Глава 22
Софи уже не виделась с Рори больше месяца, когда совершенно неожиданно он пришел к ней в ателье с двумя билетами на вечерний сеанс в местном театре. Она была этим приятно удивлена, а Антуану пришлось остаться ночевать у Клары, Мадемуазель Делькур побежала в Бич-Хаус, чтобы переодеться в новое бархатное платье, отделанный рюшами вырез которого подчеркивал белизну и изящество линии ее шеи и плеч. По дороге домой Софи сообщила Рори, что решила отказаться от должности белошвейки в Морском Павильоне в предстоящем летнем сезоне.
– Я больше не могу попросту тратить время. Летом в ателье было очень много работы, так что, думаю, у меня не будет даже свободной минуты. Приезжие из Лондона и других мест заказали куда больше кондитерских изделий, чем обычно. А что до сахарных фантазий, то с тех пор как я украсила стол парусником «Сюрприз» у мистера Хикса, я ежедневно получаю заказы для оформления праздничных столов на званых балах. Заказы на кондитерские изделия для частных торжеств также не иссякают.
– Это здорово, а над какими сахарными скульптурами ты сейчас работаешь?
– Нептун в колеснице из морской раковины. А вчера я закончила греческий храм.
Ночь выдалась на редкость холодной, и лишь только они вошли в дом, Софи склонилась у очага, чтобы подбросить туда побольше дров. Присев на колени, подобно дивному цветку в своем пышном бархатном платье, она одобрительно кивнула на весело заплясавшее в камине пламя:
– Так-то оно лучше!
Рори снял треуголку и повесил в коридоре тяжелую шинель. Когда он присел на ковер рядом с Софи, серебряный аксельбант сверкнул, отразив свет игравшего в камине огня. Рори не мог отвести от нее глаз. Отсветы пламени плясали на лице Софи, соблазнительно подчеркивая округлости ее груди.
– Я тебе рассказала про все, чем сейчас занимаюсь, – сказала Софи, поворачиваясь к нему. – А как ты? Мне бы очень хотелось, чтобы ты тоже рассказал про свою работу. Чем меньше знаешь, тем больше волнуешься. Порой я не сплю, представляя, что тебе в этот момент приходится сносить…
– Когда тебя мучает бессонница, – промолвил, улыбнувшись, Рори, – я скорее всего мирно похрапываю в своей собственной постели. У тебя уж слишком героическое представление о моей работе. Сейчас под моей командой столько людей, что мне даже нет никакой необходимости вызывать для подкрепления солдат. Даже вдень, когда я поквитаюсь с брумфилдской бандой.
– Ты думаешь, что вскоре это произойдет? – что-то в его тоне насторожило Софи. – Так отвечай же. Я требую!
Некоторое время он медлил с ответом. Но поскольку она уже и так догадалась, согласно кивнул.
– Я обложил их со всех сторон. Ты только подумай, что это значит, Софи. Цель, к которой я так долго стремился, вскоре будет достигнута.
Внезапно охватившие мадемуазель Делькур страх и волнение, вынудили ее броситься к нему на грудь. Она обняла Рори так, будто бы хотела прикрыть его собственным телом.
– Будь осторожен! Брумфилдская банда ненавидит тебя! Ты можешь стать для них главной мишенью!
Такая непосредственная демонстрация заботы глубоко тронула Рори, и он нежно обнял Софи.
– Я готов ко всему. На этот счет можешь не волноваться. Единственное, чего я всегда боялся, так это потерять тебя.
Она внимательно посмотрела в его глаза.
– Я не знала. Но у тебя не было на это никаких причин…
Софи чувствовала, как все ее естество стремилось к этому хорошему человеку, готовому встретить в ближайшее время смертельную опасность с присущим ему твердым и спокойным мужеством. Теперь-то она знала, как чувствуют себя женщины, отправляющие любимых или мужей на войну.
– Я лишь просила тебя подождать, Рори, – прошептала она.
Луч надежды и счастья озарил его лицо. Загадочно улыбнувшись, Рори извлек из кармана крохотную алую коробочку и раскрыл ее перед Софи. Золотое кольцо с бриллиантом, окруженным рубинами, заискрилось в свете камина.
– Я давно уже ношу это с собой в ожидании момента, когда ты наконец решишь принять от меня этот подарок. Надеюсь, сегодня я не, ошибся?
– Нет, Рори, – тихо промолвила она. – К тому же это такое прекрасное кольцо.
Софи протянула левую руку. Рори надел кольцо ей на палец. Затем, обняв Софи за плечи, он привлек ее к себе и страстно поцеловал. Ему никогда не хотелось ее больше, чем сейчас, от букета ароматов ее теплой плоти у него закружилась голова. Не составляло никакого труда пробудить ее чувственность, но он трезво оценивал ситуацию, и знал, что через тридцать шесть часов ему предстоит смертельный бой. Ее глаза светились пониманием.
– Скоро я стану твоей женой, Рори.
Но он не питал иллюзий. Рори знал, что Софи его любит, но еще не так глубоко и страстно, как он любит ее. Когда они наконец разделят брачное ложе, это различие, как он надеялся, сотрется. А сейчас ему надо было идти. Его отряд уже выехал к месту сбора, и он должен был опередить их.
Софи вышла к воротам, чтобы проводить его. Прежде чем сесть на коня, Рори поднял Софи на руки и закружил под луною, затем аккуратно поставил ее на ноги. Он наградил девушку прощальным поцелуем. Прежде чем скрыться в ночи, капитан Морган издал победный клич таможенников, и Софи улыбнулась от того, что доставила ему столько радости. Вернувшись в комнаты, она стала разглядывать кольцо. Наконец-то ей окончательно удалось убрать Тома из своей жизни. Но отчего же она по-прежнему не чувствовала себя свободной?
На следующее утро Софи встала очень рано. Она написала два письма с сообщениями о своей помолвке. Одно Элен, другое Генриетте. Вечером она вновь надела бархатное платье, когда пошла на званый вечер, устраиваемый проживавшими в Брайтоне эмигрантами-французами. Одна из бывших там дам во время партии в преферанс, поведала мадемуазель Делькур о том, что недавно случилось в лондонском театре.
– Представляете, лишь только принц Уэльский появился в королевской ложе, публика его освистала! Ну разве это не ужасно! Мне это сразу напомнило о тех временах, когда парижане оказывали бедняжке Марии Антуанетте такой же самый прием.
Софи было лучше всего известно, почему дело дошло до этого, но поскольку она получила все сведения из конфиденциальных источников, от дальнейших комментариев она удержалась. Это было все равно, что выдавать секреты своей собственной семьи, хотя по большей части, все и так было всем известно, и никто уже не мог отрицать чрезвычайно возросшую популярность принцессы Каролины и падение популярности принца. После того как Его Высочество покинул немку, Каролина, прогнав от себя леди Джерси, организовала свой собственный двор в особняке, который был ей выделен в какой-то деревне, близ Темзы.
Окружал принцессу, в основном, разного рода непристойный сброд, но среди ее новых друзей было немало могущественных врагов принца, вне всякого сомнения, именно по той причине к ней приближенных. Они пользовались любым способом, чтобы опорочить Его Высочество. Хуже всего, что им помогали газетчики, публиковавшие злобные пасквили на наследника престола.
– Ваша игра, мадам, – твердо сказала Софи, – положив конец болтовне о надругательствах, которые терпел принц Уэльский.
Вечер закончился далеко за полночь. Публика, собравшаяся на ступеньках гостеприимного дома, радушно прощалась друг с другом.
Наконец и Софи, взяв поводья в руки, поехала к дому. Ночь была чудной, и серебро луны то и дело поблескивало из-за медлительного плывущих по небу туч. Когда она проезжала мимо дома Клары, ни в одном из его окон уже не горел свет. Антуан, оставшийся здесь ночевать, сейчас спит с псом Барни в ногах. Пройдет еще несколько часов, и в ателье закипит работа. Ее вложение в дополнительное оборудование уже окупилось. Она приобрела большой чугунный шкаф для сушки посуды, а также новейшее приспособление для изготовления цветов с потрясающей быстротой. У Софи теперь был свой собственный отстойник для дистилляции ванили, и кроме того, настойки из ангелики, корица и масса других специй, равно как и всевозможные цветочные воды. Теперь ее кондитерский цех был оснащен ничуть не хуже, чем тот, который был когда-то во владении ее отца.
В лесах уже расцвели мимозы, их соцветия, подобно отблескам лунного света, сверкали в траве под деревьями. Чуть раньше в тот же день Антуан собрал ей большой букет этих цветов, которого хватило бы чтобы наполнить две огромные вазы.
Когда Софи проезжала мимо пустого амбара, она заметила укрывавшегося в нем постороннего мужчину, однако форменные пуговицы на его мундире тут же успокоили ее. Это был всего лишь укрывшийся в засаде таможенник. Подобное часто случалось в ночи, подобной этой, когда спокойное море и ущербная луна способствовали активности джентльменов удачи. Оставшийся путь до дома Софи проехала никого не заметив, однако ближе к дому остановилась как вкопанная, увидев, что ведущие на луг ворота распахнуты еще шире, чем вчера.
– Неужели опять! Ну, Антуан, держись! – воскликнула, окончательно выйдя из себя, Софи. Наверное, он забыл закрыть ворота на щеколду, когда ходил собирать цветы. Хотя, когда она проезжала мимо них в первый раз, ворота казались закрытыми. Судя по всему, это ветер окончательно распахнул их настежь. Каблуки Софи утонули в мягкой сырой земле, когда она поспешила к воротам, чтобы как следует их закрыть. Но они, как назло, не поддавались. В отчаянии Софи попыталась изо всех сил прикрыть хотя бы одну створку. Когда эта попытка оказалась безуспешной, Софи решила пошевелить ногой траву у ворот, подумав, что, быть может, они подперты камнем. К удивлению своему, она обнаружила вкопанный в землю деревянный кол, явно установленный для того, чтобы ворота постоянно оставались открытыми. К тому же кол, судя по всему, был вбит тяжеленной кувалдой. Так что вряд ли это мог сделать кто-нибудь из детей.
Сердце Софи похолодело от страха. Отчаянно надеясь на то, что она все же ошиблась, мадемуазель Делькур, подобрав юбки, побежала через луг туда, где находились вторые ворота, которыми почти что – никогда не пользовались. Эти ворота также были распахнуты настежь, и коров, что паслись на лугу за ними, нигде не было видно. Софи знала, что за третьими воротами начиналась дорога, ведущая к лежавшему за лесом большаку, но девушка даже не стала их проверять, потому что и так было ясно, что они открыты.
Фермер Кетли открыл все засовы, чтобы пропустить отряд конных разбойников, собравшихся переправить с берега большую партию доставленной под покровом ночи контрабанды. А это могло означать лишь одно: сегодня на дело вышла брумфилдская банда. Неудивительно, что поблизости затаились таможенники! Ясное дело, Рори возглавил засаду.
Софи бросилась в переулок и погасила свечные лампы на двуколке, после этого, забежав в дом, она зарядила пистолет и положила его в свою сумочку. Спустя лишь несколько минут она уже вновь держала в руках поводья. Брумфилдская банда наверняка высадится в районе маленькой бухты, и поэтому Софи старалась как можно быстрее добраться до места главного столкновения разбойников с таможенниками, как-никак, а она до сих пор чувствовала себя виновной в смерти тех двух таможенников и желала отомстить бандитам. Оставалось лишь надеяться на то, что на сей раз среди контрабандистов не окажется Тома.
Выехав в ближайшую улочку, Софи понеслась во весь опор по хорошо знакомой дороге. По-прежнему вокруг было тихо. Похоже, контрабандисты еще не высадились. Когда девушка подъехала к бухте, она поспешила снять с себя плащ, опасаясь, что его яркая расцветка сделает ее заметной в темноте. Ее темно-синее бархатное платье сливалось с ночными тенями. Привязав пони, Софи выбежала через рощицу на поляну, за которой виднелись заросли тамариска, за ними начинался усыпанный галькой морской берег. В серебристом свете луны она увидела не меньше дюжины повозок и оседланных лошадей, стоявших наготове на небольшом расстоянии от бухты. Их число, несомненно, указывало на значительное количество контрабанды, которая будет отправлена в глубь страны. Софи вспомнила рассказы Рори о том, что довольно часто более сотни вооруженных до зубов джентльменов удачи эскортируют доставляемые в глубь страны контрабандные товары. Она уже разглядела притаившихся среди повозок и лошадей пособников контрабандистов. Девушка осторожно взглянула сквозь ветви тамариска на лежавшую внизу бухту. Казалось, что белевшая во тьме прибрежная песчаная отмель пустынна, но Софи знала, что там, в тени камней, затаился Рори со своим отрядом. В этот момент девушка испытывала то же напряженное волнение, что и капитан Морган. Сейчас он был ей ближе всех на свете, ближе, чем Том.
Рори давно ждал случая, чтобы встретиться с брумфилдской бандой лицом к лицу. Но пока над бухтой стояла мертвая тишина, лишь ветер шелестел в траве, да тихо плескались волны. Порой позвякивала упряжь, да фыркала застоявшаяся лошадь.
Когда в море дважды вспыхнул яркий огонек, сердце Софи забилось так сильно, что можно было, казалось, расслышать его стук издалека. Ее местонахождение не позволяло ей увидеть ответные световые сигнала с берега, но, судя по всему, они уже были. Ожидавшие контрабандный груз вели себя так, словно все идет в соответствии с заранее намеченным планом, не проявляя каких бы то ни было признаков подозрительности или беспокойства. То и дело поблескивало оружие. «Интересно, – подумала Софи, – сколько сейчас пар глаз следят за тем, не появились ли груженые товаром шлюпки с корабля, доставившего контрабанду?»
Вскоре к берегу стали приближаться их черные тени. Наконец груженные контрабандой шлюпки уткнулись днищем в песок, весла были подняты, с них, блистая, стекала вода. И тут же пособники контрабандистов устремились на усыпанный галькой берег. Они явно так и не заметили ничего подозрительного. Софи поняла, что им будет позволено высадиться, ибо таможенники хотят, чтобы никто из разбойников не ушел. Началась разгрузка. К великой радости Софи, она не заметила в отдалении от остальных контрабандистов фигуры с какой-нибудь диковинной вещицей в руках. Где бы сейчас ни находился Том, но его здесь не было.
И тут тишину разорвал громогласный крик, который мог принадлежать лишь одному Рори:
– Вперед!
Отряд ответил ему дружным ревом, и вокруг бухты полукругом запылали факелы, освещая берег таможенникам, бросившимся со всех сторон на оторопевших от неожиданности контрабандистов.
Через несколько секунд открывшаяся взору Софи картина более всего напоминала сцену из Дантова ада. Окровавленные лезвия сабель сверкали в свете вспышек пистолетных выстрелов. Над местом сражения поднялся невообразимый грохот, распугавший привязанных вблизи места высадки контрабандистских лошадей. Тот, кого оставили их сторожить, наверняка сам был не в меньшей панике и, оседлав одну из лошадей, помчался прочь. Софи было трудно понять, что же в настоящий момент происходит на берегу. Песок почернел от крови и покрывших его тел. Вопли раненных и умирающих сливались со звоном клинков. Софи была вне себя от страха за Рори. Ей удалось разглядеть в отблесках горящих факелов контрабандиста, яростно рубившегося палашом, но трудно было, понять, кто же из одетых в форменные мундиры таможенников – Рори. Сейчас ей больше всего хотелось быть рядом с ним, орудовать с тем же мастерством, которое выказывал Рори во время уроков фехтования с Антуаном.
Нет, конечно же, она должна была хоть что-то предпринять! Лошади! Если сейчас она их отвяжет, она по крайней мере отрежет контрабандистам путь к отступлению. Прикрываясь зарослями тамариска, Софи подползла к лошадям и быстро их отвязала. Подгонять напуганных животных уже не было нужды. Пронзительно заржав, они поскакали к лесу. И тут же Софи услышала грозный крик:
– Кто здесь? Какого черта ты здесь делаешь?
Так значит, был еще один сторож! Она уже видела, как он бежит к ней, размахивая дубинкой. Ответная реакция последовала автоматически, как и учил се сержант Джонс. Разбойник замедлил шаг, услышав щелчок взведенного курка и увидев нацеленный на него пистолет. Они узнала друг друга, и сосед мадемуазель Делькур опустил свою дубинку.
– Не стреляйте, мисс, – взмолился фермер.
– Вы один, мистер Кетли?
– Да, все остальные на берегу. А вы здесь почему, мисс Делькур?
– Меня насторожило то, что вы настежь распахнули ворота…
Вид у Кетли был довольно жалкий.
– Меня заставили это сделать. Никто ведь не перечит брумфилдской банде. Я не хочу, чтобы мой дом сожгли, ведь эти злодеи, как вам известно, не знают пощады.
– Если не ошибаюсь, одна из повозок принадлежит вам?
– Да, мне приказали, чтобы я приготовил все для переправки товара.
– В таком случае быстро в нее садитесь, и поезжайте домой и не забудьте закрыть на засовы все ворота… По прежде отвяжите остальных лошадей.
– Но я не могу этого сделать! Я не смею!
– Каким бы ни был исход этого боя, джентльменам удачи все равно не удастся переправить товар в глубь страны. Предполагаю, что злодеи либо попытаются уплыть в лодках, либо кинутся к лошадям, чтобы скрыться в лесах Сассекса. Я хочу лишить их этой возможности. Мистер, если вы останетесь здесь, то вас непременно арестуют, но если вы последуете моему совету, вас уже никогда более никто не тронет.
– Мисс, вы хотите сказать, что не донесете на меня куда следует?
– Да, потому что мне жалко вашу семью.
Она положила свой пистолет в сумочку.
– Бухта перекрыта патрулями, так что по возможности пройдите как можно больше вдоль берега, прежде чем свернуть к дому. Таким способом вам удастся избежать засады.
Поклонившись Софи, Кетли отшвырнул свою дубинку.
– Благодарю вас, мисс, я не заставлю себя ждать. Вскоре он, помахав ей на прощанье, покатил на своей повозке в сторону дома. К тому времени Софи уже отвязала последних приготовленных для контрабандистов лошадей. Но не все из них ускакали далеко. Некоторые, отбежав всего лишь на несколько ярдов, остановились. Софи пришлось криком отгонять их прочь. Устроенный ею переполох терялся в шуме развернувшегося на берегу сражения. Мадемуазель пришлось использовать несколько палок и камней, прежде чем последний конь поскакал к лесу. Даже повозки остались без лошадей.
Софи подбежала к краю обрыва, чтобы узнать, что происходит на поле боя. К великой радости, она вскоре заметила в отблесках факелов Рори. С ожесточением на лице он размахивал в воздухе саблей. Рори был не только невредим, но и, судя по всему, его отряд одерживал верх над разбойниками. Те из контрабандистов, кто еще мог сражаться, держали круговую оборону, постепенно отступая по рассыпанной по берегу гальке к тому месту, где бандиты пытались прорвать кольцо окружения. Целая труппа контрабандистов бежала прямо на Софи! Девушка затаилась в траве, наблюдая за тем, как они продираются сквозь заросли тамариска. Она услышала их проклятья, когда они обнаружили отсутствие лошадей. Затем разбойники скрылись в лесу. Вслед за ними уже не появлялось ни одного человека, а поэтому Софи рассудила, что все пути отхода контрабандистов были отсечены отрядом людей Рори.
Когда Софи приподнялась, чтобы подойти к обрыву и посмотреть, как там Рори, она чуть не закричала от ужаса, когда почувствовала, что кто-то схватил ее рукой за юбку. Прежде чем Софи повернулась, интуиция подсказала ей, что это не кто иной как Том. Он лежал рядом, и лицо его было залито кровью.
– Ради Бога, Софи помогите мне! Если меня здесь увидят, то мне конец!
Мадемуазель Делькур дала волю своему гневу.
– Что же вы за дурень, Том! – однако она чуть не плакала, видя его плачевное состояние и сознавая, какие мучения он претерпел, пока дополз сюда от берега.
– Вы что, совсем не можете идти?
– Я бы попробовал, если бы вы дали мне опереться на ваше плечо.
Она помогла ему встать, но Том, покачнувшись, чуть не упал снова. Его левая рука безжизненно повисла, голова свесилась на грудь. Одну ногу он волочил, значит, она тоже была повреждена. Под тяжестью тела Софи с трудом держалась на ногах.
– Я оставила в лесу двуколку и пони, так что долго идти не придется.
Том криво усмехнулся.
– Не думал, что ваш пони и двуколка мне когда-нибудь пригодятся.
– Старайтесь говорить поменьше. Сейчас я отвезу вас к доктору Муру.
– Нет, нет. Ни в коем случае! Только к Ричарду! Он знает, что делать!
Софи очень боялась, что Том может умереть от большой потери крови. Быть может, отъехав подальше от места боя, она сможет перевязать его раны. Она также опасалась, что бросившиеся спасаться бегством контрабандисты, могли воспользоваться ее двуколкой и пони. Как только они вошли в лес, Софи стала пристальней всматриваться во тьму. К великой своей радости, в свете выглянувшей в просвете туч луны, она увидела привязанную к дереву Бижу.
– Том, ну еще немножко, – подбадривала Софи Фоксхилла. Она боялась давать ему передышку, так как опасалась, что он сразу же потеряет сознание. Пошатываясь, они преодолели последние несколько ярдов. Самым трудным для Софи оказалось усадить Тома в двуколку. Том совсем обессилел, и Софи с трудом удалось его приподнять. Попытки Тома хоть как-то ей помочь окончательно истощили его силы, и Фоксхилл пал бездыханным на дно двуколки. И, действительно, это было наиболее удобное место, чтобы его спрятать. Софи вспомнила замеченного у амбара таможенника, сделав вывод, что Рори наверняка обложил кольцом всю округу, чтобы никому из контрабандистов не удалось убежать.
Прыгнув на сиденье экипажа, она накрыла Тома своими юбками, и только нагнулась, чтобы еще лучше прикрыть его плетеным ковриком, как вдруг услышала, как совсем рядом затрещали кусты. Дюжий детина, нижнюю часть лица которого прикрывал платок, бросился на Софи.
– Слезай, несчастная! Я забираю твою двуколку! – прохрипел разбойник, хватая пони под уздцы. Софи, прицелившись в злодея из пистолета, с удивлением отметила про себя, что уже прежде где-то с ним встречалась. Опять кто-то из местных. Но кем бы он ни был, мясником или бакалейщиком, намерения у него были сейчас самые что ни на есть агрессивные.
– Нет, – прошептала она. – У меня один из ваших тяжелораненых товарищей. Его надо срочно доставить к врачу! Это дело жизни и смерти! Прочь с дороги!
Разбойник помедлил, глядя на пистолет в руках Софи. В следующее мгновение девушка открыла лицо Тома, и контрабандист склонился над двуколкой, внимательно вглядываясь в его залитые кровью черты.
– Он уже не жилец! Я сам видел, как ему выпустили кишки. – И он схватил Тома лапищами, чтобы вышвырнуть из двуколки. – Пистолет его я приберегу для таможенников, а ты сейчас повезешь меня туда, куда я тебе прикажу!
Софи выстрелила. Издав дикий вопль, разбойник повалился навзничь. Голова и руки Тома свешивались из двуколки, и девушке вновь пришлось укладывать его на дно экипажа. Сердце ее бешено колотилось от страха, ведь на звук выстрела могли сбежаться разбойники, в том числе и Рори. Тщательно накрыв Тома плетеным ковриком, Софи, подхлестнув пони, поехала прочь из леса. Все это продолжалось не более минуты, показавшейся мадемуазель Делькур вечностью.
После того как злодей описал ранение Тома, Софи сделалось дурно.
«Не умирай, Том! – умоляла она его, в то время как пони во весь опор нес экипаж по лесному проселку. – Прошу тебя, Господи, сделай так, чтобы он выжил!»
Пока не показалась знакомая улочка, Софи не чувствовала себя в безопасности. Само собой, разбежавшиеся контрабандисты постараются избежать мест, где их можно легко поймать. Девушка прислушалась, но кроме отдаленного пистолетного выстрела ничего не услышала. Сорвав с себя пару нижних юбок, Софи перевязала бок Тома, где его дорогой камзол был изрублен в лохмотья. Плечо и лиф платья мадемуазель Делькур оказались забрызганы кровью. Слава Богу, оставшийся в двуколке плащ был чист, и потому Софи надела его, чтобы спрятать перепачканную в крови одежду. Она зажгла фонари на двуколке, решив, что теперь так будет лучше, и продолжила свой путь. Осторожность велела ей не сбавлять хода. Пока что все вокруг казалось не вызывающим подозрений. Как Софи и предполагала, ярдов через двести пара скрывавшихся в тени деревьев таможенников остановила ее экипаж посреди улочки, осветив двуколку факелами. Оба были ей незнакомы. Первый из них подошел к коляске.
– Назовите ваше имя, мисс?
– Я мадемуазель Делькур, и я помолвлена с капитаном акцизной службы Морганом.
Таможенник вопросительно посмотрел на своего товарища, который в ответ утвердительно кивнул.
– Да, он помолвлен с француженкой.
Первый таможенник вновь обратился к Софи.
– Почему же вы не дома в столь поздний час: Ведь уже три часа ночи.
Она стала проявлять нетерпение.
– Я также, как и вы, знаю, что сегодня капитан Морган выполняет специальное задание. И пока я его ждала, мне стало не по себе. Вот я и решила провести остаток ночи у своей лучшей подруги. К ней я сейчас и направляюсь. Уверена, что один из вас точно видел, как я подъехала к своему дому сразу же после полуночи? Но мне сейчас просто невмоготу оставаться одной.
Второй таможенник посветил внутрь повозки.
Софи, затаив дыхание, не смела посмотреть себе под ноги, опасаясь возбудить подозрение. Таможенник отошел.
– Отлично, мисс. Извините, что мы вас задержали, но у нас приказ проверять в эту ночь все экипажи!
Как только они скрылись из виду, Софи подхлестнув пони, прибавила ходу и вскоре уже оказалась на центральных улицах Брайтона. На Мидл-стрит ворота, ведущие к конюшне Тома, стояли настежь открытыми, и Софи сразу же въехала на мощенный булыжником двор. Вероятно, Ричард следил за ними из окна, поскольку тотчас же дверь лавки открылась, и он выбежал встречать двуколку.
– Софи, какого черта вы здесь делаете? Вы случайно Тома не видели?
Она открыла прикрывавшую лицо Тома материю. И Ричард, увидев брата, в отчаянии застонал.
– Господь милостивый! Неужели, он мертв?!
– Нет! – воскликнула Софи, отрицая саму возможность подобного несчастья. – Он не должен погибнуть!
– Помогите мне занести его в дом, – сказал Ричард. – А что случилось, вы мне расскажете потом.
Вместе они внесли его в помещение антикварной лавки Фоксхиллов, с трудом втащив по винтовой лестнице на галерею. На расположенной на втором этаже кухне они положили его на стол. Софи скинула с себя плащ и помогла снять пальто Ричарду. Пока тот закатывал рукава, девушка собрала как можно больше свечей, чтобы было достаточно света. Затем Ричард срезал с брата одежду, а Софи принесла теплой воды и находившиеся в спальне медикаменты, а затем бутыль со спиртом, так как Ричард прежде всего собирался продезинфицировать раны Тома. Том Фоксхилл, по-прежнему, в сознание не приходил.
У него была глубокая рубленая рана в боку, но, к счастью, жизненно важные органы не были задеты.
Его рука была сломана так, что кость торчала наружу, а нога была прострелена насквозь. Движения Ричарда были расторопны и четки. Софи старалась по возможности ему помогать. То, с каким профессионализмом Ричард обработал раны, наложил шину на перелом и зашил кровоточащий бок Тома, удивило девушку. Во время всей этой операции они даже словом не обмолвились. Наконец тщательно омыв Тома, они одели его в чистую ночную рубаху, предварительно отрезав на ней один рукав, чтобы не тревожить сломанную руку. Ричард завернул брата в простыни, после чего с помощью Софи перенес его на кровать. Вытирая руки, Ричард удовлетворенно посмотрел на младшего брата.
– Том живуч, как кот. Ей Богу, у него девять жизней. К несчастью, он слишком быстро старается их использовать, и по-моему, на сей раз была последняя по счету. Из очередной подобной переделки живому ему не выйти.
– Вы хотите сказать, что он будет жить? – впервые посмела спросить Софи.
– Он потерял много крови, но шансы на выздоровление у него неплохие. Как только он придет в себя, необходимо давать ему как можно больше питья. – Тут Ричард наконец заметил, что Софи закрыла лицо руками, а ее плечи сотрясает дрожь. Поддерживая девушку рукой, он отвел ее к креслу.
– Посидите здесь, сейчас я вам налью бренди. Да и мне стаканчик не помешает. Уверен, что у вас будет ко мне немало вопросов, но прежде скажите мне, что же все-таки произошло? Предполагаю, была засада.
Она чуть не вскрикнула при этих словах. Оказывается, Ричард уже давным-давно знал о том, чем промышляет Том! Неудивительно, что в эту ночь он сидел у окна, ожидая возвращения брата.
– Да, – холодно ответила Софи. – И нам действительно еще много о чем предстоит поговорить.
Когда бренди было разлито по стаканам, Ричард сел у кровати, чтобы наблюдать за Томом, а Софи в подробностях рассказала о том, что произошло на берегу. Он задал ей несколько вопросов, после чего поинтересовался, не хотелось ли ей узнать о чем-либо от него самого.
Она тяжело вздохнула.
– Во-первых, должна признать, что мне даже в голову не могло прийти, что вы каким-то образом вовлечены в контрабандные аферы Тома!
Он поднял в удивлении бровь.
– Я?! Никоим образом! Том доверял мне свои тайны лишь в самых крайних случаях.
– И вы покрывали то, что он нарушает закон?! – воскликнула, все еще не веря услышанному, Софи.
– Что вы, что вы! Просто Том всегда был упрям и бесстрашен. Когда я как-то еще мог повлиять на него, то волею судьбы находился в армии, а когда вновь вернулся домой, было уже слишком поздно. Он всегда все делал по-своему.
– И тем не менее вы открыли с ним совместный магазин. Несомненно, вы знали, что в нем продаются товары, доставленные контрабандным путем.
– Все, что выставлено на прилавках наших лондонских и брайтонских лавок, приобретено законным путем. Том лишь не платил пошлин, доставляя товар из Франции. И помните, он все-таки мой брат, Софи. Нас связывает кровное родство. Неужели вы ожидаете, что я могу его выдать властям.
Софи устало взглянула на стакан бренди, который лишь слегка пригубила.
– Бесспорно, что Том получил, в конце концов, своего рода урок…
– Очень в этом сомневаюсь, мадемуазель…
– Но мы же должны хоть как-то попытаться его убедить впредь не поступать столь легкомысленно?!
В ответ Ричард только головой покачал.
– Даже вы, Софи, не сможете его уговорить отказаться от дальнейших визитов во Францию, и, вне всякого сомнения, он снова туда устремится, лишь заживут его раны.
Софи поняла эти слова так, что как бы ни любил ее Том, он всегда будет идти своим путем. Мысль эта причиняла ей такую невыносимую боль, что она чуть не разрыдалась. Девушка прижала руки к глазам, чтобы удержать накатывающиеся слезы.
– А где вы приобрели столь профессиональные навыки медика, Ричард? Вы случайно не учились на хирурга?
– Нет, хотя, думаю, у меня все же был определенный опыт в этой области. Когда во времена американской революции, я еще был желторотым лейтенантишкой, то потерял лучшего друга лишь из-за того, что не знал, как ему оказать первую помощь, когда тот был ранен. После этого я прочел все книги по медицине, что мне удавалось достать, и старался почаще ассистировать военным хирургам в полевых госпиталях. После службы я намеревался заняться медициной, однако Том очень хотел, чтобы мы открыли совместный антикварный магазин.
– А вы что, не говорили ему о своих планах?
– Нет, но я ни о чем не жалею.
– Да, судя по всему, вы действительно способны на самопожертвование, – промолвила Софи, бросив взгляд в окно. Рассвет уже озарял небеса розоватым сиянием. – Пора домой. У Рори, конечно же, еще много дел, но мне бы хотелось быть в Бич-Хаусе, когда он приедет туда, чтобы рассказать о своей победе.
– Ричард встал.
– Подождите! Ваша двуколка наверняка забрызгана кровью, сейчас я принесу ведро воды и тщательно ее вымою.
Когда он вернулся, Софи сидела у кровати Тома. Как только она встала, Ричард поспешил накинуть плащ на ее плечи. Он было собрался уже выйти из комнаты, как тут раненый вздрогнул и что-то неразборчиво пробормотал. Софи схватила Ричарда за руку.
– Не оставляйте его одного. Я сама до дома доберусь.
– Как мне благодарить вас за то, что вы сегодня для нас сделали?!
– У друзей не принято благодарить друг друга.
Вернувшись, Софи спрятала плащ и сожгла испачканное кровью платье. Затем она приняла ванну и вымыла голову. Она как раз заканчивала укладку прически, когда в дом вошла ее дневная служанка вместе с пожилой женщиной, в обязанности которой входила стирка и ежедневное мытье полов. Обе женщины что-то оживленно обсуждали на кухне. Спускаясь вниз, Софи догадалась о перемене их разговора. Девушка надеялась немного отдохнуть до прихода Рори, поэтому собиралась отослать прислугу.
Внезапный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. На пороге стоял хорошо ей знакомый командир одного из находившихся в подчинении Рори отрядов.
– Добрый день, мистер Пирс. Как вы… – более она не смогла вымолвить ни единого слова, столь мрачным был его вид. Она отступила в сторону, пропуская Пирса в дом. Он вошел, держа треуголку в руках. – Что случилось? Неужели Рори ранен?!
– Думаю, вы должны присесть, прежде чем услышите печальное известие, которое я вам принес.
– Да говорите же скорее! – ее лицо стало белее мела.
– Брумфилдская банда вчера была окончательно разгромлена в результате операции, спланированной капитаном Морганом. Бой был уже закончен, когда контрабандист, пытавшийся бежать из оцепленного района, извлек из-за пазухи пистолет и выстрелил прямо в сердце капитану. Смерть наступила мгновенно. Он даже ничего не успел почувствовать. Это случилось в момент его полного триумфа.
Пирс вовремя подхватил упавшую в обморок Софи…
Похороны Рори прошли со всеми воинскими почестями. Офицеры несли гроб, а вдоль дороги до самой церкви Святого Николая стояли таможенники. Из Лондона прибыло высшее начальство, и над могилой прогремел прощальный воинский салют. На кладбище собралось все многочисленное семейство Рори, в том числе и родственники из отдаленных уголков Англии, с которыми Софи прежде никогда не встречалась. Все они были добры к Софи и относились к ней с сочувствием. Особо участлива была Элен.
– Быть может, тебе стоит вместе со мною съездить в Лимингтон? – спросила Элен, оставшись наедине с Софи. Антуан уже спал, и они сидели у камина в траурных платьях.
– Спасибо за заботу, – благодарно сказала Софи. – Но Антуан не должен пропускать занятия в школе. А оставить его одного здесь я сейчас не могу.
Когда мальчику рассказали о гибели Рори, он бросился на грудь Софи и зарыдал.
– Сперва маман, папа, потом дедушка и вот теперь капитан Рори.
Она крепко обняла Антуана, тоже дав волю слезам.
– Может, позже приедешь, – предложила Элен, прерывая поток мыслей Софи!
– Извини, но я ничего не могу обещать. У меня ведь так много работы. Сейчас не будет и свободной минуты.
И тут ее осенило, сколь много общение с нею значило для Элен, одиночество которой после смерти матери теперь, после гибели брата, усиливалось.
– Элен, – промолвила Софи. – Могу ли я в свою очередь попросить тебя остаться здесь со мной столь долго, сколь тебе будет угодно?
– Ты даже представить себе не можешь, как я рада твоему предложению, – не задумываясь, ответила Элен.
Софи вновь ушла в работу. Элен в ее отсутствие выполняла всю работу по дому и каждый раз, когда мадемуазель Делькур возвращалась в Бич-Хаус, ее ожидал готовый обед. Элен никогда не вмешивалась в дела Софи, а напротив, всегда была понимающей подругой и вскоре быстро нашла общий язык с Антуаном. Элен очень беспокоил тот факт, что Рори не успел изменить своего завещания в пользу Софи и сделать ее своей наследницей. Все имущество капитана было поделено между Элен и ее сестрами. Софи как-то не задумывалась об этом до тех пор, пока Элен не затронула эту тему в разговоре. Она убедила подругу, что не в претензии.
– У меня есть великолепное кольцо, которое он мне подарил, – сказала она. – И я буду хранить его до самой смерти.
Скорбь Софи не позволяла ей строить долгосрочные планы по поводу своего будущего. Она мучилась от того, что в последние мгновения жизни Рори Моргана не была рядом с ним. Ричард был единственным, кому она могла рассказать об этом.
– Надо было мне отвезти Тома к Кларе, а уж она как-нибудь доставила бы его к вам. Тогда бы я еще успела вернуться к месту боя.
– Вы все равно не могли бы спасти его жизни. Тем более ради вашей же безопасности капитан Морган приказал бы вас к себе не подпускать.
Она закрыла лицо ладонями.
– Но я же там была!
Ричард успокаивающе обнял ее.
– Если бы все было так, как вам сейчас хочется, то мой брат был бы тоже мертв. Пока вы будили бы миссис Ренфрю, а она перевозила его сюда, Том умер бы от потери крови. И откуда вам известно, что она доставила бы его именно ко мне. Ей, как-никак, грозил за это арест. И уж благополучие своего сына она наверняка поставила бы выше жизни моего брата.
Софи понимала, что он прав, но ничего не могла поделать с окончательно одолевшим ее горем.
Ричард пытался объяснить ей, что всем понесшим утрату, свойственно обостренное чувство вины, но это ничуть не успокоило ее отчаянной печали.
Кризис миновал. Том стал постепенно выздоравливать. Софи не посещала магазина Фоксхиллов, но Ричард совершал к ней регулярные визиты, и Элен находила особое удовольствие в том, чтобы потчевать его чаем. Иногда он ужинал в доме Софи. Как-то раз, оставшись с Софи наедине, он сообщил следующее.
– Завтра я собираю Тома в Лондон. Впереди у него еще довольно длительный период выздоровления, и ему очень хотелось бы повидаться с вами до отъезда.
Софи осталась недвижима.
– Насколько мне известно, Том скрестил клинки в ту ночь с моим Рори. По крайне мере, он сражался на стороне тех, кто убил моего жениха. Отныне Том Фоксхилл для меня не существует.
