ГЛАВА 20

Джульетта повернулась, чтобы осмотреть элегантно обставленную спальню. Ярко-красное стеганое одеяло покрывало чрезмерно широкую кровать, а на маленьком столике рядом с ней стояла керосиновая лампа. Массивный ореховый комод отражался в зеркалах, расположенных полукругом во всю высоту противоположной стены.

В них Джульетта видела всю комнату, повторенную пять раз. И пять Джульетт оттуда смотрели на нее, и у каждой из них было одно и то же выражение испуга на лице. С отвращением увидев собственный страх, Джули нарочно повернулась спиной к зеркалам. Тогда ее взгляд упал на тяжелые, зеленые, как лес, шторы, И девушка поспешила к ним, в надежде, что у нее есть еще шанс. Возможно, ей удасться удрать через окно.

Джульетта отодвинула край ткани, и надежда исчезла. Резные металлические решетки были привинчены к окнам снаружи. И хотя они были сплетены в форме изящных цветов и птиц, девушка знала, что они были не только украшением.

Она была в ловушке. Обхватив себя руками, Джульетта в отчаянии смотрела на запертую дверь. Наверняка, скоро сюда придет дон Виценте. Может быть, именно сейчас он стоит за дверью и смотрит на нее.

При этой мысли Джули выпрямилась и расправила плечи. Легко она не сдастся. Нужно сказать ему, что она замужняя женщина. Вдруг он не захочет ее, узнав, что она больше не девственница?

Время ползло невыносимо медленно. Почему никто не приходит? Есть ли вообще кто-нибудь в этом огромном доме?

С момента своего приезда Джули не видела ни души. Даже ни единого слуги в коридорах или на лестницах. Энрике сам привел ее в эту комнату, но даже не заговорил.

Он просто вытащил кляп и развязал ее запястья. Потом взглянул на ее отражение в зеркалах и… улыбнулся. Вспомнив его улыбку, девушка задрожала и упала на пол, прижимаясь спиной к стене. Ее руки сжались в кулаки, уже в который раз Джульетта пожалела, что у нее нет хоть какого-нибудь оружия. Но комната была предусмотрительно пуста от подобного рода вещей.

Джули снова воскресила в памяти образ Мика. Ее наполнили воспоминания о его глазах, губах, о его руках, обнимающих ее. Даже просто воспоминания о его крике, его нетерпеливом характере было достаточно, чтобы ей стало немного спокойнее. Где-то в глубине души, Джульетта позволяла себе думать, что Мик не погиб. Она стерла из своей памяти видение, где он лежит на песке, кровь струится из его головы, и убеждала себя, что сейчас ее муж спешит к ней. С этой мыслью Джули смотрела на дверь и ждала.

El Patron оттолкнул девушку и встал. Он подтянул брюки, одернул слишком узкий пиджак, его пальцы, похожие на сосиски натянули край темно-синего атласного жилета на выпирающий живот.

Девушка опустила глаза и съежилась, стараясь казаться как можно меньше.

— Иди на кухню, Роза, — приказал дон Виценте, — я пошлю за тобой позже.

Она попятилась к двери.

— И ради Бога, — добавил он с отвращением, — помойся.

Роза кивнула и шагнула в коридор. Остальных слуг, как всегда, не было видно. В этом доме никто не хотел быть замеченным. Ее голые ступни скользили по холодной плитке, и девушка думала, что теперь не имеет значения, помоется она или нет. Ей никогда уже не стать чистой. Теперь она всегда будет грязной, всегда будет чувствовать его грязь на своем теле.

Позади нее дон Виценте поднимался по лестнице. Роза не могла не оглянуться на него. Улыбка на его лице не сулила ничего хорошего женщине, запертой в той комнате.

Роза задрожала, откинула растрепанные волосы с глаз и остановилась на полпути. Обрывки мыслей роились у нее в голове. Когда ему надоест эта новая женщина, El Patron снова пошлет за ней. Спасения не будет. Никогда. Он никогда не позволит ей уйти.

Его тяжелые настойчивые шаги слышались наверху, девушка подняла голову и прислушалась. Снова и снова что-то подсказывало ей, что El Patron будет использовать ее, пока в ней осталось хоть немного сил. А когда он, наконец, покончит с ней… какой новый мужчина будет иметь ее?

Наверху дон Виценте остановился перед дверью в спальню, которую она так хорошо узнала за последние несколько дней. Роза слышала, как он вставил ключ в замок, открыл и закрыл дверь. Девушка прислушалась, но не услышала, чтобы ключ повернулся снова.

Внезапно она поняла, что должна делать. Роза повернулась и пошла назад в холл, в библиотеку дона Виценте. — Туда, где начался весь этот ад.

Чистый яркий солнечный свет лился в комнату, покрывая пол золотыми пятнами. Свежий ветерок шевелил края штор, перекрывая зловоние дона Виценте запахом пустыни. Она вошла смело, не таясь. Прятаться не было причины: помешать было некому. Идя через комнату к письменному столу, девушка старалась прогнать из памяти воспоминание о том дне, когда впервые пришла сюда. Но ничего не получалось. Роза знала, что всегда будет помнить ощущение гладкого дерева под щекой и край стола, впивающегося в ее ноги, когда он…

Хватит! Роза тряхнула головой, затянула волосы узлом и открыла верхний ящик письменного стола. Однажды она видела там пистолет.

Патрик бесстрастно смотрел на слугу. Дуло его ружья было нацелено в грудь упавшего, он слез с лошади и более внимательно взглянул на человека, который пытался остановить его.

Даффи ударил этого работника, когда тот схватил его коня за уздечку. Челюсть мужчины, без сознания лежащего перед ним на земле, свернута набок. Патрик понял, что сломал ее. Поудобнее перехватив винтовку, он сказал:

— Тебе еще повезло, дружок. Лучше сломанная челюсть, чем целенький гроб.

Один быстрый взгляд, брошенный на пустой двор, уверил его, что больше никто не собирается ему мешать.

Патрик пересек патио, открыл переднюю дверь и без стука вошел в дом дона Виценте.

Джульетта увидела, как ручка двери повернулась. Когда тяжелые створки широко распахнулись, и в спальню вошел дон Виценте, у нее перехватило дыхание.

Он стал толще и старше со времени их последней встречи в доме доньи Анны. Его водянистые карие глаза словно ощупывали ее. По ее телу пробежала дрожь.

— Джульетта, — выдохнул он и закрыл за собой дверь. — Я с таким нетерпением ждал твоего приезда, наших первых минут вместе. В нашем доме.

Девушка еще плотнее прижалась к стене.

— Почему ты сидишь на полу, моя любовь? — Спросил Виценте. — Наверняка, кровать более удобна.

Джули ничего не ответила. Он подошел ближе, поравнялся с зеркалами, и встретился глазами со своим отражением.

— Тебе нравится наша комната?

Джули покачала головой, все еще не доверяя голосу. Ее гордые намерения встать перед ним и драться исчезли. Ее фантазии о том, что Мик жив и едет к ней не оправдались. Спасения не будет. Ничто не поможет ей.

— Нет? — Виценте оглянулся, на его лице появилась хмурая складка. — Скажи, что тебе не нравится? Я уберу это. — Он снова улыбнулся, и у нее по телу пробежали мурашки.

«Надо тянуть время, — сказала она себе. — Отвлечь его, говорить с ним. Если он поверит, что я могу быть довольна, находясь здесь, у меня появится шанс».

— Зеркала, — выпалила она, не думая.

— Ax, — дон Альварес задумчиво покачал головой и протянул ей руку, — это потому, что ты не знаешь, для чего они. Иди. Я объясню тебе.

Джули посмотрела на его мясистую влажную руку и поняла, что как только дотронется до нее, ее вытошнит.

— Джульетта, — раздался его голос, на этот раз тверже, — я настаиваю, чтобы ты встала рядом со мной, моя любовь.

Тусклый огонь нетерпения зажегся в его маленьких глазках, и Джули поняла, что разозлив его, она сделает хуже себе. И все же заставить себя взять его за руку не могла.

Легко вскочив на ноги, Джули подошла к нему. Когда его руки сомкнулись на ее плечах, она прикусила язык, чтобы не закричать. Сейчас сила на его стороне, и придется потерпеть, пока ситуация не изменится.

Виценте повернул ее, чтобы она стояла перед ним, лицом к зеркалам. Нет! Вынести такое ей не по силам! Пять донов Виценте пристально смотрели на нее. Пять пар рук держали ее за плечи. Пять пар глаз наблюдали за ней.

— Теперь ты видишь, — прошептал старик, и его дыхание коснулось ее шеи, — как восхитительно смотреть со стороны на то, что с тобой происходит?

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и Джули непроизвольно дернулась от него.

— Ты испугана, я знаю, — мягко сказал Альварес, — но ни одна женщина не остается девственницей навсегда.

«Девственница! Это как раз то, что нужно», — с дикой радостью подумала Джульетта.

Она поймала отражение его глаз и вызывающе сказала:

— Я не девственница, дон Виценте.

Виценте замер. Слегка приподняв голову, он посмотрел в зеркала и встретился с ее взглядом.

— Что ты сказала?

— Я сказала, что я уже не девственница.

Джули судорожно сглотнула. Его пальцы все крепче впивались в ее руку.

— Я замужем.

— Что? — Его круглое потное лицо налилось кровью, он свирепо смотрел на ее отражение в зеркале.

— Когда? Кто?

Его хватка стала еще сильнее, девушка поморщилась от боли, но, гордо вскинув подбородок, ответила:

— В Вацио, несколько дней назад священник обвенчал меня и Мика Бентина.

— Нет! — Он отказывался верить услышанному. — Ты обещана мне!

Наблюдая за его отражением в зеркале, Джули внезапно испугалась. Она видела, как ярость охватывает его. Его пальцы впились в ее плечи, он тряс ее так, что, казалось, ее голова вот-вот оторвется от шеи. Взбешенный, Виценте оттолкнул ее. Не в силах повернуться и посмотреть ему в лицо, Джули наблюдала за ним в зеркало.

Дон Альварес ругал ее, донью Анну и этого таинственного гринго-мужа. И в это время в зеркалах позади него Джули увидела отражение распахнувшейся двери.

Бледная женщина с мутными глазами стояла на пороге с пистолетом в руке. Вместе со своими пятью отражениями она медленно подняла пистолет и направила его в широкую спину дона Виценте.

Джули закричала и упала на пол. Снизу она испуганно смотрела в зеркала и видела, как дон Виценте повернулся лицом к вошедшей. Он сделал шаг к ней, махнул руками и закричал:

— Роза! — Но его голос потерялся в оглушающем громе выстрела. Он пошатнулся и опустил голову, чтобы увидеть рану на своей груди. До того, как звук его голоса окончательно стих, прогремел новый выстрел, и Джули увидела, что тело дона Виценте безжизненно рухнуло.

В болезненной тишине, наступившей затем, Джули робко подняла голову. Она видела, как женщина с отсутствующим лицом выронила пистолет, повернулась, и вышла из комнаты. Все кончилось.

Джульетта повернула голову и отважилась, наконец, посмотреть на человека, лежавшего возле ее ног. Его помертвевшие глаза смотрели на нее, и от их взгляда дрожь охватила все ее тело.

Смутный шум слышался за дверью. Тяжелые шаги громыхали по лестнице, затем голос, показавшийся ей знакомым, выкрикнул ее имя.

В замешательстве, девушка молча смотрела на открытую дверь комнаты. Этого не может быть! Джульетта хотела встать на ноги, хотела убежать из этого дома, но ноги не двигались.

Она беспомощно ждала. Когда Патрик Даффи вошел в комнату, его взгляд лихорадочно искал ее. Джули проглотила внезапный комок в горле и растерянно сказала:

— Папа?

На секунду Патрик застыл на месте, потом бросился к своей дочери. Все еще сжимая одной рукой винтовку, другой он поднял Джульетту с пола и прижал к себе.

Колени у нее ослабли; Джули неуверенно пошатнулась и спрятала лицо у него на груди. Пока она плакала, он крепко держал ее и шептал благодарную молитву небесам.

Даффи не ожидал найти ее здесь, но когда услышал крик, сразу понял, что это была именно Джульетта. И первая его мысль была о том, что уже поздно, что он упустил последний шанс вернуть свою дочь, что потерял ее навсегда. Хорошо, хоть Бог защищает дураков. Сколько же денег он должен пожертвовать церкви, чтобы искупить все свои грехи!

— Ты в порядке? — Прошептал Патрик, с ужасом представив, что могло с ней здесь случиться.

— Si, папа, — благодарно ответила она, вцепившись в рукав его куртки, — в порядке.

Даффи облегченно вздохнул. По счастливой случайности он приехал на ранчо дона Виценте именно в тот час, когда был там нужен. Когда Джульетта закричала, он инстинктивно бросился к лестнице, а когда прозвучал выстрел, его сердце остановилось. В памяти всплыло лицо девушки, которая прошла мимо него по коридору. Патрик догадался, что это она выстрелила, по пустоте в ее глазах.

Взглянув на то, что когда-то было доном Виценте, Патрик мрачно подумал, что если бы не эта девушка, то вскоре Джульетта стала бы такой же как она: жалкой и запуганной.

Повернувшись спиной к старому врагу, Даффи повел дочь вон из комнаты, чувствуя ее дрожь, как свою и ужасно страдая оттого, что не знает, какие слова ей сказать.

Какие слова найти, чтобы искупить годы невнимания и пренебрежения? Как он может ожидать от нее прощения, зная, что никогда не простит себя сам?

— Папа? — Заговорив, Джульетта подняла к нему лицо. Даффи пристально всматривался в ее темно-голубые глаза, так сильно похожие на его собственные. Слезы висели на ее ресницах, но дрожь исчезла. Патрик наклонился и поцеловал ее в лоб. Впервые за многие годы он почувствовал себя по-настоящему живым.

— Джульетта, я так сожалею! — конечно, эта крошечная фраза не может объяснить того, что в действительности он чувствует. Но другие слова не приходили: — я так сожалею! Сколько страданий я тебе причинил! — Даффи неловко погладил ее по плечу. — Всех слов будет недостаточно, Джульетта…

— Не надо, папа. Не надо больше слов. Достаточно того, что ты здесь и обнимаешь меня. — Его сердце подпрыгнуло и бешено забилось. Это было более того, что он заслуживал, но он как-нибудь найдет способ, чтобы оправдать любовь, с которой так бездумно обращался такое долгое время.

Движение и шепот внизу лестницы привлекли его внимание, Патрик нехотя выпрямился и отпустил Джульетту. Волна гордости охватила его, когда он увидел ее поднятый подбородок.

На широкой нижней ступеньке ждала женщина, в ее глазах читалось беспокойство.

— El Patron? — Спросила она.

Патрик спокойно ответил на испанском:

— Произошел несчастный случай, дон Виценте мертв.

— Dios mio! — Воскликнула женщина и перекрестилась, бросив взгляд на открытую переднюю дверь.

Патрик проследил за ее взглядом и увидел ту странную девушку, которая избавила его дочь от опасности. Она направлялась к большой дороге, прочь от ранчо.

— Дон Виценте показывал мне свой пистолет и случайно выстрелил. Моя дочь очень расстроена этим ужасным проишествием.

Женщина переводила недоверчивый взгляд с девушки на ее отца. Что ж, она, без сомнения, имеет право подозревать, но ничего не может изменить. Его слова и слова Джульетты будет достаточно, чтобы решить все официальные проблемы. И Патрик Даффи не позволит, чтобы эта несчастная девушка страдала еще больше, чем ей пришлось страдать при жизни хозяина.

Даффи провел Джульетту мимо экономки во двор, и направился к своей лошади. Еще будет время, чтобы поговорить обо всем. Сейчас он хочет отвезти ее домой: пусть отдохнет от всего, что ей пришлось пережить.

Невдалеке раздался стук копыт; по звуку было ясно, что лошадь мчится во весь опор. Патрик увидел взлохмаченного мужчину с окровавленным лицом и дикими глазами, въезжающего в патио. Всадник на скаку спрыгнул с лошади и закричал:

— Джули!

Она выпрямилась и рванулась к нему.

— Мик! — Джульетта не верила своим глазам. Ее губы дрогнули, она хотела сказать что-то еще, но, потеряв сознание, повисла на рухах отца.

Даффи едва успел подхватить ее, как другая лошадь с другим всадником въехала во двор.

— Пенелопа!

Незнакомец уже был возле него и пытался выхватить Джульетту из его объятий.

— Что с ней случилось, черт возьми? — кричал он.

Пенелопа скользила в седле, несмотря на все усилия удержаться. Ее прическа растрепалась, выбившиеся локоны закрывали один глаз и свисали над ухом, а ее нелепый шерстяной костюм для верховой езды был весь покрыт пылью. Патрик никогда не видел ее такой хорошенькой!

— Отойдите от моей жены, мистер! — Гаркнул молодой человек и потянул к себе Джульетту.

— А? — Переспросил Даффи, нехотя отводя взгляд от Пенелопы.

— Я сказал…

— Патрик, — прервала Пенелопа, еще сильнее съехав в седле, — это Мик Бентин, муж Джульетты. — Муж?

— Совершенно верно. — Ответил Мик, наконец выхватив у него Джульетту. Прижав ее к себе, он стал что-то говорить безумным шепотом.

— Объясните мне, молодой человек…

— Патрик! Если ты не против, — позвала Пенелопа и соскользнула еще на дюйм или два, — может быть, ты мне немного поможешь, тогда мы сможем обсудить их свадьбу на ранчо.

Смущенный, Патрик поспешил к несчастной наезднице, взял ее за талию и помог спуститься. Затем снова повернулся к дочери и взъерошенному грязному мужчине, назвавшемуся его зятем.

— Бентин, ты говоришь?

— Да, — Пенелопа одернула жакет и отбросила волосы с лица.

— Странно!

— Патрик?

— Хм?

— Теперь все в порядке?

Даффи перевел взгляд на нее, и улыбка показалась в углах его губ. Он бережно пригладил ее волосы.

— Да, Пенелопа, все просто отлично. Или будет отлично.

— Будет? Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, мисс Баттерворт, что у нас все будет просто замечательно, если ты согласишься выйти за меня замуж.

Глаза Пенелопы широко распахнулись, рот открылся, закрылся и снова открылся.

Патрик хихикнул:

— Означает ли это «да»?

Все еще не в силах говорить, ояа молча кивнула.

— Ну вот и хорошо. Помолвка объявлена. Теперь следует скрепляющий поцелуй.

— Джули! — Шептал Мик жарко, осыпая поцелуями ее глаза, щеки, волосы. — Джули, дорогая, очнись! Ну давай же, девочка, открой глаза.

Ее веки дрогнули и приоткрылись.

— О Господи, женщина! Ты испугала меня до смерти!

— Мик, это ты?

— Дьявол! Конечно я! Или кто-то еще, черт возьми, зовет тебя «дорогая»?! — Его успокаивающая улыбка смягчала язвительность его слов.

— Никто, — ответила она и потянулась, чтобы дотронуться до его кровавой щеки: — Ох, Мик…

— Не беспокойся. С этим уже все в порядке.

— Я думала, что ты мертв.

Он глянул через плечо, чтобы удостовериться, что другая пара их не слышит. Но те двое были слишком поглощены друг другом. Склонившись к ней, Мик прошептал:

— Я не только не мертв; подожди, пока мы останемся вдвоем — и я покажу тебе, насколько я жив. Джули обвила руками его шею:

— Поцелуй меня, муж, и скорее отвези домой. Пока ты не докажешь мне, я не поверю, что ты в самом деле жив.

Он счастливо прильнул к ее губам, затем, уже без улыбки сказал:

— Ты больше никуда не уйдешь от меня, жена. Ты слышишь?

— Я люблю тебя, Мик. — Джульетта положила голову к нему на грудь и слушала удивительный, восхитительный стук его сердца.

Руки Мика сомкнулись вокруг нее, и он сжал ее так, что она поверила: он никогда не позволит ей уйти.

— Дьявол, Джули, я тоже люблю тебя.