Глава 20
Когда стало смеркаться и над землей пополз легкий вечерний туман, Гвен с Тайрианом вернулись к повозке, чтобы подобрать кое-какие вещи.
Среди разбросанной повсюду одежды возницы они отыскали наиболее приличную рубаху, штаны и жилет; потом Тайриан освободил лошадь, впряженную – в повозку, и обратился к Гвен:
– Нам надо найти место, где ты смогла бы уединиться и переодеться.
Девушка кивнула.
Тайриан взял одеяло, накинул его на спину лошади, подрезал постромки, превратив их в поводья, чтобы Гвен могла ехать верхом, и они вернулись в лес.
Когда Тайриан помогал девушке спешиться, она мило улыбнулась ему, но не заметила, что в его глазах горит огонь желания. Все мысли Гвен были заняты тем, как она будет выглядеть в новом костюме и как посмотрит на нее Тайриан, когда она снимет монашескую одежду.
– Я подожду на поляне, – сказал Тайриан и оставил ее одну.
Укрывшись среди деревьев, Гвен стянула с волос апостольник и покрывало, тряхнула светлыми локонами, которые водопадом спустились по плечам и спине, освободившись, наконец, из своего плена.
Может быть, он решит, что у нее слишком длинные волосы? Интересно, стригутся ли знатные дамы? – гадала Гвен.
Девушка сняла монашеское облачение и переоделась в голубую рубаху и мешковатые серые штаны. Где-то невдалеке журчала река Грин-торн, огибающая лес, и Гвен замерла, вслушиваясь в успокаивающие звуки.
Желая показаться перед Тайрианом в самом лучшем виде, она сорвала несколько красивых белых цветочков и воткнула в волосы, скрепив прическу коротким кожаным шнурком.
Когда девушка вышла из леса на небольшую полянку, Тайриан сидел на плоском камне, он развел костер и что-то поджаривал над огнем.
Тайриан тут же встал, будто на поляне появилась принцесса и застала его за недостойным делом. На ней не было роскошных одежд, но в свете костра Гвен выглядела совершенно очаровательно.
Тайриан завороженно смотрел на нее: на поток самых длинных, какие он только видел, серебристых волос; етройную девичью фигуру; небольшую высокую грудь, которую обрисовывали порывы налетавшего ветра; нежные губы; голубые бездонные глаза…
Девушка нетерпеливо отбросила выбившуюся прядь, лишь еще больше растрепав шелковистые локоны.
Язык Тайриана прилип к гортани. Он почувствовал, как судорожно застучал пульс в висках.
Гвен не могла говорить, а сейчас и ее спутник лишился дара речи. Теперь Тайриан понимал, как чувствует себя девушка, не имея возможности выразить словами свои переживания, мысли и просьбы.
В этот момент Тайриану хотелось сказать ей, что он охвачен любовью, но губы отказывались повиноваться. Изумление коснулось его своей трепетной рукой, как только рыцарь понял, что это правда – он влюбился в холодное, сдержанное имя еще до того, как увидел его обладательницу. Но действительно ли это Винтер, а не Гвендолен бесфамильная?
Девушка ласково улыбнулась, и застывшее было время вновь потекло своим чередом.
Тайриан откашлялся, будто ему было трудно дышать.
Гвен хотела спросить, что беспокоит его, но рыцарь уже отвернулся, склонился над костром и стал подбрасывать дрова.
Гвен медленно подошла к соседнему камню и присела. Она чувствовала себя очень глупо в просторной одежде Торолфа; рукава рубахи доходили ей почти до колен, и их пришлось закатать, штаны – подвернуть, чтобы они не волочились по земле, и подвязать веревкой на талии, чтобы они вовсе не упали с девушки. Но без апостольника и покрывала на голове Гвен ощущала приятную легкость.
Она с удовлетворением осмотрелась вокруг, наслаждаясь давно забытым ощущением свободы. Ей встретился мужчина, которому можно было доверить свою жизнь без опаски.
Тайриан зажаривал на вертеле пойманного кролика; вскоре большой кусок мяса был готов – с золотистой хрустящей корочкой и нежной сочной мякотью внутри.
– Есть хочешь? – это было единственным, что Тайриан смог выдавить из себя после долгих усилий.
Гвендолен посмотрела на него и робко кивнула.
Лес вокруг поляны постепенно наполнялся разнообразными шорохами – ночные зверьки и птицы выходили на охоту в сгустившихся сумерках.
Тайриан принес мех вина, который Торолф держал в повозке, и предложил девушке. Она сделала большой глоток, и в тот же миг крепкий напиток обжег горло и согрел желудок. Неизведанное доселе ощущение – ведь до этого Гвен никогда не пила неразбавленного вина – оказалось приятным; а через несколько минут ее уже перестал смущать взгляд Тайриана, наблюдавшего, как она расправляется со своей долей кролика.
Гвен часто кивала во время еды, чтобы показать спутнику, что все очень вкусно.
Тайриан ел мало, передавая самые сочные и вкусные кусочки девушке и предлагая запивать вином. К тому времени, когда кролик был съеден, а вино выпито, Гвендолен чувствовала восхитительное головокружение.
– Вот. Может быть, ты хочешь… – голос Тайриана замер.
Она дотронулась до его руки так легко и нежно, как мотылек задел невесомым крылышком.
Передав девушке остатки вина, Тайриан поднялся с камня, и Гвен невольно залюбовалась стройной могучей фигурой в переменчивом свете костра.
Наступала ночь. Ветерок шелестел в густой листве, приглушенно ворковала река, загорались звезды в далеком густо-синем небе, прибывающая луна наливалась самым насыщенным оттенком желтого и освещала лица Тайриана и Гвендолен. Они слушали вечную симфонию Природы и не отрывали глаз друг от друга.
В естественное многоголосие вплелся тихий голос Тайриана:
– Закрой глаза, – почти прошептал он. Гвен повиновалась. Тело расслабилось, и девушке показалось, будто она плывет по воздуху.
Следующим ощущением стало прикосновение мужских губ.
Река, ветер, лес, луна, звезды – все перестало существовать. Лицо Гвен раскраснелось и стало горячим.
Тайриан был так близко… Его большое сильное тело, добрая неистощимая сила, исходившая от него, и неповторимый запах опьяняли и возбуждали Гвен. Девушка приникла к плечу своего рыцаря.
И вдруг в сознании открылась и тихо закрылась какая-то дверца. Калейдоскоп образов прошлого промелькнул перед мысленным взором и вновь исчез.
Гвен не могла описать, что с ней произошло. Эти эмоции, поцелуй, череда внезапно возникших и стремительно исчезнувших воспоминаний – все это она могла определить только двумя словами: «совершенно непостижимо».
Наконец Тайриан пробормотал:
– Мы должны поспать. «Да», – шепнули ее глаза.
Гвен подняла к нему лицо. Тайриан взял ее руку и поднес к щеке. Прижав ладонь девушки к давно не бритой бороде, он наклонил голову, но только заглянул Гвен в глаза, ничего больше.
А Гвен размышляла. За короткий промежуток времени она узнала Тайриана, он расширил ее познания и обострил чувства так сильно, что она никогда уже не сможет довольствоваться тесным мирком монахинь, проводящих всю жизнь в постоянных молитвах.
Гвен больше не испытывала той тоски по прошлому, что раньше причиняла боль и мучила страстным желанием вернуться в места детства. У нее возникало ощущение, что жизнь в монастырях была всего лишь длинным скучным сном. Теперь девушка не могла допустить и мысли о том что ей суждено провести свой век в таком месте, где она иногда неделями не чувствовала прикосновения ветра, солнца и дождя.
Тот другой мир исчезал для нее подобно талому снегу. Осталось только «здесь» и «сейчас», а «завтра» ее не волновало.
Тайриан слышал голоса реки и ветра, он весь пылал, но ни вода, ни прохладные порывы не могли погасить пламя его желания.
После молчаливого прощания на ночь девушка и мужчина двигались порознь, словно лунатики, пребывающие каждый в своем собственном мире грез.
Было уже за полночь, но Тайриан еще не спал. Он прислушался к ровному, тихому дыханию Гвен, потом открыл глаза и посмотрел на нее. Девушка спала и улыбалась чему-то.
Смещающиеся тени создавали впечатление, что деревья и камни оживают.
Тайриан думал о том, что в этот вечер чуть было не потерял самообладание, и внимательно изучал черты спящей девушки, светлое облако волос, сияющих в лунном свете. «Ангел небесный, – подумал он. —Ангел Винтер. Нетронутая. Что ему делать с ней?»
«Я хочу стать твоим единственным…»
Сейчас вся прежняя жизнь виделась Тайриану, как в тумане, – какой-то далекой и серой. Ничто не имело значения, кроме Гвен. Она заполнила его жизнь. Все женщины, которых он знал и любил раньше, стали бледными призраками, обычными стекляшками рядом с этим драгоценным камнем.
Он знал Гвен еще не достаточно хорошо, но чувствовал, что они предназначены друг для друга и ничто в мире не изменит этого.
Тайриан хотел разделить с ней все свои секреты, довериться полностью и знать, что она никогда не предаст его. А он сам оправдает ее доверие.
Завтра он отвезет ее в Жасмин-Тэтч. Не в Шервуд и не в Сатерленд. Еще не время.
Утром, когда солнце только начинало рассеивать туман над травой и между деревьями, Гвен и Тайриан с удовольствием съели завтрак из рыбы, но обычного общения не последовало. Девушка отнесла остатки пищи к реке, чтобы вода унесла их.
Мгновение она постояла в утренней тишине, благодаря Бога за прекрасный наступающий день, за все его создания и… за Тайриана.
Лето набирало силу.
Они ехали верхом – Тайриан на своем боевом коне, Гвен на лошади Торолфа. Пожитки из разбитой повозки сложили на спинах животных, и рыцарь на ходу выбрасывал кое-какие вещи, а девушка с улыбкой наблюдала за этой процедурой.
Плавные линии ландшафта походили на изгибы женского тела; почва скрывалась под ковром опавших иголок бесчисленных сосен.
С наступлением сумерек они подъехали к Жасмин-Тэтч и направили лошадей по тропинке среди настоящего моря цветов. Нарциссы уже уступили место летнему буйству красного, синего, желтого и оранжевого. Маргаритки желтыми сердцевинками и белоснежными лепестками, казалось, приветствовали усталых путников.
Гвен с трудом отвела взор от прекрасных цветов и с недоумением посмотрела на Тайриана.
– Я часто проводил здесь лето, когда был ребенком, – смеясь, ответил он.
И это все? Больше он ничего не собирается рассказать? Почему он приезжал сюда, и кто живет здесь сейчас? Гвен изумилась еще больше, когда они подъехали к очаровательному домику. Стены его были увиты какими-то растениями с крошечными нежно-фиолетовыми цветочками, на черепичной крыше пристроилась каменная труба. Вход представлял собой невысокую арочную дверь, и Тайриану пришлось пригнуться, чтобы войти в дом.
Попав внутрь, Гвен внимательно огляделась. Все было очень маленьким, даже узкая лестница, ведущая в комнату на чердаке. В квадратных окнах стояли настоящие стекла.
Девушке хотелось знать, кто живет здесь, и ей удалось поймать взгляд Тайриана.
– Гномы.
Гвен еще раз осмотрелась – где же они?
– Кажется, их не было тут уже несколько лет, – с печальным видом Тайриан наклонился и поднял какие-то смешные рубашки с длинными рукавами, потом пару забавных башмаков с загнутыми носами. И услышал хихиканье девушки.
Оба замерли.
Гвен удивилась ничуть не меньше рыцаря.
– Интересно, – сказал Тайриан, – а что-нибудь еще ты можешь произнести? – он подозрительно посмотрел на нее. – Может быть, ты действительно монахиня и дала обет молчания?
«Нет!» – решительным движением ответила Гвен.
Тайриан задумался: она ведь издавала звуки и раньше, когда убили ее старого друга – возницу.
– Монахини не лгут? – спросил он, и вновь ответом стало покачивание головы. – Я искренне сожалею, если обидел тебя. Возможно, шок, который ты испытала, видя ужасную смерть Торолфа, помогает тебе опять обрести голос. А ты как думаешь?
Какое-то время она обдумывала услышанное. Сколько еще потрясений придется выдержать, чтобы вернуть голос полностью? Интересно, как это будет выглядеть – беседовать с этим мужчиной, а не просто хихикать время от времени? Вдруг он посчитает ее пустой и неинтересной, ведь он жил в мире, где его окружали очаровательные и, без сомнения, умные женщины, а она вела уединенный, молчаливый образ жизни. По крайней мере, в тот период, который она помнила.
«Что?» – спросили ее глаза.
Почему он так странно смотрит на нее? О чем он думает?
– Как бы мне хотелось, чтобы ты заговорила, – сказал Тайриан, делая знак присесть на низкую скамью. – Я рассказал бы о себе, а ты могла бы…
Девушка опустила голову.
– Гвен, – Тайриан подошел и встал перед ней на колено, что с тобой? Ты печалишься, потому что не можешь ничего вспомнить о том, что произошло в твоей жизни до того, как ты попала в монастырь?
Она с жаром кивнула.
– Я хочу помочь тебе. Утром мы можем отправиться в Сатерленд, но я хотел остановиться здесь, чтобы ты отдохнула. Может, мы задержимся на пару дней? За это время я расскажу тебе, с чем ты столкнешься в лесу. А сейчас пойду принесу что-нибудь поесть, возможно, найду и выпивку.
Пока он отсутствовал, Гвен обошла дом. Она слышала, как Тайриан распрягал лошадей во дворе, а выглянув в окно, увидела, что он достает продукты, которые они нашли в повозке.
Гвен решила прибрать внутри. Она отыскала небольшую метлу и принялась за уборку. Тайриан, остановившись в дверях, немного понаблюдал за ней, затем вернулся к своим занятиям.
Стараясь сделать жилище уютным на то время, что они пробудут здесь, Гвен пробовала представить постоянную жизнь в этом домике.
С ним.
Она закрыла глаза, вслушиваясь в шум густых ветвей, что качались над крышей домика, задевая и царапая ее. Затем ветер стих, и все звуки замерли.
Гвен снова прервала работу, на этот раз задумавшись о Тайриане. Кто он? Он никогда не говорил о себе в отличие от других мужчин. Он очень скрытен. Наверное, от рыцарь короля Генриха. Но почему он переодевается монахом? Он сообщил ей слишком мало… И кто она – эта Отем? Почему она ищет женщину по имени. Винтер? Кажется , он говорил, что они сестры?
Тайриан считает, что она именно та сестра, которую ищет Отем. Но возможно ли это?
Винтер… Они близнецы? Странные имена:
Винтер, Отем… Есть ли у них еще сестры и братья? Гвендолен не знала ответа.
Вытряхнув простыни и покрывала, просушив их на солнце, Гвен застелила кровати – две на чердаке и одну в нижней комнате. Потом с любопытством, принялась рассматривать разные пузырьки и бутылки на полках. Она взяла одну в руки и, поднеся к лучу света, встряхнула. Бутылка из толстого зеленого стекла оказалась пустой.
– Интересуешься содержимым? Девушка резко обернулась, чуть не выронив бутылку. Но это оказался Тайриан – пугаться было нечего. Она знаком показала, что «да», ей интересно.
Он взял еще одну бутылку с пробкой, повертел ее, и зеленые «зайчики» заплясали по комнате.
– Отем занимается травами. Она засадила ими целый участок в лесу перед тем, как они с Рейном Гардианом отправились дальше. Отем была мне любопытна, как, впрочем, и другим лесным жителям.
Гвен посмотрела на него вопросительно.
– Думаю, мой кузен влюбился в Отем, и я прекрасно знаю, почему. Она очаровательна, от ее красоты захватывает дух. У нее рыжие волосы, – Тайриан взял прядь серебристых волос Гвен и полюбовался, как солнечные блики играют на восхитительных локонах. – Не понимаю, как она может быть…
«Моей сестрой?» – Гвен не сводила с него взгляда. Пуд рукой не было ничего подходящего, чтобы письменно выразить свои мысли.
«Что ты скрываешь? – думала Гвен. – Сестра она мне или нет? Может, ты сам не знаешь?»
Девушка, затаив дыхание, отвернулась к окну.
Он был так близко…
Руки Тайриана обвились вокруг ее талии. Сладостное томление пробежало по телу, и девушка напряглась, как натянутая тетива.
Тайриан ошибочно принял ее состояние за страх или отвращение. Глаза его стали холодными, как лед.
– Я больше никогда не дотронусь до тебя.
Он вышел из комнаты.
Гвен смотрела в окно на заходящее солнце, и глаза застилала пелена слез. Она не вынесет, если он никогда больше не прикоснется к ней.
Они молча поужинали, рано легли спать и поднялись с первыми проблесками дня.
– Гвен, кажется, у нас гости.
Она вопросительно глянула на Тайриана, удивляясь его словам.
Откуда-то снаружи донеслось позвякивание уздечек, скрип кожи и лязг стали. Подойдя к двери, Тайриан и Гвендолен увидели во дворе десяток всадников.
Дом был в окружении свирепых на вид рыцарей.
