Глава 17

Уже поздно ночью, когда черные тяжелые облака нависли над Спринг Хавеном, начался сильный дождь. Тэйлор, словно окаменев, уже давно стояла без движения. Она смотрела в одну точку, потеряв чувство времени и забыв обо всем на свете. Потом она нагнулась и поцеловала холодный лоб, после чего повернулась и медленно вышла из комнаты. Ей хотелось заплакать, чтоб стало легче. Она бы тогда знала, что хоть что-то еще чувствует. Несколько слуг ждали ее в другом конце холла, у входа в комнату Мэрили. У Тэйлор было только одно желание: как можно быстрее оказаться у себя в комнате и отгородиться от всего и всех. Но она не могла позволить себе этого. На ней теперь лежала огромная ответственность за Спринг Хавен, и она теперь должна знать и думать обо всем, что здесь происходит. Она осталась одна и теперь должна будет вести все дела и управлять домом и хозяйством. Дэвида не стало. Да, его уже нет. Хотя она все еще не может примириться с этой мыслью. Разбитая и уставшая, сломленная обрушившимся на нее несчастьем, она подошла к закрытой двери.

— Рэчел, — окликнула она первую попавшуюся женщину, — что с миссис Мэрили?

— Я не знаю, миссис. Доктор Марш очень торопился и приехал уже давно, но нам он ничего не сказал. Сюзан помогала ему и, наверное, знает, как обстоят дела. Все это так ужасно, миссис.

Тэйлор тихо постучала и открыла дверь. Доктор Марш склонился над Мэрили, его лицо при свете горящих сосновых шишек казалось строгим и весьма озабоченным. Он обернулся, поднес к губам палец и тихо подошел к Тэйлор.

— Плохо, миссис Латтимер. Я боюсь, что у нее произойдет выкидыш, а я ничего не смогу сделать. Рана на плече не так опасна, она заживет, но… Я очень сожалею… — Он печально покачал головой. — Я выражаю вам свои соболезнования в связи с кончиной мужа. Если-бы я прибыл раньше, то, возможно сумел бы спасти его, но, увы, я опоздал…

— Благодарю вас, доктор Марш. Могу я немножко поговорить с Мэрили?

— Не стоит этого делать сейчас. Лучше дать ей отдохнуть. Сейчас для нее наступило наиболее тяжелое время. Ей лучше всего спать — столько, сколько она сможет.

Тэйлор вышла из комнаты с поникшей головой. Плечи ее согнулись под тяжестью навалившегося. Она прошла мимо расступившихся людей, ничего не отвечая на их вопрошающие взгляды. Она смотрела себе под ноги и столкнулась с Саулом.

— Миссис Тэйлор, мне необходимо поговорить с вами по важному делу, — преграждая ей путь, настоятельно сказал он.

— Не сейчас, Саул. Я действительно не могу сейчас ни о чем говорить. Разве нельзя подождать? Поговорим с тобой позднее.

Тэйлор обошла его.

— Нет, миссис, это касается Мэтта Джексона. Он исчез.

Она почувствовала, что похолодела от ужаса. К боли утраты, сжимавшей ее сердце, добавился страх перед убийцей. Она посмотрела на Саула:

— Но как это могло произойти? Он же… умер?

— Нет, миссис. Он не умер. Должно быть, вы его только ранили. Мы все подумали, что он убит, и пока оказывали помощь мистеру Дэвиду и миссис Беллман, он незаметно скрылся. Правда, он оставил за собой след крови, — с некоторой надеждой в голосе сказал Саул. — Наверное, для шерифа не составит большого труда найти его, миссис Тэйлор, и вам не стоит беспокоиться.

— Беспокоиться? — тихо переспросила она, отходя в сторону. — Почему я должна беспокоиться? Что еще он может сделать?

Она прошла к себе в комнату и легла на кровать. Она ждала, когда к ней вернется способность все понимать и чувствовать. Ей хотелось плакать. Тэйлор лежала, не меняя положения, уставившись в потолок, в состоянии охватившей ее глубокой апатии. Ни ее разум, ни ее тело ничего не хотели и ничего не испытывали. Она удивилась, как ей удалось выдержать все, что случилось, как она может держаться сейчас.

Тэйлор думала об этом до тех пор, пока не заснула мертвым сном. Когда она снова открыла глаза, рядом сидела Дженни.

— Уже день, миссис.

— День? — Тэйлор повернула голову к окну.

Все еще темное небо, затянутое грозовыми облаками… Казалось, ничего не изменилось с тех пор, как она закрыла глаза. Поднимаясь, она спросила:

— Где ты была прошлой ночью, Дженни?

Рассказывая, что с ней случилось, Дженни протянула руки к Тэйлор, чтобы та смогла разглядеть. Ее запястья были в свежих рубцах от веревки.

— Мистер Джексон, — только и сказала она.

— Джексон?

— Ночью он напал на меня и связал в конюшне. Сказал, что еще вернется и что обязательно закончит со мной все дела, которые ему тогда помешали сделать. Но так и не пришел, слава богу. Я пыталась освободиться, но не смогла. Джош нашел меня только утром и развязал.

— Он должен умереть. Я думала, что убила его. Я должна была убить его.

— Шериф уже приехал. Он говорит, что Джексон потерял много крови и не сможет выжить. Он найдет его, не беспокойтесь.

Тэйлор зло засмеялась:

— Да-да, вот и Саул сказал мне то же самое… Шериф, говоришь, еще здесь?

— Но уже собирается обратно.

— А что с Мэрили? Доктор Марш еще с ней?

Дженни опустила глаза:

— Нет, миссис. Он сказал, что завтра приедет снова.

Горькое известие о том, что Мэрили потеряла ребенка, словно ножом, ударило ее в сердце. Тэйлор заплакала. Она оплакивала Дэвида, она плакала из-за несчастной Мэрили, из-за ее погибшего ребенка, она плакала из-за себя. Она плакала еще и оттого, что так и не успела показать Дэвиду, как много он значил для нее, и оттого, что теперь такой возможности у нее никогда уже не будет. Она плакала из-за той любви, которую едва познав, потеряла. Она жалела, что так рано ушли из жизни ее мать и бедный отец, так любимый ею… Тэйлор плакала и плакала. Она оплакивала всех и вся.

Дождь так и не перестал ни на минуту. Красная, раскисшая, как кисель, глина липла ко всему, затрудняя движение. Но несмотря на это, на похороны приехало очень много людей. Тейлор стояла у могилы. Одинокая, неподвижная, вся в черном. Дженни была рядом, держа над ней зонтик и не позволяя дождю намочить госпожу. Преподобный Стоун, прибывший недавно в отпуск, подготовился к этой печальной церемонии и теперь читал библию. Голос его просто, громко и внятно доносил:

— …Так сказал господь бог. Были прахом и во прах обратимся. Но не теряйте надежды. Он верил Господу Иисусу Христу, и мы можем сегодня быть уверены, он будет с Богом там, в раю. Аминь!

Тэйлор взяла в руку немного размокшей земли и бросила на крышку гроба. Она медленно повернулась и отошла в сторону. Стояла и слушала, как одни за другим все бросали землю в могилу. Эта жирная красная земля, которую так любил Дэвид и за которой так любовно ухаживал, стала его последним пристанищем.

Тэйлор попыталась отключиться от стучавших ей в голову мыслей. Да, все кончилось… Негры тихо завели тяжелую, берущую за душу, песню. Тэйлор хотела, чтобы его похоронили в Дорсет Халле. В конце концов, он должен лежать там, где находилось его сердце. Может быть, когда прекратятся дожди, она перевезет его тело.

Подняв глаза, Тэйлор увидела Мэрили, стоявшую у окна. Доктор запретил ей принимать участие в похоронах. Конечно, он заставлял ее лежать в постели, но она все же встала и смотрела.

Тэйлор радовало то обстоятельство, что преподобный Стоун находится здесь. Никогда за все годы, что она знала Мэрили, Тэйлор не видела ее такой подавленной. Когда они снова встретились взглядом, Тэйлор отметила про себя, как ее подруга вдруг похудела и побледнела. Тэйлор и сама выглядела бледной. Черное траурное платье и капор подчеркивали ее белую кожу. Потемневшие глаза резко выделялись на ее лице, и всем своим видом она походила на брошенного щенка.

Рабы предусмотрительно положили настил поверх грязной земли, чтобы люди могли без затруднений пройти обратно к дому, и Тэйлор слышала, как гости, громко топая, следуют за ней. Она так не хотела продолжения обязательных в таких случаях соболезнований и предложений помощи, слез и воспоминаний. Она чувствовала себя неспособной справиться со всем этим, она терялась, злилась, понимая, что сейчас ей не до этого. Ее состояние совсем не соответствовало предписанным правилам. Но она справится, как-нибудь справится и сделает все так, как положено.

Тэйлор устало сидела в кресле у камина. Уехал, наконец, последний гость, она осталась одна. В библиотеке было холодно. Но Тэйлор не знала точно, от чего она мерзла, — от холодной ли погоды, или от тоски, поселившейся в ней. Огонь в камине разгорался медленно, и она с нетерпением ждала того момента, когда наступит тепло и согреет ее. Она закрыла глаза, ощущая свое безмерное одиночество и мертвую тишину особняка. Она успокаивала себя тем, что все пройдет, пройдут и боль, и слезы, ведь все проходит. Она вспомнила, как тяжело и одиноко ей было, когда умер отец, какой потерянной и даже обманутой она себя тогда чувствовала. Но мало-помалу боль и горе затихли, в памяти остались лишь счастливые воспоминания, связанные с отцом. Она знала, что так же произойдет и теперь. Но пока ей очень тяжело и невыносимо больно.

Сюзан нарочито кашлянула, чтобы обнаружить свое присутствие.

— Извините, что беспокою вас, миссис. Преподобный Стоун просит узнать у вас, не можете ли вы подойти к нему и его дочери?

Тэйлор вздохнула:

— Да. Передайте, я сейчас соберусь и приду, Сюзан.

Мэрили сидела на кровати, опираясь спиной на большие взбитые подушки. Ее отец сидел рядом на стуле с высокой спинкой. Они оба ждали ее и сразу обернулись, как только она вошла.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросила Тэйлор и наклонилась поцеловать Мэрили.

— Лучше, Тэйлор. А как ты? Ты… выдержишь?

Тэйлор присела на край кровати.

— Думаю, да. Я, конечно, устала, но это пройдет.

— Тэйлор, — мягко обратился к ней его преподобие. — Мэрили решила поехать домой и остаться там до своего выздоровления. А может быть, она останется там даже до тех пор, пока не закончится война. Она хотела бы попросить вас, если это, конечно, не очень затруднит, чтобы вы остались присмотреть за Спринг Хавеном.

— Ты хочешь уехать из Спринг Хавена? Но, Мэрили…

— Тэйлор, я очень сожалею, — тихо сказала Мэрили, и слезы выступили на ее карих глазах. — Я не могу больше оставаться здесь. Я не вынесу. Попытайся понять меня. Дом такой огромный и такой пустой без Филипа, а теперь еще… теперь я потеряла и нашего ребенка. Я ведь ни в чем сейчас не смогу помочь тебе, Тэйлор. Я очень хочу… я хочу вернуться домой. Я хочу побыть с отцом… дома, — закончила она и задохнулась от рыданий.

Преподобный Стоун крепко обнял дочь, стараясь успокоить. На лице его читалась печаль отца, озабоченного горем своего любимого чада. Он нежно гладил Мэрили по голове и что-то тихо говорил, пока она не успокоилась.

— Тэйлор, — продолжала Мэрили, вытирая со щек и глаз слезы. — Я знаю, как ты любишь Спринг Хавен. Ты думаешь, что это единственное место в мире, где тебе так хорошо, и другого такого нет. Я тоже считаю, что здесь очень красиво. Он всегда мне нравился, ты же знаешь. И я буду рада вернуться сюда, когда Филип придет с войны, но не раньше, Тэйлор. Я сожалею, но иначе я не могу.

Тэйлор хотелось что-нибудь придумать, чтобы переубедить Мэрили, но она поняла, что Мэрили права. Конечно, Тэйлор не смогла бы понять никого, пожелавшего бы предпочесть Спринг Хавену какое-то другое место. Потому что этот дом придает уверенности и сил, по крайней мере, ей, и здесь она ничего не боится. Но Мэрили он не столь близок, она ведь не росла в нем. Наверное, Мэрили в самом деле права — у каждого свой дом.

Преподобный Стоун посчитал нужным сказать:

— Мы совершенно уверены в том, что вы успешно будете управлять здесь. Вне всякого сомнения. У вас много надежных слуг. Я полагаю, что и Филип будет рад узнать, что в его отсутствие за всем присматриваете именно вы.

— Конечно, я останусь здесь, — твердо сказала Тэйлор. — Куда я еще могу пойти?

— Ну, почему ты так говоришь, Тэйлор, ты могла бы поехать со мной, если бы только захотела, — участливо говорила Мэрили. — Мне самой кажется, что мы слишком о многом просим. Просто, если ты останешься здесь, то лучше никто не сможет управлять домом.

— Не-нет, Мэрили, я совсем не это имела в виду. Я очень хочу остаться здесь, и я точно знаю, почему. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, чтобы все забыть и успокоиться. Вам не следует переживать ни о чем, я здесь за всем присмотрю. Я знаю, как управлять плантацией, и думаю, что справлюсь. Дэвид ведь такой хороший учитель… Был хорошим учителем. Он учил меня многому и хотел, чтобы я знала работу не только по дому, но и на земле. У меня все будет в порядке, я уверена.

Мэрили взяла Тэйлор за руку и сердечно сказала:

— Спасибо тебе, спасибо за то, что ты меня поняла. Я знаю, что ты тоже очень страдаешь, что тебе не менее тяжело. Мне стыдно за себя, за свою слабость, и я прошу меня извинить. Я так хотела бы помочь тебе хоть в чем-нибудь, но… — Голос ее сорвался, и она заплакала. — Мы уедем сразу, как только подсохнут дороги и по ним можно будет проехать.

— Да, хочется, чтобы эта поездка не оказалась слишком утомительной для Мэрили, — добавил преподобный Стоун.

— Конечно, — сказала Тэйлор. — Теперь, я думаю, мне следует оставить вас вдвоем. Я загляну попозже, Мэрили.

Тэйлор вышла и тихо закрыла за собой дверь. «Так, — подумала она, — теперь я действительно осталась совсем одна». Она спускалась по ступенькам, опираясь рукой о перила. Теперь она — хозяйка Спринг Хавена. И впервые за несколько последних дней улыбка появилась на ее губах. Да, у нее все будет хорошо. Спринг Хавен даст ей силы, чтобы жить дальше. Все у нее наладится и устроится, и жизнь потечет своим чередом, как много лет назад, в пору безмятежного детства.