Глава 20
— Это прекрасный шелк, мадемуазель. Из него выйдет великолепное вечернее платье. — Клодетта Жиро разворачивала рулон лазурно-голубого шелка перед покупательницей.
Тесс пощупала ткань, отмечая ее необыкновенную тонкость и прозрачность и покачала головой.
— Материал, конечно, красивый, но, к сожалению, мне не нужен шелк. Я бы хотела купить отрез хорошего, добротного ситца.
— А! — Клодетта убрала шелк и, повернувшись к полкам позади нее, вытащила несколько рулонов набивного ситца и разложила их на деревянном прилавке.
Тесс знала, что у лавки, в экипаже, ее ожидает Поль, и все же она долго выбирала ткани, которые понравились бы Александру больше всего. Она со страхом вошла в эту лавку, не зная, что может ожидать ее здесь. Но хозяйка лавки вела себя естественно и дружелюбно, и вскоре Тесс стала чувствовать себя непринужденно.
Не желая показаться слишком расточительной, она выбрала ткани для трех платьев, несколько нижних юбок и сорочек, мягкую шерсть для длинной мантии и подходящие по цвету пуговицы и отделку. Еще она купила два мотка шнуровки, половину дюжины пар чулок, несколько пар перчаток и две соломенные шляпки.
Расплачиваясь за покупки деньгами, которые ей дал Александр, Тесс отвечала на вопросы хозяйки лавки тактично, но неопределенно. На вопрос, не желает ли она, чтобы покупки доставили по указанному ею адресу, Тесс ответила:
— Нет, спасибо. У лавки меня ждет экипаж. А на вопрос, не понадобится ли ей портниха, она ответила, что у нее есть своя портниха.
Сейчас уже Тесс была уверена, что вопросы этой женщины были вызваны просто любопытством и ничем больше. В конце концов, она ведь была незнакомкой в этой маленькой деревне. Тесс вышла из лавки и, попросив Поля уложить покупки в экипаж, отправилась в обувной магазин, располагавшийся совсем рядом.
Там она заказала пару полусапожек и две пары туфель. И, получив уверения хозяина обувного магазина в том, что обувь будет готова через неделю, она вернулась к экипажу.
Когда Поль направил экипаж в сторону замка, Тесс облегченно вздохнула и устроилась поудобнее. Никто не узнал ее. В Сан-Рафаэле ее никто не разыскивает. Она в безопасности. И, не желая думать о причинах этого, она просто благодарила за это Бога.
Пока Тесс ездила с Полем в деревню, Александр занимался своим делом. Он принес из винодельни две дюжины деревянных ящиков. И когда он закончил свою работу, ящики были наполнены вещами и поставлены в холле. Завтра он поможет Полю погрузить их в экипаж и отвезти в Сант-Рафаэл, в церковь.
Александр обвел взглядом комнату. Помимо мебели, здесь осталась еще одна вещица. Он взял вырезанную из слоновой кости шкатулку для драгоценностей, которая принадлежала Анне-Марии и извлек из нее те немногочисленные драгоценности семейства Дюмонов, которые не были конфискованы во время Революции. Александр осторожно вытер со шкатулки пыль.
Открыв ее в последний раз, он окинул взглядом голубой бархат, которым была отделана шкатулка изнутри.
— Прощай, cherie, — прошептал он и, закрыв шкатулку, уложил ее в коробку, чтобы отослать в Марсель. Эту шкатулку для драгоценностей подарил Анне-Марии Генри. Наверное, она будет дорога ему, как память.
Спустившись вниз, Александр положил драгоценности в сейф, в библиотеке. Затем он отправился на кухню, где Леони готовила ужин и велел ей пойти наверх и убрать те две комнаты. Он велел ей также застелить постель в своей спальне наверху и перенести туда его вещи из комнаты, которую сейчас занимал. Когда Леони справилась с этими поручениями и вернулась на кухню, она обнаружила, что Александр превратил ее простой деревенский ужин в изысканное угощение из семи блюд.
Тесс отложила салфетку и с довольным видом уставилась на своего соседа по столу.
— Или вы весь день провели на кухне сами, — шутливо сказала она, — или же вы давали уроки по кулинарии Леони.
Александр поднял глаза от каштановой меренги, поданной на десерт.
— Просто я не мог вытерпеть еще одного ужина из жареной рыбы и вареного картофеля, — признался он тихим шутливым тоном, чтобы его не услышали на кухне, где Леони кормила мужа и сына замысловатыми блюдами, которые приготовил Александр.
Тесс встала и начала собирать тарелки, намереваясь отнести их на кухню, но голос Александра остановил ее.
— Пусть это сделает Леони.
— Но Леони и так работала весь день, я все равно ничего не делала.
Он покачал головой.
— Я ей достаточно хорошо плачу за ее работу.
Тесс хотел было возразить снова, но Александр перебил ее.
— Сегодня вечером я предоставляю моей экономке выходной. Поэтому она может поиграть со мной в шахматы. И никаких возражений.
Тесс засмеялась.
— Вы — невозможный человек! — И, поставив тарелки на стол, она добавила: — Если я оставлю эти тарелки на столе для бедной Леони, мне в таком случае надо, хотя бы, помочь ей уложить детей спать.
Александр кивнул, соглашаясь, и, взяв со стола бокал с вином, поднялся.
— Я буду в библиотеке. Приходите потом туда.
Тесс отправилась на кухню и, взяв у Леони двух малышек, отнесла их наверх. Там она их перепеленала и уложила спать. Немного дольше она задержалась у колыбельки Сюзанны, с чрезвычайной заботливостью поправляя ее одеяльце.
Ее дочка, решила Тесс, становится удивительно хорошенькой. Глазки ее из синевато-серых превратились в темно-зеленые, а в ее светлых волосиках появился уже едва заметный рыжий оттенок. От молока Леони, девочка стала такой кругленькой и здоровенькой, как комочек масла.
Тесс спела дочке колыбельную, и когда она уснула, спустилась вниз, в библиотеку. Александр уже расставил фигуры на шахматной доске, и вскоре они уже с азартом приступили к игре.
Как всегда выиграл Александр, но и Тесс делала кое-какие успехи.
— Сыграем еще? — спросила она, собираясь уже заново расставлять фигуры для новой игры.
— Нет. Боюсь, что вы уже поднаторели в этом и с легкостью обыграете меня.
Тесс улыбнулась.
— А я сомневаюсь в этом.
Отпив глоток вина, Александр спросил:
— А почему вы не показываете мне, что купили сегодня в деревне?
— А вы, правда, хотите посмотреть? — Она отложила в сторону резную деревянную фигурку и бросила на Александра вопросительный взгляд. И когда он утвердительно кивнул головой, спросила тихо:
— А что, если вам не понравятся мои покупки?
Александр поудобнее устроился на стуле.
— Так ведь носить их не мне, — ответил он и положил ноги на стол.
Тесс смотрела на Александра, понимая как сильно она его любит. Он даже не догадывается, наверное, как много для нее значит этот его ответ. И, тем не менее, она строго сказала:
— Александр, уберите ноги со стола.
— Слушаюсь, мадам.
Он вытянулся по струнке, пытаясь принять выражение раскаяния на лице.
Тесс расхохоталась.
— Я же говорила, — сказала она, вставая и направляясь к двери. — Вы — невозможный человек.
Через несколько минут Тесс вернулась с грудой свертков. Сначала она показала Александру три отреза на платья, которые купила в лавке. Разглядывая каждую ткань, Александр задумчиво хмурил брови, как будто серьезно оценивал каждую покупку.
Но когда Тесс сложила третий отрез ткани и отложила его в сторону, она заметила, что Александр вздохнул и медленно покачал головой.
— В чем дело? — спросила Тесс, чувствуя внезапную тревогу.
Александр откинулся на спинку стула и склонил голову в сторону.
— Дело в том, что ничего из этого я не имел в виду, посылая вас в деревню за покупками.
Тесс молчала. И за те пять минут, что она обдумывала свой ответ, беспокойство ее утроилось. Она медленно опустила голову и уставилась в пол.
— А что, — спросила она прерывисто дыша, — вы имеете в виду?
— Подвенечное платье.
Тесс стремительно вскинула голову. Она или не расслышала, или он издевается над ней. Но на лице Александра было серьезное выражение, он, явно не шутил. Тесс сделала шаг навстречу и остановилась в нерешительности.
— Правда? — тихо спросила она. Александр приблизился к Тесс.
— Вы должны признать, что это здравая идея, — сказал он. Взяв из рук Тесс ткань, он отбросил ее в сторону. — У Сюзанны должно быть имя и отец.
Наклонившись, он поцеловал ее.
— Я буду заботиться о вас.
Он обнял Тесс и прижал к себе.
— А вы, в свою очередь, как обещали мне сегодня утром, будете заботиться обо мне.
Александр наклонился, чтобы снова поцеловать ее и нежно коснулся губами ее губ, подбородка и шеи у кружевного, гофрированного воротничка.
— И, может быть, — добавил он, скользнув губами к мочке уха Тесс, — если я совершу благородный поступок и женюсь на вас, Поль и Леони перестанут думать обо мне ужасные вещи.
В голове Тесс, с быстротой молнии, мелькнула мысль, что вот теперь-то и пришло время рассказать Александру о своем прошлом. Но сама мысль о том, что она расскажет ему о Найджеле, расскажет вслух о тех вещах, которые над ней он вытворял, наполнила ее страхом. Она не может этого сделать, не может пережить заново те кошмарные дни. Не сейчас, только не сейчас. Почувствовав, что Александр начинает нежно покусывать мочку ее уха, Тесс дала себе слово, что позже она обязательно расскажет ему про Найджела.
— Ваши причины кажутся мне весьма благородными, — сказала она, прерывисто дыша.
— Есть и еще одна причина, — Александр долгим и пристальным взглядом посмотрел ей в глаза. — Случись так, что я безумно полюбил вас.
И прежде, чем Тесс успела ответить, ее губы попали в плен губ Александра. И все причины, здравые и не очень, были забыты, когда язык Александра коснулся ее губ, раздвигая их глубоким страстным поцелуем. Тесс почувствовала, что силы оставляют ее, бессильно припала к Александру, прижавшись к нему всем телом. Она ощутила пламя страсти, бушевавшее в нем, и с тревогой поняла, что пламя это зажигает и в ней маленькие искорки желания. Прошлый опыт был для нее жестоким и отвратительным учителем, но сейчас ее вдохновляли любовь и природный инстинкт. И она уже ничего не боялась.
Ее руки скользнули по широкой груди Александра туда, где находился ворот его рубашки. Тесс медленно растегнула три пуговицы на его рубашке, и руки ее при этом дрожали от волнения. Распахнув белое полотно рубашки, она прижалась губами к его бронзовой от загара коже, чувствуя, как от ее мягких пальцев, по телу его пробегает дрожь.
— Тесс… — ее имя стоном сорвалось с губ Александра. Он провел рукой по ее буйным непослушным локонам, как бы ободряя ее.
И Тесс, наслаждаясь неведомым ей раньше чувством, нежно прикасалась губами к груди Александра, чувствуя, как щекотно ее губам от волос на его груди, слыша, как стремительно поднимается и опадает его грудь при дыхании.
Александр снова застонал и убрал руку с ее волос. И вдруг Тесс почувствовала, как он поднял ее и, выйдя из библиотеки, стал подниматься вверх по лестнице, нежно сжимая ее в своих объятиях. В его черных глазах она видела ничем не прикрытое, страстное желание и почувствовала, как ее беспокойство возвращается вновь.
— Александр, — едва слышно позвала она его.
Он остановился на площадке. Заглянув в лицо Тесс, он, должно быть, прочел на нем неуверенность и, склонив голову, он осторожно поцеловал ее в губы, чем избавил ее от всех сомнений.
И только, когда Александр остановился у двери и попросил Тесс открыть ее, она, наконец, поняла, куда он ее принес. Она вопросительно взглянула на него, но молча открыла дверь. Александр внес ее в свою бывшую спальню, в которой не был вот уже три года, и ногой захлопнул за собой дверь.
Посадив Тесс на край постели, он коснулся кончиками пальцев ее волос, и осторожно откинув ее голову назад, заглянул ей в лицо. Ее молчаливый ответ на немой вопрос Александра, наверное, успокоил ее, и, убрав руки с волос Тесс, он опустился перед ней на колени.
Тесс смотрела, как он приподнимает край ее платья, снимает с нее туфли и отбрасывает их в сторону. Он развязал узел на одной из ее подвязок, и подвязка упала на пол. Тесс почувствовала, что задыхается от удовольствия, когда кончики пальцев Александра скользнули по ее колену. Медленно он освободил ее икру и лодыжку от тесного шелка чулка.
И вдруг в затуманенную страстью голову Тесс пришла мысль, что Александр действительно раздевает ее. Тесс совсем не была к этому готова, раньше к ней никто не прикасался с такой нежностью и любовью, и она сидела, не двигаясь. Это нежное терпение, это внимание и предупредительность теплым дождиком прошлись на ее сухую, томимую жаждой душу. И сквозь чувственный туман, застилавший ее глаза, Тесс смотрела, как Александр снимает с нее второй чулок и отбрасывает его вслед за первым.
Руки Александра ласково обхватили ее. Приподняв Тесс, он помог ей встать на ноги и повернул ее спиной к себе. Он начал расстегивать крючки на ее платье, начиная с верхнего, и, когда последний крючок был расстегнут, Александр легонько потянул за край платья, и оно, скользнув по плечам, груди и бедрам Тесс, упало к ее ногам большой муслиновой грудой. Она закрыла глаза, чувствуя, как мягкий батист нижней юбки, лаская ее голые ноги, падает на пол вслед за платьем.
Пальцы Александра, развязывающие шнуровку корсета, приятно щекотали спину Тесс. И вот корсета на ней уже нет, и Александр осторожно снимает с нее сорочку. Прохладный воздух приятно охладил горячую кожу Тесс, а кончики пальцев Александра, скользящие вдоль ее позвоночника, вызвали в ее теле приятную дрожь. Отодвинув короткие завитки ее волос, Александр поцеловал ее в затылок. Все оставшиеся силы окончательно покинули Тесс, и она почувствовала, что ноги ее подкашиваются. Руки Александра обхватили ее за талию и нежно прижали к себе, а его губы покрывали жадными поцелуями ее голое плечо.
Чувствуя, как внутри нее разливается необычное тепло, Тесс обеспокоенно попыталась повернуться, но не смогла, ощутив себя пленницей сильных, но нежных рук Александра. И вот его руки коснулись ее груди.
Тесс застонала, наслаждаясь нежными прикосновениями его рук; она почувствовала, как кружится ее голова и, если бы не руки Александра, крепко обхватившие ее, она бы точно упала.
— Александр, — задыхаясь, прошептала она, внезапно испугавшись незнакомых и бурных чувств, охвативших ее. — Со мной никогда еще такого не было.
Тихий и теплый смех Александра раздался прямо у ее уха. Отпустив Тесс из кольца своих рук, он ласково толкнул ее на кровать. Край кровати легонько ударил Тесс под колени, и она упала на мягкий матрац.
При свете лампы она видела отражение своей собственной страсти в омуте черных глаз Александра. Медленно, не сводя с Тесс глаз, Александр начал раздеваться.
Упали на пол со стуком его ботинки. Куда-то назад отлетела рубашка. Они смотрели друг другу в глаза до тех пор, пока Александр не стал снимать брюки. Тесс поняла вдруг, что сейчас произойдет, и это открытие было для нее физическим ударом. Бе охватили воспоминания, заставившие ее похолодеть. И, встревоженно вскрикнув, она отвернулась.
Но вот Александр уже рядом с ней на постели, нежно обнимая ее, изгоняя ее страхи мягким шепотом французских и английских слов, лаской и терпением разжигая в ней пламя страсти и заставляя ее стонать от удовольствия.
Тесс была ошеломлена теми чувствами, которые пробуждали в ней руки Александра, его губы, слова. Она никогда раньше не думала, что это могут сделать мужские руки. Все тело ее дрожало и горело желанием, она страстно желала чего-то большего. Тесс открыла глаза и посмотрела на Александра.
— Я люблю тебя, — прошептала она. Протянув руку, чтобы дотронуться до него, она в нерешительности отдернула ее назад.
Но Александр поймал ее руку и приблизил к себе.
— Да, — сказал он хриплым от возбуждения голосом и, повернувшись на спину, прижал руку Тесс к своей груди. — Дотронься до меня. Дотронься.
Сначала она коснулась рукой твердых мускулов его груди, его плеч, лица. Кончики ее пальцев пробежались по губам Александра, и на мгновение задержавшись там, снова скользнули вниз.
Рука Тесс опускалась все ниже, и Александр, запрокинув голову назад, застонал от наслаждений. Но ее рука продолжала скользить вниз, и вот он уже хватает эту руку, не в силах больше выносить эту пытку.
Александр повернулся и ласково уложил Тесс на спину. Его вес придавил ее к матрацу, он осторожно коленом раздвинул ее ноги. Охваченная другой волной страха, прикусив губу, Тесс позволила это и, когда ее тела коснулись ласковые пальцы Александра, эти его прикосновения окончательно освободили ее от страха и боли воспоминаний. Она облегченно вскрикнула и, непроизвольно, тело ее стало изгибаться дугой под ласкающей ее рукой Александра.
Расположив свое тело между бедер Тесс, Александр, ласково шепча ей в ухо нежные слова любви, вошел в нее одним быстрым толчком.
— Мягкая. Боже, какая она была мягкая. — Он лежал на ней, не двигаясь, наслаждаясь теплом Тесс, охватившем его всего. И, не желая торопиться, Александр медленно начал двигаться, но тело ее засасывало все глубже и глубже.
И он не мог уже удержаться. Она была слишком мягкой и теплой для его изголодавшегося тела, и он стал двигаться все быстрее. Тесс прильнула к нему, исступленно поглаживая его спину. Толчок за толчком, она следовала за ним и услышав, как в наивысший момент сладострастия Тесс выкрикнула, задыхаясь, его имя, и все тело ее задрожало, Александр ощутил, что сам он тоже находится на вершине блаженства. С ликующим криком он пронзил ее еще один, последний раз, и с губ его сорвалось признание.
— Тесс, Тесс, я так люблю тебя!
Тело Александра конвульсивно дернулось, и он затих. Он лежал на ней, тяжело дыша и наслаждаясь цветочным ароматом ее кожи.
Прошло довольно много времени, когда Александр смог наконец пошевелиться. Он хотел было лечь рядом с Тесс, но услышал протестующий звук и почувствовал, как крепко обнимают его ее руки. Александр приподнял голову и, оперевшись на руки, окинул Тесс взглядом, в котором читалась бесконечная любовь и нежность.
Тесс протянула руку и коснулась его лица, пробежавшись пальцами по его впалой щеке.
Потом она запустила пальцы в волосы Александра. Черные, как вороново крыло, густые, как грива лошади, волосы его были мягкими, как шелк. Тесс намотала длинные пряди вокруг своей руки и нежно притянула голову Александра к себе.
— Никогда не обрезай свои волосы, — сказала она, почти касаясь своими губами губ Александра.
— Не буду. И поцеловав губы Тесс, поклялся: — Я буду их растить пока они не достанут до лодыжек.
Тесс тихо засмеялась.
— На это, наверное, потребуется долгое время.
— Гм, наверное, вся наша оставшаяся жизнь.
