Глава 2
Как Анни и опасалась, машина остановилась на дорожке у дома ровно в половине седьмого вечером во вторник. Глядя сквозь короткие занавески, она увидела Тейлора Мак Куэйда, вылезающего из своего черного «порше». Она окинула взглядом комнату, чтобы убедиться, не оставила ли она свои туфли на полу в гостиной, а затем посмотрела на себя в зеркало, прислушиваясь к его шагам на деревянной лестнице, ведущей к ее квартире на втором этаже. Она чуть растрепала волосы, отбрасывая их назад со лба, не желая, чтобы он подумал, что она очень готовилась к этому вечеру. В конце концов, они встречались только для того, чтобы поработать над домашним заданием по кулинарии, и ничего больше.
Анни открыла дверь, только когда он постучал в третий раз.
— А, привет. Проходите.
Он оценивающе рассматривал ее зеленый хлопчатобумажный свитер и старенькие, но аккуратные джинсы. Казалось, однако, что его интересовала вовсе не ее одежда. Под его взглядом она почувствовала себя беззащитной, точно раздетой.
— Можно оставить машину на дорожке?
Она заставила себя ответить небрежно.
— Конечно. Посетители галереи ставят машины перед ней, а гости — за домом.
Он оглядел комнату, входя в дверь и неся в руках две коричневые сумки.
— У вас очень уютно.
— Спасибо. Жить в том же доме, где работаешь, дает ряд преимуществ. Иногда вечерами я спускаюсь вниз, чтобы поработать. А иногда очень трудно вообще оставить работу.
— Мне ли этого не знать. — Он протянул ей сумку, в которой была бутылка вина. — Я бы с удовольствием побывал как-нибудь в вашей галерее.
Она подумала, не напрашивается ли он на приглашение.
— Мы всегда рады посетителям, — уклончиво ответила она, вынимая бутылку из сумки. — Если позволите, я поставлю вино охлаждаться.
Он пошел за ней на кухню и положил на стол вторую, большую сумку.
— Что это готовится? Пахнет чудесно. — Он потянулся к ручке духовки. — Можно?
Она утвердительно кивнула головой. Он открыл дверцу и осторожно приподнял крышку с кастрюли.
— Неужели это то, что я думаю? — Он заглянул внутрь, и его лицо расплылось в улыбке. — Макароны Альфредо!
Анни почувствовала, что заливается краской. Оба они знали, что ради того, чтобы приготовить соус Альфредо, нужно приложить немало времени и усилий, а она не хотела, чтобы он решил, что она из кожи лезла ради него.
— Я думала, это неплохо дополнит цыпленка пармигиано.
— Еще как!
Она не могла не улыбнуться. Она уже давно не готовила для кого-нибудь, кто бы воспринимал еду с таким энтузиазмом. Ее сводный брат и партнер по галерее, Бэр, всегда относился с благодарностью к тому, что она готовила для него. Но он так привык, что у нее в доме его всегда вкусно накормят, что его похвала была весьма умеренна.
Она начала выкладывать продукты из сумки Тейлора.
— Да вы принесли еды на целый полк.
— У нас опять может быть какая-нибудь неприятность.
Она вынула цыпленка и понесла его в холодильник.
— Я полагаю, мы оба знаем, кто был причиной прошлых неприятностей.
— Натан любит пошутить. Я должен извиниться за него.
Он удивил ее. Она думала, что знает, чего можно от него ожидать, и такие замечания смущали ее. Может быть, она неправильно о нем думает? Но ведь, напомнила она себе, он занимает одно из первых мест в списке самых выгодных женихов. А в ее представлении такие люди всегда обладали массой очарования, за которым было мало сути.
— Не нужно извинений. Может быть, приступим к работе?
— Я думаю, что помню, как начинать, — сказал он.
— Хорошо.
Позже, когда цыпленок уже был в духовке, Анни приступила к салату.
— Не знаю, какую заправку вы предпочитаете, — она наклонилась, рассматривая этикетки на бутылочках в дверце холодильника.
— Это единственное, что я могу сделать сам с самого начала.
Выпрямившись, она улыбнулась.
— Вы сами готовите заправку для салата?
— Конечно, но она не очень хорошая.
Его смущенная улыбка подняла его в ее глазах выше, чем она того хотела. Она освободила место на столе и отступила в сторону.
— Приступайте.
— Она такая простая, что мне даже неудобно. — У него действительно была обезоруживающая улыбка, отметила Анни про себя.
— Не стесняйтесь. Чем проще, тем лучше.
Она наблюдала, как он положил несколько ложек майонеза в пластиковый пакет, добавил чесночную соль и другие приправы.
— Я никогда не додумалась бы использовать пластиковый пакет.
— Я ненавижу мыть посуду, — признался он, — и, к тому же, при этом вы не разбрызгиваете повсюду томатный сок. — Он обмыл переспевший помидор и положил его в пакет, взглянув на Анни, чтобы убедиться, следит ли она за тем, что он делает. — А это я называю Технологией Тейлора. — Держа помидор в руке внутри пакета, он резко раздавил его. Сок вытек внутри, а он продолжал мять помидор, пока не получилась однородная масса.
— Эта технология превосходит все остальное, — сухо сказала она.
Усмехаясь, он вынул руку из пакета и вымыл ее. Затем, держа пакет закрытым, он сжал его дно, чтобы перемешать все составляющие.
— Очень интересно, — сказала Анни.
— Но ничего нельзя сказать, пока не попробуешь. — Он сунул руку в пакет, взял на палец немного содержимого и протянул к ней руку, давая ей попробовать.
Она заколебалась.
— Я подожду, пока будет готов салат.
— Попробуйте. Я вымыл руки. — Он говорил таким тоном, как будто немного обиделся.
Отказаться было бы невежливо. Наклонившись к нему, она почувствовала, как близко были их лица, и сердце ее забилось быстрее. Их взгляды встретились, когда она с внутренним сопротивлением попробовала заправку с его пальца.
— Как, вкусно? — он поднес палец ко рту и слизнул остальное. Она смотрела на него несколько дольше, чем нужно, но было невозможно не заметить, какие у него были твердые хорошо очерченные губы. Он поднял брови, как бы спрашивая: ну и как?
Какое-то время она не могла придумать ничего подходящего, чтобы ответить ему.
Он наклонил к ней голову.
— Вам нравится?
— Да, — произнесла она. Голос ее звучал несколько приглушенно, поэтому она откашлялась и попыталась еще раз. — Да, конечно. Очень неплохо.
— Неплохо? — он выглядел убитым.
— Восхитительно, — поправилась она и подумала, почему это он заставляет ее чувствовать себя неуверенно. Она сделала шаг назад, чтобы чувствовать себя в большей безопасности. Ничего не было такого страшного в том, что она слизнула салатную заправку с его пальца, уверяла она себя. Люди лижут мороженое каждый день. Но она чувствовала какую-то близость между ними в тот момент.
— Может, нам предложить вашу салатную заправку в качестве нашего конкурсного рецепта? — Она говорила слишком быстро. Перестань тарахтеть, сказала она себе. Ты всегда так делаешь, когда волнуешься.
— Предложить мою салатную заправку? — Она его удивила. Он был готов поспорить на свой «порше», что она просила мисс Ле Бо, чтобы ей дали другого партнера. И он не был уверен, почему же испытывает такое чувство облегчения от того, что она, по-видимому, сейчас уже готова закончить курс обучения вместе с ним.
— Я полагаю, мы придумаем что-нибудь получше, чем салатная заправка, — сказал он скромно. — В ней нет ничего особенного. Нам нужен необычный рецепт, необыкновенный десерт или какое-нибудь потрясающее мясное блюдо.
— Ну и что вы придумали? — Анни поставила кастрюлю с водой на плиту и зажгла газ. Пока варились макароны, они пили вино, обсуждая свои любимые блюда.
За макаронами Альфредо и цыпленком пармигиано они попытались придумать такой рецепт к конкурсу, который был бы достаточно смелым и оригинальным. Анни уже наливала кофе, но они все еще не могли принять решение.
— Я думаю, пармигиано у нас уже хорошо получается, — сказала она.
— Может быть, но его не сравнить с вашими макаронами. — Он подобрал последние макаронинки из миски со вздохом искреннего удовлетворения. Поднятая ложка замерла в воздухе, так как его вдруг осенила мысль. — А почему бы нам не включить их в заявку на конкурс?
Она улыбнулась.
— Мне не хотелось бы вас огорчать, но макароны Альфредо — не оригинальное блюдо.
На его лице выразилось насмешливое недоверие.
— Вы шутите.
Она покачала головой, невольно усмехаясь.
Минуту спустя он спросил:
— Есть еще идеи?
Она пожала плечами.
— Ну конечно, у вас есть идеи. — Он не хотел сдаваться. — Подумайте, что вы готовите, не глядя в рецепт. Я хочу сказать, я придумал салатную заправку однажды вечером, когда увидел, что у меня кончилась готовая. Ну, а что вы, так сказать, смешиваете, используя ваши любимые ингредиенты?
— Любимые ингредиенты, — проговорила она задумчиво. — Ну, я люблю сметанные соусы, похожие на соус Альфредо. Иногда я делаю соус из сметаны и сухого белого вина и запекаю в нем цыпленка.
— Просто из одной сметаны и белого вина?
— Нет, конечно, я добавляю понемножку того и другого, знаете, всякие травки и специи, которые есть у вас на полке.
— Вы использовали какой-нибудь рецепт для этого блюда?
Щеки ее порозовели.
— Нет, все происходит само собой. Беру немного одного, чуть-чуть другого — я на самом деле не уверена, в каком количестве я все это беру. — Она опять пожала плечами. — Я постепенно добавляю и добавляю, пока не станет вкусно.
— И получается так же вкусно, как это? — он показал вилкой на макароны.
— Я думаю, это зависит от того, что нам нравится, — сказала она уклончиво, не желая обнадеживать его, чтобы он потом не разочаровался.
— Вот что. Сейчас не время скромничать. Вы говорите с вашим партнером.
Она слегка улыбнулась. Ей они казались совсем не подходящей парой, но его благожелательность была заразительной.
— Я хочу сказать, похоже на то, верно?
— Хорошо, давайте попробуем.
Почему он говорил так, будто речь шла о чем-то… интимном?
— Но мы только что ели, — напомнила она ему, стараясь говорить легким тоном.
— Но ведь мы говорили о новых изобретениях. Неужели вы думаете, что Эйнштейн сказал бы: «Не сейчас. Мы только что ели»?
Она покачала головой.
— Вы невозможны. — Не говоря уж о том, что он был невозможно притягательным, как мужчина. Она никогда не сказала бы, что он любитель макарон Альфредо, глядя на его худощавую мускулистую фигуру.
— Послушайте, — сказал он, не отступая, — я принес кучу цыплят. Вы мне только скажите, что еще нужно, и я сбегаю и куплю.
— Ну, сметана на прошлой неделе была прекрасной, и я ее купила много, и лука-шалотт, мне кажется, у меня достаточно. А что касается белого вина, — она посмотрела на бутылку на столе, — того, что осталось, хватит.
— Еще что-нибудь нужно?
— Остальное на полочке с приправами.
Он встал и начал складывать посуду.
— Скажите мне, как начинать.
Она покачала головой, идя за ним на кухню. Его энтузиазма хватало на двоих.
— Не думаю, чтобы вам было трудно продавать машины.
Он поставил тарелки на стол, взял полотенце и сложил его, как будто хотел ее им отшлепать.
— Вы что, хотите сказать, что я навязчивый торговец машинами?
— Нет. — Она не хотела поощрять его, но ей было трудно не рассмеяться.
— Так-то лучше. — Перебросив полотенце через плечо, он повернулся к раковине и стал наливать в нее горячую воду. — Вы могли бы, леди, остаться без мойщика посуды. Не забывайте об этом.
Анни спассеровала зеленые луковички и куриное филе и положила все на мармит, а Тейлор тем временем покончил с посудой.
— Дайте вспомнить, что же я клала в тот соус.
Он наблюдал, как она налила немного вина из бутылки в неглубокую кастрюлю на длинной ручке. Собрав деревянной ложкой вытекший при жарке сок, она смешала его с вином.
— Я очень хочу победить Патрари и Барлоу, — рассуждал Тейлор, — особенно после той фразы, которую бросил нам Натан на прощание — что у нас нет никаких шансов.
— Мне не важно, кому придется поехать в Вейл, — сказала она, добавляя полпакета сметаны и размешивая ее в кастрюльке, — но только чтобы это были не они.
Они пили вино маленькими глотками и добавляли специи в соус, время от времени опуская в него ложки, чтобы попробовать.
— Он кажется очень жидким, нужно добавить сметаны, чтобы сделать его погуще, — сказала она и положила несколько больших ложек. Он добавил от себя немного лимонного сока и чуть-чуть мускатного ореха.
Они шутили в отношении ингредиентов, добавляя то немного одного, то щепотку другого.
— Нужно добавить вина, — сказал он, наливая его прямо из бутылки.
Анни остановила его предостерегающим жестом.
— Не думаю, чтобы кому-нибудь из нас нужно сейчас еще вина. — Ее улыбка стала непринужденной, и он подумал, что такая она ему еще больше нравится: в хорошем настроении, кокетливая, без обычной настороженности.
Он долил до верху ее и свою рюмки.
— Очень хорошо, ведь это последнее, что осталось. — Он открыл дверцу под раковиной и опустил бутылку в ведро для мусора.
Ей показалось, что он неплохо освоился в ее кухне — и с ней, тоже. Анни испытывала удовольствие в его обществе, может быть, подумала она, даже слишком большое. Она не знала, настоящий ли перед ней Тейлор Мак Куэйд или он играет роль. Несомненно, он был достаточно умен, чтобы выбрать такой образ, в который она поверит. Она покачала головой и постаралась избавиться от этой уж слишком сумасшедшей идеи.
Он взял ложку и попробовал соус из кастрюльки.
— Восхитительный, просто восхитительный. Его мы и представим на конкурс.
Анни тоже попробовала ложку.
— Нужно добавить еще специй.
Они добавляли, подсыпали и подливали, пока Анни, наконец, не сдалась и не отошла от плиты.
— Очень близко к совершенству, но не вполне.
— Чего же ему не хватает? Я считаю, он чудесен. Это наш билет в Париж, поверьте мне.
Она скептически подняла брови.
— Если мы сможем еще раз его приготовить.
— Один раз у нас уже получилось. Значит, мы сможем это повторить.
Она улыбнулась его логике.
— Мы знаем, что туда класть, но не знаем, сколько и в какой последовательности.
Он пожал плечами.
— Мы вспомним. Дайте мне список, и я принесу все, что нужно, а вы захватите с собой ваши специи. Конечно же, мы сможем повторить то, что сделали сегодня.
— Я не очень в этом уверена, Тейлор. — Она подняла руки ладонями вверх. — Я хочу сказать, легко чувствовать вдохновение, когда ты хорошо проводишь время. Совсем другое дело, когда ты на соревновании.
— А вы это чувствуете?
Она растерялась.
— Что именно?
— Что вы хорошо проводите время?
Сердце сильнее забилось в ее груди. Может быть, дело было в выпитом вине или в том, что она стояла рядом с плитой, но она почувствовала, что под его изучающим взглядом ей становится жарко.
— Конечно, — сказала она поспешно, — все было… нормально.
Он улыбнулся, видя ее нежелание признать, что ей приятно его общество. Он вдруг осознал, что он уже давно не проводил вечер с таким удовольствием. Он катался на лыжах и танцевал в разных местах и с разными девушками, но он не получал столько удовольствия, как сегодня. Какое-то мгновение он порывался было сказать ей об этом, но инстинкт подсказал ему, что она подумает, что он хочет ей польстить, говоря неправду.
Глядя в его голубые глаза, Анни поняла, сколь близко они стоят друг от друга, и насколько ослабела ее защита.
— Я бы предпочла пойти в класс с готовым рецептом. — Она с трудом отвела глаза, чтобы не видеть его магнетический взгляд. — Я предпочитаю все делать по плану.
— Да? А мне показалось, что у вас получается лучше, когда вы импровизируете.
Она сделала шаг назад и повернулась к столу. Ей будет легче, если руки будут чем-то заняты. Она стала закрывать жаровню пластиковой крышкой, стараясь собраться с мыслями.
Как он смог так хорошо ее понять? Неужели мужчины так легко читают ее мысли? Большинство людей, она знала, с трудом понимают ее. Они относили противоречивость ее характера за счет темперамента художника. Но этот человек, такой непохожий на нее, непохожий на всех остальных мужчин, которых она знала, догадывался о таких сторонах ее души, которые она стремилась никогда никому не раскрывать.
— Я обычно так не работаю, — сказала она. — Мне нужно, чтобы все было в определенном порядке, чтобы у меня была цель, и я шла по намеченной дороге.
— В этом есть определенный смысл, но иногда случается что-то хорошее, когда этого совсем не ждешь. — Он улыбнулся. — Иногда надо плыть по течению… полагаться на интуицию.
— Некоторые люди могут позволить себе жить такой жизнью, принимая или отвергая то, что она дает, когда хотят. — Она дала ему в руки упакованную жаровню. — Но у некоторых из нас есть обязанности. — И мечты, но последнее она ему не сказала. — Можете это взять. — Она взглянула на жаровню и сделала шаг к двери.
Это был знак, что ему пора уходить. Секунду он смотрел на блюдо, которое они создали вместе. Несколько минут тому назад он был бы счастлив взять его. Но теперь почему-то это показалось ему только утешительным призом.
