Глава 3
Миссис Джошуа Грин обмахивалась роскошным веером, инкрустированным слоновой костью, поглаживала собачку, сидевшую рядом с ней, и прислушивалась к тому, как бешено колотится ее сердце. Через несколько минут она и все прочие пассажиры дилижанса прибудут в Вечность. Хотя дилижанс выбился из графика и опаздывал на четыре дня, Кэрри надеялась, что ее муж все-таки встретит ее.
Она постоянно повторяла про себя слово «муж» и каждый раз украдкой улыбалась. Она думала о том, какой приятный сюрприз ожидает Джоша, когда он обнаружит, что его новоиспеченная супруга — не тетка, которая годится только на то, чтобы ее запрягать в плуг, а юная леди, говоря без ложной скромности, не лишенная привлекательности.
Тут Кэрри вдруг подумала о ее первой с Джошем брачной ночи и еще судорожнее вцепилась в веер. Хотя ее братья и считали, что им успешно удавалось оградить сестру от малейшего дурного влияния со стороны, что ее головку никогда не посещали мысли о разных «глупостях», что она до сих пор осталась совершенно неискушенной в таких вопросах, о которых молоденькой девушке вообще ничего знать не положено, Кэрри уже имела достаточное представление об отношениях между мужчинами и женщинами. Это ей удалось благодаря тому, что она сидела тихо, как мышка, и жадно ловила каждое слово своих братьев, когда они обменивались замечаниями относительно их холостяцкой жизни. Кэрри была абсолютно убеждена, что в этом плане она подкована гораздо лучше, чем любая другая молодая девушка. Кэрри вообще не привыкла в чем-либо сомневаться, поэтому она также была уверена в том, что ей не стоит бояться того, что происходит между мужчиной и женщиной. Улыбки братьев и их недвусмысленные комментарии позволили ей сделать заключение, что «это самое», которое мужчина и женщина делают вместе, — самая восхитительная и приятная вещь на свете. Так что теперь Кэрри очень рассчитывала на свой опыт.
Когда дилижанс въехал наконец в Вечность и двинулся к станции, Кэрри заметила Джоша еще задолго до того, как карета остановилась.
— Ну как, здесь он? — поинтересовалась женщина, сидевшая напротив Кэрри. Кэрри застенчиво улыбнулась и кивнула. С этой женщиной они были попутчицами на протяжении последних семисот миль, и Кэрри разболтала ей, что едет к своему молодому мужу. Особенно в детали она не вдавалась и предпочла скрыть, что ее письмо к Джошу содержало, мягко говоря, кое-какие неточности, но ни одного романтического момента, касающегося того, как в ее груди разгорелся пожар любви, Кэрри от своей соседки не утаила. Она рассказала о том, что организовала агентство «Невесты — почтой», а потом сама стала такой же невестой, что вышла замуж заочно, потому что влюбилась в человека благодаря его письму, а теперь ей предстоит впервые встретиться с мужем.
Попутчица, которая жила вместе со своим мужем и четырьмя детьми в Калифорнии, наклонилась и похлопала Кэрри по руке:
— Он влюбится в тебя с первого взгляда еще сильнее, чем ты в него. Какой счастливчик!
Потупившись, Кэрри залилась румянцем.
Когда экипаж остановился, Кэрри вдруг почувствовала, что ей страшно. Ей тут же пришло в голову все то, о чем предостерегали ее друзья и родные на прощание. Еще через секунду ее мозг пронзила мысль: «Господи, что же я натворила!»
Двое пассажиров уже вышли из дилижанса, но Кэрри все еще не решалась сделать этого. Она чуть-чуть раздвинула кожаные шторки и в образовавшуюся щелку наблюдала за мужчиной, который неотрывно смотрел на карету, но при этом его глаза оставались тусклыми и безжизненными.
Она бы узнала его повсюду. Это был Джош, человек, который стал ее мужем. Тихонько затаившись в своем укрытии, Кэрри изучала своего избранника. Он был немного ниже ростом, чем ее братья, что-то около пяти футов девяти или десяти дюймов, но у него было такое же сильное, мускулистое тело, как и у них, он был такой же широкоплечий и узкобедрый и ничуть не уступал им в привлекательности. Его пронзительные черные глаза сосредоточенно глядели на карету; он стоял, прислонившись к стене дорожной станции, и изо всех сил старался казаться спокойным. На нем был великолепно скроенный черный сюртук из очень дорогой материи, и наметанным глазом Кэрри сразу определила, что, будучи новым, этот сюртук стоил немалых денег, но сейчас он был уже слегка поношенным и местами потертым.
Вытерев вспотевшие ладони о дорожную юбку, Кэрри стала прислушиваться, как возница распоряжается о разгрузке багажа. Она все еще сидела на своем месте с Чу-Чу на коленях и смотрела на Джоша. Как она хотела, чтобы все, что она себе напридумывала о нем, когда смотрела на фотографию, в действительности оказалось правдой. И все-таки каков же он в жизни?
Он не двинулся со своего наблюдательного пункта возле стены даже тогда, когда создалось впечатление, что все пассажиры уже высадились. Он все еще стоял и ждал.
«Он знает, что я здесь, внутри, — подумала Кэрри. — Он знает об этом и ждет меня». Эта мысль несколько успокоила ее, и она улыбнулась. Женщина, сидевшая напротив, тоже улыбнулась.
Обмотав поводок Чу-Чу вокруг запястья, Кэрри наконец встала с сиденья и двинулась к выходу.
В ту же секунду, как Джош заметил, что в дверях дилижанса мелькнула юбка, он встрепенулся и сделал шаг вперед, но когда увидел Кэрри, застыл как вкопанный.
Едва встретившись с Джошем глазами, Кэрри моментально поняла, что ей не придется раскаиваться в своем поступке. Мистер Джошуа Грин был покорен и готов остаться ее рабом на всю дальнейшую жизнь.
Ее лицо озарилось улыбкой. Это была очень робкая улыбка. Мысли Кэрри путались, а горло словно сжала невидимая рука.
Но Джош оставался серьезным. Он быстро двинулся ей навстречу, и ни один человек не мог бы догадаться по непроницаемому выражению его лица, как он взволнован, однако, когда на его пути оказался возница, он едва не сбил его с ног. Он протянул руки, чтобы помочь Кэрри выйти из экипажа.
В тот момент, когда они коснулись друг друга, когда Кэрри почувствовала руки Джоша на своей талии, они оба забыли обо всем на свете. Он обнимал ее за талию и не отрывал от нее глаз, а она все еще стояла на подножке дилижанса. Напряжение между ними достигло такого предела, что Кэрри показалось, будто сердце вот-вот выскочит из ее груди.
Время шло, а они не двигались с места. Руки Джоша так крепко оплели талию Кэрри, что она едва могла дышать; они все стояли и смотрели друг на друга. Окружающим они могли бы показаться каменными статуями, если бы каждая их жилка, видимая глазу, не пульсировала в бешеном ритме.
— Эй вы, два голубка, не хотите ли скоренько убраться с моей дороги, — проворчал возница и сделал попытку отстранить Джоша. Но Джош даже и не заметил этого. Можно было подумать, что его ноги вросли в землю.
Наконец Кэрри стряхнула с себя оцепенение и улыбнулась своему мужу. Джош улыбнулся в ответ, и Кэрри почувствовала, что тает от счастья. Когда дрогнули эти четко очерченные губы, обнажив ряд великолепных белых зубов, Кэрри решила, что прекраснее улыбки не может быть ни у одного человека в мире.
Бережно, не обращая внимания на возницу, который взирал на них с явным неудовольствием, Джош опустил Кэрри на землю. Когда он опускал ее вниз, его руки скользнули от ее талии вверх, к подмышкам, едва не коснувшись ее груди. Кэрри почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
Едва Кэрри ощутила под ногами твердую почву в буквальном смысле слова, Джош отступил назад и дотронулся до своей шляпы в знак приветствия.
— Мэм, — мягко произнес он.
Если бы Кэрри уже не была по уши влюблена в него до этого, она непременно влюбилась бы, услышав этот голос. Странно, но в своих мечтах она так и не смогла представить себе, каким же будет его голос. Он был глубокий и, пожалуй… бархатный, как у певца.
Она понимала, что ей следует как-то представиться, но все заранее приготовленные для этого случая фразы вдруг куда-то улетучились. Что же она должна сказать? «Здравствуйте, я ваша супруга»? Или: «Положа руку на сердце, вы действительно ждали фермершу?», а возможно, ей просто нужно выпалить то первое, что пришло ей в голову: «Поцелуй меня».
Так, перебирая в уме разные варианты, она все еще не произнесла ни слова, однако отошла от дилижанса на некоторое расстояние, ведя за собой посапывающего Чу-Чу, и встала в холодке возле входа в помещение станции. Достав веер, она начала обмахиваться им, посматривая на Джоша, который опять двинулся к дилижансу.
Кэрри видела, как женщина, с которой они коротали время в дороге, приготовилась к высадке, и Джош протянул обе руки, чтобы помочь ей. В этой даме было фунтов пятьдесят весу по меньшей мере, и она казалась гораздо старше Джоша.
Кэрри услышала голос Джоша:
— Вы мисс Монтгомери? Вернее, миссис Грин?
Женщина улыбнулась Джошу:
— Не делай такую кислую мину, парень. Я не твоя невеста.
Джош тотчас же сорвал шляпу с головы и согнулся в почтительном поклоне. («Ах, какие чудесные волосы», — подумала Кэрри.)
— Если бы я удостоился такой чести, миледи, я бы чувствовал себя счастливейшим из смертных.
Женщина, которая Джошу годилась в матери, зарделась и смущенно хихикнула. Похоже, она не привыкла к подобной галантности.
Кэрри улыбнулась. Если бы у нее еще оставалась хоть малюсенькая доля сомнений относительно правильности своего решения, сейчас они бы исчезли бесследно — ведь ей представился случай убедиться в том, какой Джош любезный и обходительный. Теперь только от нее зависело, когда сказать Джошу, что они принадлежат друг другу, и она хотела сделать это, оставшись с ним наедине.
Она видела, как Джош заглянул в пустой дилижанс, затем подошел к вознице, задал ему вопрос, есть ли тут еще какие-нибудь пассажиры, и получил отрицательный ответ.
Усевшись на пыльную скамью у входа в станцию, держа Чу-Чу на коленях, Кэрри продолжала наблюдать за Джошем. Он вытащил из кармана ее письмо и стал перечитывать его. Кэрри следила за движениями его рук — ей никогда не забыть первых прикосновений этих рук, которые заставили ее трепетать.
Возница пригласил пассажиров, которые ждали отправления дилижанса в обратный путь, занимать свои места, и к экипажу потянулась вереница людей. Когда дилижанс был заполнен и возница залез на козлы, Джош обернулся к Кэрри. В его глазах застыл немой вопрос. Кэрри прекрасно понимала, что ее красота произвела на Джоша неизгладимое впечатление и что те несколько секунд, в течение которых они были вместе, показались ему самыми прекрасными в его жизни. Впрочем, то же самое он думал о ней.
— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? — проговорил он. Достаточно было одного взгляда Джоша, чтобы пульс Кэрри участился.
Кэрри с трудом заставила себя отрицательно покачать головой — она была не в силах вымолвить ни единого слова.
Возница щелкнул кнутом, и дилижанс покатился прочь, на миг исчезнув в клубах пыли. Когда станционный смотритель скрылся за дверью здания, Джош и Кэрри остались совершенно одни.
Стоя на солнцепеке, спиной к Кэрри, Джош проводил экипаж глазами. Когда он скрылся из виду, Джош снова повернулся к ней и направился в ее сторону. Подойдя к островку тени, где укрывалась Кэрри, он остановился примерно на расстоянии пяти футов от нее.
— Вы кого-нибудь ждете?
— Своего мужа, — ответила она, слегка позабавившись в душе видом его сразу помрачневшего лица. — А вы? Вы тоже ждете кого-то?
— Я… — Он на секунду смешался, потом прокашлялся. — Свою жену.
— М-м-м, — промычала Кэрри. — А как ее зовут?
Он так пристально разглядывал ее, что она даже немного растерялась.
— Кого?
— Вашу жену. Я спрашиваю, как зовут вашу жену.
Он засунул руку в карман и вытащил оттуда письмо — с явной неохотой, заметила Кэрри. Джош наконец оторвал от нее взгляд и посмотрел на конверт.
— Кэрри. Ее зовут мисс Кэрри Монтгомери.
— Что-то непохоже, чтобы вы много знали о своей жене, — игриво заметила Кэрри.
— О нет, вы как раз ошибаетесь, — теперь его голос зазвучал так глухо, что Кэрри даже вздрогнула. — Она в состоянии перепахать за день десять акров земли. Она сможет вырастить свинью, не побоится заколоть ее, а потом сумеет приготовить из ее мяса много всякой всячины. Она умеет лечить мулов, цыплят и детей. Она стрижет овец, прядет шерсть и вяжет из нее одежду, и, в довершение всего этого, она сама может построить дом.
— Боже ты мой! — воскликнула Кэрри. — Да это просто сокровище, а не женщина. А она красива?
— Я скорее склонен думать, что нет, — пробормотал он, оглядывая в это время Кэрри с ног до головы. Он прямо-таки пожирал ее глазами, и она могла поклясться, что видела в этих глазах острое желание. Кэрри почувствовала, как по спине у нее поползла струйка пота.
— Так вы что, до этого никогда не видели ее?
— Пока нет, — ответил он, подходя поближе.
В этот самый момент в Чу-Чу проснулся охотничий инстинкт и он решил поймать кролика, который прыгал поблизости в высокой траве. И когда Кэрри выпустила из рук его поводок, песик немедленно погнался за предполагаемой добычей.
Кэрри тотчас вскочила на ноги и побежала ловить своего любимца. Он ведь был единственным живым существом, которое связывало ее с покинутым отчим домом.
Но Джош уже опередил ее. Устремившись за собачкой с таким рвением, как будто от ее поимки зависела его жизнь, Джош начал носиться за ней по всему полю.
Несколько минут они оба бегали за Чу-Чу: Кэрри в ее кринолине, который не сковывал движения, и Джош в его черном сюртуке. Джошу повезло. Он успел поймать собачку прежде, чем она залезла в кроличью нору, и в знак благодарности Чу-Чу цапнула его за палец.
— Негодная собака! — вскрикнула Кэрри, когда Чу-Чу наконец очутился у нее в руках. Она повернулась к Джошу: — Не знаю, как вас благодарить за то, что спасли его. Однако он заслуживает наказания.
Помахав перед собой покалеченной рукой, из пальца которой сочилась кровь, Джош усмехнулся:
— В следующий раз крепче держите поводок. Здесь полно гремучих змей.
Она кивнула, опустила Чу-Чу на землю, крепко обмотав его поводок вокруг руки, а затем достала носовой платок.
— Дайте-ка мне взглянуть на вашу руку.
Немного поупрямившись для видимости Джош протянул руку, и Кэрри осторожно взяла ее.
Она даже предполагать не могла, что простое прикосновение к его телу приведет ее в состояние, близкое к шоку. Они стояли, укрывшись от солнца под сенью старого тополя, горный воздух был напоен каким-то особым ароматом, ни один звук не нарушал тишины. Оба чувствовали, что в этот миг весь мир принадлежит только им.
Без особого успеха стараясь унять дрожь, охватившую ее, Кэрри осторожно вытирала кровь с руки Джоша.
— Я… думаю, что рана не слишком серьезная.
Джош смотрел на волосы Кэрри.
— Зубов у него маловато, чтобы укусить серьезно.
Кэрри подняла глаза и улыбнулась. Сейчас она была абсолютно уверена, что Джош собирается поцеловать ее. Каждая клеточка ее существа просила этого поцелуя. Мысленно она умоляла Джоша заключить ее в объятия и целовать до тех пор, пока она Не лишится чувств.
Внезапно Джош отступил назад:
— Мне нужно идти. Я должен выяснить, что произошло с моей… моей…
— Женой, — подсказала Кэрри.
Он молча кивнул.
— Мне действительно пора.
Он повернулся на каблуках и быстро зашагал по направлению к станции.
— Это я, — Кэрри Монтгомери; — произнесла Кэрри.
Джош остановился как вкопанный спиной к ней.
— Я — Кэрри Монтгомери, — повторила она чуть-чуть громче.
Едва Джош начал поворачиваться к ней, Кэрри улыбнулась в предвкушении радостного изумления Джоша, но, когда он обернулся, его лицо было бесстрастным, будто маска.
— Что вы хотите этим сказать? — спокойно спросил он.
— Я — Кэрри Монтгомери. Я — женщина, которую вы ждете. Я… — Кэрри опустила глаза. — Я — ваша жена, — прошептала она. Она скорее почувствовала, чем услышала, что он сделал несколько неуверенных шагов в ее сторону, и когда он подошел так близко, что она ощутила его дыхание на своем лице, она осмелилась взглянуть на него. На лице Джоша не было ни тени улыбки. Будь он одним из ее братьев, Кэрри могла бы поклясться, что он в ярости.
— Вы никогда в жизни не подходили к плугу, — выдохнул он.
— Верно, — подтвердила Кэрри.
Трясущимися руками он вытащил из кармана письмо.
— Она написала мне обо всем, что умеет делать.
Она заявила, что едва ли не с пеленок помогала в работе на ферме.
— Ну, положим, я слегка приукрасила истину, — застенчиво сказала Кэрри.
Джош подошел к ней почти вплотную:
— Обманщица. Ты чертовски ловко меня одурачила!
— Кто вам давал право грубить мне? Я бы попросила вас…
Он сделал еще один шаг вперед, но поскольку ближе подходить уже было некуда, Кэрри была вынуждена немного отступить.
— Я написал, что мне нужна женщина, которая помогала бы мне в работе, а не… не расфуфыренная особа, которая нянчится с длиннохвостой крысой, претендующей на звание собаки.
Словно почувствовав, что его только что обругали, Чу-Чу начал облаивать Джоша.
— Но послушайте… — начала Кэрри.
Но Джош не дал ей договорить.
— Чего вы хотели добиться благодаря своей милой шуточке? — Прижав руку ко лбу, как будто ему вдруг стало дурно, Джош сделал шаг назад. — Ну и что же мне теперь прикажете делать? Когда я получил бумаги на заочный брак, мне это показалось немного подозрительным. Но потом я решил: это вызвано тем, что моя невеста — редкостная уродина. И я был готов к этому. — Он оглядел Кэрри с выражением величайшего презрения. — Но вы! Такого поворота я не ожидал.
Прикрикнув на Чу-Чу, Кэрри внимательно осмотрела себя, поскольку она уж было подумала, что вдруг превратилась в лягушку. Она не привыкла к тому, чтобы люди выражали презрение и отвращение к ее внешнему виду.
— А что вам, собственно, не нравится во мне?
— А что в вас может нравиться? — бросил он. — Вы когда-нибудь доили корову? Вы сможете отрубить голову цыпленку? Вы умеете готовить? Кто шил вам это платье? Французская модистка?
Действительно, портниха Кэрри была француженкой, но какое это имело значение?
— Я не считаю, что это так важно. Позвольте мне объясниться, и для вас сразу все станет ясно.
Джош подошел к дереву, прислонился к нему спиной и сложил руки на груди:
— Я вас слушаю.
Глубоко вздохнув, она начала свой рассказ.
Сначала она поведала о том, как они с подругами основали агентство, заключающее браки по переписке. Кэрри надеялась, что упоминание о такой благородной миссии возвысит ее в глазах Джоша. Он хранил молчание, и невозможно было догадаться, о чем он думает. Она перешла к тому, как впервые увидела его фотографию и сразу же поняла, что влюблена в него.
— Я почувствовала, что вы и дети нуждаетесь во мне. Я прочла это в ваших глазах.
На его лице не дрогнул ни один мускул.
Со всеми подробностями она рассказывала о своих сомнениях и колебаниях, о том, как, наконец, приняла непростое решение. (Кэрри вовсе не хотела, чтобы Джош подумал, будто она просто взбалмошная девчонка, которая привыкла удовлетворять все свои прихоти, не задумываясь о последствиях.) Потом она рассказала о трудностях, которые ей пришлось преодолеть, чтоб стать его женой. Не умолчала она и о том, что ради него оставила свою семью и друзей. На ее глазах заблестели слезы.
— Это все? — спросил Джош сквозь зубы.
— Думаю, да, — ответила Кэрри. — Теперь вы видите, что я не способна на подлость и не хотела причинить вам зла. Я была уверена в том, что нужна вам. Я чувствовала….
— Вы чувствовали, — сказал он, отойдя от дерева и направляясь к ней. — Вы решили. Вы, и только вы, сочли себя вправе решать судьбы других людей. Этим другим вы просто не оставили выбора. Вы устроили веселенькую жизнь своим родным и друзьям только потому, что вам не давали покоя какие-то романтические бредни о человеке, которого вы даже в глаза не видели. — Он свирепо уставился на нее. — Вам втемяшилось в голову, что вы нужны ему. — Последние слова он произнес с изрядной долей насмешки.
Подойдя еще ближе, он так низко навис над ней, что она даже отпрянула назад.
— К вашему сведению, избалованная, изнеженная богатенькая девчонка, мне нужна жена, которая занялась бы моей фермой. Если бы мне понадобилась пустоголовая маленькая финтифлюшка вроде вас, далеко ходить мне не пришлось бы. Таких, как вы, не меньше полдюжины в самой Вечности. Мне не нужна милашка в постели. Мне нужна жена, которая умела бы работать! — Выпалив все это на одном дыхании, он повернулся и решительно, зашагал обратно к станции.
Растерянно мигая, Кэрри стояла, совершенно сбитая с толку. Никто раньше не разговаривал с ней подобным образом, и никто не посмел бы этого сделать в будущем. Одернув на себе платье, как будто это могло придать ей мужества, Кэрри кинулась вдогонку за Джошем. Несмотря на то что он шел очень быстро и его не так-то просто было догнать, Кэрри это удалось. Она загородила ему дорогу:
— Не знаю, почему вы так убеждены в том, что вам все обо мне известно. Это не так. Я…
— Внешний вид, — перебил он. — Я сужу о вас по вашей внешности. Разве вы не таким же образом составили себе мнение обо мне? Вам достаточно было один раз увидеть мою фотографию, и вы сразу же задумали исковеркать мне жизнь. И вам даже в голову не пришло, что я, скорее всего, не захочу, чтобы в мою жизнь кто-то лез.
— Я вовсе не собиралась коверкать вам жизнь. Я собиралась…
— Что? — Глаза Джоша метали молнии. — Что вы собирались сделать еще, кроме как сломать мне жизнь? И моим детям тоже. — У него вырвался короткий смешок. — Я пообещал им, что сегодня вечером привезу домой кого-то, кто будет готовить им еду. Я поклялся, что моей стряпни они больше никогда в рот не возьмут. — Схватив ее за руки, он пребольно сжал их с таким видом, как будто именно они были его личными врагами. Да, ручки у Кэрри были мягкими и нежными, с наманикюренными ноготками. — У меня такое ощущение, что из меня все-таки получится лучший повар, чем из вас. — С выражением глубокого отвращения он выпустил ее руки и пошел прочь.
Не желая сдаваться, Кэрри вновь забежала вперед и встала перед ним:
— Но ведь я вам понравилась! Я это точно знаю. Я не сказала вам сразу, кто я на самом деле, чтобы проверить, какое впечатление на вас произведу.
Внезапно лицо Джоша утратило свое злобное выражение. Похоже было, что последняя тирада Кэрри показалась ему почти забавной.
— Неужели вы предполагали, что, когда мы с вами встретимся, я буду совершенно ослеплен вашей красотой и не замечу очевидного: вы годитесь только на то, чтобы целыми днями просиживать в гостиной какого-нибудь богатея и разучивать на фортепиано менуэты? Неужели вы думали, что, когда я окажусь в плену у вашей красоты, то забуду обо всем на свете, кроме моего неистового желания делить с вами постель каждую ночь, и стану глух к слезам двух голодных ребятишек?
— Нет, — мягко возразила Кэрри, хотя скрепя сердце вынуждена была признать, что определенная доля правды в его словах все-таки есть. — Я вовсе так не думала Я считала…
Его глаза снова засверкали злобой:
— Вы вообще ни о чем не думали. Вам даже не пришло в голову, что я вполне мог бы поискать себе жену здесь. Задумывались ли вы хоть на секунду, что женщины могут просто не желать выходить за меня замуж? Посещала ли вас когда-нибудь мыслью что я на самом деле такой мерзавец, что ни одна женщина просто не польстится на меня?
— Зачем же вы так? Я думала, что вы…
Он не дал ей закончить:
— Да-да, конечно. Я знаю, о чем вы думали. О том же, о чем втайне мечтают большинство женщин. Если я только захочу, любая женщина будет моей, но у меня нет ни времени, ни желания соблазнять кого-либо. А все женщины хотят быть соблазненными, даже если они жутко безобразны. Я обратился в вашу дурацкую контору, чтобы найти помощницу, а не девчонку, у которой голова забита всякой романтической чепухой. Мне ведь нужно кормить детей и себя самого. — Закончив свой издевательский монолог, он еще раз окинул ее взглядом с головы до ног. — Вот так-то, мисс Монтгомери, — добавил он, приподнимая шляпу. — Всего хорошего вам и прощайте. Надеюсь, вы усвоите этот урок и поймете на будущее, что всегда нужно хорошенько подумать, прежде чем что-нибудь сделать. — Он оставил ее стоять там, где она была, с Чу-Чу, жавшимся к ее ногам, а сам пошел прочь.
Кэрри плохо себе представляла, что ей делать дальше, потому что все, что сейчас произошло, было выше ее понимания. Пытаясь привести в порядок мысли, она вдруг подумала о том, что стоит узнать, когда будет следующий дилижанс. Идея о возвращении домой внушала ей ужас, но, похоже, другого выхода у нее не было. Подняв глаза, Кэрри провожала глазами Джоша, чья спина виднелась уже у самого здания станции.
— Миссис Грин, — тихо произнесла она ему вслед, затем прокричала громче: — Между прочим, меня теперь зовут Грин. Миссис Джошуа Грин.
Он должен был слышать это.
Джош моментально остановился, затем обернулся и уставился на нее.
Кэрри с вызывающим видом скрестила руки на груди.
Он направился к ней с таким видом, будто каждый шаг давался ему с трудом. На его лице была написана такая ярость, а от его тела исходила такая сила, что Кэрри быстро отскочила назад:
— Если вы только посмеете прикоснуться ко мне, я…
— Всего каких-нибудь полчаса тому назад вы почти готовы были умолять меня, чтобы я вас коснулся. И если бы я начал раздевать вас, вы бы даже не пикнули.
— Гнусная ложь! — вскричала Кэрри, однако ее лицо залилось густым румянцем.
— Уж кому, как не вам, уметь распознавать, когда люди действительно лгут.
Приблизившись к Кэрри, он крепко схватил ее за руку повыше локтя и потащил к станции.
— Отпустите меня немедленно. Я требую…
Джош так резко повернулся, что они едва не стукнулись лбами.
— Как вы только что мне сообщили, вы затратили массу усилий на то, чтобы обманом заставить меня на вас жениться. Так вот, я сейчас забираю вас домой. Вы проживете с нами до следующей недели, до тех пор, пока не прибудет следующий дилижанс, с которым я отправлю вас обратно к вашему папочке.
— Вы не сделаете этого!
— Еще как сделаю, — пообещал он, продолжая тащить ее за собой.
Когда они достигли станции, он остановился:
— Где ваши чемоданы?
Кэрри перестала вырываться и огляделась по сторонам. Когда они стояли под деревом, прибыл фургон с ее багажом, и теперь она видела, что на козлах никого нет. Должно быть, возница зашел в помещение станции.
— Вон там, — сказала Кэрри, кивнув на фургон. — Я сама могу о себе позаботиться, я могу… — Она запнулась, когда ее взгляд упал на лицо Джоша. Он выглядел так, как будто увидел какое-то сказочное чудовище. Он был ошеломлен и испуган до такой степени, что на несколько секунд потерял дар речи. Проследив за направлением его взгляда, Кэрри не обнаружила там ничего необычного — всего лишь ее багажный фургон.
Но то, что видел Джош, было огромной грудой чемоданов, обмотанной толстенной веревкой. Эта гора возвышалась над фургоном, в который была запряжена четверка лошадей. Джошу пришла в голову мысль, что если собрать вместе пожитки всех без исключения жителей Вечности, они едва ли перевесят имущество Кэрри.
— Силы небесные, — прошептал он, поворачиваясь к ней. — За что мне такое наказание?
