ГЛАВА 8
Анджелика была голодна…
Даже трудно вспомнить, когда она не ощущала себя обделенной куском хлеба, усталой и замерзшей. Во всяком случае, это случалось не в приюте миссис Хардиган. И не потому, что та не заботилась о сиротах… Просто на всех не хватает средств.
Дверь кабинета директрисы открылась, и раздался ее властный голос, которым она всегда разговаривала с детьми:
– Входи, Анджелика.
Девочка поднялась со стула и последовала за высокой женщиной; она никак не могла понять, в чем провинилась на этот раз.
С тех пор, как ее привезли сюда после пожара, Анджелику никогда не покидало ощущение беды и безвыходности. Девочку обвиняли и в том, что она громко смеется, и в том, что у нее легко вызвать слезы. Анджелика постоянно рассказывала детям помладше о путешествиях с театральной труппой, и хозяйке приюта эти истории казались сомнительными с точки зрения нравственности. Миссис Хардиган не одобряла склонность девочки к «спектаклям» и «драматическому искусству». Она всегда стремилась сделать из своей воспитанницы послушную девушку, которая, по крайней мере, может рассчитывать в будущем на место учительницы или гувернантки в каком-либо уважаемом семействе. Анджелика замерла на пороге кабинета.
– Вот та девочка, о которой я вам говорила, – обратилась директриса к супружеской паре, стоявшей у ее рабочего стола. – Это мистер и миссис Браун, – представила она их девчушке.
– Здравствуйте, – вежливо ответила Анджелика. Женщина перевела свой взгляд с лица девочки на корсаж ее платья. Несчастную обитательницу приюта и саму смущала ее грудь, так рано начавшая развиваться, а облегающая одежда еще сильнее подчеркивала это. Но еще больше она терялась, когда оказывалась перед глазами таких людей, как эти Брауны, разглядывающие ее, словно какое-то диковинное животное.
В этот момент жена обратила внимание на супруга, взгляд которого прилип к нежным округлостям девочки, – и сразу же последовал решительный и твердый ответ:
– Извините, миссис Хардиган, но она нам не подойдет.
– Почему, миссис Браун?
– Слишком большая. Нам нужен ребенок поменьше. Кроме того, посмотрите на нее… Прямо-таки начинаешь думать: «А что эта девчонка сделала? Что же она могла совершить, чтобы попасть к вам?» Нет, мы не можем брать в наш дом кого попало! Ее происхождение… У нас определенное положение в обществе, и с этим нельзя не считаться.
Миссис Браун взяла своего мужа под руку и, подтолкнув его легонько к выходу, произнесла:
– До свидания. Всего хорошего. И дверь за ними закрылась.
Анджелика не нуждалась в объяснениях хозяйки приюта. Она понимала, что вряд ли ее когда-нибудь заберут отсюда и удочерят. А после мистера Брауна, с вожделением глазевшего на рано оформившуюся грудь, девочка уже и не знала; чего бояться больше… Нет, лучше уж остаться здесь и голодать, чем жить вот с такими людьми.
– Может быть, не нужно говорить, что твои родители были актерами? Если бы они подумали о твоем рождении в добропорядочной семье…
Анджелика гордо вскинула подбородок и с достоинством возразила:
– Мой отец – достойный человек, а мама – настоящая леди! Я когда-нибудь стану похожей на нее.
Девочка развернулась и быстро вышла из кабинета, пока слезы не успели еще хлынуть обильными потоками.
