ГЛАВА ХI
Блекстоук откинулся в глубоком, мягком кресле и затянулся сигарой. Разжав губы, он выдохнул дым, наблюдая, как бледно-сизый туман медленно поднимается к потолку библиотеки. Он сам себе улыбнулся. Доклад Уайта полностью удовлетворил его. Без препятствий капитан Дансинг с грузом из тридцати семи женщин вышел из порта, и новый корабль был куплен вместо утраченного судна. К тому времени, когда Дансинг вернется, Уайт сколотит команду, подходящую для такого рода работы и сможет послать Дансинга на все четыре стороны.
Взгляд Блекстоука упал на потрескивающий в камине огонь, и он еще шире улыбнулся. Теперь ему предстоит думать только о свадьбе с Джасиндой. Еще три недели — и она станет его женой. Только его! Больше она не сможет избегать его и прикидываться скромницей. Он покажет ей, что он хозяин и повелитель, и она станет его добровольной служанкой, готовой для него на все. Вспоминая ее взгляд, с которым она вернулась с корабля капитана Дансинга, он поклялся себе в этом — она будет ему покорной. Он готов даже принуждением добиться ее подчинения. Блекстоук довольно рассмеялся, неожиданная злость исчезла, когда он представил себя срывающим одежды с его прекрасной леди и стегающим плетью ее нежное тело. Да, он знал, что получит наслаждение от этого.
Блекстоук швырнул сигарету в камин и поднялся. Может быть, ему необходимо маленькое развлечение с женщиной, чтобы выкинуть Джасинду из головы. Теперь, когда корабль находится далеко от гавани, появились другие проблемы, занимающие его мысли.
— Милорд?
Блекстоук повернулся к двери.
— Да, Смитенс, — ответил он своему слуге. — В чем дело?
— Здесь леди и лорд Сандерленд, милорд. Они хотят видеть вас.
— Леди Джасинда с ними? — он снова представил ее себе обнаженной.
— Нет, милорд.
Он вздохнул, его фантазии улетучились.
— Ну, хорошо, пожалуй, я приму их. Пригласи сюда, Смитенс!
— Да, милорд.
Блекстоук вернулся к своему удобному креслу у камина и сел. Он потянулся за следующей сигаретой, и в тот момент, когда он зажег ее, Смитенс провел в комнату графа и его жену. Хозяин томно кивнул им, замечая бледность леди Сандерленд и горящее лицо ее мужа.
— Друзья, что за неожиданное удовольствие. — Он махнул рукой, указывая на диван напротив него. — Пожалуйста, присаживайтесь.
— Боюсь, что для нас это не удовольствие, сэр, — начал лорд Сандерленд.
Блекстоук поднял брови и ждал.
— Мы пришли к вам немедленно потребовать нашу дочь. Сейчас же позовите ее сюда.
— Вашу дочь? — Он метнул взгляд на леди Сандерленд. Это не было похоже на шутку. — Что заставило вас думать, что она здесь?
С лица леди Сандерленд схлынула кровь.
— Вы хотите сказать, что ее здесь нет?
— Конечно, нет. Почему вы решили, что она будет здесь?
Лорд и леди Сандерленд обменялись тревожными взглядами. Потом они одновременно уставились на Блекстоука, в комнате повисла зловещая тишина.
— Почему вы решили, что она здесь? — повторил он еще раз свой вопрос.
— О, мой бог, она еще на прошлой неделе уехала из Бонклер вместе со своей служанкой. В записке написала, что отправилась к Фитцжеральдам. Но, когда мы сегодня утром приехала в Лондон, то узнали, что в их доме она не появилась. Они даже не ждали ее. Мы думали… мы надеялись, что она поехала сюда…
— О, небеса! — воскликнул Блекстоук, — вы хотите сказать, что она исчезла?
Леди Сандерленд коснулась руки мужа.
— Может быть, она уехала в Фернвуд, — предположила она. — Вы же знаете, как она привязана к герцогу.
Блекстоук тут же встал.
— Смитенс, — выкрикнул он, — готовь мой экипаж!
— Мы можем поехать на нашем, — предложил лорд Сандерленд, поднимаясь.
Блекстоук метнул на графа испепеляющий взгляд и молча вышел из комнаты. Он выхватил у слуги накидку и торопливыми шагами направился к входной двери, где, стоя на холодном ночном воздухе, с нетерпением дожидался, когда попадут экипаж. Он стиснул зубы, охваченный злостью. Она сбежала прежде, чем выйти за него замуж. Вот, что она сделала! Он найдет ее и заставит повиноваться! Еще ни одна женщина не отвергала его с таким презрением. Особенно, женщина, которую он хотел. Он найдет ее и заставит усвоить это раз и навсегда.
Герцог Локсвоз дремал у огня, когда его разбудили голоса в холле. До него донесся гневный протестующий возглас миссис Чарринг, как раз в тот момент, когда в гостиную ворвался Блекстоук.
— Ну, что, Локсвоз, вы пошлете за ней, или я сам ее отыщу?
Локсвоз моргал глазами и откашливался, поднимаясь из кресла.
— О чем это вы бормочете, бог мой!
— Вы знаете, о чем. Я приехал сюда за леди Джасиндой. Немедленно пошлите эту женщину за ней!
— Джасинда? Но ее здесь нет!
Блекстоук повернулся, словно хотел со всей яростью броситься на поиски.
— Фаншоу, — сказал твердым голосом Локсвоз, поднявшись из кресла, — я даю вам слово — Джасинды нет в Фернвуде.
Виконт еще раз повернулся. Его голубые глаза уставились в лицо старика. Локсвоз открыл рот, чтобы спросить, почему леди Джасинду решили искать здесь, но в холле раздались новые взволнованные голоса. Он посмотрел на дверь, в которую поспешно входили родители Джасинды.
— Послушай, Локсвоз, она здесь? — спросил лорд Сандерленд.
Герцог покачал головой.
— Мне кажется, нам лучше сесть и разобраться, что происходит. — Он дождался, пока все исполнят его просьбу, и сел сам. И чем больше он слушал объяснения лорда Сандерленда, тем больше начинал понимать происходившее.
— Отсутствует почти неделю? Но она приезжала ко мне в Локсвоз Хауз и ни словом не обмолвилась, что собирается в Лондон, даже когда я сказал ей… — неожиданно он замолчал, вспоминая ее взгляд при его словах о том, что Тристан в Лондоне готовит корабль к отплытию.
— Сказали ей что? — потребовал ответа Блекстоук. Прежде чем ответить, Локсвоз собрался с мыслями.
— Когда я сказал ей, что еду в Лондон проводить капитана Дансинга, — ответил он, ложь с легкостью соскользнула с языка.
— Разве он уехал? — спросил лорд Сандерленд. — Ну да ладно. Меня сейчас это не волнует.
— Я очень люблю его, — ответил Локсвоз, — к сожалению, я не успел приехать вовремя и пожелать ему счастливого пути. Он уже уплыл. — Герцог взглянул на виконта. — Не понимаю, почему она не сказала мне, что тоже едет в Лондон, когда узнала, что я собираюсь туда. Может быть, ее решение было неожиданным?
— Ах, Вильям, что нам делать — воскликнула леди Сандерленд. — До свадьбы несколько недель. Я не смогу нигде показаться, если мы не найдем ее вовремя. Какую неблагодарную дочь ты породил, оставить нас в таком замешательстве!
Мужчины повернулись и неодобрительно взглянули на нее.
— Да, это правда, — запротестовала она пронзительным голосом. — Она всегда была трудным ребенком. Всегда мечтала о чем-то. Всегда хотела того, чего не могла иметь. Никогда не думала о своих родителях. Я бы не стала за ее спиной устраивать эту помолвку, зная, что она вот так разочарует меня и в самый последний момент сбежит.
— Замолчи, Гвенделен! — резко рыкнул на нее лорд Сандерленд.
Герцог откашлялся и сказал:
— Нам лучше сообщить властям. Может быть, случилась неприятность.
— Я пошлю своего кучера, — сказал Блекстоук, вскакивая.
Локсвоз подождал, пока он уйдет и взглянул на отца Джасинды.
— Вы случайно не захватили с собой ее записку?
Джасинда лежала на кровати, укутанная в пальто, которое ей принес Спар, а сверху лежало три теплых шерстяных одеяла. Но и это не согревало ее. Она, не переставая, дрожала. Девушка пыталась через силу подняться и добавить огня в маленькой печурке, но у нее просто не было сил сделать это. Несколько дней ей удавалось скрывать свою болезнь от Томми, когда мальчик с носового кубрика приходил, чтобы принести ей еду или забрать тарелки. После шторма она больше не видела ни Спара, ни Тристана. Несколько раз Томми предлагал ей выйти погулять по палубе. Он говорил, что капитан разрешил, но Джасинда всегда отказывалась.
Она услышала дребезжащий стук подноса за дверью и пыталась подняться. Она не может позволить, чтобы Томми видел ее в таком состоянии. Ей удалось сесть, но внезапно перед глазами все потемнело, и она опять рухнула на кровать. Услышав, как в двери поворачивается ключ, она обернулась и легла на спину.
— Мисс? — сказал неуверенно Томми, входя в комнату. — Я принес вам поесть.
— Я не голодна, Томми. Отнеси поднос обратно.
— Капитану это не понравится.
— Меня не интересует, что нравится капитану, — огрызнулась она, но в голосе не слышалось твердой убедительности. Она была слишком слаба, чтобы сказать это со злостью.
— Мисс? — Томми подошел и встал рядом с ней. Она почувствовала на плече прикосновение его огрубевшей от работы руки.
— Уходи, — Джасинда закрыла глаза.
Он положил ей руку на лоб и тут же отдернул.
— Вы вся горите, — прошептал мальчик.
И прежде, чем она успела ответить, он уже выбежал из каюты.
«Мне надо подняться, — подумала Джасинда, — нельзя позволить, чтобы он видел меня в таком состоянии. Мне надо подняться!»
Но она не встала. Не было сил. Напротив, ее охватила дрожь, и все тело сотрясалось от яростной лихорадки.
Спар почесал свою лысую голову и повернулся лицом к Тристану.
— Она очень больна, Трис. Надо бы послать одну из женщин ухаживать за ней. Не думаю, что она захочет, чтобы это делал кто-нибудь из нас.
Во взгляде карих глаз Спара Трис прочел тревогу. Этот человек был не хуже любого доктора. Капитан полностью доверял этому бывалому моряку.
— Она… — остановил он сам себя. — Она очень плоха, Спар?
— Очень слаба, Трис, очень. Нам следовало раньше подумать о ее здоровье. Последний раз, когда я навещал ее, она тряслась, как флаг на ветру. Но я подумал, что пальто, которое я ей принес, и огонь в печи… — его голос стих, он виновато замолчал.
Тристан слегка коснулся большой руки моряка.
— Она утаила свою болезнь от Томми. Точно также она поступила бы и с тобой. — Он направился к двери, потом обернулся и взглянул на слабую фигуру в кровати. — Я приведу в помощь девушку.
На палубе ему в лицо ударил холодный ветер, надувавший паруса «Габриэллы». Тристан проклинал этот ветер и в то же время желал, чтобы он еще быстрее нес их судно вперед, к Средиземному морю и теплому климату. Он втянул голову в плечи, сгорбился и, плотнее запахнув пальто, поспешил к трюму.
Когда Тристан вошел в сделанные наспех каюты для женщин, полти все головы повернулись в его сторону. Некоторые женщины сидели на скамейках возле длинного стола в центре комнаты, другие лежали на койках, ярусами поставленных вдоль стен. Проницательный взгляд капитана тут же отметил, что все женщины умыты, причесаны и одеты в сухую одежду. Комната чисто убрана и подметена.
Исчез зловонный запах рвоты, стоявший здесь после шторма.
Темный взгляд его глаз медленно двигался по комнате, пока не наткнулся на девушку в конце стола, которую искал. Яркие рыжие волосы выделяли ее среди всех. Она была худенькой, но зеленые глаза наполнены мужеством. Когда несколько дней назад он пришел их навестить, она поинтересовалась, что стало с красивой леди и ее служанкой. Она казалась искренне обеспокоенной, и поэтому теперь он выбрал именно ее в помощницы Джасинде.
Тристан подошел к девушке. В отличие от других женщин на ее лице он прочел не страх, а любопытство. Капитан остановился рядом с ней.
— Мне нужна твоя помощь, — сказал он.
— Моя? — Тень подозрения отразилась на ее лице. — Для чего?
— Для леди Джасинды. Она больна.
— Больна? Что случилось?
— Она простудилась. У нее ужасная лихорадка.
— А какое мне до этого дело? Она что, дороже всех нас для тебя? Скажи ее задаваке-служанке, чтобы позаботилась сама о своей хозяйке.
— Служанку во время шторма смыло волной в море, — ответил он угрюмо. Затем протянул руку и схватил девушку за запястье, глядя на нее умоляющими глазами. — Пожалуйста, помоги. Ты же спрашивала про нее недавно. Ты должна проявить о ней хоть немного заботы.
Девушка опустила глаза.
— Мне жаль, что я так сказала про девушку-служанку. Я, конечно, не желала, чтобы с ней случилось такое несчастье, хотя она и была маленькой задавакой. Отведи меня к леди Джасинде, я готова ухаживать за ней.
— Спасибо, — тихо сказал капитан. Когда Тристан повернулся, пара пламенных серых глаз, блестевших в темноте, и чувственное лицо привлекли его внимание. Женщина нагнулась перед ним, выставляя напоказ свою пышную грудь.
— Если тебе снова понадобится помощница, капитан, надеюсь, ты позовешь меня. — Улыбка тронула ее рот, а кончик языка медленно облизал губы.
— Спасибо, я так и сделаю, мисс, — ответил он, без улыбки глядя на нее. У него не было ни желания, ни времени воспользоваться той помощью, которую она ему предлагала. Он взглянул на рыжеволосую девушку, ожидавшую его. — Пойдем со мной!
Большими шагами Тристан пересек комнату, не проверяя, идет ли она за ним. Поспешно поднялся по ступеням, а затем спустился вниз на палубу, ведущую к каюте капитана. Его удивила темнота в комнате. Пока его не было, Спар и Томми повесили на окна парусину в надежде, что это предотвратит проникновение ветра и сохранит тепло. Печка была затоплена, и огонь, проявляя героическое усилие, боролся со сквозняком, проникавшим в каждую трещину и щель. Тристан переступил порог и открыл рот, чтобы представить Спару девушку, и тут же закрыл его, понимая, что не спросил ее имени.
Спар сидел на стуле рядом с кроватью Джасинды. Услышав звуки у двери, он повернулся. Глаза скользнули от Тристана к девушке, стоящей за его спиной. Он жестом пригласил ее пройти вперед. Она тут же прошла. Ее взгляд устремился к неподвижной фигуре, укрытой на кровати множеством одеял.
— Она не очень хорошо выглядит, да? — негромко спросила девушка.
— Да, не очень, — ответил Спар. — Ты поможешь мне?
— Считаю своим долгом.
— Я — Спар.
— Меня зовут Ида.
Спар кивнул, потом указал на чашку с водой, стоящую на столе.
— У нее сильная лихорадка, и все еще трясет от озноба. Если честно, я не знаю, что делать. Пытаюсь согреть ее и прекратить эту дьявольскую лихорадку. Если бы ты смогла просто сидеть с ней рядом, вытирать лоб и не сводить с нее глаз.
— Я посижу, — ответила Ида. — Не беспокойтесь. Я буду хорошо ухаживать за леди, если мне что-нибудь понадобиться, я пошлю за вами.
Спар подошел к Тристану. Положил руку на плечо капитана.
— Пошли, Трис. Тебе надо управлять кораблем. Ты не можешь пробыть здесь весь день.
Тристан кивнул, но взгляд его все еще был прикован к Джасинде.
— Трис?
— Иду, Спар. — Он оторвал взгляд от бледного лица под пламенеющими волосами. — Я вернусь, Ида. Хорошенько смотри за ней.
— Хорошо, капитан. Я обещаю!
Черный конь с рыцарем в сверкающей кольчуге в седле медленно приближался к ней. Она с нетерпением дожидалась его. Он остановил могучего скакуна в дюйме от нее. Конь вскинул голову и зафыркал. Она видела, как сквозь забрало на нее смотрят его пристальные глаза, и сердце учащенно забилось. Он спрыгнул с лошади и подошел ближе. Его руки обвили ее, притянули в свои объятия, и она с готовностью подчинилась власти его поцелуев.
Было жарко. Очень жарко. Она не могла пошевелиться. Горло горело. Воды. Глоток воды.
Его лоб был обвязан яркой косынкой. Кожа на его пиратском лице покрыта коричневым загаром. Он осветил ее ободряющей улыбкой и направился к ней. Солнце с беспощадной силой посылало свои горячие лучи на палубу. Она чувствовала себя, как в огне. Пыталась вымолить глоток воды, но горло настолько пересохло, что она даже не могла говорить. Но он, казалось, понял.
— Держись, Джасинда, — услышала она его шепот. Он приставил к ее губам прохладную чашку.
Холодно. Она не может согреться. Если бы только она согрелась! Еще одно одеяло. Огонь. Все, что угодно, лишь бы опять согреться.
Кругом люди. Церковь полна народу, и все глаза устремились на нее. Звуки музыки, знакомая мелодия доносилась до ее слуха. Она идет вперед. Ей хочется остановиться, а потом убежать. Церковь такая холодная. Она дрожит. Почему так холодно? Что она делает здесь? Почему все так смотрят на нее? И тут она видит в конце прохода его. Голубые глаза смотрят на нее. Холодные голубые глаза под тяжелыми бровями. Вот почему в церкви так холодно. Его глаза. Это не тот мужчина. Не те глаза. Так холодно. Так холодно.
Она задыхается. Очень много одеял. Такая тяжесть давит на нее. Она ненавидит эту тяжесть. Очень жарко. Так жарко! Ей больно. Все тело ноет от боли. Она задыхается!
«Ты такой неблагодарный ребенок, Джасинда. Ты должна выйти замуж. Любовь не имеет к этому никакого отношения, Джасинда. Ты в долгу перед нами, Джасинда. Ты враг для каждой юной девушки в Англии, Джасинда. Ты погубишь нас, Джасинда!»
Вода. Ей так хочется пить. Только глоток воды!
— Выпей это, Джасинда. Вот так… Держись, милая. Мне нельзя потерять тебя. Я не могу потерять тебя, Джасинда. Держись, Джасинда!
