Глава 13
Вкус губ Клея Янгблада был еще нежнее, чем ожидала Нина. Страсть и любовь вспыхнули в душе девушки. Она чувствовала, как участилось его дыхание, и каким прерывистым стало ее собственное. Необычное приятное ощущение разлилось по всему телу. Его язык проник в ее рот. Клей накрыл ее своим телом, не переставая целовать.
Где-то в глубине ее души звучал сигнал тревоги, возникли видения, о которых ей лучше бы не вспоминать. Но теперь ее раздирали противоречивые чувства — она желала его, ненавидела, любила и боялась в одно и то же время. Ей даже не снилось, что она позволит мужчине, особенно гринго, ласкать ее. Она захотела обнять его за шею и неожиданно для себя сделала это. Он застонал. К своему удивлению, она не стала протестовать, когда его рука коснулась ее груди.
Сердце девушки бешено стучало. Много раз после того, как они расстались с Клеем, она представляла себе его ласки. Она хотела, чтобы он еще раз ее поцеловал. И вот он целует и ласкает ее, будто в странном сне. Воспользовался ли он ее беспомощностью, или она ему действительно нравится? Истинны ли ее собственные чувства к нему, или она просто боится своего будущего и потому льнет к человеку, который может ей помочь.
Она задышала еще более прерывисто, когда он начал целовать ее шею.
— Боже, — прошептал Клей. — Что же мне делать? — Он задрожал, вновь возвращаясь к ее губам, гладя полную грудь под фланелевым халатиком. Нина застонала и вдруг почувствовала нечто твердое, упершееся ей в живот. Вмиг нахлынули ужасные воспоминания. Она вскрикнула, ею овладела паника. Она отвернулась от Клея и сделала попытку оттолкнуть его.
— Перестань! — прошептала она. Клей приблизил свое лицо к лицу девушки, пытаясь вновь найти ее губы, но она в страхе отвернулась от него.
Неужели он хочет поступить с ней так же, как те американцы поступили с ее матерью? Она его пленница! Он, должно быть, хочет насладиться ею, прежде чем сдать ее властям. Какая же она была дура, когда попросила его поцеловать ее!
— Убирайся от меня, — взвизгнула она, — или я закричу!
Она почувствовала, как он весь напрягся. Клей приподнялся на локтях и посмотрел на нее своими голубыми глазами.
— Нина, — простонал он. — Не надо сравнивать меня с людьми, которые надругались над твоей матерью.
Девушка удивилась. Она не доверяла ему.
— Я в твоей власти, — прошептала она. Слезы блестели в ее темных глазах.
Клей глубоко вздохнул и отстранился от нее.
— Ты попросила поцеловать тебя, Нина, — сказал он тихо и сел. — В этих безлюдных краях девушке надо хорошенько подумать, прежде чем просить мужчину о поцелуе. — Он сидел рядом с ней, прикрыв ладонями глаза. — Особенно влюбленного мужчину. — Клей повернулся к ней лицом. — Ты опять хочешь проделать этот трюк, не так ли? Ты хочешь разжалобить меня, чтобы я тебя отпустил?
Нина отвернулась. Слеза показалась в уголке ее глаза.
— Это не так, — отвечала она ему. — На самом деле меня мучает любопытство. Мысль о том, что я скоро умру, преследует меня. — Она повернулась на бок. — Я хотела знать, действительно ли мужчина может доставить наслаждение женщине.
Клей закрыл глаза и потер лоб. Хотел бы он знать, когда она говорит правду, а когда врет. Он чувствовал себя дураком, и она определенно хотела этого, пытаясь разжалобить его. Никогда он еще не попадал в такую переделку. Его карьера рухнет, если он позволит ей скрыться. К тому же, в таком случае, он потеряет ее навсегда. Но, если ее повесят или осудят на длительный срок, он все равно потеряет девушку. Что делать?
— Ты ведьма, Нина Хуарес, — простонал он, проводя рукой по своим густым волосам. — Лучше бы мне никогда не встречать тебя. — Он начал связывать ее ноги.
— Пожалуйста, подожди, — сказала она, садясь. Лицо ее горело. — Нам необходимо поговорить.
Клей внимательно посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, что у нее на уме.
— Только не здесь. Если я задержусь в этой палатке, мои люди подумают… — Он замолчал, а она еще больше покраснела и уставилась на свои колени.
— Они подумают, что я порочная женщина.
— Нет, — возразил он. — Они подумают, что их лейтенант слабый и ничтожный человек. — Ее сердце забилось сильнее, когда он протянул руку, взял девушку за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза. — И что же ты обнаружила? — спросил он, не сводя с нее глаза. — Может мужчина доставить тебе наслаждение?
Нина вновь почувствовала, что вся горит огнем. Новые ощущения переполняли ее.
— Думаю, что может, — ответила она. — Вы хорошо целуетесь, сеньор лейтенант.
Он улыбнулся, чувствуя облегчение от того, что не злится на нее.
— Называй меня Клей, — попросил он.
Нина вытерла слезы.
— Я не знаю, что мне делать, — сказала она тихо. — Что мне думать?
— Нам надо все обдумать вместе. — Он протянул ей свернутое одеяло. — Ясно, что мы не заснем этой ночью. Завернись в одеяло и приходи к костру.
Он пригнулся, вышел из палатки, приблизился к костру и взял свою чашку с кофе. К лейтенанту приблизился капрал Миллс. Вид у него был озабоченный.
— О, извините, сэр. — Он бросил взгляд на палатку. — Я просто… сержант Джонсон и я, мы подумали, что нам стоит прийти сюда и проверить, не натворила ли чего мисс Хуарес. Я имею в виду… мы видели, как вы вошли в палатку и долго не выходили оттуда.
В это время появилась Нина. Она завернулась в одеяло, из-под которого виднелись края фланелевого халатика. Миллс вопросительно посмотрел на нее, а затем перевел взгляд на Клея.
— Все в порядке, капрал, — сказал Клей, стараясь держаться как можно более непринужденно. — Мисс Хуарес никак не может уснуть. Следите за двумя другими пленными.
— Эй, лейтенант, — крикнул из темноты Эл Кинкейд. — Берегитесь! Брат Нины на свободе. Он вас застрелит, если вы сдадите нас властям.
— Хватит, — раздался другой голос.
— Не дай ему одурачить себя, Нина, — продолжал Кинкейд, не обращая внимания на предостережение солдата. — Смотри в оба.
Клей сердито взглянул на Миллса.
— Заткните ему глотку. Всуньтее ему в рот кляп, если потребуется.
— Слушаюсь, сэр, — Миллс снова бросил взгляд на Нину и ушел, думая о том, что же могло происходить в палатке. Разумеется, лейтенант не такой дурак, чтобы любезничать с конокрадкой, да к тому же еще и мексиканской шлюхой. Конеч-но, выглядит она вполне невинно, однако никто из военных не сомневается, что она умеет добиваться своего от мужчин. Лейтенант Янгблад, кажется, умеет держать себя в руках. Он настоял на том, что сам будет следить за девушкой, чтобы она не смогла уговорить часовых отпустить ее. Но Миллс подозревал, что красота женщины могла сломить даже очень волевого человека.
Нина посмотрела вслед удаляющемуся Миллсу, потом подошла к костру и села на седло прямо напротив Клея.
— Вам лучше отпустить ее, лейтенант, — снова крикнул Кинкейд. — Мужчина, который сдает властям такую красивую молодую женщину, — негодяй и трус!
— Заткнись и ложись спать, — прорычал часовой. — Еще одно слово — и я заткну тебе рот кляпом! Посмотрим, как ты тогда уснешь!
Наступила тишина. Клей налил себе кофе. Потом протянул кофейник Нине, но та покачала головой.
— Я больше не хочу.
Их взгляды встретились, их губы все еще горели. Они снова ждали поцелуя. Нина была переполнена новыми ощущениями, новыми страхами и желаниями. Он касался ее груди. И она позволила это! Девушка опустила глаза.
— Не знаю, почему я так поступила, — сказала она тихо. — Я просто хотела… мне нужно было кое-что узнать. Ты думаешь, что я падшая женщина, но это не так. И я не позволю тебе… я делала это не для того, чтобы ты отпустил меня. Не знаю, почему это случилось.
Клей отпил из чашки немного кофе.
— Ты просто не знаешь, что может с тобой произойти, боишься умереть, так и не узнав, что это значит — быть женщиной. — Говоря так, он пристально смотрел на пламя. — Я вовсе не считаю тебя плохой, Нина. И мне очень дорого то, что произошло между нами. — Он снова отпил кофе. — Я ошибся, когда сказал, что мог бы полюбить тебя.
Нина посмотрела ему в глаза и нахмурилась.
— Мне кажется, я уже люблю тебя, — произнес он с уверенностью в голосе.
Она промолчала. Только смотрела на него, не веря его словам. Случилось невероятное! Красивый гринго ее любит, но ведь и она сама питает к нему чувства, которые можно назвать любовью! Она влюблена в американского военного? Невероятно!
Клей придвинул свое одеяло поближе к Нине.
— До форта Филмор еще сутки езды, — сказал он тихим голосом. — Следующей ночью я попробую устроить тебе побег. Но ты должна обещать мне, что будешь оставаться там, где я смогу тебя найти. Через несколько месяцев моя служба в армии заканчивается.
Все еще не веря, Нина заглянула ему в глаза.
— Ты это серьезно?
Клей посмотрел в сторону других военных, взял палку и начал ворошить ею угли в костре, делая вид, что они говорят о всяких пустяках.
— Я сумасшедший, вот кто я такой, — сказал он ей. — И если твой поцелуй был притворным, и ты воспользовалась своими прекрасными глазами, чтобы обворожить меня и добиться своего, то я самый большой дурак по эту сторону Миссисипи. — Он вновь посмотрел на нее своим проницательным взглядом. По его глазам Нина видела, что перед ней очень гордый человек, и если его самолюбие задеть, то он может быть так же неистов в гневе, как и неогляден в своей доброте. — Прав ли я, Нина? Если я помогу тебе, будешь ли ты ждать меня?
Она сглотнула слюну. У нее на глазах появились слезы при мысли о том, что он действительно хочет ей помочь. Она покачала головой.
— Вы не сумасшедший, сеньор… я хотела сказать… Клей. Я буду ждать тебя, но ты должен обещать, что никогда не обидишь меня.
— Люди не обижают тех, кого любят.
Она уставилась на свои колени.
— Я не могу понять, какие чувства я испытываю к тебе. Для меня это так неожиданно. Мне нравится мужчина… я хочу, чтобы он меня целовал. Но меня пугает все это. Я сбита с толку еще и потому, что ты ведь из тех людей, которых я должна ненавидеть.
— Я хочу только, чтоб ты меня дождалась, — произнес Клей. — Вместе мы что-нибудь придумаем.
Он ли говорит эти слова? Он что, рехнулся? Всю жизнь он считал себя уравновешенным, рациональным человеком. Но теперешние его мысли и поступки полностью противоречили его характеру.
— Если я помогу тебе бежать, куда ты отправишься? — спросил он.
Нина вся пылала, от волнения перехватывало дыхание. Неужто это любовь?
— Я… я скорее всего вернусь в Эль-Пасо. Я и Эмилио… мы работали там в таверне под названием «Пекос». Эмилио чистил лошадей и приглядывал за ними. А я… я стирала белье тех женщин, которые живут на антресолях.
Клей вновь испытал приступ ярости, оттого что Эмилио позволил сестре работать в таком месте.
— Ты обслуживала шлюх?
Нина кивнула.
— Они не такие уж плохие, эти женщины. Одна из них, Кармела Сантон, хорошо ко мне относилась.
— Значит, ты будешь ждать меня в Эль-Пасо?
Она посмотрела ему в глаза.
— Да, я буду ждать. Может быть, это я дура.
Клей покачал головой.
— Я думаю, что мы все еще не верим друг другу, не так ли?
— Эмилио разозлится на меня.
Клей смотрел на костер.
— Ты должна перестать все время думать о брате. Он бросил тебя. Как он смел втягивать тебя в эту заваруху, разрешать тебе работать в таверне, где полно пьяниц и шлюх. Эмилио уже не твой заботливый брат, а бандит, полюбивший жизнь, полную опасностей, больше всего на свете.
— Ты ошибаешься…
— Ты прекрасно знаешь, что я прав! — Клей опять заглянул ей в глаза. — Нина, если все пройдет нормально, и мы встретимся с тобой в Эль-Пасо, обещай мне, что будешь слушаться меня, а не Эмилио. Хорошо?
Она нахмурилась, отвернулась и обхватила голову руками.
— Я не знаю, что мне делать. Почему я должна слушать тебя, гринго, и не слушаться моего брата? Ведь я почти не знаю тебя.
Клей нагнулся к ней.
— Потому что твой брат ведет жизнь, которая невозможна для тебя. — Он понизил голос. — И еще потому, что я признался тебе в своих чувствах, а ты рассказала мне о своих. Боже, Нина, я ведь военный! Понимаешь ли ты, чем я рискую? Неужели ты мне не веришь?
Она говорила себе, что здесь что-то не так. Уж больно все у него просто. Наверное, он хочет ее обмануть. Однако в его глазах светилась нежность, эти глаза не могли врать. А его поцелуй… он и сейчас жег ее губы. Ее еще больше тянуло к нему после первых прикосновений. Совершенно растерянная, она тихо произнесла:
— С девяти лет я доверяла только Эмилио.
— Я это знаю. Но, как ты убедилась, твой брат не вечно будет рядом с тобой. Тебе придется научиться доверять другим людям, Нина.
Она повернулась к нему лицом, чтобы посмотреть в его глаза. Ей захотелось, чтобы с ней рядом оказалась Кармела и сказала ей, говорит этот человек правду или врет.
— Как ты устроишь мой побег? — спросила она его шепотом.
Клей взял чашку с кофе, сделал глоток и вылил остатки на землю.
— Сказать по правде, я думал об этом весь день. — Он встал. — Пойдемте, мисс Хуарес, — сказал он громким голосом. — Вам надо отдохнуть. Возвращайтесь в палатку.
Нина нахмурилась оттого, что он так внезапно прервал их разговор. Она встала, прижимая к себе одеяло, подошла к палатке и, пригнувшись, вошла внутрь. Там она села на постель и вытянула ноги.
— Сегодня ты не можешь бежать, — прошептал Клей. — Пусть люди думают, что ты долго обдумывала свой побег. Завтра ночью я опять оставлю тебя в этой палатке, и ты откажешься переодеваться в халат. Так что ты будешь готова к побегу. Я свяжу тебя, но руки будут связаны не слишком крепко, так что ты сумеешь их развязать. Потом ты выберешься из палатки с задней стороны. Никто тебя не заметит, потому что будут думать, что я тебя охраняю.
Они оба еще помнили их поцелуй. Клей хотел знать, понимает ли Нина, каким желанием он горит, как жаждет вновь коснуться ее, и узнать жар страсти, которая таится в этом соблазнительном теле.
Он присел на матрас.
— Как только выберешься из палатки, будь предельно осторожна. Если часовые тебя заметят, они будут стрелять… — Боль отразилась в его взгляде. — Но больше я ничего не могу придумать. Ты умеешь бесшумно уводить лошадей, так что я полагаюсь на твою опытность. В темноте ты должна прокрасться к своему коню. Тебе придется скакать на нем без седла. Я скажу солдатам, что нет смысла тебя преследовать, потому что в банде ты оказалась случайно. Важными пленниками являются Кинкейд и Лайонс. Я постараюсь убедить командование, что ты не опасна. Я скажу им, что ты удрала в Мексику, как испуганный кролик.
— Но мне нужно будет взять с собой еды.
— Еда есть в палатке. Здесь лежит твой седельный вьюк. Наполни его, чем хочешь. Я не хотел бы, чтобы ты в одиночку скакала по этой местности, но это лучше, чем оказаться в руках властей.
Клей склонился к девушке и взял ее лицо в свои руки, думая о том, какая же она маленькая, красивая и беспомощная. Он многому хотел бы ее научить.
— Я сойду с ума, беспокоясь о тебе, Нина, но другого пути нет. Если я поеду с тобой, то за нами снарядят погоню. Тогда мы погибнем. У тебя будет больше шансов на успех, если ты скроешься одна.
Она нерешительно коснулась его лица, колючего от того, что он не брился весь день.
— Ты хороший человек, Клей Янгблад. Я не думала, что военный гринго может быть таким.
Клей все еще продолжал сомневаться, не хитрит ли она с ним. Она напугана и хочет во что бы то ни стало найти Эмилио. Он напомнил себе о том, как она воспользовалась своей красотой, чтобы одурачить людей Клайда Буна. Но на этот раз все должно быть по-другому. В ее темных глазах светилась искренность.
— Только, пожалуйста, дождись меня, Нина.
Она сжала его руки, исполненная теми же сомнениями и раздумьями, которые не давали покоя ему. Смогут ли они когда-либо по-настоящему доверять друг другу? Она впервые прислушивается к словам мужчины. А ведь раньше она слушала только Эмилио. Нина пыталась понять, какие цели преследует этот человек, отпуская ее на свободу. Делает ли он это лишь из любви к ней?
— Я же сказала, что буду ждать тебя.
Клей решил, что даже если она врет, все равно надо ее отпустить. Если же говорит правду, перед ними открывается замечательное, необыкновенное будущее. Эта девушка, несмотря на все безрассудство их поступков, вернула его к жизни. Сейчас он испытывал такое возбуждение, как в те дни, когда был влюблен в Дженифер. Он возьмет Нину с собой в Калифорнию. Они купят там ранчо и заживут счастливой жизнью.
— Я возьму вину за твой побег на себя, — сказал он ей. — Я скажу командиру, что уснул, а маленькая воровка умудрилась вылезти из палатки и сбежать. Будут, конечно, большие неприятности, но я это переживу. Срок моей службы в армии заканчивается, почти все оставшиеся месяцы я проведу в пути, так что как-нибудь вытерплю сплетни и насмешки. Они не смогут доказать, что я помог тебе бежать.
Он поцеловал ее в лоб. Нина задрожала, уловив мужской запах, исходивший от Клея. Он провел по ее щеке большими пальцами рук, и она вспомнила, как он касался ее груди. Нина опасалась, что он потребует вознаграждение за то, что устроил ей побег, когда разыщет ее, но мысль об этом уже не казалась такой ужасной, как раньше. Она и боялась его, и стремилась к нему всем своим существом.
— Мне нужно идти, — сказал Клей. — Постарайся уснуть.
Он повернулся, а она с нежностью окликнула его по имени. Клей посмотрел на нее и увидел глаза, полные слез.
— Спасибо. Я буду ждать тебя и молить Бога о том, чтобы с тобой ничего не случилось. Обязательно приезжай ко мне, Клей, иначе я буду чувствовать себя одураченной.
— Во всяком случае, ты будешь на свободе. — Он улыбнулся ей нежной улыбкой. — Я не подведу тебя, Нина.
Нина задумалась. Во взгляде Клея она уловила сомнение. Каждый из них хочет, чтобы его считали искренним, но оба они все еще сомневаются друг в друге.
Клей вышел из палатки, а Нина ворочалась с боку на бок. В ее голове роилось множество вопросов, на сердце была какая-то тяжесть. Она прикоснулась рукой к его вещам — кителю, бритве. Как могло случиться такое? Как мог ей понравиться человек, который должен быть ее злейшим врагом? Она ведь почти ничего не знает о нем. Завтра. Она должна побольше разузнать о нем завтра, еще до того, как они вновь расстанутся.
Но удастся ли его план? И даже если все пройдет удачно, приедет ли Клей Янгблад к ней после того, как кончится срок его службы в армии? Он должен приехать. Ибо теперь, встретившись с ним вновь и вкусив еще один его поцелуй, она определенно умрет от разрыва сердца, если он не приедет.
Нина быстро оделась. Мириады чувств владели ею — возбуждение, страх, волнение от мысли, что ей предстоит побег, но над всем этим господствовала любовь. По лицу Клея, когда он пришел к ней утром, Нина поняла, что он хотел бы провести эту ночь в ее постели. И впервые в жизни она захотела проснуться в объятиях мужчины. Объятия Клея нравились ей гораздо больше, чем объятия Эмилио. Это были совершенно разные вещи. Когда ее обнимал Клей, она чувствовала себя женщиной, а не чьей-то сестрой. В эти мгновенья она понимала, что ее любят, боготворят, поклоняются красоте. Она молила Бога, чтобы лейтенант Клей Янгблад не обманул ее. Молилась, чтобы ей сопутствовала удача во время побега.
Клей не обращал на нее внимания, когда все в лагере проснулись и повар стал кричать, что завтрак готов. Солдат было мало, так что полевая кухня не требовалась, и пищу готовил один из рядовых, получивший такое задание. Им приходилось обходиться скромным запасом продуктов. Нина старалась не смотреть на Клея, а он избегал ее взгляда, чтобы не вызвать подозрения. Нине казалось, что ему это удается с трудом, точно так же, как и ей. Она хотела, чтобы он обнимал ее и говорил, что все будет хорошо. Она жаждала, чтобы он целовал ее. Она желала, не отрывая глаз, наблюдать за ним. Видеть его большие, сильные руки и узкие бедра, широкие плечи и красивое лицо, голубые глаза. Она хотела бы касаться его густых волос, видеть, как он улыбается ей.
— Поешь, девочка, — сказал ей сержант, протягивая тарелку с картошкой, свининой и бобами. — Подкрепись немного. Впереди у тебя долгий путь, хотя я бы на твоем месте не спешил. Как же такая красавица попала в одну компанию с бандитами?
— Оставь ее, сержант Джонсон, — обратился к нему Клей. — Ей нельзя ни в чем верить.
Джонсон взглянул на Клея и захихикал.
— В таком случае, берегись, сэр.
— Следите за двумя бандитами.
Нина посмотрела в сторону Кинкейда и Лай-онса. Рубашка Лайонса была расстегнута, и девушка увидела, что его плечо перебинтовано. Одна штанина Кинкейда была разрезана, и бедро перевязано окровавленной повязкой. Нина не могла не пожалеть их. Она и Эмилио подружились с этими людьми. Теперь вот одни бандиты ранены, другие убиты, а Эмилио и Карлос исчезли. Их мечты о богатстве не сбылись.
— Эмилио на свободе, Нина, это точно, — крикнул ей Кинкейд. — Этот красавчик-лейтенант получит пулю в спину, если повезет нас в форт.
— Заткнись, Кинкейд, или я вставлю тебе в рот кляп, и ты останешься без завтрака, — сказал Клей. Он подошел к Нине со своей тарелкой в руках.
— Не отвечай на его вопросы, Нина, — предупредил ее Кинкейд. — Помни, что бы он ни делал или ни говорил, на уме у него одно — как поймать Эмилио и Карлоса. Не дай ему уговорить тебя выдать наши места.
Нина взглянула на Клея и проглотила несколько бобов. Прав ли Эл? Неужели все это ловушка? Клей уже заставил ее рассказать о том, где они с Эмилио работали и повстречались с людьми Майка. А вдруг, позволяя ей бежать, он надеется, что она приведет его туда, где скрывается Эмилио? Тогда окажется, что он сумел захватить всю банду! Командование будет очень хвалить его за это, не так ли? Эмилио как раз и пытался объяснить ей, как важны похвалы и награды для такого человека, как Клей, преданного служаки.
— Не забывай, Нина, что он охотится за Эмилио, — повторил Кинкейд. — Сохраняй спокойствие и терпение. Эмилио спасет нас.
Нина посмотрела в глаза Клею. Ее сердце болело, словно сжатое тисками. Она так хотела доверять ему, хотела верить в то, что он любит ее!
— Не слушай его, — сказал Клей тихо. Он хотел закричать, схватить ее и прижать к себе, убеждая в своей искренности.
Нина опустила глаза в тарелку.
— Я лучше поеду в форт. Пусть меня там повесят. Но я не выдам тебе Эмилио. Ты меня не обманешь.
Клей отставил тарелку в сторону, налил кофе и повернулся спиной к военным, передавая девушке чашку.
— Черт возьми, Нина, я не обманывал тебя, — обратился он к ней сердитым шепотом. — Посмотри на меня!
Она заглянула в его голубые и такие искренние глаза.
— Я не врал тебе. Поверь мне, Нина. Если ты не выкрутишься, мы уже никогда не сможем встретиться.
Она взяла у него из рук чашку.
— Я была так уверена… ночью…
— Ничего не изменилось.
Клей вздохнул, сел и начал есть.
— Через два месяца я приеду в Эль-Пасо, — продолжил он тихо. — Тебе лучше быть там, иначе я обшарю весь Техас и всю Мексику, чтобы найти тебя.
Эти слова звучали так убедительно, что боль в сердце девушки немного утихла. Клей встал и отошел от нее, отдавая какие-то приказы, стараясь держаться подальше. Вскоре все приготовления были закончены, и отряд тронулся в путь. К утру они должны быть уже в форте. Нина понимала, что ночью ей нужно бежать — другого шанса не будет.
День выдался жаркий, время текло медленно. Кинкейд ворчал и ругался, но все остальные словно размякли от жары. Во время обеда Кинкейд поднял шум из-за того, что ему якобы жмут наручники.
— Я никуда дальше не поеду. У меня сильно болит нога. Да и Грег совсем плохой, — ворчал он. — Лейтенант, снимите с нас наручники.
Клей снял шляпу и вытер пот со лба. Потом кивнул Миллсу.
— Капрал, снимите с них наручники.
Капрал подчинился, после чего Клей приказал Миллсу, Джонсону и двум солдатам ехать рядом с преступниками и внимательно следить за ними.
— Спасибо, — усмехнулся, Кинкейд, бросая взгляд на Клея. Он потер затекшие запястья. — Теперь я чувствую себя лучше. Думаю, что нам с Грегом недолго осталось жить. Так почему бы нам не насладиться жизнью напоследок, верно? — Он посмотрел на Нину. — Вот Нина чувствует себя вполне вольготно — ее не связывают, спит она в палатке. Но если вы хотите воспользоваться отчаянным положением бедной девушки, лейтенант, я советую вам прежде хорошенько подумать. Нина не из таких.
Нина густо покраснела, а Клей подошел к Кинкейду.
— Скажешь еще что-нибудь в этом роде, и я опять надену на тебя наручники, — предупредил он бандита.
Кинкейд ухмыльнулся, повернулся к лейтенанту спиной и сел на свою лошадь. Обед закончился, и солдаты опять готовились отправиться в путь. Нина взглянула на Кинкейда, и он ответил ей взглядом, в котором читалась решимость. Она подозревала, что он затевает что-то и надеется на ее помощь. Она страдала от противоречивых переживаний. Ей хотелось помочь Элу и Грегу совершить побег. Она считала их своими друзьями. Но она не собиралась делать то, что могло повредить Клею. Нина также не хотела, чтобы действия Кинкейда нарушили план Клея.
После того, как они проехали еще несколько миль под палящим солнцем, сержант Джонсон начал дремать. Он ехал слева от Кинкейда, не подозревая, что бандит постоянно украдкой бросает на него взгляды. Заметив, что лошадь военного близко от него, негодяй решил внезапно вырвать винтовку сержанта из чехла. Эл надеялся совершить побег, полагая, что Нина сможет каким-то образом отвлечь лейтенанта. Он считал, что даже если его убьют при попытке к бегству, такая смерть гораздо лучше казни через повешение. Терять ему было нечего.
Один из солдат, ехавший позади Кинкейда и Джонсона, подскакал к сержанту и предупредил его:
— Будьте начеку, сержант.
Кинкейд понял, что это его последний шанс Джонсон промычал что-то, открыв налившиеся кровью глаза, чтобы взглянуть на подъехавшего к нему человека. В тот же миг Кинкейд выхватил винтовку сержанта из чехла. Он изо всех сил ударил ею сержанта в правое ухо и выбил его из седла, а затем выстрелил в солдата, который скакал справа от Джонсона. Он попал ему прямо в лицо, и военный упал на землю.
Остальные военные, загипнотизированные жарой и солнцем, пришли в себя, но было поздно — Кинкейд направил на них свою винтовку.
— Спокойно! — прорычал он. — Бросайте оружие! Грег, возьми себе пару стволов.
Капрал Миллс виновато смотрел на Клея, это он охранял пленников и скакал позади них.
— Извините, сэр, все случилось так быстро.
Клей сурово взглянул на Кинкейда.
— Ты дурак, Кинкейд! До этого ты еще мог надеяться на милость правосудия. Но теперь ты убил одного солдата и ранил другого! Все военные юго-запада будут охотиться за тобой!
— Им никогда не найти нас. Это ты дурак, лейтенант. Зачем ты разрешил снять с меня наручники? Я думаю, ты слишком размяк, общаясь с Ниной! — Он перевел взгляд на юную мексиканку. — Молодец, Нина. Ты сбила его с толку.
Клей посмотрел на Нину, которая отрицательно качала головой.
— Я не… — Она взглянула на Клея. Сердце ее упало, когда она поняла, что он верит Кинкейду.
— Что нам делать, сэр? — спросил Миллс Клея.
В глазах лейтенанта вспыхнул гнев.
— Бросайте оружие, — прорычал он.
Кинкейд ухмыльнулся.
— Ты умный человек, лейтенант. — Он опять посмотрел на Нину. — Поедем с нами, дорогая. Мы найдем Эмилио.
Дыхание Нины участилось, ее мысли путались.
— Не делайте этого, Нина, — предостерег ее Клей. — В этом случае вы станете сообщницей, и вас будут разыскивать за убийство.
Девушка беспомощно посмотрела на него. Если бы только они могли поговорить! Отпустит ли он ее, если она сейчас не уедет с Элом и Гре-гом? Конечно же, нет. Если бы бандиты были пленниками, то ее побег никого особенно не расстроил бы. Но теперь все изменилось. Она взглянула на Эла. Он и другие бандиты хорошо относились к ней, но теперь это не имело никакого значения. Эл сознательно убил солдата и, кажется, совершенно не сожалел об этом. Она решила, что пусть ее лучше повесят, чем она будет помогать такому человеку. Нина подозревала, что если она сейчас уедет, то Клей не станет разыскивать ее в Эль-Пасо. Он, конечно, подумает, что она была сообщницей бандитов. Нина предпочитала, чтобы Клей передал ее властям, чем подумал, что она врет ему.
Девушка стояла и смотрела на Кинкейда, пока Грег подбирал себе подходящее оружие. То, что ему не приглянулось, он закинул подальше в пески.
— Я не поеду с вами, — бросила Нина Элу.
Бандит нахмурился.
— Что?
— Ты слышал, что я сказала, Эл. Я не хочу быть соучастницей преднамеренного убийства. Этот бедный солдат не сделал нам ничего плохого. Вы не дали ему ни одного шанса.
Эл рассмеялся.
— Лейтенант наобещал тебе всякого, не так ли? Говорил ли он тебе о том, что отпустит тебя?
— Нет, просто я не хочу участвовать в ваших делах.
Несмотря на свое негодование и досаду, вызванные последними событиями, у Клея слегка отлегло от сердца после этих слов девушки. Возможно, она действительно не была сообщницей бандитов.
— Эмилио будет в ярости, когда узнает, что ты не захотела поехать с нами, — предупредил ее Эл. — Ты предпочитаешь своему брату американского офицера, которого толком не знаешь?
— Я никого никому не предпочитаю, — ответила Нина, гордо вздернув подбородок. — Я просто не хочу ехать с убийцами! Я не думала, что ты способен на такое.
— Да? Что ж, Эмилио никогда не простил бы мне, если бы я не отомстил американским солдатам за то, что они арестовали его сестру. Я должен, по крайней мере, избавиться от человека, который затеял всю эту заваруху.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Нина, предчувствуя недоброе.
— Я собираюсь убить твоего красавчика-лейтенанта. Ты можешь к нам присоединиться, Нина. После того, как будут убиты двое военных, тебя все равно повесят, поедешь ты с нами или нет.
Глаза Нины округлились.
— Ты не убьешь его. Он не вооружен! Клей! — Она не могла потерять его сейчас. Только не это! Во всем виновата она! Он не стал бы разыскивать бандитов, если бы не подозревал, что она находится в их компании.
— Еще как убью, — заверил ее Кинкейд.
Внезапно Клей бросился к Нине и стащил ее с лошади. Сначала она не поняла, зачем он это делает, но тут до нее дошло: он боится, что ее может задеть шальная пуля. Падая, она заметила, что Клей пригнулся и сунул руку в небольшую кожаную сумку, притороченную к седлу его коня. Она услышала выстрелы и ржание лошадей, вставших на дыбы. Она приподнялась и увидела в руках Клея пистолет. Он выстрелил, и Кинкейд с криком упал с лошади.
Но тут же раздался еще один выстрел. Клей дернулся, подался назад, не удержался на лошади и свалился на землю. Нина закричала, повторяя имя лейтенанта. Грег еще дважды выстрелил по другим военным, но ни в кого не попал. Он развернул коня и поскакал прочь. Капрал Миллс быстро спешился и подобрал валяющуюся на земле винтовку. Вскинув ее, он выстрелил, и Грег упал на землю с кровавой раной в спине.
Нина бросилась к Клею. Он повернулся на бок, поджав под себя ноги.
— Клей, — проговорила Нина чуть не плача. Она положила его на спину и вскрикнула, увидев кровавое пятно на теле лейтенанта. Ей вспомнился Сантос. «Рана в живот — это смертельно», — сказал ей Сантос перед смертью.
— Кинкейд убит, — произнес кто-то.
— Посмотри, что с другим, — раздался голос. — И помоги сержанту Джонсону. Он получил сильный удар по голове.
Нине казалось, что говорящие находятся где-то далеко-далеко от нее. Теперь ничто не имело никакого значения Она думала только о том, что Клей Янгблад не должен умереть Его лицо посерело, и он издал жалобный стон.
— Пожалуйста, не умирай, — молила его Нина, опустившись рядом с ним на колени, положив голову ему на плечо — Не оставляй меня.
