Глава 16
Дверь в кухню открылась, привлекая их внимание. На пороге появилась миссис Тремейн. Переводя взгляд с одного на другого, пожилая женщина почувствовала напряжение, воцарившееся между супругами.
— А как же обед, Нора? — мягко напомнила она. Нора, наконец, пришла в себя.
— Обед? Ах, да, обед! — ахнула она. — О, тетя Элен, извините меня! Мы разговаривали, и у .меня все вылетело из головы.
Элен рассмеялась.
— Кажется, скоро мне снова придется готовить самой, — пробормотала хозяйка. — Если я правильно догадалась, ты уезжаешь от нас? — Она взглянула на Кэла, который сразу помрачнел — Конечно, вы заберете Нору с собой?
Как он может забрать жену с собой, если она никогда не согласиться поехать с ним, подумал Кэл. Он смотрел на Нору, и его серебристо-серые глаза задавали вопрос, который он не решался произнести вслух.
— Лагерь, где мы живем — очень неустроенное место, — неуверенно начал он. — Там грязно, нет никаких удобств, все очень примитивно. Там живут грубые мужчины, возможности уединиться практически нет. Сейчас стоит холодная и ветреная погода, а твое хрупкое здоровье, Нора… — Кэл почувствовал, как логично рассуждает, и грустно улыбнулся. — Было бы неблагоразумно везти тебя на место работ.
Нора почувствовала, как последняя надежда ускользает от нее.
— Но я сильная, — возразила она, ошеломив мужа горячностью своих слов. — Доктор считает, что даже если приступ лихорадки повторится, то он не будет угрожать моей жизни. И теперь я могу готовить. Кэл заколебался.
— Давайте сначала пообедаем, а затем вы все обсудите, -благоразумно заметила миссис Тремейн.
Нора и Кэл согласились. Молодая женщина закончила накрывать на стол, и позвала всех в столовую. Во время обеда разговаривали мало. Позже, когда Нора убрала и вымыла посуду, они с Кэлом уединились в гостиной, чтобы поговорить.
Кэл скрутил сигарету и закурил. Он снял пиджак и бросил его на диван. В белой рубашке, темных брюках и черно-белом, в тон костюму жилете Кэл казался совсем другим. Нора никогда раньше не видела его таким нарядным, она привыкла видеть мужа в джинсах из грубой хлопчатобумажной ткани, кожаной куртке и высоких сапогах. Странно, ей даже не пришло в голову спросить у Кэла, почему он выглядит таким процветающим, если у него нет работы.
Нора отвела взгляд от мужа, вспомнив, как приятно было лежать в его объятиях, как она сильно желала его.
— Я считаю на самом деле нецелесообразным увозить тебя сейчас с ранчо. Нора, — решился Кэл начать разговор, после того как раскурил сигарету. — Тебе здесь гораздо лучше. Более того, — добавил он неохотно, — если бы ты попросила извинения у своего отца…
— Никогда! — твердо заявила молодая женщина. — Это он должен просить прощение за то, что ударил меня и оскорбил моего мужа.
Брови Кэла удивленно поползли вверх, губы растянулись в довольной улыбке.
— Ты очень изменилась.
— Я вынуждена была измениться, — просто объяснила Нора. — Рассказать тебе правду о себе? Я вовсе никакая не любительница приключений и никогда ею не была. В Африке я жила с женами моих двоюродных братьев в роскошном особняке, пока мужчины развлекались охотой. Только один раз мне позволили посмотреть на охоту и только один вечер я провела в лагере. Именно тогда Эдвард Саммервиль, настойчиво ухаживая за мной, позволил себе неприличные отвратительные действия и разорвал на мне одежду. В результате, меня сильно искусали комары, и я заболела лихорадкой, которая теперь будет преследовать меня до конца жизни.
— Малярийная лихорадка? Нора кивнула.
— Но это не смертельная болезнь, так мне объяснили. Раньше я считала, что могу умереть в любую минуту, поэтому ничего и не сказала тебе. Я боялась за нашего ребенка.
Воспоминание причинило боль молодой женщине, и она отвернулась.
— Я тоже очень сожалею о ребенке, — тяжело вздохнув, произнес Кэл. — Я мог избавить тебя от тяжкого домашнего труда, Нора, я должен был нанять прислугу…
— Нет, ты не мог себе этого позволить, — возразила молодая женщина, не замечая виноватого выражения на лице мужа. — Кэл, нет смысла ворошить прошлое. Я всегда чувствовала, что вопросы жизни и смерти в руках божьих. Я очень переживаю из-за потери ребенка, но несчастья случаются со многими людьми, и они преодолевают их. Мы также должны справиться.
Кэл откинулся на спинку дивана и пристально посмотрел на жену своими светлыми глазами.
— Но есть вещи, которые ты не знаешь. — Он не знал, как рассказать Hope о себе так, чтобы она снова не возненавидела его.
Нора поправила подол платья.
— Мне хотелось бы отправиться с тобой в Бомонт.
— У меня там маленькая хижина, а бурильщики живут в палатках, расположенных совсем рядом. Мы там не сможем быть одни, и в домике только одна постель, — добавил Кэл напряженно.
Нора слегка покраснела.
— Понимаю.
Кэл задумчиво смотрел на свою сигарету.
— Конечно, ты могла бы пока жить в отеле в городе. Нора снова поправила платье.
— Да.
Кэл поднял глаза и посмотрел на жену.
— Даже в этом случае тебе будет труднее, чем сейчас. Мне нужно постоянно находиться рядом с рабочими на буровой вышке. Мне не хотелось бы, чтобы ты оставалась так далеко от меня одна, особенно ночью. Нет, Нора, это невозможно.
Синие глаза молодой женщины встретили его взгляд.
— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
На лице Кэла появилось напряженное выражение. Он затянулся сигаретой, взгляд его стал хмурым.
— Если ты хочешь услышать правду, то я хочу этого больше всего на свете.
Нора сразу же успокоилась, хотя была удивлена словами мужа.
— Это правда?
— Но что, если ты заболеешь? — озабоченно спросил Кэл.
— А что, если заболеешь ты? — возразила молодая женщина. — Тебе не грозит, конечно, лихорадка, но ты можешь простудиться и заболеть воспалением легких. Кто тогда будет ухаживать за тобой?
Кэл замер, дыхание его участилось.
— А ты… ты ухаживала бы за мной?
— Ну, конечно, а как же иначе? Я ведь — твоя жена, — простодушно ответила Нора. — И если ты возьмешь меня с собой, Кэл, я не останусь в Бомонте, — добавила она твердо. — Независимо от условий в лагере, я поеду с тобой на буровую вышку. Я не хочу больше расставаться с тобой. Я — твоя жена.
Его жена… Взгляд Кэла украдкой скользнул по фигуре молодой женщины и вернулся к ее прекрасному лицу. Сердце быстро забилось: он должен рассказать Hope обо всем, о своей семье, о своем прошлом. Но если сделать это сейчас, она, возможно, возненавидит его снова. Она поймет, что напрасно страдала, и во всем обвинит его.
Но если немного подождать, если увезти ее в Бомонт и наладить отношения, когда жена полюбит его, он расскажет ей правду…
Кэл наклонился к жене, забыв о сигарете, и изучающе посмотрел ей в глаза.
— Если я возьму тебя с собой, ты должна пообещать мне. Нора, что сразу же скажешь мне, если тебе станет тяжело. Твое здоровье — самое важное. И никакой гордости. Никогда не должно повториться то, что случилось.
— Очень хорошо.
Кэл молча смотрел в ее глубокие синие глаза, нежность переполняла его сердце.
— И если ты отправишься в Бомонт, -он помедлил, — ты будешь спать вместе со мной. Нора, — хрипло закончил он.
Щеки молодой женщины залил румянец, но она не опустила глаз. Взгляд ее скользил по лицу мужа, потом по груди, затем опустился ниже… и еще ниже.
— Очень хорошо, — застенчиво прошептала она. От неожиданности согласия все тело мужчины напряглось. Кэл вспомнил наслаждение, которое они давали друг другу. Слава Богу! Нора даже не пыталась скрыть своих чувств.
— Тогда собирай вещи, дорогая, — напряженно выдохнул он. — Я хочу, чтобы мы выехали до наступления темноты.
Улыбка преобразила лицо молодой женщины.
— Я пойду предупрежу тетю Элен, — она поднялась. Кэл тоже встал, возвышаясь над женой. Лицо его оставалось серьезно, глаза сверкали.
— Тебе будет нелегко. Даже домик на ранчо покажется тебе роскошью по сравнению с тем, что ждет тебя на буровой. Мужчины там грубы, женщин мало… и они… Фактически, перед моим отъездом из лагеря, мою команду посетил бордель, — откровенно признался он.
Синие глаза Норы расширились от удивления.
— О, как интересно! Мне никогда не приходилось видеть подобных женщин.
— Нора!
— Ты не должен возмущаться, — смело заявила молодая женщина. — Знаешь, любого интересуют некоторые вещи.
— Порядочная женщина не должна говорить так. Нора вздернула вверх подбородок и смело посмотрела на мужа.
— Ах, какой вы высокомерный сноб, мистер Бартон, — уколола она, но внезапно нахмурилась. В голове у нее мелькнула одна мысль. — А тот бордель…
— Мне не нравятся продажные женщины, — коротко отрезал Кэл. — Ты оскорбляешь меня.
— С самой первой нашей встречи ты только и делаешь, что оскорбляешь меня, — подчеркнуто возразила Нора. — И потом, я не заметила, что ты был невинным, Когда мы поженились, и даже раньше!
Плечи Кэла сотрясались от смеха, который он старался подавить.
— Ты похожа на сердитую маленькую курочку с взъерошенными перьями, — весело пошутил он.
Нора принялась поправлять растрепавшуюся высокую прическу.
— Я уже не тот робкий цыпленок, — сообщила она. — Тетя Элен не говорила тебе, что могу полностью управиться с птицей? Правда мне еще бывает немного не по себе, но, по крайней мере, такая перспектива не приводит меня в ужас.
Однако решимость молодой женщины не произвела ожидаемого эффекта. Казалось, каждый успех жены в домашних делах причиняет Кэлу боль. Он приблизился к Hope и осторожно взял ее за плечи, ощущая под пальцами теплую нежность ее кожи сквозь тонкий хлопок платья.
— Теперь в этом не будет необходимости, — тихо сказал он. — Мы будем покупать еду для себя…
— Ни за что, — прервала его Нора. — Нет никакой необходимости после того, как я провела целый день с поваром, который готовит для рабочих. Он научил меня ощипывать цыплят и растапливать печь.
От возмущения Кэл покраснел, дыхание его перехватило.
— Видишь ли, ты все еще считаешь, что я ни на что не годна, — сердилась Нора. — Позволь заметить тебе, что я больше не беспомощная Нора, я могу…
Улыбнувшись, Кэл наклонился к Hope и прервал ее тираду страстным поцелуем, в котором смешались нежность и долгие недели воздержания.
Наслаждение было таким острым, что Нора прижалась к мужу всем телом, руки ее обвились вокруг его шеи, губы раскрылись в ответном поцелуе.
Кэл застонал, застигнутый врасплох. Молодая женщина чувствовала, как дрожат его бедра, руки его напряглись, а поцелуй стал более настойчивым. Кэл прижал Нору к себе, чувствуя, что она отвечает на его ласки, наслаждаясь вкусом ее губ, ее прикосновениями, близостью желанного тела. Язык молодой женщины робко проник сквозь его губы. С удивившей ее гордостью, Нора ощутила, как быстро тело мужчины отозвалось на ее ласку.
Кэл оторвался от ее губ и отстранил жену от себя на расстояние вытянутой руки, глаза его широко раскрылись и казались почти черными.
— Мы же женаты, — прошептала Нора, протестуя.
— Мы должны прекратить. Вспомни, пожалуйста, где мы находимся, — сердито возразил Кэл, хотя его влажный лоб и бешеное биение сердца говорили ей об обратном.
Нора нежно улыбнулась мужу, глаза ее затуманились страстью.
— Я так соскучилась по тебе, — мечтательно проговорила она.
Кэл набрал в грудь побольше воздуха, стараясь выровнять дыхание.
— А я — по тебе, — помедлив, ответил он. — А ты уверена, что тебе это можно. Нора? Я не хочу причинить вред твоему здоровью.
— Мое место рядом с тобой, — просто ответила молодая женщина.
Кэл согласно кивнул. Глаза его не отрывались от лица жены, задержавшись на губах.
Он очень изменился, когда надел костюм, рассеянно подумала Нора. В Кэле Бартоне появилась какая-то незнакомая ей властность, строгость и непреклонность. Он сильно отличался от того беспечного и беззаботного ковбоя, которого мисс Малоу встретила, впервые приехав на ранчо.
— Ты-словно незнакомец, — озадаченно сказала она.
Кэл нежно погладил ее по шее.
— Я действительно во многих смыслах для тебя незнакомец. Ты знаешь меня только как любовника.
Щеки молодой женщины порозовели, взгляд ее остановился на твердых губах мужа.
— Ты позволил мне узнать тебя только с этой стороны, — решилась упрекнуть она. Пальцы ее играли перламутровыми пуговицами его жилета. — Я тоже многое скрывала. Может, мы договоримся быть искренними друг с другом в будущем?
— В лагере у нас будет много длинных ночей, чтобы поговорить, — пошутил Кэл. — Вряд ли мы сможем там позволить себе большее, — добавил он с грустной улыбкой.
— Но ты же сказал, что я должна спать с тобой! — вспыхнула Нора.
— Да, должна, — согласился Кэл. — Но, к сожалению, это все, что будет возможно между нами. Палатки рабочих расположены очень близко от домика. — Губы его скривились, глаза весело и с восхищением смотрели на жену. — А ты… очень шумно ведешь себя, когда мы занимаемся любовью.
Нора спрятала вспыхнувшее лицо на груди мужа. Он прижал ее голову, нежно целуя растрепанную прическу.
— Ты доставляешь мне огромное наслаждение, -хрипло пробормотал Кэл, поглаживая ее по волосам. — Прости меня, дорогая, за откровенность, но я не хочу, чтобы ты сразу забеременела. Твоему организму требуется время, чтобы оправиться после перенесенного испытания. — Почувствовав, что Нора вся дрожит, он крепко обнял ее за плечи. — Если принять во внимание, что это случилось после первой нашей близости…
— Да, я понимаю, — Нора перевела дыхание. — А ты захочешь от меня ребенка? — неуверенно спросила она. — Когда-нибудь?
— Что за вопросы ты задаешь, глупая? — Кэл приподнял лицо жены и заглянул ей в глаза с упреком во взгляде. — Почему я не должен хотеть детей?
Губы молодой женщины кривились в горькой усмешке.
— Ты сказал мне тогда, что не должен был жениться на такой женщине, как я, — начала Нора. Кэл поднес палец к губам жены, прервав ее.
— Я наговорил много жестоких слов, также как и ты. Но с этим покончено. Мы — муж и жена, и я надеюсь, что впереди нас ждет долгая и счастливая жизнь. И у нас будут дети, только тебе необходимо прежде окрепнуть.
— О, я понимаю.
— Не надо так расстраиваться, — успокоил Кэл. Это ненадолго.
Нора кивнула, стараясь не смотреть мужу в глаза, Кэл чувствовал, что за ее разочарованием скрывается что-то еще. Он наклонился и поцеловал жену, сразу же почувствовав вспыхнувший в ней ответный огонь. Дыхание Норы участилось, она вся задрожала. И тогда он понял.
— Я тоже очень хочу обладать тобой, — тихо прошептал Кэл.
Нора поморщилась.
— Но это будет так не скоро, — непроизвольно вырвавшиеся слова заставили ее смутиться. — Извини, я веду себя как женщина легкого поведения.
— Вовсе нет, — возразил Кэл. — Ты ведешь себя как нормальная женщина, которая совсем недавно вышла замуж и которой доставляют удовольствие объятия собственного мужа. — Он улыбнулся. — А теперь улыбнись, а то ты выглядишь, как осужденный перед казнью.
Нора озорно взглянула на мужа.
— Именно так я себя и чувствую, — пробормотала она.
— Ты забыла кое-что, о чем я рассказывал тебе вначале.
— Что?
Кэл наклонился и прошептал в самое ухо.
— Есть способы доставлять друг другу удовольствие, которые не приводят к беременности. И рискуя еще больше подорвать свою репутацию, я должен признаться, что неплохо владею этим ремеслом.
— Мистер Бартон! — возмутилась Нора, ошеломленная словами мужа.
Кэл рассмеялся и отпустил покрасневшую жену.
— Ты просто гоце (гоцё (франц.) — распутник.), — обвинила она Кала. Тот весело рассмеялся.
— И даже хуже. Придется тебе привыкнуть к этому.
— Думаю, что мне удастся привыкнуть, но надеюсь, что и ты изменишься. Ты теперь — уважаемый женатый человек, — подчеркнула Нора.
— Давай надеяться вместе. А сейчас беги собирайся. Тем временем я договорюсь с мистером Тремейном, чтобы он отвез нас на станцию. Я нанял лошадь, но мне кажется преждевременным позволять тебе ехать со мной верхом на одной лошади.
— Мне очень хочется научиться ездить верхом по-мужски, — призналась Нора. — Мелли начала давать мне уроки, но, боюсь, у меня еще плохо получается.
Кэл усмехнулся.
— Тебе не помешает научиться ездить верхом по-мужски, — загадочно заметил он.
— Зачем? В Бомонте можно нанять экипаж, не так ли? — недоуменно спросила Нора.
Кэл вспомнил о ранчо Латиго и подумал о том времени, когда они будут приезжать туда в гости. Лето они смогут проводить вместе с семьей. Кэл был уверен, что Hope очень понравится Эль-Пасо. Но сначала надо обдумать, как лучше рассказать ей об этом.
— Конечно, мы наймем экипаж, не волнуйся.
— Вот ты действительно хорошо ездишь верхом, Кэл. Это первое, что мне понравилось в тебе.
Светлые глаза его прищурились и скользнули по телу жены.
— И ты мне понравилась с самой первой минуты, как я увидел тебя. Мисс Марлоу выглядела очень утонченной в модном костюме и глупой маленькой французской шляпке.
Нора замерла, ошеломленная.
— Откуда ты знаешь, что шляпка была французская? У его матери была подобная шляпка, но вряд ли Кэлу стоило признаваться в этом. Исправляя свою оплошность, он равнодушно заметил.
— Возможно, ты сама сказала мне об этом. Глаза Норы потемнели.
— Или другая женщина.
Кэл, пораженный словами жены, усмехнулся.
— Ты ревнуешь?
Нора резко отвернулась и направилась к двери.
— Нора!
Молодая женщина остановилась и повернулась к мужу.
— Что еще? — резко спросила она.
Кэлу нравилось, как она злится. Кажется, такое удовольствие он будет испытывать всю свою жизнь. Синие глаза Норы сверкали, как драгоценные сапфиры, лицо пылало.
— Я перестал смотреть на женщин даже самым невинным образом с тех пор, как увидел тебя. Клянусь.
Тон, каким Кэл сказал это, словно током пронзил Нору. Его неторопливая манера и певучий техасский акцент необыкновенно волновали ее.
— Но мне приятно, дорогая, что это не оставляет тебя равнодушной.
Нора взялась за прохладную ручку двери.
— Я не стала бы винить тебя за это, — с дрожью в голосе призналась она.
— Достаточно, что я сам винил бы себя. — Кэл подошел к жене и сжал ее руку в своих сильных пальцах. — Я никогда не позволю себе ничего подобного. Если мы поссоримся, а время от времени мы обязательно будем ссориться, я никогда не унижу тебя таким поступком. В этом я очень похож на своего старшего брата, который до безумия любит свою строптивую жену и маленького сына. Думаю, они понравятся тебе, так же как и остальные члены моей семьи, когда мы поедем навестить их.
— Ты больше… не стыдишься меня?
— О, Боже, Нора! Прости меня! — с болью прошептал Кэл. — Я никогда не стыдился тебя, это лишь жестокие слова…
Он обнял жену и крепко прижал к своей груди. От него исходила такая мощная волна любви и нежности, что у Норы подкосились колени. Она прильнула к мужу, и сдавленное рыдание сорвалось с ее губ.
— Я была так несправедлива по отношению к тебе… Мой отец был ужасным снобом, но я никогда не задумывалась о том, что похожа на него, пока не приехала в Техас. Сейчас я даже представить себе не могу, что когда-то презирала и унижала людей только потому, что они беднее меня.
Кэл наклонился и страстно поцеловал жену. С тихим стоном Нора прижалась к его широкой груди.
— Как это сладко, — прошептала она, когда у них обоих перехватило дыхание, и еще теснее прижалась к Кэлу. — Теперь мы должны часто целовать друг друга.
— Но не на людях, — простонал Кэл.
Нора засмеялась, потому что поняла, что саму ее это больше не смущает. Ну… не так, как раньше, во всяком случае. Она отодвинулась от мужа, чтобы соблюсти приличия.
— Трусиха, — нежно упрекнул ее Кэл.
— О, совсем наоборот. Я стала необыкновенно храброй, — пошутила Нора. — Даже мой отец удивился бы тем переменам, которые произошли со мной, потому что теперь я уже не позволила бы ему приказывать мне. Знаешь, все-таки он был хорошим отцом, хотя и очень строгим. — Губы ее скривились в страдальческой гримасе, глаза сверкнули. — Но я рада, что ты ударил его.
— По крайней мере, ты не просила меня застрелить своего отца. — Кэл рассмеялся, вспомнив ту сцену. — А вот Саммервиль, мне показалось, скончается на месте.
— Эдвард выглядел таким перепуганным, словно загнанное животное, преследуемое охотниками в Африке, — вспомнила Нора, но затем стала серьезной. — Ему даже не было меня жаль. Саммервиль хотел жениться на мне только ради состояния Марлоу и решил добиться моего согласия таким вот низким способом. Это было просто ужасно, когда он приехал в Англию и начал докучать мне своими ухаживаниями. Я страдала по тебе, Эдвард был мне совсем не нужен.
— Мы оба достаточно настрадались друг по другу, — заключил Кэл. — В будущем я собираюсь ни на один день не расставаться больше с тобой.
Нора мягко улыбнулась.
— Какая замечательная мысль, — ответила она, с любовью глядя на мужа.
— Хм… — пробормотал Кэл, с обожанием заглядывая ей в глаза.
Раздался осторожный стук в дверь. На пороге появился Честер Тремейн.
— Я пришел спросить, не хотите ли вы, чтобы мы с Элен проводили вас на станцию? — с усмешкой спросил он.
— Это очень любезно с вашей стороны, — улыбнулся Кэл. — Нора идет упаковывать вещи.
— Это самое малое, что я могу сделать для тебя, мой мальчик. Не хочешь ли взглянуть, как работает новый копноукладыватель, пока твоя жена собирается?
— Конечно, хочу.
Кэл ласково помахал Hope рукой и пошел вслед за хозяином.
— Не думаю, что тебя можно уговорить вернуться, — вопросительно обернулся к бывшему помощнику Честер, когда они подошли к амбару.
— Мне очень жаль, мистер Честер, но нет. Мне нравилось работать на ранчо, но я вложил слишком много денег в буровые вышки, чтобы разрываться между двумя занятиями. Я ищу нефть, — с грустью признался он. — Сейчас мы бурим третью скважину, и я надеюсь, что на этот раз нам повезет.
— Поиски нефти — это рискованное занятие, — серьезно заметил мистер Тремейн, хотя находчивость и предприимчивость молодого человека произвели на него сильное впечатление.
— Да, рискованное, — решительно ответил Кэл. — Но мой жизненный опыт подсказывает, что успех редко приходит без риска. Я хочу сам добиться успеха в жизни и ни от кого не зависеть.
Честер Тремейн принял слова бывшего помощника управляющего на свой счет.
— Ну, знаешь, ты был достаточно независим на ранчо, и я никогда не стал бы вмешиваться…
Кэл усмехнулся и дружески похлопал старика по спине.
— Я знаю. Я совсем не это имел в виду. Знаете, мистер Честер, вам стоит подумать, не вложить ли часть средств в добычу нефти, пока еще есть возможность.
— Я читал о начавшихся изысканиях в газете Бомонта, — признался мистер Тремейн. — И если в окрестностях города обнаружат месторождение нефти, цена на землю подскочит до небес за одну ночь. Но это такой риск, Кэл…
— Жизнь — тоже немалый риск. Я готов уступить вам два процента своего пакета акций. — Кэл поднял руку, останавливая протестующий жест старика, и прямо посмотрел ему в глаза. — Если только я найду нефть, это составит огромную сумму денег. Вы сможете выкупить ранчо у синдиката и будете вести хозяйство так, как вам хочется. Мы успешно провели модернизацию, и можно уже не опасаться падения доходов…
Мистер Тремейн был изумлен.
— Но почему ты делаешь это для меня? Кэл не мог сказать старику о том, что делает это ради Норы и в благодарность за то, что семья Тремейнов оказалась так добра к его жене, когда той требовались забота и участие.
Кэл обнял старика.
— Послушайте, мистер Тремейн, неужели вам не хочется почувствовать себя нефтяным королем, владеющим частью огромного месторождения, и однажды рассказать своему шурину из Вирджинии, как вам это удалось?
Честер присвистнул.
— Та-та-та, уж я бы постарался позлить Марлоу! Кэл усмехнулся.
— Я думаю и Hope это доставит удовольствие.
— Понимаю, — расхохотался мистер Тремейн. — Хорошо, я принимаю твое щедрое предложение, мой мальчик. Но если ты действительно найдешь нефть, тогда вам с Норой обязательно следует навестить ее семью. И, желательно, в золотой карете.
— Не только. У меня в голове грандиозные планы, — Глаза молодого человека так сверкнули, что мистер Тремейн не в первый раз подумал, что, пожалуй, очень опасно иметь Кэла Бартона врагом. Под внешней сдержанностью в ковбое скрывалась холодная сталь. Старик надеялся, что Кэлу удастся осуществить свои планы.
Мысль разбогатеть показалась управляющему ранчо очень заманчивой, но еще больше ему хотелось удивить своего надменного шурина, который всегда смотрел на Тремейна сверху вниз. Появиться в Вирджинии с элегантно одетой, сверкающей бриллиантами Элен… Мистер Тремейн был уверен, что его жена тоже была бы не против поразить свою сестру. Единственный раз, когда они были в гостях в особняке Марлоу, они чувствовали себя очень неловко.
Банкир считал себя настолько выше Тремейнов по общественному положению, что во время их короткого визита разговаривал с родственниками, словно со слугами. Синтия не посмела возразить против такого обращения со своей сестрой, хотя лицо ее было грустным. Честер вернулся домой взбешенным, а Элен целую неделю не могла улыбаться.
Сестры происходили из очень богатой семьи, но Элен, как и бедная Нора, была лишена наследства, когда родители узнали о ее желании выйти замуж за Честера Тремейна.
С тех пор как они поженились, Честер втайне чувствовал себя недостойным своей жены. Возможно, Кэл понимал это, поэтому и сделал старику удивительно щедрое предложение.
Каковы бы ни были причины, предложение его бывшего помощника доставило большую радость мистеру Тремейну. Единственно, что ему хотелось — это как-то отблагодарить Бартона. Надо подумать, не смог бы он приобрести для него чистокровного скакуна? У него есть знакомый, занимающийся разведением породистых коней, а у Кэла просто страсть к лошадям.
