Глава 12
— Хорошо здесь, — проговорил Солти.
Роза уселась на колоде для рубки дров. Солти стоял рядом, глядя на звездное небо над головой. Они молчали, пока звук громко спорящих голосов из кухни не превратился в едва различимый шепот.
— Да, — согласилась Роза, переставая прислушиваться к обрывкам фраз, доносящихся из кухни, пытаясь уловить их смысл. — Я всегда жила в городе. Приехав сюда, я поначалу думала, что буду скучать по людям, магазинам и прочим подобным вещам.
— А ты не скучаешь?
— В Остине я была несчастлива. Здесь же должно стать намного хуже, чтобы я захотела вернуться обратно.
— Разве тебе плохо здесь? Я вижу, что все с удовольствием подчиняются твоим командам!
Роза засмеялась, радостно и немного удивленно.
— Взгляни на это с другой стороны: хотя они действительно очень милы и предупредительны, когда я забываю о своем месте и начинаю раздавать приказы, все же я здесь посторонняя, и всегда останусь ею!
— Во всяком случае, Джордж не считает, что ты можешь сделать хуже.
Роза не собиралась объяснять Солти, как обстоят у них с Джорджем дела. Но прежде чем она ответила ему, стало слышно, как дверь кухни отворилась. В следующую минуту они увидели Джеффа. Стремительно выйдя из дома, он зашагал прочь в темноту.
— Похоже, это означает, что ты будешь готовить завтрак, — сказал Солти, поворачиваясь к Розе. — Думаю, через минуту появится Джордж, чтобы объявить приговор!
Но этого не случилось. Вместо Джорджа, сразу за Джеффом, из дома вылетел Зак.
— Ты остаешься! — закричал он, подбегая к Розе и бросаясь ей в объятия, — Джефф взбесился, как кастрированный бык! Ты что, не рада?
Роза крепко обняла малыша. — Спасибо, маленький. Я очень рада. Только плохо, что Джефф так расстроился.
— Не обращай на него внимания, — заявил Зак. — Пока Джордж хочет, чтобы ты оставалась, можешь не беспокоиться!
Не в состоянии ответить благоразумно, Роза оставила без ответа замечание Зака. Ей не хотелось вкладывать особый смысл в оказанную ей Джорджем поддержку. Это и так привело уже к неприятностям.
— Я, пожалуй, займусь тарелками, — поднялась она, и, взяв Зака на руку, пошла с ним к дому. — А не то они превратятся в такие же, как в тот день, когда я приехала сюда!
— Я пошел спать, — сказал Зак, подходя к крыльцу. Он деловито высвободил свою руку из руки Розы и направился к спальне, — Хен мне пообещал, что что-то мне расскажет, если я завтра не буду ему надоедать до смерти!
Роза не могла с точностью сказать, больше привлекает Зака история Хена или пугают тарелки. Но об этом она думала недолго. Войдя в кухню, она увидела, что Джордж убирает со стола.
— Ты не должен этого делать, — Роза поспешила отобрать у него тарелки.
— Ты бы уже давно все закончила, если бы мы не отправили тебя на улицу!
— Ничего, это недолго.
— Я помогу.
— Хорошо, — ответила Роза, почувствовав легкое возбуждение: Джордж не помогал ей с того первого вечера, когда она опрокинула стол.
— Зак, наверное, уже все тебе рассказал?..
— Джефф очень расстроился? Он пронесся мимо меня, как ураган!
— Переживет.
— Наверное, мне не стоит здесь оставаться, — Роза не знала, зачем она сказала это. Ей не хотелось отсюда уезжать больше всего на свете, и ей было все равно, что думает Джефф.
— В действительности, он злится не на тебя, — ответил ей Джордж, кладя грязные тарелки в бак с водой, который Роза поставила на плиту. — Просто он не может забыть того, что с ним сделали солдаты армии Союза!
Роза почувствовала отчаяние.
— Все будет, как в Остине! Если люди ненавидели что-то, то они ненавидели и меня!
— Никто не будет тебя ненавидеть: я не допущу этого!
Тревога Розы понемногу проходила. Глупый! Неужели он не понимает, что не изменишь чувства других! Но он будет защищать ее.
— Насчет Тайлера не беспокойся: ты ему даже нравиться.
— Все равно мне как-то не по себе!
— Не стоит волноваться! Все остальные тоже хотят, чтобы ты была здесь. Монти не перестает хвалить, как ты готовишь, а Хен восхищается тобой!
— Надо же, я не думала, что он может принимать какую-нибудь женщину кроме вашей матери, — удивилась Роза.
Улыбка исчезла у Джорджа с лица.
— Прости, если я зря это сказала: но я не имею представления, когда можно говорить о вашей матери. Иногда вы этого не замечаете, а временами это страшно ожесточает вас и вы превращаетесь в неприступную стену! Вы даже не сказали мне, что там была ее спальня! — Роза показала на дверь, все еще завешенную одеждой. — Я случайно это обнаружила.
— Что ж, думаю, что пришло время рассказать тебе о нашей матери.
Но Джордж не торопился начинать свой рассказ. Он стоял неподвижно, и, казалось, воспоминания нахлынули на него. Розе пришлось взять у него из рук тарелки.
— Мама была красивой, утонченной женщиной, из старинного и уважаемого рода, который, однако, был обедневшим. Отец пленил ее своей внешностью и обаянием, ослепил безудержной энергией и своим состоянием. Но она любила отца, и потому вышла за него замуж. Это была самая большая ошибка в ее жизни!
Начав говорить, Джордж немного овладел собой.
— Мама боготворила отца. Несмотря на его скандальное поведение, на тот позор, который он навлек на всех нас, и на то, что он, промотав состояние, сделал нас нищими, она никогда не переставала любить отца и пыталась заставить нас любить его так же сильно.
Джордж остановился.
— После одного из отвратительнейших скандалов наши родственники и друзья купили это ранчо и заставили отца переехать сюда. Но он не собирался оставаться здесь, надеясь, что вскоре ему удастся вернуться обратно в Вирджинию. Так и случилось. Спустя несколько месяцев после нашего переезда началась война. Наверное, война была ему по душе: только ее ожесточение и ярость могли сравниться с его собственными!
Еще одна пауза, черты Джорджа окаменели.
— Мама была больна, Зак был еще совсем ребенком. Ребята были слишком юны, чтобы управляться с ранчо. Но ему не было дела до этого. Хен рассказывал, что от него не получили ни одного известия. Можно себе представить, как это отразилось на здоровье матери. Через год она умерла.
Роза знала, что Джорджу такого никогда не понять: для него ответственность была превыше всего.
— Монти просто ругается при упоминании имени отца, и я уверен, что Хен просто убил бы его, вернись он домой. Он боготворил мать и обожал ее. Возможно, у Джорджа и нет ненависти к отцу, но он никогда не простит его!
Роза видела, что его трагедия в том, что он хотел бы сделать это. — Твоя мать, наверное, была замечательной женщиной!
— Ей не хотелось переезжать в Техас, для нее это была чужая страна, но мама ни в чем не противоречила отцу. — Джордж снова остановился, видимо, вспоминая что-то… — Я сомневаюсь, что кто-нибудь из нас простит его за то, что он сделал маме!
— Но ты хочешь сделать именно это, ведь так?
— А ты бы смогла?
Ей хотелось думать, что смогла бы. Но это было не так. Она не простит жителям Остина куда меньшее!
— Не думаю.
— Может, я смог бы простить отца, если бы не видел каждый день последствий того, что он сделал! Ты видела бледный шрам на шее у Монти? Это след от веревки. Его хотели повесить двое бандитов, но Хен помешал этому. Монти было 14 лет. Только четырнадцать! Господи, и этот мальчик думал, что умрет! Хен тогда убил тех людей. Ему тоже было четырнадцать. Если хочешь знать, как это на них повлияло, загляни им в глаза: им только по 17, а выглядят они старше меня.
Роза молчала. Она не могла говорить.
— Джефф не хотел идти на войну. Он боялся, что не выдержит этого, но отец пристыдил его и заставил идти воевать. Джефф теперь потерял руку и чувствует себя неполноценным!
Никогда Роза не чувствовала себя такой беспомощной! Заглянув в сердце Джорджа и увидев в нем страсть, она также поняла, что железные оковы сдерживают его чувства. Но она не могла помочь ему.
Роза откинула край покрывала и села на кровати. Измучившись, она не могла никак заснуть. Мысли о прошедшем вечере не оставляли ее. Но это были мысли не об отце братьев Рэндолфов, и не об их голосовании. Она думала о Джордже. Зачем она спросила его о том, что он чувствует теперь, когда она осталась?
— Я постоянно говорю тебе, что очень ценю все то, что ты делаешь! — сказал он. — И это не изменилось.
Она не знала, к чему задала этот вопрос. Настаивая на том, чтобы Джордж держался от нее на расстоянии, чего она все-таки хотела от него?
Ей был прекрасно известен ответ на этот вопрос! Она хотела бы услышать, что больше всего на свете ему нужно, чтобы она осталась. Что, если уедет, он будет опустошен. Что он тогда поедет и привезет ее обратно. Если потребуется, притащит силой! Розе хотелось услышать, что без нее он не представляет своей жизни, что она ему необходима как воздух, как солнце, как земля под ногами! Что только лишь о ней он мечтает ночью и грезит днем! И что она всегда будет частью его жизни.
Роза хотела слышать, что он любит ее. Она хотела, чтобы он говорил о ее глазах, ее волосах, о ее коже, даже о ее грудш.. О чем угодно, но только не о том, как замечательно она готовит, как хорошо следит за домом или как отменно знает законы Техаса! Ей хотелось, чтобы он думал о ней как о женщине, желанной женщине. О женщине, из-за которой он не спит ночами, и чья красота, очарование стали наваждением для него, а желание близости с нею измучило его тело, разум и душу! И только обладание этой женщиной сделает его жизнь по-настоящему полной. Она хотела, чтобы его охватывало неистовое мучительное желание, чтобы ей приходилось закрывать на замок дверь своей спальни. Она хотела, чтобы страсть подчинила себе его разум, и чтобы он сделал все что угодно ради ее любви!
Она хотела, чтобы Джордж жаждал ее так же сильно, как она его. Чтобы он познал муки отвергнутой любви, любви безответной, которая вынуждена довольствоваться несколькими комплиментами по поводу умения готовить и убирать! Ей хотелось, чтобы, глядя в ее глаза, он искал в них искорки теплоты и настоящего чувства, а находил только холодную признательность.
Розе хотелось, чтобы он был так же несчастен, как она. В течение следующей недели стало ясно, что раздражение Джорджа меняет настроение всей семьи: Монти совсем одичал, Хен стал еще угрюмее, Тайлер вел себя так, словно вовсе не был членом этой семьи.
Зака Роза полюбила всем сердцем. Ребенок чувствовал, что что-то происходит, но не мог понять, что именно. Он ожидал от двух своих идолов, Джорджа и Розы, успокоения и утешения. Но ни Роза, ни Джордж не могли ему дать этого.
Вот почему Роза решила вернуться в Остин.
Принять это решение было очень просто: здесь, на ранчо, у нее не было будущего, Джордж дал это понять с самого начала. За прошедшую неделю Роза еще сильнее почувствовала это. Она была достаточно красива и молода для того, чтобы Джордж иногда терял самообладание, уступая своему желанию. Но Розе не нужна была голая страсть: она хотела любви и семьи, того, чего она никогда не сможет получить от Джорджа.
Кроме того, ее присутствие разрушало семью. Непринужденность и уют исчезли, остались только раздражение и злоба. Неважно, что это несправедливо, и что никто не хочет этого! Так получается. Она не может оставаться, видя, что происходит с Джорджем. Неважно, что в этом виноват Джефф: он — член семьи, а Роза — нет. И никогда им не будет!
Поэтому она решила уехать. Она решила не говорить Джорджу, ей казалось, она просто не сможет сделать этого.
— Если ты когда-нибудь поедешь в Остин, возьми меня с собой, — попросила она Джорджа за завтраком на следующее утро.
Когда она с трудом произносила эти слова, ей казалось, что это окончательный приговор, лишающий ее надежды на то, что Джордж может полюбить ее когда-то. Не обманывая себя, Роза понимала, что ее отсутствие не принесет ей того, чего не дало присутствие ее в этом доме, рядом с ним.
Она знала, что любит его.
Несмотря на все свои клятвы не выходить за военного, она любила его!
Роза не хотела любить: это значило растрачивать попусту добрые, искренние чувства. Но сердце не слушалось разума, оно было отдано Джорджу и никогда не будет отдано никому другому!
— У нас что, кончились запасы? — спросил Джордж.
— Нет.
— Три месяца еще не прошло…
— Мне нужно кое-что из вещей, и я не могу никого попросить купить их. Мне надо сделать это самой.
— Хорошо. Мы поедем завтра.
Он понял. Один проницательный взгляд, и ему было достаточно, чтобы все понять.
— Попрошу Солти поехать с нами: он предложил найти помощников, пора уже заняться этим!
— Помощников для чего? — спросил Джефф.
— Без помощи нам не согнать и не заклеймить две сотни голов скота: мы выдохнемся еще до отправления в Миссури!
— Ты уверен, что надо переправлять их в Сент-Луис? — спросил Джефф. — Только она нам сказала, что там идет торговля!
— Это уже решено, — сказал Джордж. — Там нам заплатят в 10 раз больше.
— Но откуда ты знаешь, что она…
— Мы погоним их в Сент-Луис, — прервал его Монти. Если тебе это не по душе, можешь с нами не ехать. И мне, между прочим, хочется, чтобы ты остался. Хоть отдохнем от твоей кислой физиономии!
— Мне нужен доброволец, кто согласен готовить еду в наше отсутствие, — сказал Джордж, пытаясь усмирить гнев Монти. — Тайлер?
— Я не стану готовить на эту компанию, особенно после того, что она говорила о моей стряпне!
— Пусть Джефф займется этим, — заметил Хен. — Он виноват в том, что Роза уезжает.
— Ты же знаешь, что я не умею готовить, — ответил Джефф. — И почему ты говоришь, что она уезжает из-за меня?
— Ты же не думаешь, что она вернется? — спросил Хен, и его глаза от злости стали чернее агата. — Особенно после того, как ты себя вел, считая всех повинными в твоей культе!
— Хен, хватит об этом, — вмешался Джордж.
— Я сыт по горло, — взорвался Монти. Все его негодование вылилось наружу. — Пора кому-нибудь наконец сказать ему, что это сущее наказание жить с ним, постоянно выслушивая его упреки. Он считает себя лучше всех остальных потому, что получил образование, и что мы должны теперь всю оставшуюся жизнь ползать перед ним на коленях лишь только потому, что он потерял свою чертову руку! Жаль, что пуля не снесла ему башку! Тогда бы он был настоящим мучеником, а не жалким подражателем!
Отодвинув стул, Роза вскочила и выбежала из комнаты. Выше ее сил было слышать все это, видеть эти лица, пылающие гневом! В особенности, когда она чувствовала, что это происходило по ее вине.
Залаяли потревоженные во сне собаки. Но они слишком хорошо знали Розу: взвизгнув два или три раза, они снова улеглись на пол, положив головы на лапы, и когда Роза скрылась в темноте, уже опять мирно дремали.
Не останавливая слез, струящихся по щекам, Роза продолжала бежать, стремясь скорее убежать как можно дальше от всей этой ярости и злобы. Казалось, они заполнили всю ее жизнь. Нельзя было нигде укрыться от звука злобной ругани.
Она была виновата в этом. Это она посеяла семена, вражды и ненависти. Нет, она никогда не примирится с этим! Ведь она была счастлива до тех пор, пока война не убила в людях нежность и доброту. Злоба и ненависть пришли вслед за поражением и вместе с Реконструкцией. Это было очень несправедливо, но, тем не менее, она связана с этими силами, настолько могучими, что никому, ни отдельному человеку, ни правительству не под силу управлять ими! Они разрушают города и семьи, калечат жизни так же бессмысленно, как бессмысленно убивают людей выстрелы из ружья.
Надо прекратить с этим бороться. Пора бросить дурачить себя, надеясь, что удастся выиграть это сражение!
Боль в груди заставила ее остановиться. Тяжело дыша, девушка прислонилась к изгороди загона. В лунном свете бык, жующий свою жвачку, повернул голову и уставился на Розу.
Она услышала шаги. Джордж. Она знала, что он пойдет за ней, и отчаянно хотела этого! Только лишь он мог залечить ее израненную душу и сердце. Только в его объятиях она почувствует себя в безопасности, под надежной защитой. Господи, когда она перестанет быть такой дурой! Братья для Джорджа на первом месте. Поэтому он молчал всю эту неделю, не приказав Джеффу укротить свой характер или уходить!
Именно поэтому Джордж не прислушивался к своему желанию обнять ее или поцеловать. И, наконец, именно поэтому он согласился отвезти ее в Остин, прекрасно зная, что она не вернется!
Почему он пошел за ней сейчас? Все, что он скажет ей, может только усилить боль!
— Ты в порядке?
Роза не шевельнулась. Ей не нужно было делать это, ведь как бы ни бесплотен каждый звук в ночи, от голоса Джорджа сразу стало тепло и уютно. Его глубокий, спокойный голос вселил в Розу уверенность.
— Да, со мной все в порядке. Просто не хотелось присутствовать при очередной драке!
— Монти всегда…
Она повернулась к нему.
— Дело вовсе не в Монти или в Хене, и ты отлично это знаешь.
— Я не знаю, что делать в Джеффом.
— Ты ничего и не сделаешь. Он сам любит делать то, что хочет. И никогда не упоминай о его руке.
Роза была слишком рассержена, чтобы подбирать слова, думая о чувствах Джорджа или помнить о том, что у нее нет права критиковать. Она молчала слишком долго!
— Джефф пользуется своей рукой, как кнутом, с тех пор как он вернулся домой. Я знаю, тебе неприятно, что я говорю об этом, но у меня больше нет сил сдерживаться! Он заставляет тебя защищать его, не давая сблизиться с близнецами, хотя ты очень этого хочешь. Ты говорил, что твой отец был эгоистом. Джефф, такой же! Не прерывай меня, — сказала Роза, почувствовав, что Джордж хочет заговорить. — Я молчала, пока не лопнуло мое терпение! Нечего его лелеять и нежить! Ты должен освободиться от него! Пусть тонет и выбирается сам. Если ты не хочешь пойти на дно вместе с ним, захватив всю семью!
— Я знаю.
— Почему ты не скажешь ему?!
— Он мой брат. Я не могу повернуться к нему спиной.
— И поэтому ты поворачиваешься спиной к самому себе, другим братьям и ко мне! Ты позволяешь ему делать всех несчастными.
— Ты не вернешься назад из Остина, да?
— А ты хочешь, чтобы я вернулась?
— Да.
— Почему? Только, пожалуйста, не говори о моем умении готовить и убирать! Пичес Макклауд сделала бы это лучше.
— Пичес не сделает и половины того, что делаешь ты!
Почему он не может так говорить всегда? Почему, чтобы сказать что-то хорошее, ему понадобилось ждать момента, когда она уезжает?
— Возвращаться было бы бессмысленно, ничего не изменится: я останусь янки, у Джеффа не будет руки, ты будешь по-прежнему мечтать, как бы уехать отсюда!
— Ты нужна нам, и не ради твоего умения готовить. Ты помогла нам стать семьей!
— Пока Джефф не узнал, что я янки!
— Ты нужна Заку. Я раньше не понимал, как маленькому мальчику нужна женщина, которая заботилась бы о нем.
Иногда Розе, как сейчас, хотелось что-нибудь сделать с ним, вытрясти из него всю душу. Почему он никогда не думает о ней? Или о себе? Может ли он вообще не думать о своих братьях, даже когда его мысли посвящены себе?
— Я очень люблю Зака, — сказала Роза, — он восхитителен, но я не могу вернуться сюда просто для того, чтобы у него была мама. Если вы хотите этого, пусть кто-нибудь из вас женится!
— Это невозможно.
— Знаю, близнецы еще слишком молоды, Джефф слишком злой, а ты ненавидишь женщин. Извини, Джордж, но я не хочу больше поднимать твою семью! Я старалась, но больше не могу!
— Я не испытываю ненависти к женщинам.
— Но ты категорически против женитьбы, а это одно и то же!
— Ты мне очень нравишься… Если бы не… Если бы все было по-другому!
— Нет, все так, как есть! Ты взвалил на себя тяжкую ответственность за свою семью и, кроме того, связан каким-то страхом, от которого у тебя стынет кровь в жилах, едва ты только подумаешь о женитьбе!
— Что ты хочешь сказать?
— Я не глупа, Джордж. Ты абсолютно нормальный мужчина, со вполне нормальными потребностями и желаниями. И не говори мне, что тебе не хочется иметь жену и семью: без этого ты никогда не будешь счастлив. Ты вбил себе в голову, что не подходишь для женитьбы, что тебе противна всякая ответственность, но это ложь. И не говори мне, что ты не вернулся бы домой, если бы не Джефф! С тех пор, как я здесь, ты ни разу не послушал его!
Опять она сделала это: проговорилась, когда надо было помолчать. Но ей теперь нечего терять! Ничего не изменится, если на этот раз Джордж, взбесившись, выбросит ее отсюда. Она все равно уезжает!
— Ты приехал, чтобы заботиться о своей семье, потому что сам хотел этого, и остался здесь потому, что тебе это необходимо! Ты взял к себе под крыло даже меня. А сейчас у тебя появился еще Солти, и ты думаешь взять несколько бывших солдат конфедерации. Ты человек, который не может жить без подопечных. Они делают тебя сильнее.
— Ты ошибаешься! Не знаю, с чего это ты взяла!
— Ты можешь лгать самому себе, но я не желаю слышать этой лжи!
— Хорошо, я не буду лгать. Я не хочу, чтобы ты уезжала! Я здесь для этого, чтобы попросить тебя изменить свое решение.
Роза почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног: она уже смогла разжечь костер гнева и отчаяния в своей душе, но Джордж так легко сбил ее с толку!
— Почему ты хочешь, чтобы я осталась? Не говори о Заке, о ком-нибудь еще: именно ты!
Роза тут же пожалела, что спросила об этом. Возможно, что единственной причиной были его братья… Она подумала, что не перенесет этого.
— Ты мне нравишься, — признался Джордж. — Наверное, ты всегда мне нравилась. Я восхищаюсь твоей энергией и смелостью!
— Достаточно о восхищении. Ты не испытываешь простого, непроизвольного чувства?
— Мое восхищение усиливает симпатию к тебе, — сказал Джордж, повторяя свои слова. — Я слишком хорошо знаю цену смелости, чтобы не придавать ей значения!
— Хорошо, тебе нравится моя смелость и энергия. А во мне самой тебе ничего не нравится?
— Но это и есть ты. Ты не была бы собой без этих качеств!
— Наверное, я ошибалась, — отвлеченно произнесла Роза, — и ты абсолютно не подходишь для мужа!
— Ты хочешь услышать от меня, что ты красивая, что я постоянно думаю о тебе, что единственное, чего я хочу — это быть с тобой, прикасаться к тебе?
— Да, — она выдохнула это слово из своей души. — Любая женщина хочет услышать это от мужчины, которого она…
— Она — что? — спросил Джордж.
— Скажи до конца то, что ты хотел, — опередила его Роза, нельзя было говорить, что она его любит. Она не сделает этого.
— Самым трудным для меня было держаться на расстоянии от тебя. Не представляешь, сколько раз я хотел дотронуться до тебя, хотел…
— Продолжай, — попросила Роза, — я никогда не думала, что ты чувствовал такое. Джордж подошел к ней ближе.
— Ты очень красивая женщина, Роза. Мне будет мало всей жизни, чтобы рассказать, что я пережил за это время, пока ты здесь!
— Но ты никогда ничего не говорил…
— Я хотел, но ты сказала, что это ни к чему не приведет.
— Забудь о том, что я говорила.
Они стояли совсем близко друг к другу.
— Я не знаю, как сказать об этом: я никогда не встречал такой женщины, как ты! Ты не хочешь, чтобы я говорил о своем восхищении. Но я должен начать с этого, чтобы ты поняла все. Ты не хочешь слышать, как я говорю о твоей смелости и энергии, но это такая же часть тебя, как твои глаза и губы!
Джордж протянул руку и дотронулся пальцами до щеки девушки.
Роза с трудом собралась с мыслями, чтобы ответить.
— Я знаю, но мне нравится, когда ты говоришь о моих губах!
— Я видел много красивых женщин. Кажется, совсем недавно еще мир был наполнен ими. Но для них конечной целью была красота. Они состояли лишь из красивых губ, бровей, красивой кожи, набора красивых, пропорциональных черт лица и частей тела. Единственное, о чем они мечтали, это о восхвалении своей красоты!
— Ты не думаешь, что на меня приятно смотреть?
— Роза, тебя считает красивой даже Монти! Заставить его оторвать взгляд от своих любимых коров хотя бы на пять минут может только поистине ошеломляющая красота!
Роза улыбнулась.
— Никогда не думала, что придется услышать подобный комплимент, но со мной произошло уже много такого, чего я себе даже не представляла.
— У меня это не очень хорошо получается?
— Да, признаться, иногда твои комплименты трудно понять…
Джордж взял девушку за руку.
— Я пытаюсь сказать, что ты на самом деле красивая! Но ты обладаешь как внешней, так и внутренней красотой. Ты покоряешь своими душевными качествами, тем, как пытаешься поделиться ими с другими людьми, не требуя ничего взамен!
Роза почувствовала, как рука Джорджа нежно гладит ее кожу. Ей не хотелось сейчас думать об отъезде.
— Теперь у тебя получается намного лучше…
— Чем больше я узнавал тебя, тем сильнее меня тянуло к тебе. Я представлял твои губы: они, как и твои глаза, преследовали меня повсюду. Но они не оставляли меня не только оттого, что их красоту невозможно забыть, но именно потому, что это твои губы.
— Вот теперь еще лучше, — прошептала Роза с закрытыми глазами, слова Джорджа согрели ее изголодавшуюся по теплу душу.
— Мне хотелось держать тебя в своих объятиях и целовать, но не потому, что это очень приятно. Я хотел обнимать и целовать женщину, которая окружила вниманием меня и мою семью, которая жертвовала делами, чтобы уделять внимание Заку.
— Продолжай.
Джордж нежно притянул к себе Розу.
— Потом я обнаружил, что мне плохо, неуютно, когда тебя нет рядом. Бывая далеко от дома, в зарослях, я думал о том, что ты в этот момент делаешь, дома я ловил себя на том, что отыскиваю тебя глазами. Принимая какое-нибудь решение, я хотел знать, что думаешь об этом ты. Ты настолько завладела моими помыслами, что я не могу представить, что тебя здесь не будет!
Он привлек к себе девушку еще ближе. Роза почувствовала, как напряжено его тело.
— Сначала я злился, потом ревновал, когда Монти стал заигрывать с тобой. Мысль, что ты нравишься кому-то еще, была для меня невыносима! Но мучительнее всего было думать, что ты испытываешь к нему ответное чувство. Тогда я понял, что хочу быть единственным, кто нравится тебе! Я сказал себе, что нечестно будет говорить тебе об этом, ведь я ничего не могу тебе предложить. Но в тот день, у реки, я, похоже, забыл об этом! Мне так хотелось поцеловать тебя, зная, что я тоже хоть немного нравлюсь тебе!
Роза сквозь материю своего платья почувствовала прикосновение тела Джорджа.
— Ты всегда знал это, — сказала она, с трудом стараясь перебороть волнение.
— Этого было мало: ведь никто из нас не говорил об этом!
— Ты сказал мне в самом начале, что не хочешь ни жены, ни семьи. Что толку говорить о том, чего у тебя никогда не будет?
Джордж обнял ее за плечи, она невольно приникла к нему.
— Именно поэтому я и хотел поцеловать тебя. Потому что не смог справиться со своим желанием. Что ты хотела сказать, когда минуту назад говорила о том, что любая женщина хочет услышать от мужчины, которого она…?
Роза попыталась отстраниться, но он крепко держал ее.
— Это нечестно.
— Все честно. Ты хотела услышать от меня правду. Теперь я хочу, чтобы правду сказала ты!
Роза собиралась солгать ему: зачем открывать душу человеку, у которого, казалось, ее не было? Да, он признался, что она нравится ему, что его к ней тянет, что он восхищается ее душевными качествами. Но это еще не настоящая страсть, которая длится всю жизнь! Его чувства недостаточно сильны для того, чтобы она могла вверить ему свою судьбу, и недостаточно прочны, чтобы он мог оградить ее от оскорблений Джеффа! Но в его отношении к ней было что-то такое, что не позволяло ее чувствам угаснуть, что превратило их в любовь. Знала ли Роза, что это? Смогла бы она сказать Джорджу об этом?
Роза вновь прильнула к нему. Ей будет легче сказать ему, если она не будет видеть его лица.
— Я никогда не забуду то утро, когда ты вошел в ресторан. При тебе я почувствовала себя настоящим человеком, женщиной, а не только машиной для обслуживания посетителей.
Джордж сильнее прижал девушку к себе.
— Знаю, что я приехала сюда с необоснованными надеждами. Я с самого начала это знала. Я приказывала себе держать свои чувства при себе, молча делая свою работу. Но оставаться бесчувственной рядом с твоими братьями невозможно! Такое впечатление, что ты вращаешься в каком-то смерче. Но его энергия никогда не выходила из-под контроля, потому что в центре этого урагана стоял ты!
— Ты мягко и тактично обуздывал гнев Монти, заботился о Заке, никогда не забывал, что Джефф страдает больше тебя! И относился с пониманием к Хену и Тайлеру. И ты никогда не забывал, что, несмотря на свое отсутствие, и Мэдисон остается членом вашей семьи. Ради нее ты пожертвовал своей карьерой, к ничем при том не давая понять братьям, что жалеешь об этом! Ты, сам того не зная, олицетворял доброту и заботу.
Взглянув на Джорджа, она увидела нежность и смущение в его глазах. Это придало ей уверенности и решительности для того, чтобы сказать ему то главное, чего она поклялась никогда не произносить.
— Ты всегда меня защищал, даже когда я злила тебя, ты был справедлив! Ты приказывал всегда с юмором и заботой! Ты самый замечательный человек, которого я когда-нибудь встречала. И я полюбила тебя!
У Джорджа был такой вид, словно его ударили по голове,
— Ты меня полюбила?..
Роза хотела вырваться, но Джордж держал ее в своих объятиях, как в железных тисках. Как, будучи таким чутким к своим братьям, он мог не догадываться о ее чувствах к нему? Если ей нужно было иметь доказательство того, что ее не любят, то сейчас она его получила!
— Неужели в это трудно поверить? Ты красивый, добрый, с тобой чувствуешь уверенность везде.
Джордж приподнял ее лицо за подбородок, глядя ей в глаза.
— Почему ты мне не сказала?
Роза почувствовала небольшое облегчение. Она не умела на него сердиться, даже если он этого заслуживал!
— Зачем? Неделями я лежала на чердаке, мечтая о твоих объятиях, о твоих поцелуях, о словах любви! А ты только сказал мне, что не видишь ничего плохого в том, что я тебе очень нравлюсь!
Но Джордж не слушал, осыпая ее лицо поцелуями. Он целовал глаза, нос, губы…
— Ты сказал, что мы можем наслаждаться друг другом и без всяких обязательств. Трудно быть более жестоким, даже если бы ты захотел! Ты очень похож на моего отца. Хотя ты был именно тем человеком, которого я искала, я не хотела влюбляться в тебя!
Поцелуи Джорджа стали более настойчивыми, а ее фразы становились все более прерывистыми.
— Только я допустила одну… ошибку. У этого человека нет места… в сердце ни для кого… кроме своей семьи. Он отгородил себя от остального… мира. Этот замечательный человек… боится такого пустяка… как влюбиться!
Джордж перестал целовать Розу.
— А что, если этот человек может влюбиться, но жениться не хочет, не хочет иметь семью. Но если он больше всего на свете желал бы доказать женщине, что любит ее?
Роза почувствовала, как угасает в ее теле страсть. Она разомкнула руки и, медленно опустив их Джорджу на грудь, оттолкнула его, и, глядя ему прямо в глаза, произнесла:
— Значит, этот мужчина путает любовь с желанием! У желания есть вся страсть любви, но нет ее теплоты. Оно только поглощает, но ничего не создает. Желание живет один момент, и будущее для него — неприятная мысль, пришедшая слишком поздно! Оно быстро возникает, но так же быстро и сгорает. А любовь может хранить свое тепло многие годы!
— Ты не веришь, что такой человек может полюбить тебя?
— Может, но он не позволит себе…
— Итак, ты не останешься?..
— Я не могу.
