Пролог
1867 год
«Ли, моя любовь.
Когда с океана дует
Сильный и влажный ветер,
Я люблю тебя как женщина.
Но ты считаешь меня ребенком…»
Одри прочла первый куплет песни, которую когда-то сочинила и посвятила Ли Джеффризу. В те далекие дни сердце девушки переполняли невинные мечты и грезы.
«В молодости всегда верится в несбыточное», – подумала она.
Если бы ей было дано знать, что предстоит пережить после знакомства с молодым красивым адвокатом из Нью-Йорка, вероятно, она никогда бы не написала этой песни.
Но прошлого не изменишь. Теперь ей предстояло решать, что же значит в ее жизни песня, сочиненная когда-то с такой страстностью. Одри слишком устала от того, что все время приходится принимать решения. Казалось, душа разрывается на части. Она слишком многое потеряла и воспринимала потери слишком болезненно. Война, наконец-то, закончилась. Однако южанам потребуется много времени и усилий, чтобы залечить нанесенные раны. Сколько же времени и сил понадобится, чтобы затянулись раны сердечные?
Она прекрасно помнила первую встречу с Ли в Коннектикуте. Одри казалось, что она ощущает терпкий запах морской воды, слышит резкие крики чаек, негромкий шорох прибоя на песчаном пляже. Это было так давно. Тогда Одри жила в мире, которого для нее более не существует.
Положив потертые листы рукописи на колени, она застегнула верхнюю пуговицу шерстяного жакета. Стоял прохладный ноябрьский вечер. Одри откинулась на спинку кресла-качалки, задумчиво посмотрела на расстилающуюся бескрайнюю Канзасскую степь, безжизненную, выжженную горячим южным солнцем, и стала вспоминать о Ли…
