Глава 29

Пока они ехали до хижины Адди, Уилл не проронил ни слова. Весь день он потратил на то, чтобы доказать Роберту Харрису, что Адди принадлежит лишь ему одному. И теперь он чувствовал себя вполне уверенно. Он знал, что адвокат прекрасно понял все, что ему хотел сказать Уилл.

Но теперь, оставшись наедине с Адди, Уилл сомневался, одобряла ли она его поведение. Понимала ли она, что отныне принадлежит только ему. И будет принадлежать вечно.

Над округой собирались сумерки, когда тележка подкатила к хижине на берегу Пони Крик. Холодный ветер пронизывал насквозь. Ночь обжигала по-зимнему холодным воздухом. Уилл остановил лошадей, помог спуститься Адди. На мгновение он засмотрелся в ее глаза, прежде чем сказал:

— Сегодня будет очень холодная ночь. Пойду принесу тебе еще дров.

Он не дал ей возможности ответить и, взяв Адди за руку, повел в дом. Уилл сделал несколько ходок между навесом с поленницей на дворе и большим ящиком с дровами, стоявшим в комнате. Топлива было достаточно, чтобы продержаться несколько дней.

«КАК РАЗ ДО СВАДЬБЫ». — подумал он, положив последнее полено поближе к камину. Теперь не надо было волноваться, что сюда еще когда-нибудь заявится этот Роберт Харрис. Уилл повернулся в сторону Адди. В комнате мерцал свет горящего в камине огня, и Адди была покрыта золотым сиянием. Она сняла пальто и стояла неподвижно посреди комнаты. Она была так красива. Уилл смотрел на нее и думал о том, когда же она успела превратиться из простой девушки в интересную, желанную для него женщину. Он вспомнил ее, только прибывшую в Хоумстэд: ее длинный узкий нос, большой рот, огромные зеленые глаза и огненно-рыжие волосы. И когда она стала видеться ему творением всесокрушительного обаяния?

В Уилле вновь пробудился огонь желания. С тех пор как они провели ночь вместе, ему удавалось держать свои желания в узде. Даже когда пару дней назад он поцеловал ее в школе, он держал себя в руках. Но больше терпеть он был не в силах. «Четыре дня, — напомнил он себе, — еще четыре дня — и она станет его женой». Он будет обнимать и целовать ее сколько угодно, а, судя по тому, как он ее любил, это угодно будет всегда.

— Уилл? Что-нибудь не так? — тихо спросила Адди.

— Нет, все чертовски хорошо, — пробормотал он, в мгновение ока оказавшись рядом и заключив ее в объятия. Адди не стала сопротивляться. Она была рада поддаться чувству, которое будили в ней поцелуи Уилла.

— Адди Шервуд… — прошептал он, лаская ее губы своими и взяв ее лицо в свои ладони. — Ты можешь свести с ума любого мужчину.

Его слова вызвали вспышку сладкого томления в ее груди. Она ведь знала, что не была из тех женщин, что вдохновляют мужчин на страстные признания. Адди не верила своим ушам. Она только была во власти прикосновения его рук, гладящих ее тело. Адди почувствовала, как ее грудь напряглась, одежда стала ее стеснять. Ей до боли захотелось чувствовать его своей обнаженной кожей. Она прижалась к Уиллу. Даже сквозь одежду она ощущала, как он был возбужден. Инстинктивно она стремилась прижаться к нему поближе, пытаясь удовлетворить свое растущее с каждым мгновением желание.

— Не делай этого, — прошептал Уилл.

— Чего не делать? — спросила она, касаясь губами его щеки.

— Не искушай меня, Адди, а не то я за себя не отвечаю…

Адди открыла глаза и с удивлением посмотрела на него. Вот уже две недели она провела одна в постели, мечтая о том времени, когда Уилл вновь будет рядом с нею. Неужели это так ужасно, если они будут сейчас заниматься любовью? Свадьба уже через четыре дня. Они уже почти муж и жена. Что же плохого, если сейчас он будет обнимать ее, целовать, ласкать? Тихий стон сорвался с ее слегка приоткрытых губ. В ответ Уилл с придыханием стал развязывать бретельки ее ночной рубашки.

Они оба раздевались в спешной лихорадке. Адди услышала, как оторвалась и покатилась по полу пуговица с ее рубашки, но теперь ей было все безразлично. Кроме того, чтобы поскорее освободиться от одежды, ее уже больше ничего не волновало. Ничего на свете, кроме как ласкать его и принимать его ласки. Уилл приподнял Адди над горой одежды, лежавшей у ее ног. Положив ему голову на плечо, она тяжело задышала, втягивая в себя запах его тела. Уилл бережно отнес ее на кровать и лег рядом. Их губы жаждали поцелуев и получили свое. Она хотела его. Хотела его всего. И немедленно.

— Уилл…

— Ты моя, Адди, — прошептал он, склоняясь над нею. — Никогда не забывай об этом. Ты моя.

И потом места словам не было. Адди вплыла в реальный мир на облаке полного удовлетворения. Она боялась, что сейчас застонет опять, сгорая от новых ощущений, от любви к Уиллу. Он так хотел ее. Чтобы она принадлежала ему. Конечно же, это означало, что он действительно ее любит. И в свое время он обязательно скажет об этом. И она ему скажет о силе своей любви…

— Ты не спишь еще? — спросил Уилл слегка сонным голосом. — Мне нужно возвращаться обратно на ранчо.

— Угу… — пробормотала Адди.

— А то они там начнут волноваться, уж не случилось ли чего со мною. И не дело, если кто-то заметит у твоей хижины повозку, а в окне-то — ни огонька.

Нехотя Адди открыла глаза. Уилл был прав. Камин уже не горел. «И как это так быстро прогорает пламя, — думала Адди. — Неужели уже прошло столько времени с тех пор, как Уилл начал ее раздевать? Просто невероятно!»

— Думало, мне больше бы понравилось, если бы тебе не надо было вставать с постели, чтобы пойти домой, — сказала смущенно Адди. Она поверить не могла, что осмелится сказать об этом.

— Мне тоже, Адди. Когда-то так и будет, — тихо усмехнулся Уилл.

— Уилл, послушай…

— Да, Адди.

— Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы быть тебе хорошей женой, а Жаворонку доброй мамой!

Уилл немного помолчал, прежде чем ответил:

— Я в этом и не сомневаюсь.

Адди вдруг стала мысленно молить его, чтобы он сказал ей теперь же, что она ему не безразлична, что он ее любит.

— И ты никогда не будешь нуждаться в чем-либо! Помяни мое слово, Адди! — сказал радостно Уилл.

Ей так хотелось, чтобы он сказал совсем другие слова…

— Лучше я пойду, — промолвил робко Уилл. В тусклом мерцании огоньков Адди наблюдала за тем, как он одевался. Она посчитала себя ненасытной, потому что хотела смотреть и смотреть на него, его красивое мужественное тело.

Одевшись, Уилл взял со стола шляпу и, пригладив рукой волосы, надел ее. На пороге он обернулся, чтобы сказать:

— К среде приготовь все свои вещи к переезду. Первым делом я пошлю повозку за твоими сундуками…

— Уилл, — она чувствовала, что он пристально на нее смотрит. — Уилл, я… (ЛЮБЛЮ ТЕБЯ) Я… (ЛЮБЛЮ ТЕБЯ БОЛЬШЕ, ЧЕМ СЧИТАЛА СПОСОБНА ЛЮБИТЬ).

— Что такое, Адди? — голос Уилла был нежным и ободряющим.

Адди не могла больше произнести ни слова. Признаться было слишком большим риском для нее, и потому она сказала первое, что пришло ей в голову:

— Думаю, наша сделка остается в силе…

— Наша сделка? — спросил Уилл смущенна.

— Да, наша сделка… Я… Я учила тебя читать. А ты обещал меня научить ездить верхом…

Наступила продолжительная пауза. После этого Уилл рассмеялся.

— Адди, милая, я многому собираюсь тебя научить. Попомните мое слово, мисс Аделаида Шервуд!