нельзя изменить.
— Ты правда так думаешь, Джесси? Молодой человек смущенно пожал плечами.
— Я не знаю, что думать. Папа почти всегда прав. И все-таки, я хочу попробовать, как это бывает… — Он тоскливо вздохнул. — А ты хотел когда-нибудь женщину, Ро? Только правду, помни, ведь мы — друзья.
— Да, конечно. Я чувствовал такое. Джесси кивнул.
— Я так и думал, — сказал он. — То есть, я думаю, ты много времени проводишь, желая мою сестру Мегги.
— Ну, я… ну, да, думаю, я испытываю что-то похожее к Мегги.
— Ага, я могу сказать, вы оба без ума друг от друга. Ро нахмурил брови, но не успел ответить, как Джесси уже задал новый вопрос.
— Ты когда-нибудь покрывал девушку?
— Ты имеешь в виду… Джесси кивнул:
— Ага, я имею в виду…
Ро откашлялся, взглянул на небо над головой, потом честно ответил:
— Да.
— На что это похоже?
Ро смущенно пожал плечами.
— Это приятно.
— Приятно?
Ро засмеялся, пьяно покачивая головой:
— Может, «приятно» не совсем точное слово. Это… В общем, при этом испытываешь приятные ощущения. Джесси кивнул.
— Лучше, чем когда делаешь это рукой? Ро икнул от удивления и подавил смешок. Потом недоверчиво покачал головой:
— Да, Джесси, я бы сказал, что лучше.
— Женщина, с которой ты занимался этим, хорошо пахла?
Ро надолго задумался.
— Честно говоря, Джесси, я не помню, как пахли женщины, с которыми я был.
— Так ты был не с одной?
— С немногими, очень немногими. Джесси мгновение обдумывал его слова.
— Папа говорит, что большинство парней утверждают, что были со многими женщинами, даже если это и не так.
Ро кивнул:
— Наверное, кое-кто хвастается… — Джесси с гордостью улыбнулся Ро.
— И ты совсем не заметил, как они пахли? — спросил он.
— Думаю, что чаще всего это был естественный запах их тела, — ответил Ро. — Иногда от них пахло духами.
— Духами… — благоговейным шепотом повторил Джесси.
— Я не очень-то люблю духи, — признался Ро. — От слишком большого количества меня начинает тошнить. Джесси серьезно кивнул и сел чуть прямее.
— Так на что же это похоже и что чувствуешь, когда ты внутри женщины?
— Джесси, наверное, нам не следует говорить об этом.
— Ты мой друг, Ро, если ты мне не скажешь, то кто же?
Тщательно обдумав его слова, Ро в конце концов кивнул, соглашаясь.
— Ну, чувствуешь тепло, — ответил он, — Настоящее тепло.
— Ага, — сказал Джесси, нетерпеливо подгоняя его дальше.
— И тесноту, — продолжал Ро. — Сначала кажется, что слишком тесно, но потом она как бы раскрывается, как цветок, и почти втягивает тебя внутрь.
Джесси широко раскрыл глаза:
— Втягивает тебя внутрь? Ро кивнул:
— Да, что-то вроде этого. Потом, когда ты движешься назад и вперед, то чувствуешь, как сжимается и расслабляется ее тело. — Ро глубоко вздохнул, вглядываясь в пустоту, пока вспоминал и представлял те давние ощущения. — Напряжение настолько приятно, что почти причиняет боль, — сказал он. — Хочется дойти до конца, потому что там ждут самые сладостные ощущения. Но в то же время пытаешься задержать то, что испытываешь, как можно дольше. Когда не можешь больше ждать ни секунды, кажется, что все внутри тебя, все твои мысли и все существо буквально изливается в нее, и ты уже не в себе, а в ней…
Джесси открыл рот и широко распахнул глаза от изумления. Познания друга в этой недоступной для Джесси сфере произвели на него столь сильное впечатление, что становилось как-то не по себе. Ро пьяно рассмеялся.
— Конечно, все это продолжается только мгновения, — поспешно уверил он Джесси. — Всего пару секунд, и ты снова становишься просто уставшим, пресыщенным парнем, чувствующим вину и испытывающим благодарность к женщине с размазанной по лицу краской, которая позволила тебе войти в нее…
Джесси недоверчиво покачал головой.
— Ты делал это много раз, Ро?
— Несколько раз, Джесси. Не слишком часто.
— Ты никогда не боялся?
— Боялся. Довольно сильно первый раз, — признался Ро. — И чуть-чуть во всех остальных случаях.
— Каждый раз?
— С мужчиной тоже может случиться всякое. Он может выставить себя на посмешище, или причинить боль женщине, или, что еще хуже, не доставить ей удовольствия. — Губы Ро медленно растянулись в широкой улыбке. — Но, наверное, — признался он, — желание сделать это всегда пересиливало страх. Поэтому я шел до конца и делал это.
Джесси рассмеялся вместе с ним, и они дружески хлопнули друг друга по плечу.
Потом улыбка на лице юноши сменилась серьезным выражением:
— Я боюсь, Ро! Но я тоже хочу это сделать. Ро кивнул, но понятия не имел, что ответить.
— Я — мужчина, такой же, как и ты, как любой другой. Я не возражаю, если меня называют глупцом, — продолжал Джесси. — Я привык к этому, и недостаток ума не слишком-то беспокоит меня. Даже когда люди меня дразнят, я просто не обращаю внимания и говорю себе, что они только шутят и вовсе не желают обидеть. Меня это не волнует. Но когда я стою рядом с прекрасно пахнущей девушкой, меня захлестывают чувства, совсем не похожие на чувства боли и обиды. Я не могу просто взять и отмахнуться от них.
— В этом нет ничего необычного, Джесси, — согласился Ро. — Чувства, которые ты испытываешь к женщинам, идут от твоего тела. Они совершенно не связаны с недостатком умственного развития. Даже если ты не слишком умен, это не значит, что ты не способен испытывать плотские желания.
— Но папа говорит, что я должен изо всех сил сдерживать их!
Брови Ро сошлись над переносицей. Он задумался.
— Я уверен, что твой отец хочет только того, что считает самым лучшим для тебя, Джесси, — сказал Ро. — Но он — твой отец и потому, возможно, не считает тебя взрослым мужчиной.
— Мне кажется, он никогда не признает, что я — взрослый.
— Но я-то знаю, Джесси! Я считаю тебя мужчиной. После этих, произнесенных тихим голосом слов опущенный подбородок Джесси, казалось, приподнялся, а на лицо вернулась теплая улыбка.
— Спасибо тебе, — сказал он.
Молодых людей окружала тишина поздней ночи. Лес неясно вырисовывался темным пятном и шелестел листвой, высокая трава над ними стала влажной от росы. Глаза на мгновение заволокла приятная, пьяная дымка, и все вокруг казалось прекрасным.
— Знаешь, что нам нужно сделать, Джесси? — спросил Ро неожиданно возбужденным и решительным голосом.
— Что?
— Нам надо найти тебе женщину!
— Что?
— Конечно, речь идет не о множестве женщин, и не об одной-единственной на всю жизнь, но я уверен, что даже в этой глуши есть женщины, скажем, с сомнительной репутацией…
Глаза Джесси расширились.
— Да, внизу возле ежевичной долины живет такая вдова Плам, — сказал он.
— Вдова Плам… — повторил Ро.
— Она сама себя так называет, но я слышал, как парни говорили, что она вовсе не вдова, просто ее муж сбежал, и она по вечерам развлекается с мужчинами. Ро кивнул:
— Ну, Джесси, я думаю, что нам с тобой надо бы нанести визит вдовушке!
— Сегодня ночью? Мы можем пойти прямо сегодня?
— Ну, нет, сегодня мы не сможем, — ответил Ро. — Ты ведь даже идти не в состоянии. Тебе необходимо вылечить лодыжку, прежде чем отправляться к вдове.
— Чувствую, что мне уже лучше, — заявил Джесси и, пошатываясь, попытался встать на ноги.
Ро подхватил Джесси и уговорил опереться о его плечо.
— Мы доставим тебя домой, ты пару дней полежишь, а когда будешь в порядке, мы пойдем в гости к этой твоей вдове.
— Я не могу ждать! — завопил Джесси в пьяном восторге.
— Определенно, можешь — ты ведь ждал столько времени! Пара дней значения не имеет.
Они то шли, то ползком пробирались домой.
— На Литературном на днях, — признался, как на исповеди, Джесси, — я стоял рядом с Элти Макниз. Той, что выходит замуж за Пейсли Уинслоу.
Ро кивнул, припоминая девушку.
— О, она пахнет великолепно, Ро! — затаив дыхание, поведал Джесси. — Должно быть, добавляет душистые приправы в мыло.
Ро улыбнулся.
— Я просто стоял рядом с ней, вдыхая ее запах, и так сильно захотел этого, Ро, что готов был заплакать. Кивнув, Ро похлопал приятеля по плечу.
— Я сам ощущал подобное раз или два, Джесси, — сказал он. — Это нормальное явление. То, что время от времени чувствует любой мужчина. Нельзя винить себя за то, что чувствуешь физическое влечение. Иногда нам нельзя делать то, что мы хотим, но это не значит, что мы перестаем испытывать желание.
— Ты когда-нибудь чувствовал такое к Элти Макниз? — спросил Джесси.
— Нет, к ней нет.
Джесси кивнул.
— Ты чувствуешь это к Мегги, — уверенно заявил он.
— Мегги? — Ро так резко повернул голову, что тут же подступила тошнота, и он чуть не уронил Джесси.
— Да, Мегги. Моя сестра, твоя жена, — сказал Джесси. — Помни, мы говорим только правду.
— Я… я иногда чувствую это к Мегги, — выдавил Ро. Джесси покачал голой.
— Клянусь, Ро, я не понимаю, что такое супружество! Если ты хочешь ее, и не боишься, и делал это прежде, — спросил Джесси, — почему ты не спишь с Мегги?
Вопрос, как показалось, застал Ро врасплох.
— С Мегги?
— Ты ее муж, верно? Все говорят так, и вы после того первого дня больше не отрицаете этого. Вы спрыгнули со Свадебного Камня. Это дает право заниматься любовью, когда вы только захотите.
— Мы можем иметь право, и все же это будет не совсем то, что должно быть, Джесси.
— Все будет правильно. Это ведь не то, что я хочу Элти Макниз, а она хочет замуж за Пейсли Уинслоу. Ты хочешь Мегги, а она хочет тебя. Значит вы оба хотите одного и того же, почему тогда ты спишь один в новой кровати?
Ро нервно откашлялся.
— Все гораздо сложнее, — сказал он. — И почему ты думаешь, что Мегги хочет быть со мной? Джесси громко рассмеялся.
— Хороший вопрос, Ро! Бог мой, Мегги так привязалась к тебе, что стань ты косым, она тоже окосеет на всю жизнь!
Мегги услышала их задолго до того, как увидела. Нарушая спокойствие ночи, раздался треск веток, громкое топанье и низкий смех брата.
Скорее с любопытством, чем с тревогой Мегги почти побежала в сторону поляны. И только увидев, как они переходят Чесоточный Ручей — Джесси еле двигался, тяжело навалившись на Ро, — Мегги испуганно вскрикнула.
— Что случилось? Охотники уставились на нее.
— Привет, Мегги! — окликнул ее брат. — Мой друг Ро и я делимся мыслями о… — Он громко захихикал. — Или мы поделились донком?
— Донк! — Тревога на лице Мегги сменилась яростью. — Монро Фарли, ты напоил моего брата?
Джесси остановился на середине ручья. Ро, который нес мешок с лягушками, острогу, жировую лампу и пустой кувшин, все же сумел дотащить Джесси до берега, где оба они со всеми своими причиндалами свалились у ног Мегги.
— Я не поил его, — ответил Ро. — Это он допьяна напоил меня.
— Но как хорошо, Мегги, что я напился! — вставил Джесси. — Потому что я, кажется, сломал ногу, и если бы не этот огненный донк, то, наверное бы, очень мучился…
Ро лег на спину в траву и закрыл глаза в тщетной попытке остановить бешеное вращение земли.
— Не волнуйся, Джесси, — полушутя заметил он. — У меня такое чувство, что завтра утром страданий будет предостаточно.
Мегги, тяжело вздохнув, опустилась на траву между Ро и братом.
— Провалиться и сгореть, Джесси! Дай я взгляну на твою ногу.
— Перелома нет, — сказал ей Ро, вдыхая легкий ветерок, доносивший до него теплый, чистый запах Мегги. — Он немного вывихнул лодыжку. Но если мы доведем его до кровати, и он пару дней отлежится, все будет хорошо.
— Тебе легко говорить, — отрезала Мегги. Ро захихикал.
— Поверь, мне вовсе не легко произнести что-либо. Кажется, что челюсть не на месте, а язык толстый, вроде твоих тестообразных лепешек, и вкус во рту почти такой же отвратительный, как и у них…
Мегги задохнулась от возмущения и хотела было как следует стукнуть Ро по голове, но решила, что, учитывая его состояние, лучше не тратить силы понапрасну.
Ро искоса взглянул на нее.
— Знаешь, Мегги, — сказал он, — а у тебя самые прелестные ступни, какие я только видел до сих пор у женщин…
Джесси громко рассмеялся.
— И от нее хорошо пахнет, Ро! Не забывай об этом.
— Как можно забыть такое, когда она сидит прямо возле меня? — Ро глубоко вздохнул. — Ты чудесно пахнешь, Мегги!
— Не дури, — коротко ответила Мегги. — Я, наверное, пахну, как старый котелок со щелоком. А сейчас поднимайся и помоги мне довести Джесси до кровати. Если папа застанет его таким пьяным, причитаниям не будет конца!
Ро неуверенно встал на ноги. Джесси, без всякой видимой причины, снова захихикал. Из-за этого поднять его стало еще труднее. Ро с Мегги обхватили здорового парня с двух сторон и потащили к хижине.
— Молчи, Джесси. — приказала Мегги. — Меньше всего нам хочется разбудить папу.
— Нет, папе нельзя ничего говорить, — прошептал Джесси. — Это наш секрет. Мой и Ро. Мы оба — мужчины, а у мужчин есть свои потребности.
— Если ты говоришь о потребности двух мужчин напиться донком, то это просто позор! — Мегги не скрывала возмущения.
— Я говорю не о потребности напиться, Мегги, — возразил Джесси. — Я говорю совсем о других потребностях. Тех, что…
— Джесси, что тебе действительно надо — так это поменьше болтать и побольше двигать ногами, — прервал его Ро. — Я не очень-то твердо держусь, и ты явно сломаешь шею своей сестре.
— Нет, Мегги сильная, — Джесси говорил чрезвычайно убедительно. — Она вовсе не слабый цветок. Моя сестра крепкая, как гвозди. Когда мы были маленькими, она пару раз крепко отлупила меня. Конечно, не думаю, что она способна выдрать и тебя… — Джесси залился смехом, представив эту картину, но Ро и Мегги не обращали на него внимания.
— Если уложить Джесси в кровать, что на улице, то мы не разбудим папу, и он, может быть, ни о чем не узнает.
Ро покачал головой.
— Ничто в этом мире не ускользнет от внимания Анри. Он наверняка все выведает.
Раздражение Мегги прорвалось наружу.
— Может, тебе и наплевать, что у моего брата будут неприятности, но я хочу помочь ему, чем только могу!
Они дошли до недостроенных стен пристройки высотой в четыре бревна, и Ро удалось приподнять Джесси и довести его до кровати.
— Ты гораздо больше поможешь брату, если уйдешь с его дороги и позволишь ему жить собственной жизнью — неважно, плохой или хорошей.
— О, ты хочешь сказать — просто позволить ему напиваться, если он захочет, и ломать ноги в лесу?
— Во-первых, его нога не сломана, а во-вторых, если он хочет напиться или купить ружье или собаку, или еще что-то, вам с отцом не стоит запрещать ему это. Он и так просит от жизни слишком мало…
— Ах, понимаю! Мистер Ученый из штата у залива после нескольких недель в Озарке стал крупным специалистом не только в стряпне и пахотных работах! Он, оказывается, успел глубоко проникнуть в душу моего брата…
— Если вы двое не прекратите орать, — прервал их Джесси, — то уж точно разбудите папу!
Они с виноватым видом замолчали и внимательно осмотрели пострадавшую лодыжку при лунном свете. Мегги согласилась с Ро, что со временем вывихнутый сустав придет в норму и нет необходимости накладывать повязку или шину.
Мегги заботливо укрыла Джесси старым потрепанным летним одеялом до самого подбородка и нежно поцеловала брата в лоб. Правда, к этому моменту Джесси уже захрапел.
Мегги выпрямилась и хотела что-то сказать Ро, но обнаружила, что его уже нет рядом. Он, спотыкаясь, брел назад к ручью. Все еще злясь Мегги побежала за ним.
— Куда это ты собрался? — спросила она, поравнявшись с ним. Ро едва взглянул на нее.
— За лягушками, — ответил он. — Если мы оставим мешок у ручья, то к утру они точно удерут.
— Удивительно, что вы еще что-то поймали!
— Именно за этим мы и ходили, — обиделся Ро. — Представляешь, мы поймали так много, что половину продали за донк!
— Чья это была идея?
— Конечно, не моя.
— Сейчас ты будешь рассказывать мне, что Джесси пришла идея напиться!
Ро дошел до сваленных в кучу охотничьих снастей, рывком поднял мешок, затем тщательно проверил завязки. Не потрудившись даже взглянуть на Мегги, он заговорил.
— Я ничего не собираюсь объяснять тебе, кроме того, что твой брат — мужчина, такой же, как и я, и у него возникают те же самые желания, что и у меня и у любого другого.
Вне себя от злости, Мегги вцепилась в рукав рубашки Ро, заставляя его повернуться к ней лицом:
— Но ты же знаешь, что Джесси слаб умом!
— Некоторые вещи в этой жизни чертовски глупы…
Долгое время они стояли друг против друга в серебристом лунном свете. Мегги все еще сжимала в руке тонкую хлопчатобумажную ткань рубашки. Она собиралась сделать шаг назад, но взглянула в глаза Ро и не смогла сдвинуться с места. Она увидела, как что-то зажглось в его глазах. То самое. Тот же самый взгляд, буквально пожирающий ее. Он уже был знаком Мегги, уже поразил ее однажды, когда Ро держал ее в объятиях и еще раз — тогда в сарае, когда Ро застал ее обнаженной. И сейчас в его глазах снова сверкал этот дикий, опасный огонь.
Мегги почувствовала, как на одно мгновение Ро заколебался, прежде, чем обнял ее за талию и притянул к себе.
— Я хочу тебя… — произнес он почти сердито, пока сокращалось расстояние между их губами.
Мегги испугала грубая страсть его поцелуя. Прикосновения его не были ни нежными, ни осторожными. Его губы требовательно раскрылись, а руки обнимали уверенно и властно.
— Р-ро, — пробормотала Мегги в испуганном удивлении, — Ро, я…
— Мегги, — шепотом ответил он, прижимаясь губами к ее лицу, — Мегги, останови меня, если ты должна это сделать, но только сейчас, пока я еще могу остановиться…
Вместо ответа Мегги прильнула к нему, дрожа от проснувшегося головокружительного чувственного желания.
Ро крепко прижал ее к себе, его рука гладила спину девушки от плеч до талии, губы не отрывались от ее губ.
Застигнутая врасплох внезапно нахлынувшими чувствами, почти не осознающая того, что происходило, Мегги судорожно цеплялась за его рубашку, как будто от этого зависела ее жизнь.
Губы Ро были горячими и восхитительными, и когда они нежно и мягко соскользнули с лица и коснулись шеи, Мегги почувствовала, что желание вспыхнуло с новой силой. Ее охватила дрожь.
«Отодвинься, отстранись от его прикосновений», — казалось, умолял ее голос разума. Но сердце громко билось, заглушая слова предупреждения, отбрасывая осторожность и страх.
Мегги нетерпеливо обвила руками шею Ро и прижалась к нему. В груди разливалась странная, необъяснимая тяжесть. Соски набухли от прикосновения к его телу. Она еще теснее прижалась к Ро.
Мегги услышала глубокий, гортанный стон. Сильная, коричневая от загара рука соскользнула к ее груди. Пальцы Ро уверенно и умело ласкали затвердевший сосок.
У Мегги перехватило дыхание от удовольствия и восторга, Ро нежно сжал губами мочку ее уха. Она все настойчивее прижималась к нему.
— Ближе, я хочу быть еще ближе, — прошептала она.
— О, Мегги, — хрипло простонал Ро. — Я буду близок с тобой. Ближе, чем с кем бы то ни было…
Ро поднял Мегги на руки, сделав несколько шагов и мягко опустил на ковер цветущего, сладко пахнущего клевера.
Он лег вслед за ней, осторожно раздвигая коленями ее бедра.
— Мегги, милая Мегги… — шептал он, покрывая поцелуями ее шею и грудь.
Мегги дрожала от жара поцелуев и прохлады ночного ветерка. Она ничего не могла поделать с новыми, незнакомыми чувствами, безраздельно завладевшими ее существом. Казалось, что ее тело больше не принадлежит ей, что сознание покинуло телесную оболочку, не в силах противостоять неведомой прежде страсти. Но никогда в жизни она не ощущала с такой остротой каждое уходящее мгновение.
Ро поднял подол ее ночной рубашки. Не медленно или тайком, а решительно и резко. Мегги ощутила озноб, оставшись без спасительного покрова, и пыталась согреться теплом его тела.
— Ты прекрасна, прекрасна, Мегги! — сказал Ро. прикоснувшись рукой к ее обнаженному телу. — В тот день, когда я увидел твои красивые голые ступни, я понял, что у тебя сильные, стройные ноги. Ноги, которые должны обвиваться вокруг бедер мужчины…
Ему не нужно было уговаривать Мегги. Она сжала Ро коленями и крепко держала, пока он двигался, разжигая вспыхнувшее между ними пламя.
— Тебе хорошо? — прошептал Ро. — Но это еще не все, Мегги. Позволь мне дать тебе больше.
— Дай мне все, — выдохнула она.
Ро привстал на колени, не позволяя Мегги сомкнуть бедра. Он погладил белую, нежную кожу с внутренней стороны бедра.
— Какие завитки, Мегги, — прошептал Ро. — Какие соблазнительные, искушающие завитки… — Он коснулся их пальцами. Мегги вздрогнула от неожиданной интимной ласки.
Она слышала, как Ро удовлетворенно вздохнул и шепнул ей в ухо:
— Великолепно…
Его слова окончательно лишили Мегги способности осознавать, что происходит. Она задрожала в объятиях, повернув голову к свежей весенней зелени клевера.
— О, моя милая, дорогая, — бормотал Ро, чувствуя под рукой влажный жар ее плоти, — ты уже подготовлена, ты такая чудесная… — Другой рукой он пытался справиться с брюками. — Черт, мне мешают эти штаны…
Так и не сумев снять их до конца, а лишь приспустив, насколько это было возможно, Ро вновь опустился на Мегги. Ее ноги тут же обвили его талию. Мегги вскрикнула, когда Ро вошел в нее. Не столько от боли, сколько от удивления.
— Все хорошо, Мегги? — спросил Ро, целуя ее.
— Да, я… — у Мегги не нашлось слов. Только крошечные блестящие слезинки от переполнявших ее эмоций, которых она не понимала, скопились в уголках глаз.
Ро почувствовал влагу на щеке Мегги и поцелуями осушил ее.
— Сейчас я не могу остановиться, — умоляюще произнес он. — Не заставляй меня останавливаться!
— Не останавливайся, — ответила Мегги. Ро не потребовалось дальнейших слов. Сильными, мощными толчками он отбивал ритм, старый, как мир, вечный, как время или музыка. Жаркая чувственность Мегги ответила ему, сливаясь с самыми высокими и низкими тонами этой стремительной, волнующей мелодии. Тела их были напряжены, охваченные восторгом и страстью. Они вскрикнули оба и одновременно, потому что в один и тот же миг вместе пересекли границу мыслимого наслаждения.
