ГЛАВА 4
Жемчужина большой цены.
С того самого момента, когда он увидел свою похитительницу, Николас понял — она представляет большую ценность. Храбрая и находчивая. Она обладала всем, что его восхищало в мужчинах и чего он не рассчитывал найти в женщинах.
Он провожал ее взглядом, пока она не скрылась среди деревьев, проклинал прошлое и не видел будущего. В ней Николас видел все, о чем мечтает любой мужчина. Все, чего мог бы желать он сам.
Если бы не его проклятая судьба.
Если бы он принадлежал только себе.
Он с тоской вспоминал поцелуй, которым они обменялись при так называемом бракосочетании, и жалел, что несколько мгновений назад отказался от подобного блаженства. Воскрешая в памяти ее образ, когда она подошла к нему у дверей часовни — нежная и покорная, — он готов был стонать от боли утраты. Ему хотелось снова сжать ее в объятиях, сорвать одежду, скрывавшую совершенное тело, целовать ее всю — губы, глаза, шею, где билась тонкая голубая жилка. Хотелось постичь ее всю и жить для нее до конца дней. Как хорошо она изобразила страсть при поцелуе, закрыла глаза, а когда он заставил себя оторваться, провела языком по нижней губе, желая запомнить и сохранить вкус его поцелуя…
Николасу возомнилось, будто он сможет овладеть ею открыто перед Создателем, а потом в церкви перед отставным священником. Ему хотелось лечь с ней прямо там и пить ее всю — глазами, руками, губами. Проклятие, ему просто хотелось изучить ее так же хорошо, как Адам знал Еву, а другие мужчины — своих жен. Женитьба, подлинная или фиктивная, только обостряла его чувства, его потребность стать тем, кем его объявил священник перед свидетелями. Перед лицом ее верных слуг, смущенно покашливающих. Они словно читали его мысли.
Сейчас он отдал бы многое, чтобы стать обычным человеком, не связанным долгом перед соотечественниками, чтобы над ним не довлело его прошлое, и он мог бы смело смотреть в будущее. Всемилостивый Господь, он отдал бы годы неустроенной жизни за один год рядом с этой женщиной. И в течение года он превращал бы каждую ночь в райское блаженство для нее. Он бы целовал и ласкал ее, одаривая такими богатствами, что ни один мужчина, последующий за ним, не смог бы отнять их у нее.
Что это за наваждение?
Он провел рукой по лицу, пытаясь отогнать навязчивое видение.
О чем это он думает?
Ему не дано желать женщину! Ни одну он не сможет назвать своей и меньше всего — эту знатную даму. «Она обратилась к тебе за спасением, а не для того, чтобы ты воспользовался ее несчастьем в своих интересах! Все же, когда Бартлет появится, ваши цели — твоя и ее — сведутся к одной».
Но он преследовал не одну, а две цели, и сознавал это.
Что это, двойственность натуры?
Борясь за ее свободу, не боролся ли он и за свои интересы? Не грозило ли ему поражением собственное двоедушие?
Этого он не допустит.
О, святой Иисусе!
Он быстро вскочил в седло и легким галопом поскакал туда, где ждали его остальные, на опушку леса. Бросил взгляд на замок Уиндом — мосты опущены, тем лучше, легче будет проникнуть туда. Только бы не встретить сопротивления, обезопасить неверных слуг, убивших Кретьена и теперь покушавшихся на свободу своей госпожи.
Николас внимательно смотрел на дорогу, ведущую на север.
Куда, черт побери, запропастился Гейнсбридж?
Они уже так давно торчат в этом пролеске. Даже его соколу надоело ожидание — он то кружил над равниной, то насмешливо взирал на него с ветки старого дуба. Скоро в замке подадут обед, и вся охрана чинно усядется за трапезу. В такое время лучше не появляться.
Трудно одолеть противника, если оторвать его от еды. Этой мудрости научил его Великий Хан. Другая военная хитрость, которую Дьявол почерпнул от этого талантливого воина, — не позволять врагам собрать силы, если можно разбить их на части перед готовящимся нападением.
Именно для этого необходим Гейнсбридж, черт бы его побрал. Как человек, хорошо известный в северных районах и бывавший в замке, Гейнсбридж мог проникнуть в Уиндом, не вызвав подозрений. Находясь на территории крепости, он и его люди обеспечат охрану тылов Николаса и соберут информацию там, где он сам не сможет этого сделать. С ним и его отрядом вооруженные люди Николаса численно превзойдут охрану замка. Также лорд Гейнсбридж поможет выяснить, на чьей стороне еще четверо слуг в Уиндоме.
Конечно, если Гейнсбридж не появится вскоре, придется обдумать запасной вариант — нарядить половину из двенадцати своих товарищей в вооруженную свиту благородного лорда Форестера и таким образом ворваться в крепость своей жены. Не очень изысканный способ, да и для наружной охраны маловато людей. Ведь король Иоанн может заинтересоваться происходящим в Уиндоме и послать отряд на помощь своим приспешникам.
Но так или иначе, его гвардия способна отпугнуть любого неприятеля. Один Ибн Саид чего стоил с его зловещей улыбкой, иссохшим черным телом и ярким одеянием, под которым скрывалась восточная жестокость. Толл Вик, сын портного. Ростом почти с Николаса и не уступающий, а, скорее, превосходящий его во владении мечом. Такого виртуоза мир еще не знал. А Джеймс, сын булочника из Свонсдона. Беглый каторжник, преданный своему господину с юных лет. И, наконец, Леон, определенный на работу в замок для сбора информации… Этого Леона еще следует проучить, но, в целом, он верный человек…
Пронзительный женский крик…
Николас привстал в седле.
Анжела?!
Дьявол, пришпорив коня, вихрем понесся к лесу.
В том месте, где он потерял ее из виду, Николас спрыгнул с коня и осторожно вошел в заросли кустарника. Подражая пантере, которую однажды приручил и держал при себе вместо собачонки, Николас обошел тропинку. Толл Вик и Джеймс находились недалеко, по другую сторону поляны, и повернулись на крик вместе с Дьяволом, держа наготове кинжалы. Ступая осторожно и бесшумно, Николас оказался около деревьев, где неизвестный обнажил кинжал и приставил его к горлу Анжелы. Сейчас он увлекал ее вверх по склону, там стояла ее лошадь.
Негодяй не уйдет! Со скоростью вихря Николас пролетел между деревьями. На крутом склоне Анжела споткнулась, Дьявол воспользовался этим, обогнул толстый дуб и бросился под ноги похитителю.
Одним движением он повалил его на землю, Анжела отлетела в сторону от боровшихся на земле мужчин. Николас понял: противник хладнокровен, но не очень силен. Прижал его руки к земле, словно к кресту, надавил коленом на горло, приставил нож к уху.
— Это тебе в награду, мерзавец!
— Не надо, Николас! — зазвенел голос Анжелы, и мягкая рука обвила его запястье. — Это охранник из Уиндома!
Николас с интересом оглядел человека.
— Какой конфуз! Вы, милейший, выбрали не то место и не то время для сведения счетов со своей госпожой!
— Нет, — умоляюще вскрикнула Анжела. — Он никогда не вредил мне, хотя и служил капитаном охраны до того, как Росса назначили на эту должность. Это друг моего свекра. Ко мне он всегда относился по-доброму.
— Если так, то почему он угрожал вам кинжалом?
— Я хотел взять ее лошадь, — выдавил из себя бедолага. — Я хотел сбежать.
— В самом деле? Как тебя зовут?
Вик и Джеймс, ставшие свидетелями этой сцены, отошли и незаметно скрылись за деревьями.
Пойманный ничего не ответил, и Николас встряхнул его за шиворот. Мясистая шея налилась кровью, пленник начал задыхаться.
— Так как, ты сказал, тебя зовут? Яснее. Мне не слышно. Или предпочитаешь попробовать, достаточно ли остр клинок? Язык сразу развяжется.
— Том Картер, — прохрипел пленник.
— Он служил одним из тяжелых вооруженных всадников в Уиндоме, — вставила Анжела, — с детства. Не так ли, Том?
Николас представил, какой гнев и стыд испытывал сейчас Том Картер. Интересно, является ли он сторонником Делигера, он ведь из Уиндома? Подозревал ли кто-нибудь в замке о дерзком поступке леди Карлисли? Если это известно, то Картера могли послать подкараулить молодоженов и убить обоих до приезда в замок. Николас не мог себе представить, как подобная информация могла дойти до Уиндома, но на земле, как и на небе, случались и не такие чудеса.
— Что ты делаешь здесь в столь холодное утро, Картер?
Охранник нерешительно переминался с ноги на ногу.
— Нужно подтолкнуть к решению?
Гневный взгляд черных глаз Картера переметнулся с Николаса на Анжелу, невольно смягчившись.
— Я хотел навсегда покинуть Уиндом, — проговорил он с трудом, обращаясь к леди Карлисли.
— Куда же ты направлялся? — мягко спросила она.
«Пригласить Делигера на брачный пир?»
Закашлявшись, беглец уставился на Николаса.
— Куда глаза глядят.
— Почему? — не унимался Николас.
Картер сокрушенно покачал головой и поднял взор к небу.
— Почему ты хотел уехать? — повторила вопрос Анжела более мягким тоном.
— Не мог оставаться там больше. Я знаю, как обращался Делигер с вами и другими, и знаю также… просто знаю, я должен уехать, если не хочу заложить душу дьяволу. — Он бросил на хозяйку взгляд, полный отчаяния. — Вам я не в состоянии помочь, решил помочь себе. Не хочу больше участвовать в их грязных затеях.
Николас увидел приближающихся Питера и Эдвина. Вик и Джеймс, не видимые никому, кроме Николаса, не сводили глаз с Картера.
— Картер, нам известно — ты направлялся из Уиндома, но куда, ты не сказал, — Полуночный Дьявол вопросительно поднял бровь.
— Любое другое место лучше, чем Уиндом.
— Что же такое там происходит, Том, почему ты стремишься покинуть замок? — поинтересовался Николас, но беглец снова отвел глаза.
Какие бы дела не совершались в замке, Николасу стали известны две вещи. Первое — не все в замке поддерживали Делигера. А второе — некоторые знали слишком многое о его замыслах и не хотели поддерживать его. По коже Николаса пробежали мурашки при мысли о том, какие греховные дела могли совершаться в крепости.
— Хорошо. Вернемся к этому вопросу немного позже. Сейчас повторю первый вопрос — куда ты направлялся, Картер?
Беглец снова сокрушенно покачал головой, как бы сожалея, что не может дать вразумительный ответ.
— Опять не отвечаешь? Ну, тогда скажи, что бы ты мог сделать для леди Карлисли, если бы мы разрешили тебе вернуться в замок… с ней?
Картер стиснул зубы.
— Клянусь, я люблю и почитаю свою госпожу. Она относилась ко мне хорошо, насколько это возможно в том аду. Но я не могу вернуться туда, миледи. Очень сожалею. Не могу. Даже пытаясь защитить вас.
— Понимаем ваши сожаления, Том, но мы говорим совершенно о другом. — Николас заметил, как насторожился охранник Уиндома. — Мы хотим сказать — ты можешь вернуться в замок Уиндом и приступить к обязанностям начальника охраны.
— Это шутка? — прорычал беглец. — Я видел, Росс едет вместе с вами. Ваше предложение — какая-то ловушка, но вам меня не провести, кто бы вы ни были.
Анжела подошла ближе.
— Он мой новый муж, Том. Мы обвенчались сегодня утром. Он поможет мне очистить Уиндом от злодеев.
— Ого! Все равно, что очистить Египет от саранчи. Это просто невозможно.
— Может быть. Но с вашей помощью нам должно повезти, — пошел на хитрость Николас. — Мне нужно беспрепятственно проникнуть в крепость. Для этого необходимо обмануть привратника. Иначе в замке никогда не наступит мир и справедливость. — Николас посмотрел в глаза охраннику. — Неужели у вас хватит жестокости бросить замок на Делигера?
Картера передернуло от бессильной ярости.
— Что мешает Россу прокричать правду с другого конца моста, предать вас всех истреблению и сбросить в ров на растерзание хищным птицам?
Николас улыбнулся, вспомнив лицо Росса, когда ему представили священника и жениха Анжелы. Он захохотал, не поверив. Но потом до него начала доходить не только правдивость увиденного, но и сознание собственного поражения — не смог уберечь богатую вдову, графиню Уиндома и Карлисли. Теперь Росса ожидало лишение свободы или смерть, и он это прекрасно сознавал.
— Даю слово, Картер, Майкл Росс — ящерица, меняющая шкуру в зависимости от цвета окружающей природы. Сейчас его главное желание — выжить, за это он заплатит любую цену, он готов служить любому хозяину. Пока не найдет иной выход.
Картер бросил взгляд на Анжелу, с нетерпением ждавшую ответа бывшего слуги.
— Значит, если я вернусь, у вас станет на одного сторонника больше. В замке трое охранников страдают от притеснения людей Делигера. Они не подозревали о моих намерениях, по их мнению, я согласился на утреннее дежурство по доброте душевной… Возможно, меня еще не хватились. — Он расплылся в улыбке. — Пожалуй, попробую послужить вам.
Николас одобрительно хлопнул его по спине.
— Отлично. Поехали. Питер, Эдвин, мы приобрели нового союзника.
Слуги не возразили, хотя эта перспектива совсем их не привлекала. Они не очень-то доверяли Картеру. Питер подошел к Николасу.
— Милорд, ваш друг приближается со своими людьми. Мы видели их с гребня холма.
— Хорошо. Можем продолжать путь. Дайте этому человеку кинжал, Питер, и поедем навстречу Гейнсбриджу.
Взяв Анжелу за руку, Николас повел ее по склону.
На вершине холма Аллен Гейнсбридж спрыгнул с лошади, протянул обе руки Николасу и почтительно приветствовал Анжелу. Стремясь избежать риска непонимания и опрометчивого замечания, Николас увлек друга к деревьям, где остальные не могли их услышать.
— Должен заметить, Ник, я очень рад нашей встрече, но удивлен. Вы так долго ждали меня в столь холодную погоду. Скажи, — он посмотрел в сторону Анжелы, — Ибн назвал истинную причину, когда вызвал меня сюда? Я приехал отметить свадьбу?
Николас кивнул. Худощавый рыцарь задавал вопросы с той фамильярностью, на какую ему давали право их боевое сотрудничество и давнишняя дружба.
— Да. Сегодня утром состоялось венчание.
— О, мой друг, вполне понимаю причину подобной спешки. Леди Анжела просто божественна. Можешь мне поверить, я часто бывал в Уиндоме и получал истинное удовольствие от бесед с ней, ее музыкального таланта. Она обладает всеми достоинствами настоящей леди. Но предупреждаю, тебе придется немало попотеть в намерении защитить ее от тех, кто держит ее в своей власти.
— Ибн посвятил меня. Ничего, справлюсь.
— Меня поразило, как это старик Самюэль согласился на подлог.
— Он считает Иоанна антихристом, — успокоил друга Николас. — Солгать перед лицом короля — значит, исполнить волю Бога.
— Ладно, Ник. Жаль, я не присутствовал на венчании, мне никогда и в голову не приходило, что ты можешь жениться, даже не взаправду.
Только один Аллен Гейнсбридж знал причину, почему Николас не мог жениться. Они дружили с детства, и Аллен оставался единственным верным другом Николаса в Англии, когда тот попал в неволю и был продан на чужбину. Все годы, когда Николас прилагал немыслимые усилия, стараясь выжить, вернуться на родину и отомстить тем, кто лишил его наследства и чести.
Да, Николас не мог предложить жене ни имени, ни дома, ни даже надежды, и Аллен это знал.
Не мог отдать себя.
— Самое большое несчастье ожидало бы ее в том случае, если бы я не пришел на выручку.
Аллен удивился.
— Разве ты не понял моего мнения? Этот план обречен на провал.
— Ты когда-нибудь видел меня побежденным?
— Конечно, нет, но…
— Разве ты не хочешь помочь мне?
— Ответ тебе известен.
— Тогда что ты хочешь сказать, Аллен? Боишься, я не смогу сыграть роль благородного лорда? Слишком долго жил в лесу, забыл правила этикета?
— Нет. Я помню твою авантюру с леди Аббервиль прошлым летом. — Он удовлетворенно хмыкнул и погладил бородку. — Ее похищение, если позволишь употребить это слово, ее замужество с наследником Сомерсета вместо седовласого графа Уэстона — мы великолепно провернули это дельце. Но там все обстояло гораздо проще. Ту леди притеснял только отец. Новая шарада намного сложнее.
Заметив, как взметнулись брови Николаса, Аллен продолжал менее настойчиво.
— Понимаю, ты поступаешь так из сочувствия к леди Анжеле. Я тоже ей сочувствую. Но вступить в фальшивый брак! Жить в замке Уиндом, в окружении таких, как Делигер! Нет. Даже если я со своим отрядом поеду с вами, их все равно гораздо больше в замке.
— На короткое время преимущество окажется на нашей стороне. Делигер в отъезде, с ним еще трое вооруженных всадников. Он вернется только через несколько дней. Между тем, мы заручились поддержкой бывшего начальника стражи, некоего Тома Картера. Ты видел его, он шел рядом со мной. Картер недолюбливает Делигера. Майкла Росса, нынешнего начальника охраны, тоже. Росс сейчас не опасен. Остается шесть человек при оружии, они нам не очень страшны.
— Все же, Николас, ты должен понять, ваш план очень рискован. Вам нельзя въехать в замок и сражаться с Делигером! Понимаю, мечта освободить леди Карлисли от злодеев, желающих обокрасть ее, очень привлекательна, но это только прелюдия к проблемам, созданным ее покойным мужем. Она владеет слишком большим наделом земли, чтобы Иоанн позволил ей выйти замуж неизвестно за кого. При постоянной нужде нашего монарха в деньгах, а также неспокойной обстановке в стране из-за мятежных баронов, он захочет иметь уверенность в том, что она, ее богатство и ее люди находятся на его стороне. Как можно достичь этого проще, нежели связать ее узами брака с тем, кому он доверяет? Если он потеряет эту уверенность, его латники с копьями наперевес ринутся в борьбу. Этого поединка вы можете не выдержать. Умоляю, давай поищем другой путь. Мне не хотелось бы подвергать тебя бессмысленному риску. В замке вы можете оказаться в ловушке. А ты очень нужен нам.
— Другого пути нет, Аллен. Борьба против Иоанна продлится до его смерти. Это стало ясно после подписания Великой Хартии. Он с ней не считается, продолжая требовать с нас непосильные налоги, продает женщин, даже собственную жену, за золото, презренный металл. Он бы заложил душу дьяволу, лишь бы единолично править страной, которую он разоряет своей жадностью и сластолюбием.
— Но, Ник, ты не можешь рисковать всем, чего добился, и лезть в пасть зверю, наивно предполагая, будто сумеешь что-то изменить.
— Борьба с Иоанном идет повсеместно. Мы, по крайней мере, вместе, у нас есть союзники по всей Англии, следящие за каждым нашим шагом. У Анжелы нет никого. Теперь вот появился я. Если я не помогу ей, то кто?
Гейнсбридж тяжело вздохнул, поплотнее закутываясь в плащ.
— Допускаю.
— И все же отказываешь мне в поддержке?
— Я просто утверждаю — тебе придется пройти через серьезные испытания. Стражники в замке свирепы, как голодные хищники, у Кретьена Форестера никогда не хватало силы духа и твердости, он не мог приручить их и добиться повиновения. Я всегда это чувствовал.
— Неважно как, но Кретьен держал их в замке. Стоило ему умереть, как вся их грызня и злонамеренные козни выплыли наружу. Один не выдержал, сбежал. Я говорю о Томе Картере. Он перешел на мою сторону, хотя он знает только, что я муж леди Карлисли. Наверное, достаточно настрадался.
— Да. А как насчет служанки, метавшей молнии на твою супругу? Это ее камеристка, если мне не изменяет память.
— Я отошлю ее работать на кухню.
— И подкладывать яд в пищу тебе и твоей жене.
Николас хитро прищурился.
— Мы заставим ее снимать пробу всякий раз, когда она подаст пищу.
— Скажите, какие замашки! Не ожидал от короля лесных разбойников. Спасибо, утешил.
— Хватит ли твоей благодарности настолько, чтобы быть рядом со мной?
— Разумеется. Я останусь с тобой и постараюсь придать шик спектаклю. Надеюсь, женихов и отца мы спровадим легко. А вот Бартлет! Когда Делигер вернется с ним, тебе придется принять бой.
— С удовольствием. Впервые за последние семнадцать лет мы посмотрим друг другу в глаза.
— Он может узнать тебя.
— Сомневаюсь. Когда я сбежал от него, мне стукнуло тринадцать лет. Он знал меня долговязым подростком с печальными глазами.
— Подросток стал мужчиной, но печаль осталась, а с ней и желание вернуть украденные честь и достоинство, — заметил Гейнсбридж. — Ты говоришь, будто делаешь это для леди Анжелы из благородных побуждений, и я верю тебе. Но если ты допустишь, чтобы месть Бартлету приняла окраску личных счетов, ты можешь проиграть. Мне не хотелось бы увидеть тебя изрубленным на куски в этой западне, друг мой.
— Не беспокойся. Я не опущусь до личной мести.
Гейнсбридж помолчал, поглаживая бородку.
— Беатрис этого не стоит.
— Беатрис уже десять лет как умерла, Аллен. Я не собираюсь мстить за нее. Когда-то Беатрис дала мне обещание, но стоило мне исчезнуть, меня ведь сочли мертвым, и она покорилась воле отца и вышла замуж за Бартлета. Не знаю, мучается ли она сейчас в аду за это предательство, да, впрочем, меня уже это и не интересует. Давай лучше, — предложил Николас, — поговорим о свадебном пире. Ведь не каждый день Полуночный Дьявол женится.
Аллен прищурился и потер руки в предвкушении.
— Не везде найдешь такой роскошный стол. Вперед, к воротам. Если стражник спросит, знаю ли я тебя, я дам поручительство. А Картеру скажи, пусть он отдает приказы командным голосом. Например, пусть придирчиво проверит, достаточно ли высоко поднята решетка. Тогда мы беспрепятственно въедем в крепость. Видит Господь, я мечтаю совершить все побыстрее, — проговорил он, запахиваясь в трепещущий на ветру плащ. — Затем передаем новоиспеченному супругу одежду, золото и драгоценности, переданные мне Ибном. А для невесты он заготовил такой подарок… Хочу посмотреть на ее лицо, когда она увидит…
— О Боже, никогда не предполагал в тебе подобной романтичности.
— Задаток, чтобы мне не отказали в месте за праздничным столом. Умираю от голода.
— Идет. Главным блюдом к обеду хотел бы предложить парочку зажаренных мерзавцев из Карлисли, — Николас бросил многозначительный взгляд на крепостные стены замка. — Надеюсь, миледи заготовила достаточно хорошего вина для смягчения их кровожадных инстинктов.
