Глава 14
Толпы людей на улицах создавали ощущение праздника. Казалось, весь город вышел из домов, чтобы увидеть, кого привел шериф. Женщины моментально забыли о покупках в магазинах, мужчины оторвались от разговоров. Даже дети высыпали на улицы. Где-то впереди Лорел заметила мелькнувшие в толпе головы Адама и Джорди.
— Похоже, у всех сразу нашлись причины выйти в люди, — поделилась впечатлениями Грейс Уорти. — Наверно, они наивно полагают, что, захватив двоих грабителей, положили конец кражам скота.
— Никого, кроме Питера и Уолли грабители не волнуют. Людям просто любопытно знать, кого же они схватили.
— Но почему всех так это интересует? — спросила подошедшая Миранда Трескотт.
Увидев Миранду, Лорел неуверенно поежилась. Рядом с этой девушкой Лорел чувствовала себя неполноценной. И хотя она была намного красивее Миранды, но все же ощущала себя почти уродливой. Миранда — хорошенькая и молодая, безупречно одетая и хорошо воспитанная — выглядела настоящей леди. Лицо девушки светилось добротой и дружелюбием. Но рядом с девушкой Лорел особенно ясно понимала, насколько неосуществимы ее мечты о счастье с Хеном. Сама того не подозревая, Миранда являла образец более удачливой соперницы.
— Люди — странные существа, — заметила Грейс Уорти. — С одной стороны, они надеются, что пойманные окажутся Блакторнами. С другой стороны, хотят, чтобы на месте пленников оказался кто-нибудь другой.
— Ничего не понимаю. Звучит совершенно бессмысленно, — сказала Миранда.
— Когда получше узнаете жителей и жизнь города — поймете. Люди подозревают давно, что за всеми кражами стоят именно Блакторны. Но члены этой семьи друг за друга стоят горой. Поэтому, если повесить одного из них, остальные начнут мстить городу.
— Но это противоречит закону, — возмутилась Миранда.
— Закон здесь защищает один-единственный человек. А один в поле не воин, — Грейс указала на Хена, въезжающего в город.
— Но неужели жители города…
— Жители поэтому и наняли шерифа, что не в состоянии справиться с проблемой самостоятельно, — пояснила Грейс.
К лицу Лорел прилила кровь. Слова миссис Уорти заставили ее посмотреть на все происходящее другими глазами. Оружие в руках корыстного человека причиняет только боль и горе. Но Лорел раньше не задумывалась о том, что то же оружие, оказавшись в руках таких благородных людей, как Хен, стоит на страже закона и порядка, защищая мирных жителей от убийств и грабежей.
Так говорил и Хен. Но ослепленная ненавистью к людям с оружием, подавленная страхом за будущее, она не понимала этого. Теперь же истина казалась очевидной: оружие должно находиться в надежных руках хороших и благородных людей, чтобы им не воспользовались ради корысти.
Толпа плотным кольцом обступила шерифа и пленников. Позади шерифа ехали два всадника с мрачными лицами и связанными руками. Чуть поодаль с важным видом гарцевали самодовольные Питер Коллинз и Уолли Риган.
— Уильям говорит, что это вряд ли прекратит грабежи, но, по крайней мере, на какое-то время остановит воров и заставит их призадуматься, — вставила Рут Нортон, с любопытством разглядывая пленников.
— Все зависит от поведения жителей, — проронила многозначительно Грейс.
— Что вы хотите сказать? — уточнила Миранда.
— В свое время кто-то же выпустил из тюрьмы Дэмьена Блакторна, — продолжила Грейс. — Если то же повторится и с этими двумя молодчиками, то рядом с шерифом не останется никого, кроме Питера и Уолли.
— И Уильяма! — важно добавила Рут. — Если не он, то кто же защитит его детей?
«Да, кто-то должен стать на пути Блакторнов, — подумала Лорел. — Но почему Хен должен противостоять им один? Жители города боятся сами взять оружие в руки. Но неужели больше не найдется людей, согласных вступить в схватку с преступниками за двести пятьдесят долларов в месяц?»
— Так эти двое — Блакторны, да? — спросила Миранда.
— Да, кузены Карлина, — ответила Лорел. — Корбет и Дойли.
— Откуда вы знаете? — удивилась Грейс.
— Не забывайте, я была замужем за Блакторном. И прожила среди них целый месяц, прежде чем…
Она замялась и замолчала. Лорел никому не рассказывала, как жестоко поступил с ней Карлин. И не собиралась рассказывать.
— … прежде чем я ушла от Карлина.
— Вы полагаете, Блакторны станут на защиту этих двоих?
— Им не понадобится никого защищать, если арестованных, как и Дэмьена, выпустят из тюрьмы, — ответила Грейс.
— Но это разные вещи. Конечно, то, что Дэмьен напал на вас, это ужасно, — поспешила заверить Миранда. — Но кража скота — серьезное преступление.
Грейс мрачно усмехнулась.
— Вы все схватываете на лету. Да, коровы, несомненно, важнее женщин.
Тайлер вернулся в город примерно через час. Через овраг он пробрался к городской конюшне. Джесси на месте не оказалось, поэтому Чаку Уилсону пришлось самому позаботиться о лошади Тайлера.
— Дайте ему немного овса, — напомнил молодой человек.
— Он весь в мыле. Похоже, ему досталось, бедняге, — заметил Уилсон, сочувственно оглядывая жеребца.
— Так оно и есть. Он хорошо потрудился.
— Вы что-нибудь видели подозрительное?
— Да. За грабителями стоят Блакторны.
— Надеюсь, вы сообщите об этом шерифу?
— Пока нет. Боюсь, шериф неверно истолкует мои слова. Мы с ним еще не нашли общий язык.
— Что, гордость не позволяет ему прислушиваться к советам младшего брата, да?
На непроницаемом лице Тайлера появилась тень улыбки.
— Что-то в этом роде…
— Не знаю, кто он, но готова поклясться честью бабушки, что этот человек — Блакторн, — сказала Грейс Хену. — Внешность, повадки и особенно колючий пронизывающий взгляд выдают в нем Блакторна.
— Значит, он только поел и сразу же ушел, да?
— Я больше ничего не заметила. Но, может, кто-нибудь еще видел. Этот человек неспроста заявился в город.
— Даже если он не Блакторн, стоит присмотреться к нему.
— Думаю, стоит, а то не сносить вам головы и не удержать Лорел сына.
— Вы подозреваете, что он приехал за Адамом? — насторожился шериф.
— Не знаю. Но уверена, что все Блакторны одним миром мазаны. Вряд ли этот отличается от остальных.
— Ну да, я видел Авери, — ответил кузнец, налаживая ось фургона. — Он оставлял в моем загоне лошадь.
— Вы видели, куда он направился?
— Он еще спрашивал о работе. Я посоветовал обратиться к Филу Бейкеру, мяснику. Ему всегда нужны помощники.
— А вам по дороге не встречался никто из Блакторнов? — спросил шериф у Сэма Овертона, возницы фургона, который помогал кузнецу.
— Встречал несколько раз. Но не обращал на них внимания.
— Буду крайне признателен, если вы оба не спустите глаз ни с одного незнакомца, появившегося в городе.
— Неужели нам угрожает опасность?
— Надеюсь, что ничего серьезного. Но, на всякий случай, нужно быть готовым к любым неприятностям.
— Прежде чем приступить к работе, следует обсудить некоторые вопросы, — заявил шериф. — Мы должны принять определенные правила и придерживаться их. В противном случае мы так и не построим канал.
В городской конюшне собралось около двадцати человек. Рядом с сараем уже стояло несколько повозок, нагруженных бревнами и досками, собранными за несколько дней вокруг конюшни. Вооружившись пилами и молотками, мужчины горели желанием приступить к строительству канала.
— И сколько же нам потребуется времени? — недовольно спросил один из собравшихся. — Мне хватает и своей работы.
— Несколько месяцев, — ответил другой. — Этот проклятый каньон находится в полумиле отсюда.
— Нам потребуется миллион бревен!
— Он обойдется в целое состояние!
— В случае очередного пожара отстроить город заново будет не дешевле, — напомнил шериф и добавил: — И не забудьте, что никто не смеет подниматься вверх по каньону.
Лорел со смешанным чувством наблюдала за процессией, приближающейся к ущелью. Начало работ радовало женщину — чем скорее они закончат строительство и получат воду, тем скорее она получит деньги.
Лорел воспрянула духом — тень свободы замаячила где-то вдали. Она так долго находилась в беспросветном отчаянии, что боялась поверить в то, что жизнь наконец улыбнулась ей. Лорел с опаской смотрела на окружающий мир. Что ждет ее за пределами каньона? Не обманется ли она в ожиданиях? В мечтах о будущем никто не интересовался ее замужеством и не смотрел на сына искоса. В мечтах они с Адамом были такими же, как все.
И в то же время вторжение людей в ее убежище вызывало тревогу. На сердце было беспокойно. Присутствие же Хена среди мужчин одновременно и волновало, и радовало. Она уже не притворялась, что равнодушна к нему, что не думает о нем дни и ночи напролет. Она перестала запрещать Адаму общаться с шерифом — Хен уже не казался недостойным образцом для подражания
Лорел была почти влюблена в него, в чем честно призналась себе. Однако она отчетливо осознавала безнадежность своего положения — Хен Рандольф не мог любить ее.
Горькие размышления прервал пробегающий мимо Адам. Женщина едва успела схватить сына за воротник.
— Пора приступать к работе. У нас на сегодня еще много стирки.
— Но я хочу посмотреть, — прохныкал мальчик.
— Ты уже смотрел. Но как только мы справимся с делами, я разрешу тебе вместе с Джорди покататься на лошади.
— Согласен.
Лорел подозрительно посмотрела на сына — раньше так быстро и легко он не соглашался. Очевидно, его что-то беспокоило. Женщина встревожилась: Адам выглядел подавленным и рассеянным, словно мучительно размышлял над какой-то важной проблемой.
— Как ты думаешь, ма, папе понравилось бы, если бы я помог его братьям отомстить шерифу? — спросил, наконец, мальчик.
Неожиданный вопрос сына застал женщину врасплох и поверг в смятение. Почему он задает такой странный вопрос?
— Твой отец не был похож на своих братьев.
— Но он обрадовался бы, если бы я помог его братьям?
— Нельзя помогать никому, кто хочет причинить вред другому человеку. Даже если речь идет о члене семьи.
Лорел с облегчением заметила, что ответ пришелся сыну по душе. Детское личико мгновенно прояснилось, он улыбнулся и убежал.
— Я быстро принесу воду, вот увидишь. Не успеешь и глазом моргнуть, как я вернусь, — прокричал он на бегу.
Лорел рассмеялась — на душе стало легче, тревога улеглась.
Шериф заметил Адама, который прятался за стволом платана и наблюдал за работающими.
— А почему ты не подойдешь ближе, чтобы лучше видеть? — удивленно спросил Хен. Странно, мальчик, казалось, сторонился его.
Адам покачал головой.
— Мама не разрешает мне спускаться вниз. Послушание Адама еще больше поразило молодого человека.
— Думаю, она не будет возражать, пока ты будешь оставаться рядом со мной.
Мальчик не сдвинулся с места, словно прилип к дереву.
Хен подобрал с земли несколько досок, погрузил их на небольшую тележку и направился по тропинке.
— Но мама сказала, что вы не будете ничего строить в каньоне.
— Обещаю, это понравится тебе.
— Что это? — не сдержал любопытства Адам.
— Пойдем со мной, увидишь сам. Мальчик последовал за шерифом. Увидев Хена, который толкал перед собой тележку с досками, Лорел застыла в изумлении. К горлу подступил ком, дыхание перехватило. Хен как всегда — в ослепительно белой рубашке, темных брюках, жилете и широкополой шляпе — выглядел обезоруживающе привлекательным. Она не могла остаться равнодушной, как не могла представить жизнь без Хена. Он уже стал частью (неотъемлемой частью!) ее существования.
Однако бросив беглый взгляд на доски, женщина нахмурилась. Она не собиралась здесь ничего строить. Лорел перевела обеспокоенный взгляд на тропинку — вслед за Хеном никто не шел. Что же он собирался делать?
— Сегодня мы начинаем строительство канала, — сообщил молодой человек, опуская тачку на землю. — Как только мы немного удалимся от входа в каньон, стук топоров уже не будет беспокоить вас.
До каньона доносился отдаленный приглушенный перестук топоров и выкрики людей.
— А что вы собираетесь делать с этими досками? — осторожно спросила Лорел.
— Соорудить небольшой канал для вас. Канал для нее? И строить будет Хен? Но что он знает о строительстве? Ведь он хорошо разбирается только в оружии.
— Мне не нужен канал.
— Зато Адам будет доволен, ему не придется каждый день носить воду из ручья.
— Разреши, ма, — жалобно простонал мальчик.
— Но мне нечем заплатить вам.
— Я и не собираюсь брать с вас деньги. Рассматривайте это как проявление доброй воли. Ты поможешь мне? — обратился Хен к Адаму.
И снова от взгляда Лорел не ускользнуло, что отношение сына к шерифу изменилось. Мальчик явно не горел желанием помочь Хену, и причина крылась не в лени. Лорел никак не могла забыть странный вопрос Адама о братьях отца. Кто бы мог настроить его против шерифа? Может, Шорти Вейкер? Но только не Джорди — он боготворил Хена.
— Но мне действительно не нужен канал.
— А я все равно построю его.
Лорел не сдержала улыбку. Молодой человек тоже улыбнулся в ответ.
— Я так и знала. Вы всегда поступали наперекор моей воле.
Хен выглядел смущенным.
— Но я только…
— Знаю, вы хотите сделать лучше для меня, — закончила вместо него Лорел. — Все мужчины, которых я знала, вели себя так же. Ну что же, я сумела устоять против них, устою и против вас.
— Честно говоря, мне казалось, что мы уже выяснили все спорные вопросы.
На губах молодого человека мелькнула лукавая улыбка. Или ей померещилось? Лорел вдруг охватило дикое желание броситься в объятия Хена, обвить его шею руками и покрыть лицо поцелуями.
— Возможно, вы правы. Обещаю постараться не замечать, что вы игнорируете мои желания.
— А я в свою очередь, постараюсь не вспоминать о том, что я оказываю дурное влияние на всех и вся.
Лицо Лорел залилось краской стыда.
— Еще раз прошу извинить меня за резкие слова. Я была неправа.
— Так значит, вы теперь уже одобряете людей с оружием? — недоверчиво спросил Хен.
— Не совсем так. Когда вы привели в город этих грабителей, я неожиданно поняла разницу между человеком с оружием и представителем закона. Кто-то ведь должен защищать покой мирных жителей. И я очень рада, что это вы, — Лорел хотела продолжить объяснения, но от близости Хена почва, казалось, уходила из-под ног. — Извините, мне нужно работать. А вы, если не передумали, можете приступать к строительству канала для Адама.
Она посмотрела вслед мужчине и мальчику, удаляющимся к ручью. Адам снова оживился, осыпая шерифа градом вопросов и не оставая ни на шаг. Как раньше. Лорел почувствовала облегчение. Как хорошо, что рядом с сыном находится Хен!
И… как хорошо, что Хен рядом с ней. Но потребность в его поддержке, заботе и помощи пугала.
Ей хотелось, чтобы он остался рядом навсегда. А если ему суждено уйти, то пусть лучше уходит сейчас.
Он ни словом не обмолвился о симпатии и расположении к ней, но его поступки были красноречивее слов. Казалось, все, что он ни делал, он делал ради нее, для нее. Женская интуиция не могла обманывать.
Лорел нравилось ощущать заботу Хена. Временами он, правда, бывал груб и резок и поступал по-своему, но при этом всегда оставался добрым и внимательным. Он искренне заботился о ней и о ее безопасности. Она жаждала его заботы настолько сильно, что иногда ревновала Хена к Адаму. Но в том, что Хен проводил слишком много времени с сыном, другими людьми, Лорел винила только себя — она отталкивала его.
Женщина взяла из кучи белья платье и опустила в мыльную воду. Наблюдая, как материя намокает, делая платье тяжелым, почти неподъемным, она продолжала размышлять о Хене. Нет, она больше не будет гнать его прочь. И позволит Адаму навещать шерифа в городе в любое время. Теперь она всем сердцем хотела, чтобы сын вырос похожим на этого загадочного человека.
Лорел бросила беглый взгляд на ручей. К ее удивлению, канал начал приобретать уже вполне отчетливую форму. Очевидно, Хен умеет обращаться с молотком не хуже, чем с ружьем.
Но способен ли он так же совладать со своим сердцем? Со своими чувствами?
На следующий день, придя в каньон, Хен с недоумением обнаружил, что ни Лорел, ни Адама не было дома. Должно быть, они уже закончили работу и ушли куда-то вместе. Молодой человек направился к лугу. Он не собирался возвращаться к работающим у входа в каньон.
Строительство и без него продвигалось довольно быстро — канал оформлялся прямо на глазах. До города, правда, было еще далеко, но самая трудная, скалистая часть пути осталась уже позади. Строить канал на ровной земле было гораздо легче.
Добравшись до луга, Хен увидел Адама. Молодой человек с гордостью стал смотреть на мальчика, гарцующего верхом на Санди, — мальчик добился значительных успехов. Обведя пристальным взглядом всю поляну, Хен заметил Лорел. Женщина уютно разместилась в небольшом углублении скалы, что позволяло скрыться от палящих лучей солнца и в то же время открывало прекрасный вид на луг.
— Можно присоединиться к вам? — окликнул Хен женщину, ловко пробираясь по скалистому выступу.
— Если не боитесь оставить без присмотра своих строителей, то добро пожаловать.
— Они будут только рады избавиться от меня хоть на время, — заметил молодой человек, подойдя к Лорел. — Я по-прежнему чужой среди них.
— Тогда присоединяйтесь, пожалуйста. Вы голодны?
Лорел расстелила в тени одеяло и достала из маленькой корзинки хлеб и холодную ветчину.
— Нет, нет, благодарю, — ответил Хен. — Хоуп и так кормит меня как на убой.
— Похоже, она не очень преуспела в этом. Женщина поспешно обернулась и посмотрела на Адама. Но Хен успел заметить выражение ее глаз. В глазах не осталось и следа гнева, недоверия, раздражения или разочарования.
У Хена перехватило дыхание — мучительная тоска и… страстное желание застыли в глазах Лорел. Он был потрясен. Женщина никогда не казалась Хену холодной, но раньше, когда она отвергала его, ей удавалось скрываться за непроницаемой равнодушной маской.
Уму непостижимо, почему до сих пор ни один мужчина не пришел в каньон и не покорил сердце Лорел. Такая красивая женщина никого не могла оставить равнодушным.
Хен опустился на камень рядом с Лорел. Взгляд женщины был прикован к Адаму, она не шелохнулась. Хен почувствовал, как где-то глубоко внутри медленно нарастает огненная волна, обдавая жаром все тело. С самой первой встречи он не дотрагивался до Лорел. Но сейчас им овладело огромное желание прикоснуться к ней.
Женщина неожиданно повернулась.
— А где вы жили раньше? Готова поспорить, вы никогда раньше не были шерифом. — Лицо Лорел не выдавало никаких чувств.
— Почему вы спросили? Неужели я такой плохой шериф?
— Нет просто вы не похожи на всех остальных шерифов. У вас репутация убийцы, но вы никого не убиваете. Вы суровы, даже порой грубы в отношениях с людьми — и в то же время приютили Джорди в своем доме. Всем в городе известно, что вы не пьете, не играете в карты и не увлекаетесь женщинами.
— Вы действительно хотите понять меня? Это важно для вас?
Задав этот вопрос, Хен отрезал путь к отступлению. Он чувствовал неуверенность, как человек, ступивший на зыбучие пески, но уже не мог повернуть обратно. Пока он не интересовался мнением окружающих, он находился в безопасности. Но сейчас все изменилось.
— Да, важно. Очень важно.
Тяжело вздохнув, он решился, наконец, рассказать о себе.
— Я родился в Виргинии. Когда мне было одиннадцать, семья переехала в Техас. Последние двенадцать лет я странствовал повсюду. Иногда мне кажется, что я ниоткуда и каждый раз ухожу вникуда.
— И это все?
— Вы хотите знать, когда я начал убивать?
На лице женщины не появилось ни тени растерянности или заинтересованности. Она не произнесла ни слова, даже не кивнула головой, но Хен понял, что именно это она хотела знать.
— Как-то раз я натолкнулся на двух негодяев, которые собирались повесить моего брата. Они уже набросили на шею Монти петлю. У меня не было больше ни секунды на размышление.
— Но почему потом вы не остановились и продолжали убивать?
— Люди то и дело покушались на нашу собственность и готовы были убить нас ради нее. Кто-то же должен был защитить семью. Эта участь выпала мне.
— Так значит у вас все-таки есть семья, — прошептала Лорел.
«Но почему все удивляются, узнав, что у меня действительно есть семья», — недоумевал Хен.
— Да, у меня шесть братьев.
— И ни одной сестры? Наверно, поэтому вы и не любите женщин.
Хен не верил своим ушам. Замечание Лорел потрясло его. Он поежился, словно от удара.
— Но почему вы решили, что я не люблю женщин? Вы ошибаетесь.
— Я не хотела обидеть вас. Но вам нечего стыдиться. Многие мужчины недолюбливают женщин.
Молодой человек открыл, было, рот, чтобы возразить, но промолчал. Нет, он не испытывал ненависти к женщинам. Просто он всю жизнь не верил им.
— Моя мать была ослеплена любовью к отцу. Она буквально ловила каждое его слово. Поэтому, когда он покинул ее, она не пережила потрясения и умерла. В ту пору нам с Монти было по тринадцати лет, Тайлеру и Заку и того меньше. И я не могу простить ей то, что она оставила нас, беспомощных детей, на произвол судьбы. Одних.
Еще ни одной живой душе Хен не признавался в своих чувствах и переживаниях. Он стойко переносил душевные страдания и пронес эту боль через годы. Он стыдился ненависти к матери, но ничего не мог изменить: мать не любила его и братьев достаточно сильно, чтобы найти мужество и продолжать жить. Она предала своих детей. С тех пор Хен не верил женщинам. Конечно, Роза была другой, но даже ей не удалось искоренить в душе Хена злобу и научить его любить и верить.
— Но не все женщины одинаковы, — мягко произнесла Лорел.
— Знаю.
Как он хотел стать другим! Как хотел, чтобы Лорел поверила, что он не виноват!
