ГЛАВА 14
Делигер возглавлял конную процессию, двигавшуюся через покрытые коркой льда холмы и долины. Дороги занесло снегом, они стали узкими и грозили неприятными сюрпризами. Но Николасу довелось пройти гораздо более опасными и расположенными в более высоких местах горными переходами.
Он пытался оценить ситуацию с не изменившим ему спокойствием, выработанным годами размышлений и самосовершенствования.
Еще час пути, и они приедут в замок Тремайн. Этот замок, выстроенный в норманнском стиле, оказывал приют многим путешественникам, издавна служил перевалочным пунктом, ввиду удобства положения на перекрестке нескольких больших дорог.
Николас предвкушал необходимость своего появления в замке со смешанным чувством. Он хорошо знал этот замок, так как покойный отец нынешнего владельца, Гай Тремайн, часто принимал у себя Полуночного Дьявола. После смерти отца Чарльз Тремайн оказался менее разборчив в выборе друзей, Николас объяснял это желанием нового лорда заслужить благоволение короля и жениться на одной из его дочерей. Но Иоанн все оттягивал помолвку, а Чарльз становился все настойчивее.
Неважно. Это место прекрасно подходило для отдыха и сулило прекрасные возможности.
Николас пришпорил коня и улыбнулся про себя.
Немезида, привыкшая за четыре года ко всем нюансам в настроении хозяина, поняла сигнал. Это животное и раньше не раз спасало его. Не оплошает и теперь. Леса, ночная мгла и обстоятельства могли оказаться отличными союзниками для черного коня лучшей азиатской породы и его хозяина и помочь им совершить то, на что не отважился бы ни один английский наездник. Окруженный со всех сторон врагами, Николас должен рискнуть, иного выбора у него не оставалось. Он твердо решил сделать попытку освободиться. В своем бездействии он видел смерть для Анжелы.
Николас пытался разглядеть Анжелу впереди, в середине процессии. Руки ей связали за спиной, и она раскачивалась в седле в такт движения лошади. Хотя она была неплохой наездницей, положение со связанными руками не могло не причинять ей неудобств и сильно утомляло. Ее вывезли из Уиндома задолго до Николаса, предоставив ему мучиться догадками о ее дальнейшей участи. Но они специально испытывали его терпение, и, когда его вывели во двор, Анжелу сажали на лошадь. Он видел — ее посадили слишком близко к луке седла, и поежился, представив, как неудобно ей будет ехать в таком положении. Анжеле, неизвестно почему, никак не удавалось сесть прямо, она испытывала мучения — больше эмоциональные, чем физические — каждый раз, когда бросала взгляд в его сторону. Даже на расстоянии он чувствовал, как ей страшно, ее глаза стали почти черными. За него. Ибо его заковали в цепи.
Николас послал Анжеле ободряющий взгляд, затем подошла Нелл, отдала какое-то приказание, и их разлучили. Николас повернул голову навстречу ветру, продувало насквозь. В такую зимнюю ночь никакие цепи не могли сдержать его, ничто не могло помешать попытаться освободить Анжелу.
Его отделили от Гейнсбриджа по настоянию Делигера, но он все равно поможет ей. Невзирая на протесты отца Самюэля, настаивавшего, чтобы Николас предстал перед королем и дал показания. И невзирая на мольбы Данстана Монтроза, унижавшегося перед Бартлетом и молившего пощадить его дочь.
— Она невиновна, — кричал Данстан, в глазах его стояли слезы. — Ее заставили выйти за лорда Карлисли против воли. Если в чем-то и есть ее вина, так это то, что она не возненавидела его — или меня, — а вместо этого простила нас и проявила великодушие.
— Прекрасная речь, Монтроз. Но слишком поздно.
Затем сэр Роджер приказал им оставаться в Уиндоме или вернуться домой, как сочтут необходимым.
— У меня недостаточно рыцарей для охраны такого количества людей в дороге. Я лишь могу помешать вам отнять ее у меня.
Но Николас твердо решил отбить Анжелу.
Он увезет ее далеко. Подальше от Иоанна и его самодурства. Во Францию. К своему кузену Сент Сиру Пуатье. Там Рамон укроет ее, пока ему, Николасу, не удастся уничтожить бесчинствующего монарха. Он сделает это. Это его долг. Никто не смеет причинять вред Анжеле и не понести за это наказания.
Затем он вернется в Пуатье и предложит восстановить ее в правах хозяйки принадлежащего ей по праву дома. Если она пожелает остаться незамужней дамой, он удалится с поля боя, уйдет, как победитель. Но, если годы не заглушат ее чувства к нему, он сделает ей предложение, даст волю своей любви к ней.
Если она согласится, он начнет жить, как простой человек. Лелеять ее, боготворить ее. Его богатства хватит на постройку нового замка для нее, такого прочного и надежного, что никому не удастся проникнуть сквозь стены и отнять ее у него. У них пойдут дети. Он забудет Свонсдон, горе матери и отца, свое адское прошлое. Обладать Анжелой…
Из-за деревьев послышался одинокий крик птицы. Николас уловил шум крыльев. Носком правой ноги ткнул в живот Немезиду. Лошадь поняла, отступила в сторону.
— Хо! Гей!
Майкл Росс, целый день ехавший за ним по пятам, подтолкнул лошадь Николаса вперед, выхватил у него поводья.
— Следите за своей скотиной, или придется связать вам руки за спиной, хоть лорд Свонсдон и возражает.
Королевский отряд испытывал нехватку лошадей, им пришлось запрячь и лошадь Николаса. Другого выбора не оставалось, разве только пустить Дьявола пешком до Ноттингема, где король собирался встретить Бартлета и Делигера. Дорога от Уиндома до Ноттингема занимала четверо суток верховой езды, и король Иоанн приказал доставить непокорных за это время. Роджер Бартлет обмолвился о приказе короля, когда все собрались во дворе замка Уиндом, готовые к отъезду.
— Вот тогда и посмотрим, как поздоровится Дьяволу перед королем Англии.
Бартлет приблизился к Николасу и язвительно усмехнулся. При его приближении Немезида вдруг попятилась назад, Бартлету стало не по себе, когда лошадь начала яростно бить копытом землю.
Понадобилось трое человек для усмирения коня. Но сэр Роджер торопился, поэтому приказал Николасу успокоить животное. Так что Николас ехал на своем вороном, сам держал поводья скованными длинной цепью руками. Немезида не повезла бы другого всадника и уж, тем более, не позволила бы никому другому держать себя в узде.
Николас дал себе слово использовать преимущество против своих пленителей. Ибо среди деревьев, в засаде сидели его товарищи. Возможно, все двенадцать человек, если он правильно понимал своих людей. Королевский отряд насчитывал пятнадцать рыцарей короля, трех людей Делигера, самого сэра Роджера и его оруженосца. Но двенадцать товарищей Полуночного Дьявола легко могли создать панику и осуществить похищение.
Случай представился, когда одна из лошадей потеряла подкову и не смогла идти по обледенелым холодным камням. Стражникам, охранявшим его, пришлось уступить одного коня. Люди воспользовались остановкой, чтобы по очереди удалиться в чащу леса. Они уходили один за одним, пока на дороге не осталась половина отряда.
Николас напрягал слух, стараясь понять происходящее. Шаги, еле слышное журчание, следы в опавших хвойных иглах… Вот один из стражников вернулся из чащи. По различимым только ему одному признакам Николас понял — его люди готовы к нападению.
— Делигер, — позвал Николас управляющего, тот стоял впереди у дерева, скрестив на груди руки. — Мне тоже нужно сходить в кусты по тому же делу.
Делигер нехотя махнул Россу.
— Сведи его. Да поживее.
Николас метнул взгляд на Анжелу. Теперь она сидела в седле, как королева, под присмотром Нелл. «Сойди на землю, — безмолвно молил он. — Сделай это сейчас».
Но она не поняла. Он закрыл глаза, напряг мысль и попытался еще раз передать ей взглядом свою мольбу.
Справа от него, за сосной, Толл Вик держал наготове кинжал, через тропинку Джеймс натягивал лук.
— Слезайте, — Росс потянул Николаса за цепи.
— Подожди, — Николас старался перебросить через седло ногу. — Нога затекла.
Росс выругался и перешел на другую сторону лошади.
Николас снова впился взглядом в Анжелу. Она во что бы то ни стало должна сойти с лошади, пока не вернулись из леса остальные стражники, пока ни у кого не возникало подозрений.
Когда Росс отходил, Николас ударил ногой лошадь. Немезида лягнула задним копытом. Удар подковы о тело Росса заставил Николаса сморщиться. Он пустил лошадь в галоп в направлении к Анжеле. Нелл застыла от изумления.
Делигер рванулся вперед.
Николас сбросил цепи с запястий, они с лязгом упали на землю. Подлетев к Анжеле, он протянул руки, намереваясь снять ее с лошади. Ее скакун испуганно отпрянул.
Вокруг Николас различал лязгающий звук кинжалов, вытягиваемых из ножен, звон скрещивающихся мечей, напряженное дыхание людей.
Он обхватил Анжелу за талию. Потянул к себе. Она не двинулась с места.
Так крепко держалась в седле, он чуть не вылетал из своего. В глазах ее блестели слезы.
Он вернул равновесие и вопросительно посмотрел на Анжелу, не в силах скрыть удивления. Их окружили. Смелая попытка натолкнулась на коварство Делигера, стоявшего рядом с ехидно ухмылявшимся Бартлетом.
— У нас уже есть опыт с похищением леди Аббервиль. Мы ожидали от вас чего-то подобного. Что это? Трюк, почерпнутый из опыта неверных? Не волнуйтесь, мы подготовились заранее. Вашу драгоценную даму мы потрудились привязать к седлу цепью. Покажи ему, Нелл.
Со злорадной усмешкой Нелл откинула юбки Анжелы. Ее ноги стягивала тяжелая цепь, привязанная к седлу.
— Подойдите сюда! — Бартлет махнул рукой, подзывая скрывавшихся в лесу людей.
Перед глазами Николаса предстал Толл Вик, которого люди Бартлета приволокли из чащи. Этих людей Николас не знал.
Бартлет приблизил свое лицо к лицу Николаса.
— Вы имели наглость надеяться на мою непредусмотрительность. Думали, я, захватив в плен Полуночного Дьявола, не приму предосторожностей против его побега? Я хорошо изучил вас. Вашу тактику. Ваши победы. Это меня многому научило. Вы держали в страхе меня и моих людей годами. Король тоже с нетерпением ждет вашей смерти. Как же я мог не оправдать его доверия? Просто не имел права. Теперь мне удалось одержать верх в этой игре. Предвкушаю удовольствие увидеть вас на виселице, дорогой братец. Мой звездный час придет, когда нас встретит Иоанн.
Он повернулся к Делигеру. Тот стоял, скрестив на груди руки, самодовольно улыбаясь.
— Вы хорошо сделали, Делигер, предложив спрятать несколько человек в засаде. Здесь только двое из приспешников Дьявола?
Делигер приосанился, довольный похвалой.
Один из королевских рыцарей схватил Толла Вика за ворот его черной туники и поднял на ноги. К его великому удивлению, лесной разбойник оказался дюймов на шесть выше его самого. Другой рыцарь поднял с земли Ибн Саида.
— Двое, — произнес Делигер. — Но это больше, чем мы рассчитывали захватить. Королю понравится наше усердие. Особенно он порадуется этому маленькому человечку.
Он посмотрел на Ибн Саида и потянул его за меховую накидку.
Ибн плюнул Делигеру в лицо.
Вытерев подбородок, Делигер занес руку над Ибн Саидом для удара. Ибн ударил его кулаком в бок, Делигер рухнул навзничь.
— Уведите его! Свяжите его! — завопил Делигер, оставаясь распростертым на земле.
Вик довольно покрякивал.
Делигер поднялся, но постарался не подходить слишком близко к пленникам.
— И этого тоже уведите. Заткните ему пасть. Хватит терпеть их наглость!
Он повернулся к Бартлету.
— Передайте, пожалуйста, лорду Тремайну, для этих двоих нам понадобятся самые глубокие из его подземелий.
— Да, — согласился Бартлет. — Лорд Тремайн выполнит нашу просьбу. Он слишком мягкотел, ему не понравится общество Сатаны и его дьяволят.
Однако трое из ушедших в лес пока не возвращались. Ветер усиливался и шелестел верхушками деревьев. Делигер предложил послать людей на поиски, но Бартлет отказал ему.
— Хочу добраться до Тремайна до полуночи.
Вскоре процессия всадников была готова к продолжению пути. Вика посадили на одну лошадь со стражником. То же сделали с Ибном. Николас восседал на Немезиде, его бдительно охраняли двое рыцарей и Майкл Росс. Анжела ехала в середине кавалькады, к ней приставили двух охранников. Ветер все усиливался. Сгущались тучи.
Прокричала какая-то птица.
Толл Вик обернулся и подал какой-то знак Николасу, сложив пальцы. Николас, сдерживая улыбку, наблюдал, как Вик освобождается от веревок, которыми его наскоро привязали к седлу. Он послал Вику многозначительный взгляд. Вик сложил губы в трубочку. Это значило — впереди их ждал еще один человек из отряда Дьявола.
Немой Гарри.
Николас понял и чуть не расхохотался вслух.
Немой Гарри был братом мясника из Свонсдона и сам очень поднаторел в этом ремесле. Гарри онемел в шесть лет, когда Бартлет приказал расщепить ему язык на две половины за какую-то шалость. Теперь этот некрасивый человек с ослиным лицом не имел равных в искусстве потрошения животных — или людей — и делал это виртуозно и быстро, наблюдавшие просто теряли дар речи.
Проехав совсем немного, передние всадники замедлили движение. Николаса это ничуть не удивило.
— Что у вас там? Почему мы стоим? — раздался недовольный крик Делигера.
Толл Вик метнул через плечо взгляд на Николаса, дав ему понять — впереди Немой Гарри.
— Господи, спаси нас! — завопил один из стражников, затем второй, процессия смешалась и закрыла проход на Тремайн.
— Что за месиво? О, ужас! Нам отсюда не выбраться! — пронесся тревожный шепот в толпе всадников.
Делигер продвинулся вперед, не скрывая досады. До Николаса долетели его ругательства, потом наступило гробовое молчание.
— Им перерезали горло, — в ужасе прошептал кто-то.
— А этому вспороли живот, — простонал другой.
Позади Николаса раздался звук раздвигаемых кустов, шелест опавшей листвы. Два рыцаря, замыкавших кавалькаду, сцепились врукопашную с двумя одетыми в черное людьми из отряда Дьявола. Те напоминали выходцев из потустороннего мира, и только лица выдавали в них человеческие существа.
Росс выхватил кинжал, но слишком поздно.
Николас коленями пришпорил коня, заставляя перейти на галоп. Вик с лошади стражника на ходу перескочил на Немезиду, усевшись сзади Николаса. Того изрядно тряхнуло, Толл Вик не отличался малым весом. Что-то ударило Николаса в грудь.
Вокруг свистели стрелы, слышались звон мечей и удары боевых топоров. Николас отчаянно пытался пробиться к Анжеле. Но при первых звуках сражения люди короля окружили ее плотным кольцом и загородили щитами, так что Николас не мог даже разглядеть ее. Около них завязалась битва стражников короля и лесных разбойников.
Делигер и Бартлет подскакали к нему с обнаженными кинжалами. Но кто-то успел схватить Делигера сзади и стянуть его с лошади.
Вику удалось отвлечь на себя внимание Бартлета.
— Вы ее не получите! — кричал Бартлет, отбиваясь от наседающего на него Вика.
— Следи за мной! — приказал Николас Вику.
В этот момент он почувствовал, как в бедро по самую рукоятку вонзился боевой топор. От боли Николас замер, не дыша, потом, собрав все силы, натянул поводья и повернул коня.
— Вик! — крикнул он, почти теряя сознание, — я… не могу!
Он упал на холку лошади. Вик подхватил его одной рукой и наткнулся на рукоятку кинжала, торчавшего из груди Николаса. Тот пытался отдать какое-то приказание, но еле слышно шевелил губами.
Вик выругался, перекрестился и рывком вытащил кинжал из груди своего предводителя, с криком отшвырнув его прочь. Затем подхватил поводья из слабеющих рук Николаса.
Немезида взвилась, и последнее, что увидел Николас, — полные отчаяния глаза Анжелы, прижатая ко рту тонкая рука, и Бартлет рядом с ней, красный от ярости.
* * *
Она подняла камень с пола подземелья, где ее заточили, и отметила на каменной стене восемнадцатый день своего пребывания в темнице замка, названия которого даже не знала. Анжела очень аккуратно вела счет дням. С этого начиналось ее утро, и, сделав отметку, она каждый раз молила Бога даровать Николасу жизнь.
Что-то скользкое проползло по лодыжке, она стряхнула насекомое, словно пылинку, не стоящую внимания. Попав в подземелье, Анжела с первого дня старалась без страха воспринимать все неприятные сюрпризы, которые сулило это место. Николас учил ее смелости, и она послушно выполняла его наставления.
Анжела оказалась способной ученицей и вскоре могла уже бестрепетно переносить лишения жизни в темнице. Укусы насекомых, находивших в себе дерзость нападать на существо, гораздо большее по размеру, мало волновали ее. Ибо таков закон природы — пытаться выжить за счет другого, неважно, какой ценой.
Анжела рисовала каждую отметину тщательно — длинную прямую линию — и уверенно, так как твердо верила, Бог не накажет ее Николаса. Несмотря на страшные раны на бедре и в груди.
Нет, он не мог умереть.
Ему нельзя умирать.
Он еще не исполнил клятвы — рассчитаться за несправедливость, отомстить обидчикам невинных людей.
За одно это Бог должен вернуть его к жизни.
Обязан.
Ради этого она готова взять на себя двойной гнет — за Николаса и за себя.
Что значит ее жизнь в сравнении с его? В масштабах вселенной это ничто. Песчинка в хаосе, сотворенном на земле Иоанном.
Ее титулы? Пусть забирает их. Земли? Он найдет способ конфисковать их, с Великой Хартией или без нее. В этом Анжела не сомневалась.
Она положила на место камень, потерла пальцем обручальное кольцо, закуталась в грязную, но теплую накидку. Прижалась к стене. Сквозь толстые решетки окошка под потолком древней темницы пробивались слабые лучи солнца. Анжела не питала иллюзий относительно собственной участи. Иоанн вряд ли пощадит ее. И Бартлет, и Делигер смогут доказать, что она не стала настоящей женой лорда Карлисли. К тому же, они забрали ее простыню — красноречивое вещественное доказательство.
Делигер не поколеблется воспользоваться возможностью и обвинить ее в убийстве Кретьена. Знает Бог, лорд Кретьен часто повторял на людях, как его молодая жена с удовольствием бы дала обет безбрачия, если бы отец разрешил ей.
Единственное, чего не знал Делигер, — каким способом убили Кретьена. По его мнению, подушкой, он первый высказал эту мысль… Почему?
Он знал настоящего убийцу своего хозяина?
Или, может быть, сам убил его?
От этой мысли Анжеле стало не по себе. Она выпрямилась. Сквозь решетку в узилище залетали редкие снежинки, каждая причудливой формы, они медленно падали на пол и таяли. Становились невидимыми, как последний вздох человека на подушке.
Неужели правда столь же невидима?
Есть ли какой-нибудь способ восстановить правду в том виде, в каком она известна Господу Богу? Открыть истину смертным? Иоанну?
Анжела молилась, она просила Бога дать ей возможность найти истину. Она должна успокоить внутреннюю потребность восстановить справедливость. Как ее Дьявол.
Но, конечно, Иоанну выгоднее не замечать обстоятельств, мешающих осуществлению его планов. Он, наверняка, не обратит внимания на слабое место в показаниях Делигера — отсутствие орудия убийства. Другое дело, если ей удастся доказать, что Кретьена убили не подушкой.
Но как?
Ибо, если ей не удастся этого сделать, она, несомненно, умрет.
Не здесь.
Не сейчас.
Возможно, Иоанн даже не созовет суд. Казнь может быть любая — веревка, удар топора. Какая разница? Ей все равно.
Она готова предстать перед Богом. Совесть ее чиста.
Ибо она исполнила большую часть долга на земле. Была покорна, щедра, добра. Верна себе и Богу. Хотя за последние несколько дней, проведенных с Дьяволом, она поняла, что зря так боялась мужчин и хотела обречь себя на одиночество. Бог простит ей эту близорукость. Ведь раньше ей не пришлось встретить никого, равного Дьяволу. И теперь уже не придется. Ни здесь, на земле, ни в ином мире. Она любила его всем сердцем, всей душой.
И ни Иоанну, ни Делигеру, ни графу Свонсдону не удастся изгнать из ее сердца преданность единственному человеку, сумевшему сотворить для нее рай на земле.
Анжела поднялась с обледенелого пола. Неожиданно ей предстало видение. В тусклом свете бледной утренней зари она различала фигуру той, которая охраняла ее в другом подземелье и предсказала ей великую любовь… если только она найдет силы в себе вынести все невзгоды.
Анжела мысленно обратилась к призраку, маячившему перед ее глазами.
— Научи, как вести себя, — безмолвно молила она.
И вдруг она услышала ангельский голос с небес. Или ей показалось? Она должна укрепить свое мужество и без страха встретить следующий удар судьбы, эти слова звоном отдались в ушах Анжелы.
Спустя несколько секунд раздались голоса, как обычно в это время пришли стражники, неся нечто, называемое завтраком, — водянистую кашицу.
Безмятежная улыбка осветила изможденное лицо Анжелы.
Заскрипела кованая дверь.
Просунулась рука.
— Идемте, миледи. Ночью прибыл король. Он хочет видеть вас.
