Глава 2
Ручей струился меде покрытыми мхом камнями в десятке футов от того места, где Отем и Барри расположились отдохнуть, казалось, мелодичное журчание воды предлагало прохладную передышку после длинного трудного пути. В дороге путники часто спешивались, давая отдых животным, затем Барри вновь садился на ослика, а Отем на свою Гоуст.
– ОЙ, посмотри! – Отем вскочила на ноги и направилась к вершине холма по ковру пестрых полевых цветов. – Он восхитителен! Барри, иди взгляни!
На краю леса одиноко стоял высокий каменный дом. Он выглядел так, будто был построен в пятом или шестом веке.
– Он кажется заброшенным, – сказал Барри, снимая с плеча лук и вставляя стрелу. – Никогда нельзя…
– Нет, – Отем положила ладонь на его руку, – там нет никого, кроме суетливых существ, снующих в поисках пищи. Дом действительно покинут людьми. О, – она довольно рассмеялась, – он целиком в нашем распоряжении!
В саду девушка пыталась прочесть послания из глубины веков, нацарапанные на солнечных часах, но, не разобрав ничего в зеленоватых надписях, пошла дальше, останавливаясь взглянуть на все, что попадалось на пути. Барри неотступно следовал за ней по высокой, заросшей сорняками ржи, пока они не вошли в дом.
Не говоря ни слова, Барри опять приготовил оружие. Взгляд его скользил по темным дверным проемам и окнам, завешенным промасленной тканью. Слабый ветерок пробежал по углам, подняв крошечные вихри пыли, скопившейся среди камней.
Отем остановилась в самой большой комнате, осматривая старые каменные стены.
– Интересно, куда ведет эта лестница? Барри пожал плечами, пряча улыбку, и убрал оружие.
– Этого я не знаю, но я знаю тебя: не пройдет много времени, как ты уже будешь взбираться по извилистым ступенькам.
Барри оглядел кучу хлама в углу комнаты и продолжил:
– Никогда не видел, чтобы женщина двигалась так быстро.
Над лестничным проемом появилась голова Отем.
– Я уже здесь, наверху! – раздался радостный голос. —Поднимайся. Здесь великолепно – с такой высоты видны все окрестности. Ах, зелень и лазурь прекрасны!
Барри почесал в затылке и с грохотом стал преодолевать витки узкой каменной лестницы.
Пока Барри сопровождал Отем, исследующую закоулки старого дома, он пришел к выводу, что девушка совершенно очаровательна. Ее нежная кожа на фоне темных тонов мрачного строения казалась белоснежной, а прелестные руки! Тонкие и изящные, но в то же время и сильные. И какая независимость и решительность! Нет, она не была похожа ни на одну из девушек, которых он встречал раньше. Отем круто повернулась к Барри.
– Спать мы будем здесь!
Она медленно прошлась по залу.
– Здесь? – переспросил тот, осматривая холодные серые стены и заставляя себя принять самый глупый вид.
Он заметил, что взгляд Отем остановился на огромной бадье из дуба – такой старой, что она приняла цвет меди. Отем игриво рассмеялась:
– Ванна, настоящая ванна! Я не могу больше ждать.
– Я тоже, – вздохнул Барри и отправился к ручью, чтобы наносить воды для девушки.
После чудесного продолжительного купания Отем устроилась на соломенном тюфяке под льняными простынями, которые нашла в низком разбитом ящике и просушила над огнем. Уютно расположившись на своем ложе, она ждала, пока Барри закончит приготовление ужина, но незаметно уснула. Он тихо подошел и долго вглядывался в спящую девушку.
Изучая рисунки в старых рукописях в главной комнате – огромном зале, куда Отем заставила перенести шаткую кушетку – Барри время от времени бросал взгляд на девушку. Она пристально рассматривала каменную стену, на которой висели пыльные гобелены, готовые разлететься в прах от любого прикосновения. Заметив, что Отем не отрывает взора от черного пятна на стене, Барри улыбнулся и сказал:
– Это всего лишь паук.
– Я знаю, – она вздохнула, полистала какие-то старые страницы, пожелтевшие, как пергамент, в беспорядке разбросанные вокруг ее темно-фиолетовых юбок. – Я размышляю не об этом.
Барри подошел и присел на край кушетки.
– В чем дело?
– Барри, эти рукописи не помогут мне отыскать сестру, они принадлежат другим людям, далеким от моей семьи, как луна от земли, – склонив голову набок, Отем без всякой заинтересованности наблюдала за пауком. – Мы возвращаемся в Сатерленд. Я так решила.
– Но мы только начали, госпожа.
Отем кивнула, ей нравилось, что Барри стал обращаться к ней «госпожа» вместо «принцесса». Она понятия не имела об истинном происхождении своего рода, поскольку тогда, когда были живы родители, девочку не заботил этот вопрос. Все проблемы семьи решал отец, и четырем сестрам он казался всемогущим королем. А сейчас и он, и матушка погибли от рук преступников, сестры исчезли. И драгоценный камень – если он существовал на самом деле – никогда не найдется. Все потеряно.
Отем тряхнула толовой, и длинные косы заплясали по плечам. В ушах снова послышался лай собак, будто они шли по горячему следу. Она поморщилась, отгоняя видения.
– Мир так велик, – сказала она, – где нам искать? Откуда начать?
Встревоженный взгляд Барри прояснился.
– А, госпожа, не волнуйтесь. Мы уже начали долгое путешествие.
Этой ночью Отем опять снился тот же самый мужчина в одежде лесничего, но затем его костюм превратился в королевский наряд. Все сестры шли к ней, радостно улыбаясь, и в их глазах не было страха. Слезы счастья затуманили взор Отем. Сон продолжался. Девушка услышала незнакомый голос, говоривший, что ей надо ехать не в Лондон, а в Ноттингемшир: там она найдет свою сестру. Но которую? Винтер?
Винтер присутствовала в этом сне, кто-то гнался за ней. Отем вновь послышался лай собак. Они уже подбираются к жертве … Вон там! Отем увидела сестру. Винтер неподвижно стояла в золотистом свете заходящего солнца. Сердце Отем тревожно забилось. Свора собак в бешеной погоне пронеслась мимо Винтер и исчезла из сновидения.
Отем проснулась, тяжело дыша, в сознании мелькали обрывки сна. Она снова была дома и видела зеленые леса и поля цвета старого золота вокруг Уиндрашского замка. Но где ее дом? Сколько миль придется пройти, чтобы добраться до него? Почему рыцари Сатерленда не смогли отыскать это место? Может быть, Уиндраш находится не в Англии? Или существует лишь в ее воображении? И почему слово «отчим» приходит в этих странных снах?
– Мы уже достаточно отдохнули, – заявила Отем Барри, когда утреннее солнце заглянуло в узкие окна старого дома. Промасленная ткань, висевшая на окнах, превращала яркий солнечный свет в золотистое сияние, в лучах которого Отем и Барри напоминали позолоченные древние статуи, добытые крестоносцами.
– Ты видела еще один сон, принцесса.
Тихий вздох сорвался с уст Отем.
– Как ты узнал? – девушка пытливо смотрела на него, забыв о вещах, которые складывала в мешок.
– Ты опять разговаривала. Мне показалось, что ты упоминала Ноттингемшир.
Отем удивленно распахнула глаза:
– Неужели? – она задумалась на мгновение. – Да, ты прав, это был Ноттингемшир. Именно туда мы отправляемся и, я полагаю, найдем там мою сестру. Возможно, что мой Замок тоже там.
– Этот Ноттингемшир далеко-далеко на севере.
Отем улыбнулась, и ее фиалковые глаза заискрились:
– Я знаю. И все же мы поедем. Мы отдохнули, и путешествие будет приятным, ведь силы вернулись к нам. Выйди, Барри, я должна закончить свой туалет.
Уже в дверях Барри оглянулся – девушка погрузилась в размышления, решая, что делать дальше. Она вновь превратилась в чарующую принцессу, как будто золотой солнечный свет влил в нее новую энергию.
«Я должен идти», – сказал он себе.
Оставшись одна в прохладной комнате, Отем быстро оделась потеплее, потом задумчиво провела кончиками пальцев по коже лица, гадая, почему там возникло ощущение легкого покалывания несколько секунд назад, когда Барри пристально разглядывал ее в мягком свете, проникавшем через промасленную ткань.
Это ничего не значит, он всего лишь хороший друг, – решила она.
Отем тряхнула длинными распущенными волосами – все говорило, что волосы у нее яркие, как огонь, – расчесала пряди, собрала их, подняла высоко над головой и стала заплетать толстую косу. Затем быстро собрала вещи, пробежала взглядом по старинной комнате, которую занимала последние несколько дней, и вышла. Она слетела вниз по лестнице – кожаные туфли едва касались холодных камней. С сумками через плечо и подпрыгивающей тяжелой косой девушка выбежала на порог и столкнулась с Барри, выносившим свою сумку и ее многочисленные пожитки через заросший сорняками вход. Он инстинктивно схватил Отем за руку, чтобы удержать от падения; они оказались так близко друг от друга, что естественный аромат полевых цветов, исходивший от девушки, щекотал ноздри Барри.
– Как приятно. Нам следовало бы постоять так подольше, – пробормотал он.
Отем посмотрела в бесстрастное, покрытое грязью лицо в нескольких дюймах от себя, ее рыжие волосы почти касались подбородка Барри. И снова появилось то странное теплое покалывание, начавшееся в пальцах ног и распространившееся по всему телу, казалось, будто внутри засверкал солнечный свет.
Барри посмеивался, борясь с искушением подуть ей в ухо.
Отем отошла, бросив через плечо:
– Тебе следовало быть осторожнее. Не так ли?
– Э… – Барри на мгновение задумался. – Да. Но так приятно врезаться друг в друга. Разве ты думаешь иначе, госпожа-девица?
Отем скривила губки.
– Ах, Барри, – произнесла она с коротким смешком, – ну что мне с тобой делать?
– Все приятно испытать в первый раз… – начал Барри.
Но девушка уже не слышала этих слов, она шла к старому сараю выводить Гоуст.
Ханджфорд представлял собой небольшую деревушку на краю малозаселенного Веллингсфорда; деревня располагалась на пересечении Королевской дороги, идущей с востока на запад, и почтового тракта, идущего с севера на юг. Это был торговый центр для лесных жителей, крестьян, путешественников. В многочисленных комнатах гостиницы «Единорог» обычно останавливались на ночь один-два путника и кто-нибудь из жителей близлежащих селений. Время от времени появлялся кое-кто из королевских рыцарей замка Хенли пропустить пинту – другую, посмотреть на странников и послушать новости из дальних мест.
В тот вечер, когда Отем в накинутом капюшоне, скрывающем лицо в тени, переступила порог гостиницы, там царило веселье. Но при появлении путницы постоянные клиенты прекратили громкие разговоры и разноголосое пение, и в зале повисла тишина. Отем прошла через общую комнату мимо деревянных столов и скамеек, пробралась между небольшими столиками и стульями и остановилась у стола с незажженной свечой.
Барри шел следом, позаимствовав по пути на одном из столиков свечу, чтобы зажечь их собственную.
– Эй, что ты себе позволяешь! – возмутился парень за соседним столом, когда гигант склонился над ним. Убирайся с моей дороги, болван!
– Болван? – ухмыльнулся Барри.
– Барри, – свирепо процедила Отем, – ты напрашиваешься на неприятности. Садись.
Пьяный парень наклонился пониже, стремясь разглядеть лицо девушки, скрытое капюшоном.
– Вот так-так, – хрипло сказал он, – какая хорошенькая! – он рассмеялся, и хмельное дыхание ударило в нос Отем, заставив ее сморщиться. – Что же ты прячешь эту женщину? – продолжал парень. – Что она, костлявая или, наоборот, полногрудая и пышущая здоровьем? Боишься, что мы увидим ее приятные изгибы?
Барри, будто нечаянно, неловко повернулся и попал парню локтем в челюсть.
– Ох, извини, – насмешливо произнес он, – я не знал, что твое лицо попадется на пути.
– Барри, – прошипела Отем, – ты устроишь драку.
– Не я, – зашептал в ответ тот, но достаточно громко, чтобы его услышали за соседним столом. – Он начал то, что, возможно, не сумеет закончить.
Барри слишком много ночей сдерживал себя, и сейчас драка помогла бы ему разрядиться. Неотесанный пьянчужка выбрал не того человека.
Подозрительно поглядывая на них, к столику подошла трактирщица.
– Что бы вы хотели? – спросила она, содрогнувшись от грязного, засаленного вида Барри. – Может, горшочек супа и рагу для начала?
– Ты появилась не вовремя, хозяйка, – сказал Барри, коротко глянув на нее из-под полуопущенных век.
Та отпрянула назад, бросив свирепый взгляд на великана с низким чувственным голосом, а пьяница за соседним столиком решил воспользоваться моментом и, схватив Барри за плечи, поставил его на ноги.
– Не волнуйся, Мэг, – сказал он трактирщице. – Я преподам этой вонючке урок, который он никогда не забудет.
Хотя парень и был пьян вдребезги, он решительно сжал в огромном кулаке плечо Барри, а второй рукой замахнулся, намереваясь нанести сильнейший удар в лицо. Крайнее удивление отразилось на его физиономии, когда кулак просвистел в воздухе, так и не задев цель.
– Эй, ты куда?
– Оставь его, Гарви, – крикнул один из собутыльников парня. – Он слишком быстр для тебя: видишь, как легко он ушел от удара.
Ухмыляющееся лицо Барри снова появилось перед незадачливым бойцом. Гарви понял, что схватка будет жаркой, и разозлился; к тому же жгучая обида на Мэг вспыхнула с новой силой – эта шлюха собиралась выйти замуж на следующей неделе, и он оставался без партнерши.
Но тут Гарви совершил ошибку: обратил внимание на хорошенькое личико в капюшоне. Интересно, сможет ли она заменить Мэг? При одной мысли об этом парень напрягся, в этот миг Барри и нанес ему сокрушительный удар в подбородок.
Отем отодвинула стул и встала, глядя на мужчину, растянувшегося на полу. Девушка прикрыла рот рукой, чтобы удержаться от смеха: всего пару секунд назад, до того, как Барри поднял кулак, этот человек плотоядно разглядывал ее.
Скользнув взглядом по истекающему кровью Гарви, Мэг поспешила приготовить ужин и эль для странной парочки. Они действительно представляли собой причудливую пару – сказочная красавица и чудовище. Надо поскорее обслужить их, узнать, не нужна ли комната, и отослать наверх, как можно быстрее. Скоро придет ее парень, и совсем не хочется, чтобы он увидел волосы этой девицы – огненные пряди, выбивающиеся из-под капюшона, и ее необычные фиолетовые глаза. А не дай бог, если она сбросит плащ и под ним окажется прелестная фигурка!
Вернувшись, Мэг открыла рот от удивления. Девушка и правда сняла плащ, и тело ее было столь же безукоризненно, как и все остальное. Одежда, сшитая из хорошего материала, немного поизносилась. Интересно, подумала Мэг, сколько тайн скрыто за этим привлекательным личиком?
Посрамленного Гарви уже увели собутыльники. А победитель поединка стал объектом пристального внимания Мэг. «У него тоже есть тайны, но путники уйдут раньше, чем она узнает их», – решила Мэг, но ошиблась. Когда она ставила еду на стол, широкая ладонь легла на ее руку, Мэг резко выпрямилась.
– Чем еще я могу помочь вам? – обеспокоенная Мэг обращалась к хорошенькой девушке. Мысленно она молилась, чтобы рыжеволосая красавица успокоила свое чудовище, если у того зачешутся руки.
– Мы ищем миловидную горничную – или леди – с волосами белыми как снег.
Мэг затаила дыхание.
– Ну и…
– Ее зовут Винтер. Она очень красива. Это моя сестра, но я не видела ее несколько лет… – продолжая описывать Винтер, Отем с ужасом обнаружила, что говорит о юной девушке, образ которой едва помнит.
– Так… – сказала Мэг после небольшой паузы. Она могла быть Вашей сестрой, раз Вы сами очень приятны на вид, – она улыбнулась, показав сломанный зуб. – А как Ваше имя?
– Отем.
– Как интересно! – Мэг уже избавилась от страха перед грязным увальнем. Подвинув стул, она села рядом с Отем. – Расскажите еще что-нибудь!
Поставив локоть на изрезанную поверхность стола, девушка подперла кулачком щеку, приготовившись .слушать.
– Существуют ли другие времена года?
Отем отшатнулась от резкого сладковато-мускусного запаха, которым была пропитана трактирщица. А подняв глаза, Отем уловила мрачную тень, мелькнувшую в жадном взгляде Мэг, когда та изучала ткань плаща Отем.
– Что? – переспросила девушка.
– Я могу сказать Вам, – пальцы Мэг пробежали по дорогой ткани, – но за определенную плату.
– Плату? – изумилась Отем.
За плечом Мэг раздалось покашливание. Она обернулась и встретилась с пристальным взглядом серо-зеленых глаз гиганта, тучей нависшего над ней.
– Опять он! – Мэг всплеснула руками. – Только мой любовник может так пялиться на мой корсаж! – она тряхнула светлыми кудряшками. – Не забывайтесь…
Голос Барри прервал поток слов. Он заговорил, нежно глядя на Отем:
– В одном ноготке моей питомицы очарования больше, чем во всем теле Мэг Баггетт.
Мэг в недоумении открыла рот:
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Неважно, – Барри казался скучающим и аристократичным, как лорд. – Для меня имеет значение лишь помощь моей подопечной в поисках ее потерянной сестры. Только это и больше ничего, и его взгляд дерзко пробежал по аппетитным формам Мэг.
Отем подивилась красноречию Барри, но потом поняла: деревенский дурачок напускал на себя важность, чтобы выудить у Мэг всю информацию. Отем только глазами заморгала, когда трактирщица начала болтать без остановки в то время, как из огромной лапы Барри стали появляться сначала медные, а потом золотые монеты.
Но где же он взял их? Это было непонятно.
К тому времени, как путники заняли комнаты в гостинице, у Отем появилась ниточка, которая могла привести к сестре.
Это действительно была Винтер. У какой еще молодой девушки могли быть белоснежные волосы? Мэг сказала, что какие-то люди, похожие на бандитов, везли ее на север лет пять-шесть назад, когда Мэг только начала работать в гостинице «Единорог». Это была хорошая новость, и Отем долго ворочалась в мягкой постели, не в силах уснуть от радостного возбуждения. Но уже погружаясь в мягкий покой сна, она вдруг вспомнила, что Барри так и не ответил на вопрос, где он достал те деньги, что бросал в жадные ладони Мэг. Не две, не три, а целых четырнадцать монет, которые Мэг унесла, крепко зажав в пухлых ручках! Потом все выяснится, – подумала Отем и уснула.
А ночью странные сновидения опять посетили девушку. Она сидела на большой лошади, и солнце зализало ее ярким светом, потом она гуляла в лесу, собирая цветы. Послышался лай собак, и появилась свора. Отем убегала от чего-то, спорила с кем-то; Сприн и Саммер гуляли в саду; Винтер шла к мелкому броду через ручей. А вот Отем верхом в безрассудном галопе уносится все дальше и дальше от замка, до самой пограничной межи. За этой линией лежат земли… барона Дрого.
– Le Meurtrier, убийцы, самого дьявола.
Отем проснулась в холодном поту. Она вспомнила тот день, когда собирала цветы, а кто-то выслеживал ее, или ей так казалось, ей было всего тринадцать лет. Почему эти событии оживают в памяти только ночью? Видения молниями мелькали перед ней.
Колени дрожали. Опасность была близка. Девочка прочла краткую молитву, взгляд ее в поисках успокоения упал на букет цветов, который она держала в руках. Ранний заморозок погубил цветы в саду матери, и маленькая Отем знала, что букет порадует ее. Напряжение исчезло. Лай собак замирал вдали, уводя с собой охоту Дрого. Отем вытащила из ножен свой кинжал с драгоценными камнями на рукоятке – а может, это был не ее, а чей-то еще кинжал, – и срезала усик лозы, чтобы связать букет. Сейчас она торопилась вернуться назад: до наступления темноты оставалось мало времени. Отем приподняла подол волочившейся по земле юбки дымчато-голубого шелка – она была в такой ярости из-за кого-то, что не стала задерживаться, чтобы переодеться в костюм для верховой езды.
Отем направилась к тому месту, где привязала свою гнедую лошадь. У нее перехватило дыхание, когда на поляну вышел мужчина в черном бархатном камзоле с алой вышивкой. При виде девочки он в удивлении остановился, и тонкие губы скривились в улыбке.
– А, прелестная девица, – сказал охотник, подходя к Отем, – кто ты такая? – он окинул ее долгим взглядом и тихо присвистнул. – Кто-то преследовал тебя. Ты знаешь кто?
Отем заметила хитрый блеск в его глазах, и сердце застучало прямо в горле, рука потянулась к растрепавшимся рыжим волосам, которые она не успела связать на затылке. Девочка повторяла про себя, что не должна показывать ему свой страх.
– Если Вы ищете своих гончих, то бедняжки побежали вон туда, – сказала Отем, показывая на противоположную сторону поляны.
– Мои гончие? Бедняжки? – мужчина неприятно рассмеялся. – Ты никогда не видела такой красивой и умной собаки-вожака, как мой Стайджиан.
– Вы цените только одну собаку? Сэр, а как же остальные? – осмелилась спросить Отем.
Она решила удерживать его внимание на собаках, продвигаясь в то же время к своей лошади. Ей надо быть осторожной и не допустить ошибки, а как только она сядет на лошадь, как можно быстрее уезжать отсюда.
Сейчас девочка уже узнала этого человека. Высокий мужчина со злобным лицом, впалыми щеками и надменным носом, высокомерно поднятыми бровями и жесткой линией тонких губ. Насмешливый и циничный человек – барон Дрого Виллайн.
– Ты не убежишь, – сказал он. – Я – барон Виллайн, – его улыбка была холодна, как лед. – Я знаю, кто ты, юная дева.
– А я знаю, кто Вы! – голос девочки не дрогнул, даже когда она заметила злобный блеск в его глазах. «Он с удовольствием увидел бы, как я трясусь от страха», – подумала Отем.
– Пойдем со мной. Позволь показать, что я не так ужасен, как обо мне сплетничают. Отем отступила назад.
– Я – Отем Мюа, одна из четырех сестер, родившихся в один час. Нас назвали временами года. Мой отец…
Он сделал знак рукой, прерывая ее рассказ.
– Ты красавица, но жаль, что я узнал о твоей красоте только недавно.
– Должна отвергнуть Вашу лесть, сэр, – говоря это, Отем увидела неприятную улыбку на бескровных губах барона. Она была уверена, что он лжет ей.
– А, так ты не приручена…
– А это не Ваше дело, – выпалила Отем, прежде чем он успел сделать еще одно язвительное замечание.
Она повернулась и побежала, но с поляны скрыться не успела – барон схватил ее. Выкручивая запястье, он повернул девочку лицом к себе. Отем часто и тяжело дышала. Горящий взгляд Дрого остановился на ее лице. Злобные искры засверкали в глазах барона, когда свободной рукой он погладил Отем от талии до маленькой груди, и улыбка приподняла уголки тонких губ. Барон прижал девочку к стволу огромного дуба, Отем почувствовала, как шершавая кора впилась в спину.
– Хорошенькая дикая девчушка, тебе не удастся сбежать. Тебя ожидают наслаждения, о которых ты и не мечтала… А-а-а! Дрянь!
Отем пнула его носком кожаной туфли – удар не причинил большого вреда, гораздо эффективнее оказалось колено. На мгновение гримаса боли исказила лицо барона, потом губы его грубо прижались ко рту девочки, голова ее откинулась назад, а она оказалась в положении бабочки, наколотой на булавку. Отем яростно извивалась в жестких объятиях барона, но он крепко держал ее, сдавливая юное тело, от железной хватки на запястье пальцы девочки онемели.
Что же делать? Отем так ясно видела эту сцену, будто все случилось только вчера, и наблюдала за происходящим со стороны.
Оружия у нее не было. Но должен же быть какой-то путь к спасению! Может, ударить его еще раз коленом? Но нет, это лишь разозлит его сильнее. Должно быть что-то, что причинит ему достаточно серьезную боль, которая даст возможность спастись…
– Госпожа Отем, ты слышишь меня? – Барри пытался пробиться в ее воспоминания. – Я спрашивал…
– Пожалуйста, не сейчас, Барри. Я стараюсь припомнить кое-что. Иди спать.
– Солнце встает.
– Хорошо, – сказала Отем, не открывая глаз и отмахиваясь от Барри, как от назойливой мухи, – пусть встает. Оставь меня в покое.
Как же вырваться из рук этого дьявола в человеческом обличье?
Левой рукой Отем ощупывала гладкую ткань камзола, тяжелый охотничий ремень. Барон так тесно прижался к ней, что вышивка золотом терла нежную кожу девочки. И вдруг Отем нашла то, что было нужно. Нож! Огромный охотничий нож уперся в маленькую руку. Отбросив осторожность, Отем выхватила клинок из ножен, высоко подняла его и со всей силой вонзила в плечо барона. Она почувствовала, как нож вошел в тяжелые складки одежды, а затем скользнул в живую плоть. Глаза Дрого потемнели от боли. Разжав пальцы, он отшатнулся назад с потоком брани. Отем закричала в ответ:
– Вы обращались со мной неблагородно, сэр! Вы сами вынудили меня поступить так!
Темные глаза барона вспыхнули бешенством. Дрого шагнул вперед, пытаясь схватить девочку здоровой рукой, но она по-прежнему держала нож, направив острие в грудь мужчины.
– Только осмельтесь! – предупредила Отем, взмахивая окровавленным клинком.
– Маленькая дрянь, это мой нож! Сначала ты нанесла удар, теперь собираешься украсть. Прекрасная дева, ты хочешь, чтобы тебя повесили за преступление?
– Вы находитесь на земле Уиндраша, владениях Мюа, – ответила Отем, и повесят скорее Вас, чем меня, когда Ричард, мой отец, узнает о случившемся.
– Я ухожу, – с презрительной усмешкой сказал барон, – но запомни, маленькая леди, я не прощаю подобных оскорблений. Когда-нибудь ты испытаешь мою месть, – от боли у него перехватило дыхание. – Я отыграюсь сполна.
Он повернулся и скрылся среди деревьев.
Отем задрожала. Она повторяла себе, что нужно поскорее добраться до дома, пока у нее еще есть силы. Она не доверяла барону Дрого: он мог вернуться. А когда впереди на фоне вечернего неба показались, наконец, башни родного замка, девочка заметила, что не взяла цветы, собранные в подарок матери. Но одна вещь на память о событиях этого дня у нее осталась: украшенный камнями охотничий нож Дрого.
Вот так события далекого прошлого постепенно возвращались к Отем, подобно отдельным деталям огромной головоломки. В течение следующего дня девушка пыталась вспомнить, что она сделала с ножом, принадлежавшем Дрого, но тщетно. Однако она навсегда запомнила его слова: «Я не прощаю подобных оскорблений. Когда-нибудь я отомщу».
