Глава 31
– Ты всегда обедаешь в «Савое»? – спросила Рейчел у Клэр.
– Да. – Клэр улыбнулась официанту. – Нет, Рейчел. Позволь ему положить салфетку тебе на колени. – Рейчел покраснела. – Не волнуйся. Он приучен к этому. Я держу здесь за собой номер.
– Боже праведный, Клэр! Да это же целое состояние!
Клэр очень серьезно посмотрела на Рейчел.
– Это помогает мне поддерживать себя в здравом уме.
– Что, у тебя бывают расстройства психики?
– Иногда. – Клэр рассмеялась. – Смелее, Рейчел. Закажи что-нибудь. Я пригласила тебя на ланч не для того, чтобы плакаться в жилетку.
– Клэр, не держи оборону. В конце концов, я ведь единственный человек, с которым ты можешь поговорить.
– Верно. Обычно я говорила со своим отцом, когда он был трезвым, но теперь его нет, осталась только ты. – Она улыбнулась Рейчел. – Салат из омаров здесь самый лучший в Лондоне. Хочешь белого вина?
– Что ты заказываешь?
– Как обычно. – Клэр заглянула в карту вин. – Мой ланч состоит из полудюжины устриц. Я не могу много есть, а по вечерам мы обычно ходим в гости или развлекаемся. Через какое-то время все приедается. Я могу есть, кажется, только устрицы, у которых чистый вкус, и они просто из моря. Как ты относишься к бутылочке «Пулли Фьюссе»?
– Отличная мысль, – Рейчел взяла у Клэр карту вин. – Я обычно полагаюсь в выборе вин на вкус Чарльза.
– Ты слишком долго полагаешься в выборе всего на вкус Чарльза. – Клэр приняла серьезный вид. – Знаешь, у меня такое чувство, что ты провела минувшие пятнадцать лет в искривленном пространстве.
– Ах, Клэр, ты ошибаешься. У меня росли дети. Такое происходит со всеми.
– Кто из нас теперь держит оборону? – Клэр потянулась через стол и похлопала подругу по руке. – Я не придираюсь, Рейчел. Я только знаю, что в жизни существует еще множество вещей, кроме мужа и двоих детей.
– И все-таки ответь мне, если бы Майкл не был гомосексуалистом и у тебя были свои дети, ты бы все равно так рассуждала?
– Да. Мои принципы не изменились бы. Кроме того, как ты помнишь, я никогда не хотела заводить детей. Как оказалось, все было к лучшему. – Она нахмурилась. – Но я видела стольких женщин, которые бросили свои собственные жизни под ноги мужчине только ради того, чтобы превратиться в развалину и остаться у разбитого корыта: дети разъехались, а муж ушел к другой. Мне такая участь, слава Богу, не угрожает.
– Ты уверена, что Майкл никогда тебя не бросит?
– Уверена. Зачем ему? Он получил от жизни все, что хотел.
Клэр вспомнила, как она в первый раз застала Майкла в кровати с мужчиной, ее парикмахером. Она без предупреждения вернулась раньше из дома матери в Дорсете. Мать места себе не находила от горя, как только отец умер.
– Бога ради, мама, вы ведь только орали и ругались друг на друга, жили, как кошка с собакой, пока он был жив. Какого же черта ты тут рыдаешь и рвешь на себе волосы уже столько месяцев после его смерти?
– Тебе этого никогда не понять, Клэр. Мы любили друг друга.
– Как можно ваши отношения называть любовью?
– Что ты понимаешь в любви? – лицо Синтии вспыхнуло. Она схватила бутылку хереса, ее единственного приятеля. Дом был в ужаснейшем запустении, какого Клэр на своем веку и не видела. – Что вы, ты и твой извращенец-муж, понимаете? Скажи мне, Клэр, – потребовала она, нетвердой походкой приблизившись к дочери. – У него когда-нибудь стоит?
– Ты пьяна. Не понимаешь, что несешь. Не смей говорить со мной больше никогда об этом, – ледяным тоном осадила ее Клэр.
Мать приблизила свое лицо вплотную к лицу Клэр.
– В чем дело, высокий и могучий крепыш, ты что, до сих пор не догадалась, о чем речь?
Клэр размахнулась и закатила матери звонкую оплеуху.
– Заткнись, ты, пьяная старая тварь. Не смей так говорить о Майкле. Не понимаю, почему это я должна утруждать себя и приезжать к тебе? Я уезжаю прямо сейчас. – Клэр рыдала.
Ее мать стояла, одной рукой схватившись за горевшую от удара щеку, а другой – размахивая бутылкой хереса.
– Ну, и не больно-то ты мне нужна. Я тебя сюда не приглашала. Ты всегда приезжала, чтобы только повидаться со своим папочкой. – Она невнятно забормотала. – Никогда меня не любила…
Клэр поехала обратно в «Савой». Прибыла в отель около полуночи. Швейцар взял ключи от машины. Только очутившись в холле отеля, она почувствовала себя в безопасности, ночной портье поднял голову и улыбнулся.
– Добрый вечер, мадам, или мне следовало бы сказать «Доброе утро»?
– Ах, как замечательно возвращаться, – ответила она ему. Клэр прошла через холл и поднялась на несколько ступенек к лифту. Повсюду было пустынно, лишь кое-где мелькали фигуры ночных служащих, которые обстоятельно и неторопливо выполняли свою обычную работу. Отель был похож на огромный роскошный лайнер, уверенно державший свой курс в безумном мире ужаса и беспорядка. – «Вот Майкл удивится, когда увидит меня», – подумала Клэр. Она вошла в свой номер. Очень тихо прошла в ванную комнату, сняла свою одежду и переоделась в белый махровый халат, входивший в стандартный набор принадлежностей, предоставляемых в номерах «Савоя». На цыпочках она прошла через гостиную и осторожно открыла дверь спальни. Клэр немного постояла, подождав, пока глаза привыкнут к темноте. Ей почудилось, словно в постели она различает смутные очертания еще одной фигуры. – «Не будь идиоткой, – заворчала она на себя. – Это всего-навсего подушки». – Она вытянула руку, пробираясь в темноте к кровати. Вдруг ее ладонь наткнулась на тело, сладко посапывающее на ее месте в кровати.
– Майкл! – завопила в истерике Клэр. – Ты в моей постели с другой женщиной!
Он мгновенно вскочил. Она подбежала к двери и включила свет.
– Поль! – остолбенела Клэр. – Поль! Что вы здесь делаете? – Поль нырнул под одеяло.
– Извини, Клэр, – ответил Майкл. – По правде сказать, это я виноват. Извини, что тебе пришлось узнать вот так. – Глаза Майкла были похожи на два осколка льда. – Не устраивай сцен, Клэр. Выйди из комнаты. Поль оденется и уйдет. Я через минуту выйду, и мы поговорим.
Клэр исполнила все именно так, как ей было сказано. Она вышла в гостиную и села на диван. «Что я чувствую, – спросила она себя, – почему я не расстроилась еще больше? Полагаю, теперь все встало на свои места и ответило на многие вопросы». – Для Клэр всегда оставалось непостижимым, почему Майкл отказывался заниматься с ней любовью. В первые дни после свадьбы он уверял ее, что это временная проблема и что он проходит разные тесты. Всякий раз, когда они во время отпуска возвращались в Лондон, он ходил к доктору.
В конце концов, психиатр вызвал Клэр в свой кабинет и сказал:
– Дорогая моя, эту проблему позвольте решать времени. Майкл всецело предан матери. Вы должны проявить терпение и не предъявлять слишком высоких требований.
– Попросить мужа об исполнении своего супружеского долга хотя бы один раз – это разве высокое требование?
Психиатр покачал головой.
– Как я вам уже сказал, для этого требуется время. Найдите себе хорошего любовника.
Клэр сидела в гостиной, а Поль поспешно выскочил за дверь их номера. Сидя в кресле и улыбаясь, Клэр дожидалась, пока Майкл выйдет из спальни. Больше не надо будет изнурять себя фелляцией. Хоть с этим какое-то облегчение.
– Ну, – Майкл стоял перед ней. – Чего ты хочешь?
Клэр взглянула на него.
– Почему, Майкл? Почему?
Он так опешил от нежности в ее голосе, что вся его агрессивность тут же рухнула. Он бросился к ее ногам и положил голову на колени. Она гладила его густые каштановые волосы.
– Я никогда не мог любить ни одну женщину. Видишь ли, как только я возбуждаюсь, передо мной всплывает лицо моей матери. В юности я перепробовал всяких женщин. Даже пытался вступать с ними в связь, не видя лица. Но ничего Хорошего из этого не получалось.
– Может показаться довольно смешным, Майкл, но я могу тебя понять. Помнишь, как я била своего отца кнутом? – Майкл взглянул на нее. – Помимо тебя, он – единственный мужчина, к которому я всегда испытывала желание. Вот почему у меня никогда не было любовников.
Глядя в глаза Клэр, Майкл спросил:
– Ты не хочешь уйти от меня?
– Нет. Не хочу. – Клэр покачала головой. – К чему? Мы так хорошо с тобой поладили. Теперь я освободилась от своего мучительного вопроса и знаю, что тебе отвратительна не только я, но и все женщины. Твоя мама знает?
– Да. Я рассказал ей, когда мы поженились.
– Она не возражала?
– Довольно странно, но она восприняла это нормально.
Майкл оживил в памяти картину, когда мать стояла у окна своего элегантного дома в Хампстеде. Она завороженно смотрела на кромку лесопарка Хит, вид на который открывался из окон дома.
«Я всегда знала, что ты никогда не сможешь изменить мне, Майкл, – сказала Глория». – Вспомнив об этом, Майкл задрожал.
– В чем дело, любимый? – ласково спросила Клэр.
– Так. Это какое-то наваждение. Я не хочу потерять тебя, Клэр. Мы с тобой неудачники в сексе, поэтому должны держаться друг за друга.
Клэр взглянула на него.
– Я настаиваю на отдельных спальнях, даже – на отдельных апартаментах, когда мы останавливаемся здесь.
Лицо Майкла стало спокойнее.
– Думаю, это мудрое решение.
– И, – сурово добавила Клэр, – ты должен избавиться от Поля. Он отличный парикмахер, но ужасный сплетник.
– Хорошо, – пообещал Майкл.
– И еще, надеюсь, ты не будешь знакомить меня со своими мальчиками.
– Нет. А теперь мы можем пойти и чуть-чуть вздремнуть.
– Я немножко побуду здесь, – сказала Клэр, – а ты иди ложись.
– Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится, позови меня. – Майкл побрел в спальню и забрался в постель. – «Хорошо, что Глории нравятся мои любовники, – подумал он. – Скоро я буду приводить их сюда. И все-таки я рад, что все позади». – Странно, но он ощутил горечь сожаления. До его сознания дошло, что теперь Клэр знала его тайну, а из жизни исчез праздник.
– Теперь ты поняла, Рейчел, что мы с тобой люди одного типа. Мы потерпели бедствие и уцелели.
– А как же ты решаешь свою проблему секса, Клэр?
– Никак.
– Никогда? – удивилась Рейчел.
– Нет. Я поняла. – Клэр на мгновение заколебалась. – Я поняла, что могу стать такой же, как Майкл. Он подбирает в лондонских трущобах и сточных канавах извращенных юнцов с крепкими попками, трахает их и выбрасывает. Я вполне способна на подобные низости. Разница лишь в том, что я подцеплю неотесанного грубияна, такого же, как мой отец. Поэтому для себя я давно решила, что по этой дорожке не пойду.
– Должно быть, тебе очень одиноко.
– Да, однако позволь мне напомнить одну непреложную истину, – Клэр усмехнулась. – Я преодолела слишком долгий и трудный путь, чтобы добраться до денег. – Она налила Рейчел еще бокал вина. – Пошли по магазинам. Слышала, Сандра Родес вернулась в город. По изысканности ее тканям нет равных.
Рейчел взглянула на Клэр.
– Даже здесь я чувствую себя не в своей тарелке. На мне нет фирменной одежды из модных магазинов.
– Рейчел, ты везде должна себя чувствовать как дома. Перед тобой открыты все двери, потому что ты наделена природным даром держать себя с достоинством и изяществом, где бы ты ни оказалась, куда бы ни забросила тебя судьба. Ты не должна позволять Чарльзу навязывать свою волю так, как он это сейчас делает. Помни, все его ценности и идеи заимствованы от Юлии. Жутко мелкобуржуазные.
– Чарльз – мелкий буржуа? – эта мысль поразила Рейчел до глубины души. – Ты уверена, Клэр?
– Безусловно, – твердо сказала Клэр. – Пошли. Давай поднимемся наверх, мне нужно переодеться.
– У тебя по-прежнему здесь апартаменты?
– Да. Это один из пунктов договора, который мы заключили с Майклом. У меня должно быть свое собственное пристанище. Можешь им пользоваться, когда тебе будет угодно, если захочешь уйти от Чарльза. Здесь есть две спальни.
– Вряд ли подобное может случиться. Мы так мало времени проводим с ним вместе.
– Побудь здесь со мной как-нибудь в выходные. Ничего, если ты оставишь детей. Давай, Рейчел. Чарльз присмотрит за домом.
– Какая идиотская затея! – Чарльз пришел в бешенство. – А что прикажешь мне делать с детьми?
– Ну, присмотришь за ними, конечно. Не отказывай, Чарльз. Ты же всегда пропадаешь где-то, а у меня ни разу не было передышки. Всего на два дня. Холодильник будет забит.
– Вот этого-то как раз и не надо. Я прихожу домой не ради того, чтобы готовить себе еду. Мари-Клэр совершенно не умеет готовить. Придется позвонить маме и попросить ее помочь. – Его губа презрительно дернулась. – У Клэр слишком много денег, и она изнывает от скуки. Забивает тебе голову нелепым вздором. Ты не из тех, кто ошивается в «Савое».
– Ты ошибаешься. Как раз напротив. Клэр говорит, что у меня природный дар чувствовать себя везде как дома.
– Природный дар… быть неряхой.
– Чарльз, – Рейчел заговорила серьезно. – Мне не нравится, когда ты так говоришь обо мне.
Брови Чарльза удивленно поползли вверх.
– С каких это пор ты решила, что я не имею права критиковать тебя?
– С этого самого момента и решила. – Рейчел была настроена весьма воинственно и непреклонно. – Я не желаю этого больше слышать.
– Скажите, пожалуйста! – с иронией воскликнул Чарльз, отправившись звонить Юлии.
– Мама, ты можешь приехать на пару выходных присмотреть тут за мной?.. Когда, Рейчел?
– На выходные перед отпуском, – крикнула Рейчел из кухни.
– Пожалуйста, мама. Знаю, что тебе не нравится, но это очень важно. Рейчел оставляет меня одного на выходные.
Рейчел недовольно сморщилась. Буржуа, вот кто он на самом деле. Она тотчас же устыдилась своей мысли.
– Хорошо, Чарльз. Если ты действительно хочешь, чтобы я осталась, я не пойду.
Чарльз обнял ее.
– Извини, я такой толстокожий болван. Все в порядке. Поезжай. Я справлюсь. Если меня куда-нибудь срочно вызовут, то Юлия справится одна. Поезжай. Тебе будет полезно отдохнуть и развеяться. – Он поцеловал ее в лоб. – Пойдем в спальню и займемся любовью. – Чарльз любовно похлопал ее по мягким округлостям. – Иди. Я догоню. Пойду проверю, заперты ли двери.
Рейчел поднялась по лестнице. – «Я такая счастливая», – подумала она.
«У каждой тучки есть серебряный ободок, – подумал Чарльз, проверяя запоры на дверях. – По крайней мере, я могу пообещать Антее целых два дня любви. Вот она будет довольна. Поистине, что Бог ни делает, все – к лучшему. Насвистывая, он поднялся по лестнице в спальню.
– Знаешь, Чарльз согласился посидеть с детьми, пока я поеду в гости к Клэр в отель «Савой».
– Да что ты! – искренне изумилась Джейн. – Черт возьми, мой Джерри бы застрелился, если бы я отважилась на подобный поступок. Мне никак нельзя оставить детей. У Джейка может случиться приступ астмы.
– Ах, Джейн, ты даже и помечтать не можешь, чтобы оставить детей хотя бы на часок одних.
Джейн уставилась в потолок.
– Нет. Я даже иногда сама об этом думаю. Но что поделаешь? Я от одной мысли уже прихожу в ужас. Иногда моя фантазия распаляется настолько, что я представляю себя в вихре бурного любовного романа с дикой страстью, но, как представлю свою безобразную грудь, все мои мечты мигом улетучиваются. Поэтому в постель я не смогу лечь ни с кем, кроме Джерри. Остается только фантазировать!
– И все-таки ты тоже грешишь этим! – С неподдельной радостью воскликнула Рейчел. – А я думала, что одна страдаю от буйной игры изощренного воображения.
– Брось. Наоборот все становится гораздо интереснее. Я лежу на спине и мне грезится, что лежу рядом с Робертом Редфордом в упоении только что пережитого любовного исступления, а тут – нате вам – Джерри позорно удирает в ванную мыть свою драгоценность.
Рейчел захихикала:
– А как ты думаешь, Чарльз и Джерри способны фантазировать?
– В том, что Джерри не лишен воображения, я уверена. Вот только полет его фантазии устремлен в сторону среднестатистических данных Доу Джоунза по промышленности.
– А я спрошу Чарльза.
Поздно вечером того же дня Рейчел спросила:
– Чарльз, а ты когда-нибудь представляешь образ другой женщины, когда занимаешься любовью со мной?
– Что ты, Рейчел. Ты говоришь о таких ужасных вещах.
– Да нет, мне просто любопытно.
– Я звоню поинтересоваться, как ты себя чувствуешь, и попрощаться. Два дня я пробуду с Клэр, а потом Чарльз, дети и я отправляемся в Камаргу.
– Правда? – удивленно спросила Анна. – Так здорово. У тебя будет время заняться еще чем-нибудь помимо обслуживания семьи.
– Не придирайся ко мне, Анна. Как у тебя дела?
– Прекрасно. Я поистине счастлива. Так взволнованна сегодня. Может, это просто ветер, но, Рейчел, мне кажется, что у моих ног весь мир. А если по правде, то я очень занята. Просто восхитительно находиться вдали от Лондона. Я показываю здесь местных собак.
– Как у вас отношения с матерью?
– Замечательно. Наговориться не можем друг с другом. Она занимается породистыми охотничьими псами. Это, оказывается, так интересно и захватывающе. Я и не представляла, что это может быть настолько сложным занятием. Послушай, Рейчел, если ты можешь теперь оставлять Чарльза на целых два дня, то почему бы тебе не приехать к нам в гости как-нибудь после отпуска.
– С удовольствием, Анна. Мне все равно по пути, когда я поеду к тете Эмили, и могу заехать к вам. Чарльз не возражает оставаться с детьми. На то время, пока меня не будет, приедет Юлия. Думаю только, мне придется смириться, что она всюду сует свой нос и проверяет, как у меня уложено белье в шкафах.
Анна засмеялась:
– Непохоже, чтобы Чарльз присматривал за детьми самостоятельно.
– Этого никогда и не было, Анна. Не придирайся. У нас теперь есть Мари-Клэр, но если его неожиданно вызывают на работу, детям все равно нужен кто-то из взрослых.
– Ладно, Рейчел. Чарльз никогда пальцем о палец в доме не ударил.
– А зачем это ему? Он работает день и ночь не покладая рук, чтобы приносить в дом деньги.
– Ах, Рейчел, ты просто безнадежна.
– Но ведь я уезжаю на целых два дня.
– Верно, – одобрительно сказала Анна. – Это только начало.
