Глава 40
Прощание с «домом мечты»

Капитан Джим был похоронен на небольшом кладбище за гаванью, там же, где спала крошечная белая леди. Его родственники поставили на его могиле очень дорогой и некрасивый памятник, так сказать «монумент», над которым сам капитан Джим долго бы смеялся. Но настоящий памятник старому моряку находился в сердцах тех, кто знал его, и в книге, которая увековечила его имя.

Лесли жалела, что капитан не дожил до триумфа своей книги. Ему было бы приятно узнать о том, какими популярными стали его рассказы.

— Как был бы рад капитан Джим видеть название своей книги в списке бестселлеров! Ах, если бы он только дожил до этого, Энн!

Но Энн отвечала на это Лесли:

— Он ждал саму книгу, Лесли, а не мнения о ней окружающих. Он прочитал ее до самого конца и умер с улыбкой. Последняя ночь в его жизни была счастливой. Он умер на рассвете, быстро и легко, как всегда хотел. Я рада за вас с Оуэном, что книга стала такой популярной, но и капитан Джим умер счастливым, я знаю.

Маяк по-прежнему ярко горел по ночам. Временно на него был приглашен один сторож', пока мудрое во всех отношениях новое правительство решало, кто лучше подойдет на эту должность. Фест Мэйт поселился в маленьком «доме мечты». Он был окружен любовью Энн, Гилберта, Лесли и заботой Сьюзан.

— Я так любила капитана Джима, дорогая миссис доктор, что ради его памяти я изо всех сил буду заботиться об этом коте. Я его хорошенько откормлю, говорила Сьюзан. — Но пусть он ловит мышей. Больше мне от него ничего не надо, дорогая миссис доктор. Кошки они и есть кошки, и ничем другим они никогда не станут. И держите его, пожалуйста, подальше от маленького джентльмена. Будет очень жалко, если он что-нибудь сделает с котом.

— Да, тогда это точно будет катастрофа, — сострил Гилберт.

— Вы можете смеяться сколько угодно, но когда это случится, смешного будет мало. Тогда вам будет не до смеха. Хуже того, этот кот может задушить ребенка.

— Кошки никогда не душили детей, — сказал Гилберт. — Все это старые предрассудки, Сьюзан.

— Ну хорошо, может быть, это и старые предрассудки, а может быть, и нет. Племянник мужа моей сестры был задушен котом. Бедное, ни в чем не повинное создание, когда его нашли, лежало бездыханным. Предрассудки это или нет, но если я увижу этого кота около ребенка, то запущу в это животное кофейником, дорогая миссис доктор.

Мистер и миссис Эллиот из зеленого дома жили в удобстве и в гармонии. Лесли с утра до вечера занималась шитьем приданого, так как она и Оуэн Форд должны были пожениться на Рождество. Энн представить себе не могла, что она будет делать, когда Лесли уедет.

— Ничего не стоит на месте, — сказала Энн со вздохом. — Как только все наладится, начинают происходить перемены.

— Старый дом Морганов в Долине продается, — с намеком сказал Гилберт.

— Правда? — равнодушно спросила Энн.

— Да. Теперь, после того, как мистер Морган скончался, миссис Морган хочет переехать к своим детям в Ванкувер. Она продает дом очень дешево, потому что желающих приобрести его не много.

— Ну, не думаю, что все уж так плохо. Места там очень красивые, так что, я думаю, она найдет покупателя, — сказала Энн, раздумывая о том, как лучше удлинить рубашку, которую она шила маленькому Джиму. Рубашка вышла коротковатой, и Энн готова была плакать из-за этого.

— А может быть, мы купим этот дом, Энн? — тихо предложил Гилберт.

Энн перестала шить и уставилась на Гилберта.

— У тебя что, Гилберт, есть деньги?

— Да, есть.

— И ты предлагаешь покинуть это милое место, наш «дом мечты»? недоверчиво сказала Энн. — Нет, Гилберт, я не могу и думать об этом.

— Послушай меня внимательно, дорогая Энн. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Мне и самому нелегко. Но мы оба знаем, что в один прекрасный день нам придется покинуть это место.

— О, нет, только не сейчас, Гилберт, только не сейчас.

— Мы можем упустить такую хорошую возможность. Дом Морганов купит кто-нибудь другой, и мы останемся ни с чем. Этот дом очень хороший, нам здесь было хорошо… Но ты знаешь, как неудобно для доктора жить далеко от своих пациентов. Кроме того, когда Джим подрастет и ему нужен будет свой угол, этот дом будет слишком мал, — О, да, я знаю, я знаю, — сказала Энн, чувствуя, что сейчас заплачет. — Я знаю, что все против этого дома, но я так люблю его, здесь так красиво.

— После того, как уедет Лесли, тебе здесь будет очень одиноко. Ведь капитана Джима уже нет. Дом Морганов тоже очень красивый, и со временем ты полюбишь его. Ты ведь всегда восхищалась их домом, Энн.

— О, да, да, но все это так неожиданно, Гилберт! Еще десять минут назад я не думала о том, что нам придется покинуть этот дом. Я уже планировала, что буду делать в саду весной. А как мне быть теперь? Если мы уедем отсюда, то кто будет за всем этим следить? Скорее всего, его снимет какая-нибудь малообеспеченная семья, и все здесь придет в упадок. Это ужасно. Мне так больно думать об этом.

— Я знаю, дорогая, но мы не можем здесь остаться. Ведь тогда будет еще хуже, постарайся понять это, Энн. Дом Морганов устраивает нас во всех отношениях. Там тоже есть сад со множеством деревьев. К дому примыкает двенадцать акров земли! А какое там есть хорошее место для детской площадки! Там много тополей и цветов. Ты ведь всегда восхищалась их садом. Ты говорила, Энн, что сад Морганов, как с картинки из книжки. Оттуда открывается такой чудесный вид на море!

— Оттуда не виден маяк.

— Ничего подобного. Маяк виден из окна на чердаке.

— Там нет ручья.

— Прямо у дома ручья действительно нет, но чуть подальше протекает чудесный ручей. Да и море там ближе. Ты сможешь чаще купаться, тебе ведь нравится купаться в море.

— Ладно, не говори мне ничего об этом сейчас, Гилберт. Дай мне время подумать.

— Хорошо, хорошо, не спеши. Но, если мы все же решим купить этот дом, то лучше будет, если мы переселимся в него до наступления зимы.

Как только Гилберт вышел, Энн дрожащими руками отложила рубашку маленького Джима. В тот день она больше не могла шить. Поток мыслей не давал ей покоя. С влажными от слез глазами она огляделась вокруг. В этом доме она провела столько счастливых дней. С этим местом были связаны ее лучшие воспоминания. Конечно, дом Морганов обладал многими преимуществами. Он был гораздо больше, чем этот, его окружал огромных размеров сад, но главное он был ближе к пациентам Гилберта. Энн всегда восхищалась владениями Морганов. Но восхищение — это одно, а любовь — совсем другое. Любовь Энн испытывала только к маленькому «дому мечты». Ей все нравилось в нем: и сад, хотя он не был таким большим, как у Морганов, и веселый искрящийся ручеек в саду, и ворота между двумя пихтами, в которые она впервые вошла еще невестой. Каждое место в этом доме и в саду представляло собой целую легенду о прошедших временах. Еще до Энн над цветочными клумбами трудились чудесные женщины, которые жили в этом домике давным-давно… А как любила Энн песчаные, красного цвета ступеньки! Как могла она покинуть это место?

Здесь Энн провела свой медовый месяц, здесь она один счастливый день нянчила Джоси, в этом же доме появился на свет Джим. А сколько счастливых часов пролетело за разговорами в кругу друзей у камина! Радость и горе, рождение, смерть… Старые стены этого дома никогда нечего не забудут.

И теперь Энн должна была покинуть это место. Она знала, что это необходимо, дом стал слишком мал. Интересы Гилберта требовали переезда в Долину. Энн не могла пренебрегать фактами. Но как болело ее сердце!

— Я буду оплакивать этот дом до конца своей жизни, — говорила она. — О, если бы я могла надеяться, что в доме поселятся хорошие люди или что он опустеет. Это было бы даже лучше. А то кто-нибудь, кто будет жить здесь, вытопчет все мои цветы, вырубит деревья. Я не переживу этого.

Энн так ясно представляла себе, что станет с ее домом, как будто в нем уже поселились другие люди. От этих мыслей ей стало еще тяжелее. Она вышла на крыльцо и заплакала В таком положении застала ее Сьюзан. Она стала спрашивать Энн, в чем дело.

— Что случилось, дорогая миссис доктор, уж не поссорились ли вы с мистером доктором? Признавайтесь, что случилось? Если мои догадки правильные, то не надо так волноваться. Такие происшествия — не редкость для супругов.

Говорят, что у меня нет опыта в таких делах, да и откуда же ему взяться, если я не замужем? Но все-таки мне кажется, что мистер Гилберт первый попросит у вас прощения, и все будет хорошо.

— Нет, Сьюзан, мы не поссорились. Разве я плакала бы из-за этого? Просто Гилберт хочет, чтобы мы переехали в дом Морганов. Мы переезжаем, Сьюзан! Мое сердце разбито!

Но Сьюзан не поняла Энн. Что такого особенного в переезде? Разве от этого может разбиться сердце? Сьюзан полностью поддержала идею Гилберта.

— А почему вы не хотите переезжать, дорогая миссис доктор? Там так замечательно. Дом Морганов такой большой и красивый!

— Я ненавижу большие дома, — еще сильнее зарыдала Энн.

— Ну, мне кажется, когда у вас будет больше детей, вы перестанете так относиться к большим домам, — спокойно заметила Сьюзан. — А этот дом даже для вас троих мал. С тех пор, как к нам перебралась миссис Мур, в доме не осталось ни одной свободной комнаты. Где вы поместите гостей, если кто-нибудь приедет? А здешняя кухня — самое тесное место, где я когда-либо работала. Куда я не повернусь, обязательно на что-нибудь наткнусь. Кроме того, здесь вы отрезаны от всего внешнего мира.

— Может быть, мы отрезаны от вашего внешнего мира, — сказала Сьюзан, — но не от моего.

— Я не понимаю вас, дорогая миссис доктор, но, конечно, я не могу судить о таких вещах, я необразованна. Однако, если доктор Блайз купит дом Морганов, вы не пожалеете. У них есть даже водопровод. А какая у них ванная комната! Кроме того, больше никакие дома на острове Принца Эдуарда не продаются. А какие у Морганов потолки!

— Ах, уйдите, Сьюзан, уйдите!.. Оставьте меня! — воскликнула Энн. — Не в потолках и ваннах счастье!

— Ах, дорогая миссис доктор, я просто хотела утешить вас, не плачьте. Этот дом прекрасен, но вы уже в состоянии позволить себе жить в более роскошном доме.

Мнение Сьюзан совпало с мнением большинства жителей. Только Лесли переживала не меньше Энн. Она тоже много плакала, узнав об этих переменах. Но, поплакав несколько дней, Энн и Лесли стали готовиться к переезду.

— Раз уж мы должны уехать, давайте сделаем это как можно быстрее, сказала Энн.

— Не волнуйся. С новым местом у тебя тоже будет связано много воспоминаний. Со временем ты полюбишь его. Новые друзья и новое счастье освятят новый дом. Сейчас для тебя это просто жилье, но со временем оно станет настоящим домом.

На следующей неделе Энн и Лесли тоже плакали. Чем ближе становился день отъезда, тем тяжелее им было. Только хлопоты отвлекали их от грустных мыслей.

Быстро рос малыш.

— Скоро ему не нужны будут ползунки, — со вздохом сказала Энн. — Придется шить новые брюки.

— Не хотите же вы, чтобы он на всю жизнь остался ребенком? — сказала Сьюзан. — Хотя, да будет благословенна его чистая душа, он такой милый в этих коротеньких платьицах и ползунках! Из-под подола рубашки так забавно торчат его пухлые ножки.

— Энн, — сказала вошедшая в комнату Лесли, — сегодня я получила письмо от Оуэна Форда. Какая замечательная новость! Он пишет, что хочет купить ваш дом. Летом мы будем проводить здесь отпуск. Энн, ты рада?

— О, Лесли, рада — не то слово! Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Какое счастье! Теперь я не буду убиваться, зная, что «дом мечты» попадет в надежные руки. Теперь мне нечего бояться, что придут какие-нибудь вандалы и засорят мое милое гнездышко. И мне не придется оставлять дом пустым. Как замечательно!

Одним октябрьским утром Энн проснулась и вдруг поняла, что спала в маленьком «доме мечты» последний раз. В тот день было слишком много хлопот и волнений, связанных с переездом, чтобы лить слезы. Энн и Гилберт остались одни и стали прощаться с домом. Лесли, Сьюзан и маленький Джим уже уехали в Долину с последней повозкой с мебелью. Сквозь окна, на которых не было занавесок, ярко светило солнце.

— У меня просто сердце разрывается от этого вида, — сказала Энн. — О, мне будет так неуютно в Долине в первые дни!

— Мы были очень счастливы здесь, Энн, не так ли? — сказал Гилберт голосом, дрогнувшим от чувств, которые переполняли его.

Энн вздохнула, не в силах ответить. Гилберт ждал ее в воротах между пихтами, пока она ходила по дому и говорила «прощай» каждой комнате. Она уезжала, а старый дом оставался на прежнем месте, каждым окном он глядел на море и неслышно плакал. Осенний ветер споет ему песню, когда он зарыдает от тоски, а дождь будет бить в окна, пока туманы не окутают все здание до самой крыши. По ночам на дорожки будет падать лунный свет, вспоминая о веселых пикниках, свидетелем которых он был. Все вокруг останется таким, как было еще в те далекие времена, когда в доме жил школьный учитель со своей невестой.

— А мы уходим, — промолвила Энн сквозь слезы.

Она вышла из дома и заперла дверь. Гилберт с улыбкой наблюдал за ней. Вдали уже зажегся огонь маяка. Маленький сад, где цвели только ноготки, покрылся вечерними тенями.

Энн присела и поцеловала старую песчаную ступеньку, которую она переступила невестой.

— До свидания, мой дорогой «дом мечты», — сказала она.