Глава 38
– Рейчел… Рейчел… – Кто-то склонился над ней, произнося ее имя. Глаза ее были закрыты, она находилась где-то далеко-далеко. Теперь до нее доносился приглушенный голос. Он был настойчивым.
– Рейчел, ты слышишь меня? – Она вспомнила о боли и испугалась, что боль снова вернется и бросится на нее разъяренной тигрицей. Она не вынесет этих терзаний. – Рейчел…
– Уйди, – пробормотала она. – Уйди прочь. Голос не пропадал.
– Все хорошо, Рейчел. Ты придешь в себя… Теперь тебе ничего не угрожает. Рейчел открыла глаза.
– Где я? – Она смотрела широко распахнутыми глазами на мужчину средних лет с добрым лицом, склонившимся над ней.
– Вот так-то лучше, дорогая. – Он присел на стул возле кровати, взял ее руку в свою и сказал: – Не впадай в панику. С тобой все в порядке. Лежи спокойно, и я расскажу тебе, что случилось. Тебя нашли без сознания на тротуаре возле реки. Скорая отвезла тебя в больницу, а затем твой муж Чарльз…
Тигрица сделала свой смертоносный прыжок. Она почувствовала ее зубы, впившиеся прямо в сердце. Рейчел снова впала в беспамятство.
– Передайте господину Хантеру, что я хотел бы встретиться с ним после времени для приема посетителей, – сказал доктор Прингл медсестре. – Внимательно наблюдайте за госпожой Хантер. Сейчас ее никак нельзя расстраивать. Это для нее вопрос жизни и смерти. Он устало потер ладонью глаза. Я должен вытащить эту женщину, неважно, насколько бездонной оказалась пропасть ее душевного разлома. «Иначе они прицепят ей ярлычок с надписью «шизофрения», – подумал он, идя по коридору с намерением выпить чашечку кофе и немного передохнуть.
* * *
– Думаю, вы оказались со мной менее откровенным, господин Хантер, чем я ожидал, – голос доктора Прингла звучал слегка укоризненно. Чарльз понуро опустил голову. – Пока вы мне рассказали только о смерти тети Эмили и о том, что ваша жена находилась в состоянии сильной депрессии.
– Совершенно верно, – возмутился Чарльз. – Она ведь заменяла Рейчел мать.
– Господин Хантер, у меня мало времени. Что сделали ей именно вы? Она утром на короткое время пришла в сознание, но стоило мне упомянуть ваше имя, она вновь впала в беспамятство. Что бы там ни было между вами, это причинило ей гораздо большую боль, которую она не вытерпела.
– Ну, я сказал ей о том, что у меня были любовные романы.
– Господин Хантер, – в голосе доктора Прингла появилась угроза.
Чарльз покраснел.
– Но я сказал ей, что они для меня ровным счетом ничего не значат, что я люблю только ее. Я лишь хотел прояснить наши отношения и расставить все по своим местам.
Доктор Прингл покачал головой.
– Вы осознаете, что вы совершили? Вскоре после смерти тети вы, господин Хантер, решили излить свою душу и освободиться от тяжкого бремени, рассказав ей о своих грехах?
– Фактически, – Чарльз потупил глаза в пол, – это было… гм… на следующий день после похорон. – Молчаливое осуждение доктора витало в воздухе кабинета и давило тяжелым грузом на плечи Чарльза. Он не выдержал и нарушил молчание. – Это была не моя вина. Я сделал это, чтобы защитить Рейчел. Видите ли, эта женщина, Антея, она грозилась все рассказать Рейчел сама. Я решил не скрывать правду и сказать о ней сам.
– Понимаю, господин Хантер. Ладно, там будет видно, а пока я предлагаю вам прекратить свои посещения больницы до тех пор, пока я не смогу поговорить с Рейчел и не уясню для себя, как она сама к этому относится.
– Прекрасно… Буду тогда ждать ваших известий, доктор.
– Я дам вам сразу знать, если появятся какие-то новости. – Чарльз покинул клинику.
– Похоже, что я пришелся не по душе доктору Принглу, – сказал матери вечером Чарльз.
Юлия готовила на кухне ужин. Она фыркнула:
– Врачи, которые работают в подобных заведениях, всегда немного странные.
– Ты так считаешь? Тогда это совсем меняет дело, а я думал, что это только у меня сложилось подобное впечатление.
Юлия улыбнулась:
– Не будь простофилей, Чарльз. С чего это вдруг ты не понравился доктору? Ты вел себя превосходно. Не вылезал из больницы днями и ночами. Проторчал там почти целую неделю.
– Сегодня утром она на несколько минут пришла в себя, – вздохнул Чарльз.
Юлия посмотрела на него.
– Наверное, ты смертельно устал, дорогой. – Она позвала Сару. – Накрой, дорогая, пожалуйста, на стол. Поужинаем на кухне.
– Мари-Клэр может накрыть на стол, – возразила Сара.
– Не упрямься, Сара. Я прошу тебя это сделать. Мари-Клэр поест позже. Семья есть семья, – говорю я. – Сара, пожав плечами, отправилась в комнату доставать тарелки. – Чарльз, а как дела с имением Рейчел? Она же не в состоянии принимать какие бы то ни было решения.
Чарльз замялся:
– Полагаю, что так. Пока ей не станет лучше, решения за нее принимаю я. Видишь ли, когда мы определяли ее в клинику, доктору Бернсу пришлось дать ей освидетельствование, по крайней мере, на двадцать восемь дней, потому что ее нашли возле реки, и доктор беспокоился, как бы в состоянии депрессии она не совершила самоубийство. Он думает, что она проведет в клинике не меньше года.
– Целый год? – Сара замерла на месте с тарелкой в руке. – Я не вынесу этого. – Она расплакалась.
– Ну, что ты, Сара. Успокойся. Хватит распускать нюни. Ты же понимаешь, что это для ее же блага. – Голос Юлии был нетерпимым и резким. – В самом деле, Чарльз, она ведет себя совсем, как ее мать.
– Ax ты, мразь заумная. – Антея была вне себя от злости. – Что ты имеешь в виду, почему это не можешь видеться со мной?
Чарльз снова медленно повторил:
– Я не могу видеться с тобой, Антея. Моя мать дома, присматривает за детьми, а Рейчел находится в больнице. Она очень серьезно больна, поэтому будет весьма непристойно продолжать наши отношения, когда она, можно сказать, лежит на смертном одре. – У Чарльза дрожал голос.
– Чарльз, в Рейчел замечательно то, что она абсолютно непредсказуема.
Голос Чарльза смягчился:
– Человек никогда не осознает, насколько любит кого-то, пока не оказывается перед риском потерять любимое существо. – Он прокашлялся.
– Дьявольски плохо, Чарльз. Но я могу подождать. Как только возбудишься в следующий раз, обязательно позвони. Я жду.
«Тебе когда-нибудь повезет», – подумал Чарльз, опуская телефонную трубку на аппарат. Особая и пикантная прелесть состояла в том, чтобы удовлетворять свое сладострастие с Мари-Клэр прямо под носом у горячо любимой матушки.
– Рейчел… – снова раздался голос.
– Нет, – покачала головой Рейчел. – Нет…
– Рейчел…
– Уходи прочь.
– Давай, Рейчел. Только взгляни на меня.
– Нет.
– Ты боишься боли, так, Рейчел?
Она кивнула, не открывая глаз. Тигрица пряталась за высокой травой. Ей было видно, как колышется трава в такт движению тигрицы.
– Не бойся боли, – голос звучал очень бодро и уверенно.
Трава раздвинулась. Рейчел увидела глаза. Они отливали золотом. Женщина стояла на лужайке обнаженная, скрестив на груди руки.
– Говори с болью. – Голос стал звучать уверенно и проникновенно. Фразы были словно команды. – Вели боли подойти к тебе.
Рейчел протянула руку.
– Сюда… – неуверенно сказала она. – Сюда. Тигрица приготовилась к прыжку.
– Продолжай. Скажи боли, что ты не боишься ее.
– Я… не… боюсь… тебя. – Мысленно она приготовилась к прыжку тигрицы. Зверь остался на месте. Рейчел стала немного смелее. – Я не боюсь тебя. – В этот момент ее больше не интересовало, прыгнет тигрица или нет. «Какого черта», – подумала она! – Эй! Я совсем не боюсь тебя! – крикнула она притаившемуся наготове зверю. Тигрица встала на лапы, потянулась и покорно заурчала, уходя прочь. Рейчел открыла глаза.
– Боль ушла, – сказала она.
Доктор Прингл откинулся на спинку стула, стоявшего возле кровати Рейчел.
– Не напрягайся и сядь. – Он жестом велел ей не двигаться.
– Давно ли я здесь?
– Около трех недель, – сказал он. – Ты некоторое время была без сознания, поверь, такая тяжелая работа вытаскивать тебя оттуда.
– Это была боль. Она была невыносимой.
– Знаю. Она такая же, как у большинства людей.
– Где я?
– Ты в клинике.
Рейчел переменилась в лице.
– Вы хотите сказать, что я в клинике для душевнобольных?
Очень терпеливо доктор Прингл еще раз объяснил ей, как она попала в клинику.
– Сколько времени мне придется оставаться здесь?
– Не думаю, что очень долго. Но ты измучена физически и эмоционально. Тебе требуется, по крайней мере, только три недели непрерывного сна.
– Но я столько же времени была в беспамятстве.
– Знаю, но все это время внутри у тебя продолжалась борьба. Я могу рассказать. Вот. – Он отцепил со спинки кровати график кровяного давления. – Взгляни.
Рейчел проследила взлеты и падения своих эмоций.
– Боже, но оно поднималось очень высоко.
– Да. В один прекрасный момент я даже сильно забеспокоился. Но, – доктор Прингл улыбнулся ей, – ты же знаешь, что ты – борец.
Рейчел болезненно улыбнулась:
– Я думала, что, возможно, уже умерла. Никогда не верила, что кто-то может умереть от разрыва сердца.
Доктор Прингл утвердительно кивнул.
– Да, с людьми такое бывает. Мне приходилось видеть, как это случается. Тогда на свидетельстве о смерти пишут «инфаркт».
– Доктор Прингл, если я выкарабкаюсь и выйду… я хочу сказать, что меня выпустят из больницы в нормальную жизнь, возможно, мне никогда не удастся собраться в одно целое снова.
– Вот именно поэтому, я тут, Рейчел. Ты сможешь довериться мне?
Она посмотрела на него.
– Да, – она была очень покорной в этот момент. – Где Чарльз? – Она выпалила вопрос торопливо, боясь, как бы тигрица не появилась вновь.
Лицо доктора Прингла просветлело.
– Ты можешь теперь безбоязненно произносить его имя. Отлично, Рейчел. Твой муж ждет моего звонка. Он вместе с детьми с нетерпением дожидается встречи с тобой. Как ты, готова к этому?
– Мне придется снова учиться лицемерить перед ним, так?
Доктор Прингл утвердительно кивнул.
– Но только в том случае, если ты чувствуешь себя в силах справиться с этим. Он больше не задает тон в ваших отношениях. Теперь дело за тобой.
– Я не собираюсь продолжать с ним супружеские отношения. – Рейчел посмотрела в потолок. – Перенесенная душевная боль, по-своему, стала для меня важным этапом в жизни. Она подействовала на мой организм словно очистительная клизма. Я совершенно избавилась от авторитетного давления мужа и чувствую себя абсолютно свободной.
Доктор улыбнулся:
– Это необходимо для тебя. Придется еще, ой, как много преодолеть, Рейчел, и многому научиться.
– Знаю. До сих пор я была похожа на черепаху. В случае опасности я тут же втягивала голову под панцирь. Но теперь я лишилась своего панциря.
– Итак, ты делаешь решительный шаг? Рейчел кивнула.
– Но сначала должна увидеться с детьми. А Чарльзу хочу сказать, что я больше не считаю себя его женой.
– Я позвоню ему. Хочешь увидеться с ним сегодня вечером?
– Почему бы и нет. Давайте покончим с этим побыстрее, и я смогу погрузиться в сон. Представить только – три недели абсолютного покоя.
– Медсестры будут периодически будить вас и помогать принимать ванну. Вы также будете ежедневно три раза питаться. Пичкать вас лекарствами совершенно ни к чему. После обеда я должен буду перевести вас в специальную палату. Думаю, что пациенты предпочитают быть в общей палате, а не в отдельном боксе. Вашей соседкой по комнате будет женщина по имени Сиси. Уверен, – он подмигнул, – точно уверен, вы прекрасно друг другу подходите и даже подружитесь.
Рейчел перевезли в палату Надежды. Это было небольшое помещение на шесть кроватей. Всего отделение располагало еще пять подобными палатами, в каждой из которых стояло по шесть кроватей. Значит, в целом, здесь содержалось тридцать шесть больных.
– Привет! Я – Сиси. На стоявшей рядом с Рейчел кровати сидела темноволосая девушка с огромными карими глазами и родинкой, которая делала ее чувственный рот еще пикантнее и привлекательнее.
«Природа щедра к некоторым женщинам», – подумала Рейчел, вдруг резко ощутив свои костлявые руки.
– Я – Рейчел Хантер.
– Какой-нибудь мужчина бросил тебя? – Она заметила, как Рейчел вздрогнула. – Не беспокойся. Многие из нас оказываются здесь именно по этой причине. – Она широко улыбнулась, показав белые ровные зубы.
– Нет. Фактически я оставила его. – Она почувствовала гордую уверенность от произнесенных вслух слов.
– Честно? Как здорово! – Лицо Сиси оживилось. – Жаль, что я не могу бросить Джеймса… Но меня прельщает его богатство. Нет Джеймса – нет и денег, прелесть моя. – Она засмеялась. – Я здесь постоянная пациентка. Как только не могу больше его терпеть, сразу теряю голову и оказываюсь здесь. Три недели посплю здесь, выхожу и опять терплю его.
– Ужасно крутой образ жизни. – Рейчел сочувственно посмотрела на нее.
Сиси, в свою очередь, бодро взглянула на Рейчел и сказала:
– Ты относишься к жизни слишком уж серьезно. Ты ведь почти полжизни прожила.
Рейчел не смогла сдержаться и рассмеялась над собой.
– В самом деле все женщины попали сюда из-за мужчин?
– Главным образом, да. Учти, что другая половина клиники забита мужчинами, попавшими сюда из-за женщин. Кое-что еще остается на вендиспансер.
Рейчел хихикнула:
– Сиси, ты просто ужасна.
– Знаю. Вот почему я так популярна, только не у доктора Прингла. Он обожает читать мне лекции на темы морали.
– Он удивительный человек, – сказала Рейчел, вспомнив, как он укрощал тигрицу.
– Согласна. Он, пожалуй, единственный парень, из тех, что я встречала в жизни, который не заставляет меня сосать его интересную штучку. – Лицо Сиси стало серьезным. – Большинство мужчин, если ты хорошенько постараешься, поддаются на эту уловку. Но только не он.
– Сиси, но ты же не предлагала… – Рейчел в ужасе посмотрела на нее.
– Конечно, но почему бы и не попробовать. Знаешь, ведь он не Господь Бог. Обрати внимание, в моей коллекции был даже один католический священник.
Рейчел сдалась. Остаток дня они провели за веселой болтовней.
Прозвенел звонок, возвестивший о приходе посетителей. Вдруг за стеклом двери в палату Рейчел увидела Чарльза. С ним были дети. Она нервно принялась покусывать кончик заплетенной косички. Предатель, сказала она про себя. Иуда. Он наклонился над ней и поцеловал в лоб. Она проигнорировала его.
Сара прижалась к материнской груди. Рейчел крепко обняла дочь.
– Я так рада, мамочка, что ты проснулась.
– И я тоже рада, Сара. Но я проснулась только на сегодня. Завтра я опять засну на целых три недели.
– Значит, мы опять не сможем видеться с тобой?
– Нет. Вы сможете приходить и видеть меня во время ужина. Я буду в полусне, но узнаю, что вы здесь.
Доминик поцеловал Рейчел в щеку.
– Приятно видеть тебя в прекрасном настроении, мам. – Он обвел взглядом палату. – Они все выглядят вполне нормально, – сказал он Рейчел.
– Разумеется. Они же все нормальные. А что, Дом, ты ожидал здесь встретить людей с двумя головами?
Доминик смутился.
– Если бы ты послушала суждения бабушки на эту тему! Я настроился увидеть тебя в смирительной рубашке и с пеной у рта.
– Вижу, Юлия вовсе не изменилась. – Рейчел посмотрела на Чарльза. Он опустил глаза.
– Ну, в ее времена больницы были совсем не такими, как теперь, – неуверенно возразил он.
– Дети, выйдите, пожалуйста, в комнату для ожидания на десять минут. Мне бы хотелось поговорить с вашим папой.
Когда они ушли, Рейчел сняла свое обручальное кольцо и вручила его Чарльзу.
– Довольно забавно, Чарльз, как только я приняла это решение, муки и терзания исчезли в моей душе.
Чарльз посмотрел на лежавшее на ладони колечко. Затем перевел взгляд на Рейчел.
– Спорить бессмысленно, да?
– Абсолютно. – Она затрясла головой. – Даже и не пытайся. Позови Доминика. Хочу поговорить сначала с ним, а потом – с Сарой.
– Хорошо. – Чарльз неуклюже переминался с ноги на ногу возле кровати.
– Мне жаль, что все так вышло.
– А мне нет. Все кончено. Теперь мне самой предстоит решать, что делать в жизни и как поступать.
Доминик воспринял новость небрежно, будто мимоходом.
– Ничего, если останусь тогда с Юлией?
– Пусть так и будет. Я не хочу больше жить в этом доме. Если она хочет содержать дом для вас с Чарльзом, меня это устраивает. Будем часто видеться.
Доминик посмотрел на нее.
– Я люблю тебя, мама. Рейчел крепко обняла его.
– Не сомневаюсь в твоей любви, Дом. Но она у тебя особенная.
– Мне все равно, что случится, лишь бы я могла жить с тобой. – Сара с тревогой посмотрела в лицо матери.
– Обещаю, Сара. Как только пройдет срок лечения и я смогу выбраться отсюда, мы подыщем для себя местечко, где будем жить вдвоем, а Дом будет приезжать, когда захочет. Как бы там ни было, не стоит забывать о том, что я теперь богатая женщина.
– Нет. Твои деньги у папочки, потому что они с доктором Бернсом поместили тебя сюда.
Рейчел нахмурилась:
– О чем ты, Сара?
– Говорю тебе, я слышала, как папочка рассказывал бабушке, что он теперь распоряжается твоими деньгами.
«Посмотрим», – подумала Рейчел.
– Мало ли что она говорит. Неважно. Я обещаю, что мы устроим с тобой отличный дом для тебя, Сара. Подумай, какая у тебя будет новая спальня.
Сара обняла мать.
– Сделай это побыстрее. С бабушкой, как с зубной болью, жить невозможно.
– Постараюсь поторопиться.
Прежде чем выйти из палаты, доктор Прингл остановился возле кровати Рейчел, чтобы пожелать ей спокойной ночи.
– Мне нужно дожидаться какого-нибудь назначения или еще чего-то? – спросила Рейчел.
– Нет. Сегодня утром я все отменил. С вами ничего страшного не произошло. Только потребуется какое-то время, чтобы починить ваше разбитое сердечко. – Он улыбнулся: – Спокойной ночи, Рейчел.
– Спокойной ночи, доктор Прингл. «Слава Богу, что мне не надо было выходить замуж по расчету», – подумала она.
– Спокойной ночи, Рейчел, – отозвалась со своей кровати Сиси. – Эй, а твой старичок ничего, хорошо выглядит, проказник.
– Да, но все-таки он проказник, – Рейчел рассмеялась: «Можно было бы и покруче обозвать, но тогда, пожалуй, скажу непристойность», – подумала она. Потом подступили слезы.
