Глава 7
— Пусть Зак отдохнет, а то я его замучил за сегодняшний день. Он заслужил! Пусть немного поиграет.
Это было сказано Джорджем, чтобы остаться с ней наедине. Он обнаружил, что, несмотря на старое коричневое платье, надетое на ней, женская спина способна быть очень сексуальной. Высокий кружевной воротник закрывай почти весь затылок, так что ему была видна лишь узкая полоска белой кожи с. выбившимися из прически волосами. Джордж заметил только сейчас, что у нее отличная фигура, этого не могло скрыть даже ее платье! К тому же она красива. Даже более, чем красива. Джордж не часто говорил о женщинах и теперь не мог подобрать подходящего слова.
— Переверни чашки и стаканы!
— А что делать с вилками и ножами?
— Надо сначала положить на стол салфетки.
Открыв ящик комода, она достала оттуда аккуратно выстиранные, выглаженные и сложенные салфетки.
— Парни не знают, что с ними делать! Сомневаюсь, что Зак видел когда-нибудь хоть одну салфетку!
— Значит, его время пришло.
Соблазнительная. Пикантная. Да, именно эти слова подходили. Не только красивая, но и соблазнительная! Ее живость и очарование пленяли больше, чем красота. Нет, Джордж не был противником красоты. Но еще до войны ему довелось убедиться, что искусственная, застывшая красота, безжизненная красивость притягивают взгляд только на одно мгновение. Мебель и ковры тоже могут быть красивыми, но на них уже не посмотришь второй раз, а на соблазнительную, пикантную женщину вы будете оборачиваться еще и еще, вам захочется с ней поговорить, чтобы запомнить ее!
— Наверное, ты считаешь, что домработнице не должно быть дела до салфеток и хороших манер? — спросила его Роза.
— Наоборот, я считаю, что все это очень хорошо. Ведь парни должны все-таки научиться вести себя. Когда-нибудь их жены будут тебе благодарны!
— Я не думаю, что дождусь того времени, когда они поженятся, — ответила Роза.
Слова Розы словно перевернули в нем что-то. Еще пять дней назад он и не подозревал о существовании этой девушки, а теперь он просто не мог себе представить, что ее пребывание в их доме может когда-то закончиться!
— Тебе придется остаться здесь навсегда, чтобы сделать из Тайлера и Зака настоящих джентльменов…
— Ну, у Зака все будет отлично! — с этими словами Роза открыла духовку и проверила, как готовятся индейки. — Он достаточно умен и обаятелен, чтобы справиться с этим самому. О Тайлере я ничего не знаю, он держится от меня на расстоянии. Но мне кажется, что ему ни до кого нет дела и все равно, что о нем думают!
— Что ж, достаточно справедливая оценка характеров ребят. А что ты скажешь о Джеффе и близнецах?
Розе пришлось снова нарушить данное себе обещание.
— Я уже и так достаточно сказала, — ответила она. Девушка пыталась вытащить противень из духовки, он обжигал ей руки и был таким же тяжелым, как и холодный.
— Давай я помогу тебе, — предложил Джордж. Но, пытаясь сделать это, он увидел, что ему не за что взяться в приходится тоже взяться за ручку, причем накрыв ладонями руки Розы.
— Я не могу отпустить, — проговорила она.
«Я тоже», — подумал Джордж.
Руки его не слушались, но здравый смысл предупреждал его, что, продолжая так стоять, они могут уронить индейку и обольются подливой.
Джордж усилием воли заставил себя подумать о противне и хотя бы на минуту забыть о Розе, чтобы взять его.
— Я держу, можешь отнимать руки.
— Нельзя ставить противень на стол, — крикнула ему Роза, увидев, что он собирается сделать это. — Поставь на плиту! Я выложу индейку на большое блюдо.
Джордж помог ей. Когда они выкладывали птицу на тарелку, их локти и бедра соприкасались, и Джордж всеми силами сдерживался, чтобы не уронить ее и не обнять Розу. Ему никогда в жизни не случалось еще испытывать настолько сильного всепоглощающего неконтролируемого влечения. Оно, словно какая-то могучая сила, во много раз сильнее его, владело им безраздельно. Ему с трудом удалось вытащить другую индейку и тоже переложить ее на блюдо.
Он внимательно посмотрел на Розу, зная, что их близость действует на нее так же. Роза казалась ошеломленной, даже испуганной, она стояла неподвижно, как будто не могла пошевельнуться.
Словно в состоянии гипноза, Джордж протянул руку и дотронулся до ее щеки. Щека была мягкой и теплой. Джорджу хотелось еще и еще трогать ее тело, впитывать ее всю пальцами, но его руки не двигались и он оставался на месте.
— Мне кажется, я слышу братьев, — скорее выдохнула, чем произнесла Роза, не двигаясь тоже и не сводя глаз с Джорджа.
Услышав топот копыт, Джордж вышел из своего транса так же быстро, как если бы гипнотизер хлопнул в ладоши.
— Тебе лучше быть готовой, Монти может расседлать лошадь быстрее, чем ты очистишь одну семечку!
— Но ему еще надо умыться и переодеться, — возразила Роза, пытаясь выйти из оцепенения.
Но не успел Джордж поставить вторую индейку на стол, как в кухню ворвался Монти, не умытый и не переодетый. Видя его спешку, Джордж удивился, как это он прямо на лошади не въехал туда.
— Клянусь, я за милю отсюда почувствовал запах индейки, — с такими словами он направился к ближнему блюду.
— Надо умыться, и тогда будешь есть, сколько захочешь! — Роза произносила эти слова со странным чувством, так как они не имели ничего общего с теми мыслями и чувствами, которые переполняли ее.
— Ты считаешь, что я могу уйти от этого запаха, который держит меня, как веревка теленка?
— Я тоже хочу, чтобы ты умылся и переоделся перед обедом.
Как это Джорджу удалось так быстро прийти в себя? Роза еще чувствовала себя ошеломленной.
— И лошадь твоя, наверное, не отказалась бы, чтобы ты расседлал ее и поставил в загон, — добавил Джордж.
— Ну только один кусочек!
— Нет.
А может, это только она была по-настоящему взволнована? Наверное, так с ним было каждый раз, когда он оставался наедине с женщиной… И, скорее всего, возражения против этого встречались редко!
— Но я не могу и с места сдвинуться!
— Видно, я обманула твоего брата, сказав, что это Зак чертовски очарователен, — отозвалась Роза. — Пожалуй, что у тебя очарования больше в два раза!
Говорят тебе, не возлагай на все это никаких надежд! И не верь своим дурацким снам. Ведь для него это минутное увлечение, и не более!
Роза с трудом скрывала свое разочарование, отрезая большим острым ножом кусочек от золотистой грудки индейки. По ее пальцам стекал сок.
— На вот, — протянула она дымящееся мясо Монти. — Но больше — ни кусочка, пока не умоешься и ни переоденешься!
Только Монти вышел из кухни, как вбежал Зак.
— Почему ты дала Монти кусок индейки? Это не честно!
Невозможно было предаваться своим невеселым мыслям в этой семье, она просто увлекала ее неудержимым потоком энергии!
— Может быть, это и не честно, — улыбнулась Роза, почувствовав, как к ней возвращается самообладание и хорошее настроение, — но эту индейку застрелил Монти…
— А я зато принес яйца для начинки! — настаивал Зак.
— Хорошо, ты получишь еду в первую очередь. Вот, я поставлю блюдо прямо перед тобой.
Зак плюхнулся на стул.
— А ты умылся?
— Ага! Хен даже сказал, что не узнает меня, такой я чистый!
— А как насчет того, чтобы разлить молоко?
Зак, ворча, поднялся.
— Маленьким приходится делать все. Но я, конечно, не стану делаю этого, когда уеду в Новый Орлеан!
— Не стану делать, — поправил его Джордж, — и, насколько мне известно, ты пока туда не уезжаешь!
— Молоко может разлить Джордж, — предложил мальчик. — Он знает, кто что любит…
— Джордж будет разрезать индейку, пока Монти не разорвал ее на куски, — ответила Роза тоном, не терпящим возражений. — Принимайся-ка за молоко!
Зак состроил гримасу, но молоко разлил очень быстро. Ему хотелось занять свое место, пока еще кто-нибудь не пришел.
Словно шахтеры, вырвавшиеся из шахты по сигналу об окончании работы, остальные Рэндолфы появились на кухне. Но спокойное «добрый вечер» Розы несколько охладило их пыл. Еще больше его охладил вид белоснежных салфеток на своих тарелках. Джефф посмотрел на Розу, потом на Джорджа и — снова на Розу.
— Салфетки нужно положить на колени, — выдал Зак только что приобретенную новую информацию. — Это поможет вам не запачкать одежду, если уронишь пищу.
— Если уроните, — поправила Роза.
— Они-то обязательно уронят! — не хотел угомониться Зак.
— Пошевеливайтесь и передайте мне индейку, — распорядился Монти. — Я уже готов.
— Всю не надо подавать, — сказала Роза. — Она слишком большая. Скажи Джорджу, какой кусок на тебя смотрит, и он отрежет тебе.
— Я подстрелил трех индеек, и на каждых двоих человек выходит по одной!
— Джордж разрежет, — повторила Роза, — и мы тебе передадим.
Монти сначала хотел возразить, но огромный кусок грудинки, переданный ему, сразу вернул ему хорошее расположение духа.
— Я хочу ножку, — напомнил брату Зак.
— Зачем ты приготовила все три? — спросил Джефф.
— Они могут испортиться, — Роза была слегка раздражена тем, что Джефф допрашивает ее.
— Что мы будем с ними делать?!
— Мы их съедим! У нас будет порционная индейка, индейка с рисом под соусом, рагу… Пока не съедим все.
— А потом я добуду еще трех, и мы начнем все сначала! — воскликнул Монти.
— Я не слишком люблю индейку, — ответил Джефф.
— Что ж, тогда придется скормить ее собакам, — отреагировала Роза достаточно резко, и Джордж взглянул на брата. Быть может, младшие и не поняли смысл этого взгляда, но Розе и Джеффу он был понятен. Джефф сосредоточенно занялся ужином.
— Надо съездить в город за припасами, — заявил Джордж. — Хочет кто-нибудь?
— Должна поехать Роза, — заметил Хен, — она знает, что нужно.
— Но у меня слишком много работы, — ответила Роза, — и я просто не могу потратить несколько дней на поездку в город. Лучше я составлю список.
Ей не хотелось говорить, что не поедет в Остин, пока что-нибудь не вынудит ее сделать это. Когда придет время ежеквартального отпуска, она попросит Джорджа отвезти ее в Сан-Антонио.
— Надо купить лес и гвозди для постройки курятника, — сказал Джордж, — а также продукты на месяц.
— И еще — нам нужна коптильня, если мы будем заготавливать собственное мясо! — напомнила ему Роза.
— И семена, — сказал Зак с полным ртом. — Роза заведет сад, в котором будет расти все на свете!
— Ты должен послать Тайлера, — посоветовал Хен. — Он никудышный повар, но строить умеет лучше всех. Он разберется со всеми строительными делами!
— Отлично. Но ему нельзя ехать одному!
— Не смотри на меня, — сказал Монти. — Я ничего не забыл в Остине.
— И я тоже, — добавил Хен.
— Остаешься ты, Джефф!
— Ты считаешь меня годным только управлять телегой?
Роза не знала, что на нее нашло. Возможно, это недавний случай с Джорджем так завел ее, что она забыла о данном себе обещании, а может, и то, что Джефф так допытывался об индейках, вывело ее из себя более, чем ей казалось.
— Ты что, хочешь, чтобы Джордж послал не того, кого нужно, только потому, что ты слишком носишься со своей рукой?
В комнате воцарилась тишина. Все застыли на своих местах, и Джордж, потрясенный, не отрывал от нее взгляда.
— Ведь даже мне и то понятно, что ты больше всех подходишь для этой поездки! — продолжала Роза.
Она заметила взгляд Джорджа, но останавливаться было уже поздно.
— Монти не умеет ни с кем разговаривать, кроме коров, Хен обязательно найдет, кого ему захочется подстрелить. Остается Джордж. Но ты ведь знаешь, что он единственный, кто заставит работать сообща эту банду упрямцев, скандалистов и тупиц!
Тут на лице Монти появилась лукавая ухмылка.
— А что, мы тебе очень нравимся, да?
— Не имеет значения, насколько вы мне нравитесь. Я говорю о том, как обстоят дела! И о твоей руке, — обратилась она снова к Джеффу. — Если ты по-прежнему будешь связывать все сказанное тебе с твоей рукой, вся твоя жизнь пойдет наперекосяк! Почему ты не веришь Джорджу, как и всем остальным, что они больше думают о тебе, чем о твоей руке!
Ладно, пускай Джефф никогда не станет к ней нормально относиться. В конце концов, он ее не волновал. Джордж смотрел на нее так, словно хотел задушить! Роза знала, что не должна была всего этого говорить Джеффу. Даже Хен и Монти, которые, глядя на него, готовы были испепелить его взглядами, обращались с ним осторожно.
— Я ведь не приказываю тебе ничего, — спокойный голос Джорджа, когда он обратился к Джеффу, разрядил обстановку. — Я только спросил, не хочешь ли ты поехать!
Джефф не обратил внимания на Розу.
— Ты должен ехать, — сказал он Джорджу.
— Мне кажется, ты не против отвлечься, встретиться с людьми, может быть, купить себе что-нибудь…
— У нас хватит денег?
— Пока есть. Когда будешь в городе, — Джордж говорил уже о поездке Джеффа как о деле решенном, — поспрашивай о породистом скоте. Бык улучшит нам породу только через несколько лет, а мы могли бы сделать это быстрее, купив двадцать-тридцать хороших телок!
— Вам нужен племенной скот? — спросила Роза.
Джефф глянул на нее так, словно она вмешивается не в свое дело, но Джордж с готовностью ответил:
— Да, об этом мы и говорили.
— Я слыхала, что этим занимается Ричард Кинг. Не знаю, продаст ли он вам скот, но, думаю, он может сказать, у кого его купить.
— А где он живет?
— Где-то южнее Корпус Кристи.
— Откуда тебе все известно? — задал вопрос Джефф, в его голосе слышалось сомнение в верности информации Розы.
— Просто в ресторане люди не обращают внимания на тех, кто их обслуживает, и говорят обо всем.
— Вот, попытайся выяснить об этом Кинге, — сказал Джеффу Джордж. — Мы могли бы продать наших кастрированных быков и достать денег!
— Когда я должен ехать?
— Завтра.
— Но у нас нет ни мула, ни повозки, чтобы все привезти!
— Можешь купить это в городе.
— И сарая, чтобы поставить мула, тоже нет.
— Рано или поздно нам придется строить сарай для быка. Он слишком дорого стоит, чтобы оставлять его на улице!
— Что-то вдруг мы начали что-то строить, покупать… — отозвался Джефф, глядя на Розу. Было ясно, что в этом он обвиняет Розу.
— Это вполне естественно, если учесть то, что за последние пять лет здесь абсолютно ничего не делалось, — Джордж понемногу начинал терять терпение. — Сегодня моя очередь дежурить. Кто-нибудь хочет дичи?
— Оленина не помешала бы, — предложил Тайлер. — Хен сказал, что неподалеку видел много оленей, которые ели нашу траву.
— Только не убивай их до рассвета, — предупредил Хен. — А то если застрелишь оленя вечером, то к полуночи вокруг соберется несколько пантер на запах свежатины!
Розу передернуло.
— Ты ничего не говорил мне о пантерах, — посмотрела она на Джорджа укоризненно.
— Они не подойдут к дому, их не подпустят собаки.
— Может, Джордж возьмет с собой одну из собак? — спросила она, расстроившись от мысли, что ему придется ночевать в окружении пантер.
— Это мои собаки, — ответил Монти, — и они не подпускают к себе никого, разве что Хена иногда!
— Может, ты купишь еще и собаку?.. — обратилась она к Джеффу.
— Мне не нужна собака. О приближении пантеры меня известит моя лошадь, — сказал Джордж, немного растроганный заботой Розы о его безопасности.
Роза никогда не видела такой лошади. Что-то надо делать с этими бандитами, скотокрадами и пантерами, желательно бы разделаться со всеми ими одновременно! Это безобразие, что они терроризируют людей ночью, когда они беззащитны!
— Ты должен чувствовать, каким боком к тебе повернется теленок, — говорил Заку Джордж. — Он не будет стоять спокойно, пока ты набрасываешь на него веревку!
— Все равно, — ответил Зак с презрением к самому себе в голосе. — Никто никогда не разрешит мне заарканить даже старую клячу!
Роза наблюдала, как Джордж учит Зака ездить верхом и забрасывать лассо. Но это выходило у него без особого успеха: Зак больше хотел скорее начать ездить, чем учиться, как это делается.
— Если не будешь следить за своей грамматикой, то заставлю тебя сидеть дома и заниматься с Розой!
— Я — уже… Я занимался с ней целую неделю, — ответил Зак. — Я больше не можу!
Джордж строго взглянул на малыша.
— Не могу, — поправился Зак.
— Ты не научишься правильно набрасывать лассо, пока не станешь ездить верхом настолько хорошо, чтобы не смотреть ни на что, кроме теленка, которого нужно заарканить. Я не разрешу тебе выезжать в стадо, пока не увижу, что ты хорошо держишься в седле.
— Я сижу как приклеенный, — заверил его Зак.
— Ну что ж, может, завтра возьму тебя с собой и проверю это.
— Обещаешь? — спросил Зак со скептицизмом, свойственным детям, которым много обещают, часто не выполняя эти обещания.
— Обещаю, если ты сделаешь все, что тебе поручено, и Роза будет тобой довольна.
— Роза мне нравится, — сказал Зак. — Это Тайлер и Джефф виноваты во всем.
Джордж был смущен: ему не хотелось, чтобы Роза услышала это.
— Они исправятся, — заверил он Зака.
— Джефф просто злой, я его не люблю!
— Думаю, это не так.
— Это именно так. Он придирается ко мне, к Монти… И к тебе тоже!
— Джефф не злой. Он просто несчастный. Трудно ведь смириться, что у тебя только одна рука!
— Мне тоже трудно смириться с тем, что я самый маленький и все указывают, что мне делать, — спорил Зак. — Но я ведь не говорю из-за этого никому гадостей!
— Говоришь, маленький плутишка! — сказал Джордж, подхватывая мальчика и усаживая его к себе на плечи. — Тебе не нравится ни одна работа, которую тебе дают.
— Ну, на самом деле я так не думаю!
— И Джефф точно так же!
Время, пока Тайлер и Джефф были в городе, стало праздником для Розы. С их отъездом разногласия в семье не прекратились — видно, среди них ни один не мог спокойно общаться со своими братьями, — но атмосфера гнева улетучилась. Ей была понятна причина негодования Джеффа, но почему Тайлер был таким враждебным? Он терпеть не мог ей помогать. Особенно собирать с Заком орехи и ягоды. Скорее всего, у Тайлера сейчас переходный возраст: уже не мальчик, но еще не мужчина. Нелегко быть для самого себя взрослым, если все окружающие обращаются с тобой, как с ребенком! Такой же высокий, как Джордж, он больше походил на узника лагеря для военнопленных, чем Джефф, из-за. своей худобы. Одежда болталась на нем, и при движении казалось, что координация его движений отстает от роста его тела. Остальные уже начали к ней привыкать. Зак еще слишком мал, ему нужно женское тепло. Фактически он постоянно вертелся у нее под ногами: Роза думала, что он самый домашний из всех братьев.
Немного смягчились Монти и Хен, по крайней мере, Монти: он приносил ей подстреленную дичь почти каждый день. При таком количестве едоков Роза была рада свежему мясу, хотя ей и надоело уже немного мыть, разделывать и готовить его. Хен был немногословен, но имел манеры самые лучшие из всех, за исключением Джорджа. Он никогда не забывал поблагодарить, поздороваться, открыть перед ней дверь. Это он делал молча, с бесстрастным выражением лица. Конечно, это были мелочи, но Роза ценила внимание и заботу.
Но больше всех переменился Джордж. Сначала она испугалась, оттого что интерес к ней Джорджа чем-то напоминал ей интерес Люка Керни. Если не учитывать мнение Джорджа о ее характере и других качествах, ничто не говорило о его симпатии к ней. Возможно, ему нравится то, как она работает, но не она сама. Неизвестно, не нравится ли ему только ее тело. Тогда это было лишь случайное прикосновение, вызвавшее вспышку. Неужели ей стоило уехать из Остина, только чтобы понять, что Джордж такой же, как Люк Керни?! Если это так, ей придется отсюда уйти. Джорджу будет нелегко отказать. Она стыдилась своей слабости, которая заставляет ее колебаться, пусть на мгновение. Она не допустит этого!
Но Роза не могла легко забыть прикосновение Джорджа, словно разбудившее ее тело. И она не была уверена, что сможет противостоять более длительной атаке. Но проходили дни, и постепенно страхи Розы рассеивались. Джордж все еще избегал ее, но под маской строгости и безупречного самообладания Роза сумела разглядеть, что он уже не так холоден и равнодушен, как прежде. Находясь на ранчо, Джордж почти не сводил с нее глаз. Говоря за столом со всеми, он чаще всего смотрел в сторону Розы. Невольно или осознанно, но он все чаще заговаривал с ней.
По-другому он стал и смотреть на нее. Казалось, он хотел бы все о ней узнать, как будто, никогда не видев более обворожительной женщины, он хочет насытиться, глядя сейчас на Розу.
Девушка старалась не слишком замечать это. Конечно, она ведь единственная женщина в его поле зрения, к тому же совсем не уродина! Но ей было все-таки приятнее сознавать, что он не в силах ее не замечать, даже если и хочет этого.
Взгляд Джорджа выражал теперь нежность, от которой ее сердце начинало биться сильнее и все тело охватывало волнение. Это было не просто вожделение. Розу забавляло то, что Джорджу, такому сильному и правильному, — про себя она его называла святым Георгием равнин Техаса, — приходится бороться со своей плотью так же, как обыкновенному человеку. Ей не хотелось, чтобы это сражение было проиграно! С другой стороны, ее задело бы, если бы Джордж не замечал ее рядом.
Она не могла не видеть, что нравится Джорджу Рэндолфу. Хотя она была в этом доме чужой и он злился на нее, по крайней мере, раз в день. Она чувствовала это. И когда Джордж забывал напоминать себе, что надо быть равнодушным и холодным, он был с ней внимателен и заботлив. Роза заметила, как иногда, задумавшись, он пристально смотрит на нее. Его постоянно заботило, как облегчить ее работу, помочь ей наладить отношения с братьями, сделать ее жизнь приятнее.
Иногда Джордж ловил себя на том, что делает что-то слишком любезное или галантное (причем происходило это всегда в разгаре действия), и вот уже этот рыцарь равнин Техаса мечется, спорит с самим собой, не зная, что предпринять: довести до конца свой поступок или молча удалиться. Можно без конца напоминать себе о том, что не следует выдавать своих чувств, но как изменить голос, лишить его теплоты и нежности? Хотя Роза не была уверена, что он сам замечает эти изменения в своем голосе.
Убеждение Розы никогда не выходить замуж за военного понемногу проходило. Это происходило неосознанно, и она однажды была поражена, обнаружив, что ее мечты стали сливаться с ее представлениями о жизни офицерской жены! В конце концов, так живут сотни женщин, неужели она не сможет? Она была уверена, что Джордж не так поведет себя, как ее отец, и находила сотни причин для этого. Роза постоянно напоминала себе о том, что надо сдерживать свои чувства, — ведь Джордж ясно дал ей понять, что жениться не собирается, — но понимала, что это ей не по силам. Она проиграла это сражение тем самым утром, когда Джордж Рэндолф вошел в ресторан «Бон Тон».
— Почему ты оставила такой город, как Остин, и приехала сюда? — спросил Монти. У братьев появилась привычка задерживаться после ужина на кухне, чтобы немного расслабиться, поговорив с Розой.
— Не всем нравится жить в городе, — ответила Роза.
— Знаю. Тайлер, например, мечтает жить в горах. Но ты ведь совсем другая!
— Почему ты так говоришь?
— Ты женщина. Роза засмеялась.
— Разве мужчинам, живущим в горах, не нужны женщины?
— Конечно, нужны. Но ты слишком красива для этого!
— А что, красивой женщине не может нравиться жить в деревне?
— Может, но только если она замужем.
Джорджу было видно, что Розе не очень по вкусу тема разговора, но он не хотел прерывать его, испытывая желание, как и другие братья, побольше узнать о ней.
— Ты убежала от какого-то парня?
— Не совсем так. Прожив в городе подольше, ты бы понял, что там мужчины смотрят на девушек иначе, чем на замужних женщин.
— Ну, я думаю, — бесовские искорки запрыгали в глазах у Монти.
— Не будь дураком, — сказал Хен, — Роза имеет в виду совсем не тех, кто хотел бы жениться на ней!
— Ты хочешь сказать, что они… — Монти затруднялся подобрать слова.
Джордж чуть было не рассмеялся над наивным возмущением Монти.
— Да, — ответила Роза, приходя Монти на помощь.
— А почему твои братья не застрелили их? — спросил Зак.
— У меня нет братьев. У меня вообще нет семьи.
— Тогда пусть у тебя будет наша семья! — предложил Зак.
— Спасибо, — ее губы слегка дрогнули, — но для этого один из вас должен жениться на мне.
— Джордж может!
Эти слова Зака пробудили в Джордже целую бурю противоположных чувств. С одной стороны, мысль о том, что Роза будет находиться рядом, невольно вызывала предвкушение того, что было бы самым приятным и вожделенным для него. Но стоило ему только представить, что он на всю жизнь будет привязан к одному человеку, как чувство более сильное овладело им: это был страх.
— Не хочешь же ты сказать, что Джордж женится на мне, только чтобы защищать меня! — ответила Роза Заку. — Мужчины обычно женятся совсем по другим причинам…
— По каким? — спросил Зак. Роза не хотела бы отвечать на этот вопрос, особенно при Джордже.
— Может, спросишь об этом у своего брата?
— Ты заговорила, тебе и отвечать, — сказал Джордж, улыбаясь. — Кроме того, любопытно узнать, что думает об этом женщина!
— Вам просто надо, чтобы я смутилась, — ответила Роза. — Только и ждете того, чтобы осмеять все, что я скажу!
— Обещаю, что никто не будет смеяться.
— Говори, что ты думаешь, — сказал Монти. — Лично мне интересно именно это.
Было ясно, что он провоцирует Розу, но она не воспринимала его всерьез. Может ли любая женщина проявить какой-то интерес к семнадцатилетнему парню — даже такому красивому и развитому — рядом с его двадцатичетырехлетним братом, таким, как Джордж? Он был раза в два шире брата в плечах. И вообще, юношеский пыл Монти явно бледнел перед спокойной уверенностью Джорджа. Монти был виден насквозь. Джордж же был сплетением темных тайн, сдерживаемых желаний, необузданных страстей, перед которым не смогла бы устоять ни одна женщина!
Роза посмотрела на Зака.
— Мужчина должен очень любить женщину и не отпускать ее от себя.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала от нас. Можно, я на тебе женюсь?
Роза отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
— Спасибо, Зак. Но нельзя жениться маленьким мальчикам!
— Все нельзя, что мне нравится, — сказал Зак, крайне недовольный создавшейся ситуацией. — Тогда выходи за Хена. Он застрелит тех парней!
Роза встала из-за стола.
— Конечно, но он тоже слишком молод!
— А Джордж подойдет?
— Да.
— Тогда почему…
— Мне кажется, уже слишком много вопросов для одного вечера, — ответила Роза. — Пора ложиться спать!
