Глава семнадцатая
Когда они приехали в Сидней, занимался рассвет. Весь обратный путь они проделали в полном молчании, лишь однажды оно было прервано кратким диалогом, Питер обнаружил, что Сьюзан бьет дрожь.
– Что холодно? Вот, возьмите плед.
– Спасибо, я не замерзла, правда. Я… я думаю о Денни.
Его нога нажала на акселератор.
– С ним будет все в порядке. Он вечно попадает в истории. Я больше беспокоюсь о товаре, который находился в грузовике. Судя по сообщению миссис Брэй, авария произошла уже после того, как грузовик загрузили новой партией рассады. Не сомневаюсь, что место аварии сейчас покрыто лучшими сортами моего мака.
– Почему вы так жестоки!
– Я тверд как сталь, но мне говорили, что этот металл тоже имеет свой срок годности. Вспомните обо мне, если вы когда-нибудь вздумаете что-нибудь поносить.
Звучало ли в его голосе что-то еще, кроме насмешки?
Сэндвич, навязанный ей во время остановки, стоял тугим узлом в желудке, а кофе, казалось, превратился в бушующий океан.
– Обычно события напоминают тех людей, с которыми связаны, – лаконично заявил Питер, – поэтому и раны Денниса должны быть поверхностные, как он сам.
Сьюзан промолчала. Она могла лишь снова повторить сказанное ранее:
– Вы жестокий человек.
«Он именно такой», – думала она по мере того, как они продвигались сквозь бледнеющую темноту ночи. Питер был безжалостным и жестоким.
Однако в тот момент, когда они достигли «Гринфингерса», ее уверенность в собственных обвинениях Питера несколько поколебалась. Опустив руку на дверную ручку с ее стороны, он на какое-то мгновение задержал ее. И Сьюзан увидела его улыбку, не саркастическую и ироничную, а мягкую, добрую, пусть и несколько утомленную. Так или иначе, его улыбка, казалось, пробивалась сквозь туман серого утра.
– Скверное время, не так ли, Сьюзан? Но все беды и несчастья не могут уничтожить солнце.
И он указал в сторону реки, над которой появились первые лучи солнца, делая окружающий мир цветным и светлым, прозрачным и нереальным. Но, хотя Сьюзан смотрела вперед вместе с ним, она ничего не замечала. Неожиданно ее взгляд, казалось, сделался блуждающим.
Ибо впервые он назвал ее по имени. Впервые он назвал ее «Сьюзан».
Она дождалась, пока он не убрал руку, и медленно вылезла из машины.
* * *
Как всегда Питер оказался прав: главный ущерб был причинен грузовику и его содержимому. Деннис практически не пострадал. Все это миссис Брэй сообщила им в хлопотах над гигантской яичницей с ветчиной. Сьюзан казалось, что она никогда не сможет съесть такое количество еды: сэндвич с кофе все еще колом стояли у нее в желудке. Тот краткий миг, когда Питер разговаривал с ней, хотя и отличался от остальных моментов, все же не улучшил настроения.
Она с тоской подумала, что смотрит на все с точки зрения человека, сидящего в скором поезде и вглядывающегося в проносящиеся мимо деревушки, полустанки и перелески. Больше всего ей хотелось знать, как относиться к мужчине, сидевшему напротив нее и с удовольствием поглощающему завтрак. Но, почувствовав на себе его взгляд и желая избежать расспросов, она храбро накинулась на яичницу.
– … И главное, – трещала миссис Брэй, – он вернется домой утром. Я уже приготовила ему комнату. Доктор Хилари сказал, что с ним ничего серьезного, только несколько царапин.
– Доктор Хилари? – именно это спросил Питер.
Миссис Брэй пустилась в длинные объяснения, но Сьюзан ее не слушала. Она думала о том, что все эти люди – из какого-то далекого прошлого. Приблизительно из тех времен, о которых поют дети: «Жил-был когда-то…»
… Деннис… Кэтлин… Роберт Хилари, наблюдавший за Андреа… Андреа? Где она? Возвратилась домой из Брисбена?
Тут Сьюзан вернулась в настоящее и услышала свое имя. Сначала миссис Брэй произнесла:
– Это, я думаю, лучший способ. Доктор говорит, что ему не требуется уход со стороны медицинской сестры, достаточно лишь наблюдения, и мисс Кэти готова помочь.
Она глубокомысленно посмотрела на Питера, и тот ответил ей тем же.
– Так что мисс Кэти может остаться здесь и присматривать за молодым человеком, а мисс Сьюзан может пожить в конторе.
– С вами все в порядке, мисс Ройден? – Питер, не поднимая глаз, намазывал бутерброд маслом.
Сьюзан пробормотала что-то в ответ, но ей очень хотелось поподробнее разузнать, о чем здесь говорилось. Деннис должен вернуться домой, Кэти собиралась присматривать за ним, доктора Хилари вызовут, если надо, Но Андреа… Где она была?
Миссис Брэй приготовила ванну. Сьюзан немного понежилась в теплой воде, привела себя в порядок и пошла в контору. Питер как раз выходил оттуда. Не глядя на Сьюзан, он произнес:
– Вам не нужно сегодня ни о чем беспокоиться. Лучше пойдите домой и отдохните.
– Я не устала. Так мне будет лучше.
– Хорошо, тогда не очень перенапрягайтесь. Я собираюсь отправиться за Денни.
Утром она слышала, как вернулся Питер, но была занята телефонными разговорами и решила не отвлекаться. Было много заказов, деловых предложений и просьб. Сьюзан с минуты на минуту ожидала появления Кэтлин и, наконец, услышав шаги, обернулась. Но это оказалась не Кэт. Это был Питер.
Он стоял посреди садовой мебели, довольно странно поглядывая на нее. Спустя мгновение она нарушила неприятную тишину и сообщила:
– Мистер Турлс, заказы следуют с завидным постоянством. – Он кивнул, не комментируя, все еще таинственно глядя на нее.
Потом сказал:
– Вы должны сходить позавтракать, мисс Ройден.
– Я не голодна.
Яичница с беконом была превосходна, но она даже не могла смотреть на еду в столь ранний час.
– Все равно, вы должны идти, он спрашивает о вас.
– Деннис?
Питер кивнул.
– У меня есть здесь дела, и я вполне могу сам отвечать по телефону. Не спешите особенно.
Подходя к дому, Сьюзан замедлила шаги. Она внезапно ощутила робость и неуверенность от предстоящей встречи с Деннисом. Он всегда говорил такие невозможные вещи. Без сомнения, подобное могло повториться. Увидев Сьюзан, Деннис сказал:
– Привет, Лютик! Смотри, что жених наделал с собой. Не вставай никогда напротив движения на автостраде!
Сьюзан раздраженно нахмурилась.
– Ну что ты говоришь, Деннис!
– Это правда.
– Нет. Ты не был женихом, ты…
Она вдруг удивилась внезапной и не свойственной ему серьезности на лице.
– Я был, – он говорил твердо. – Сьюзан, я собирался жениться на Кэт.
– Кэт!
– Разве это уж такой сюрприз для тебя? Питер знал все это время.
Сьюзан стояла очень спокойно. Она вспомнила ответ Питера, когда однажды заявила о том, что хорошо понимает Денниса. «Вздор, только одна женщина способна на это». Она восприняла тогда это высказывание, как насмешку над собой. Но оказалось, что он имел в виду абсолютно другое. Как она не догадалась раньше!
– О, Деннис, конечно, – она вздохнула. – Какая же я бестолковая!
– Это я вел себя глупо, – сказал он решительно. – Когда я уезжал в экспедиции, мне никогда не нужно было с ней прощаться, потому что она всегда была со мной. Я все же слепой идиот, никогда не придавал этому значения.
– И что же произошло? – прошептала Сьюзан.
– Откровенно говоря, ты ушла из офиса раньше, чем я предвидел, и когда вошел туда…
– Офис был пуст.
– Не совсем так, – голос Денниса звучал взволнованно. – Это было словно озарение. Столь же несомненно, определенно, безошибочно! Всюду знаки, Сьюзан!
– Знаки?
– Знаки любви. Везде мерещилась Кэт. Истина поразила меня точно так же, как и реальность. Я люблю ее. И всегда любил эту красивую, серьезную девушку. Я быстро выехал, и когда миссис Брэй сказала, что она не уезжала из города, я вскочил в грузовик. Без сомнения, я спешил, без сомнения, я не мог заниматься ничем другим. Все, о чем мог я думать, была Кэт. А конец ты знаешь – сотни коробок рассыпанных исландских маков.
Он печально засмеялся, а Сьюзан наклонилась и взяла его за руку.
– Ты уверен на этот раз? Деннис, ты должен быть уверен. Кэт не такая.
– Кэт – солнце, луна и звезды. Послушай, Сью, она для меня и мать и любовница одновременно.
В его глазах было нечто сильное, теплое и постоянное. От печальной усмешки не осталось и следа. Это было очевидно. Даже Сьюзан, сильно беспокоившаяся за Кэтлин, не сомневалась в этом.
– Она – мать, которой у меня не было, та, единственная, с наказующей щеткой, в которой такой тип, как я, сильно нуждается, и от которой мне только польза. Это она и кое-что еще. Она – мое собственное сердце, Сьюзан. Ты должна понять это.
– Я? – она покраснела. – О, ты имеешь в виду Стивена…
Деннис посмотрел на нее с упреком.
– Нет, не Стивена, Сью.
– Тогда кого?
Деннис рассмеялся.
– Ну ладно, тебе не удастся отвертеться после того ночного эпизода со стариком Питом.
– Деннис, ты заблуждаешься. Я думаю, это все было ошибкой. Я имею в виду… – она остановилась на полуслове.
Всего несколько часов тому назад она также протестовала в беседе с Питером.
– О, Деннис, – произнесла она беспомощно, но он начал опять смеяться.
Она обрадовалась, когда в комнату вошла Кэт.
– Привет, Сьюзан. Деннис, успокойся, пожалуйста. Теперь никаких протестов. Я забираю Сьюзан с собой. Шторы опускаются. Ты примешь эту таблетку и немного подремлешь.
– Как ты жестока, сестра Соловей.
– А ты невозможен.
– Аспирин, бинты и липкий пластырь – вот все, что я подразумеваю.
– Ты готова, Сьюзан? – Кэт вежливо игнорировала его.
Впрочем, после того, как он выпил стакан воды, она оставила легкий поцелуй на его лбу. И на мгновение задержалась.
– Хорошо поспи, мой дорогой, – сказала она.
Девушки вышли на веранду.
– Теперь уже не возвращайся. Питер не будет сердиться, – сказала Кэт.
Сьюзан кивнула и опустилась в полотняное кресло. Кэт села рядом.
– Удивлена, Сью?
– Да, знаю, меня нисколько не удивило. Я была ужасной эгоисткой, дорогая, думающая только о своих заботах.
– Мне кажется, ты превзошла саму себя. Если бы ты не пошла на встречу с Деннисом, всего этого могло бы не случиться или случилось бы гораздо позже. Помнишь, однажды я обмолвилась, что с этим парнем надо что-то делать. Тогда мы здорово волновались за Андреа.
– Кэт, а где Андреа?
– Дай мне закончить, Сьюзан. Я всегда хотела, чтобы ты услышала это.
– Извини!
– Потом я решила не помогать в другой раз. Так я думала до тех пор, пока не узнала Денниса получше, и пока он не попал в переделку; пока он не узнал меня и не понял, что я единственная, кто вытащит его.
– И в этот раз тебя там не оказалось?
– В этот раз – нет. Сьюзан, я хочу, чтобы ты поняла. Деннис – тот тип мужчины, которому нужна привязь. Он всегда будет нуждаться в этом. До тех пор, пока веревка держала его у берега, он был в полном порядке. Если сдерживать его некому, он должен опираться только на себя.
– Ты боишься, что он не смог бы?
– Немного боюсь. Но мне следовало бы рискнуть, правда? Я должна позволить ему найти надежную гавань.
– Кэтлин, эта гавань – ты?
Сьюзан знала ответ, но ей хотелось услышать его от этой грустной, милой девушки. Кэт спокойно улыбнулась.
– Я – ограничивающий фактор, если хочешь. Но, Сьюзан, – она наклонилась вперед, – я думаю, и кое-что еще. Мне кажется, мы оба имеем то, что нужно. Никакой гордости, никаких ограничений, щедрость в прощении, снисходительность, доброта. Возможно, один – слаб, но другой – силен, по-настоящему, это не имеет значения, не так ли? Это должно быть уравновешено в конце концов.
– Ты изумительна, Кэт!
– Ничего подобного, но я воительница. Я могла бы воевать за каждую пядь земли, ведущую к любимому человеку. Более того, Сью, в конце концов он научится бороться сам. Мы оба владеем свойством продолжать бесконечность. Не думай, что я строю замок на песке, говоря тебе, что это будет продолжаться. Я сделаю это. Я привяжу Денниса к себе. Но… – она откинулась назад с легкой таинственной улыбкой, которая сделала ее почти красавицей, – он захочет быть привязанным ко мне.
Вернувшись в свой офис, Сьюзан вспомнила, что забыла переспросить об Андреа у Кэтлин. Где была Андреа? Сьюзан размышляла над этим вопросом также тщательно, как проверяла счета. Она решила попросить миссис Брэй закончить четырехчасовой чай, но эта леди плюхнула на пол поднос, проворчала что-то о докторе, желающем войти, и поспешила из комнаты. Доктор… доктор Хилари… Сьюзан покрутилась на веранде и увидела Роберта, ожидающего у входной двери.
Она слышала, как миссис Брэй бегом спустилась в холл, чтобы принять входящего доктора в той официально манере, на которой она всегда настаивала.
Роберт повернулся, услышав свое имя.
– О, да это Сьюзан.
– Роберт, может, ты мне скажешь что-нибудь об Андреа? Я страшно обеспокоена.
– А что ты хочешь знать?
– Что-нибудь из того, что известно тебе.
– Мне известно совсем немного.
– А именно?
– Только то, что я женился на этой особе сегодня утром.
– Ты… ты… что?
– Прости, Сью, увидимся в другой раз.
Дверь открылась, и дом поглотил его. Сьюзан буквально остолбенела, уставившись на закрытый главный вход, сгорая от любопытства и ощущая сильное огорчение за Питера. Она вернулась в офис, чувствуя себя безутешной. Она не знала, как и что думать. Роберт Хилари только что сказал: «Он и Андреа поженились».
С неожиданным воодушевлением она подняла трубку и набрала номер хирургической клиники Черифилда.
– Это кабинет доктора Хилари?
– Да.
– Миссис Хилари, могу я поговорить с миссис Турлс. Если она там, пожалуйста, позовите Андреа.
Пауза, а затем:
– Говорит миссис Хилари младшая. Я была миссис Турлс, но понимаешь…
Неожиданный взрыв смеха.
– Сьюзан, это ты?
– Да, но…
– Неужели ты не знала до сих пор? Разве Роберт не сказал?
– Сказал, но я не поверила своим ушам.
– Это абсолютная правда. Роберт и я женаты. Когда я находилась в Брисбене, он почему-то решил, что я обязательно вернусь и выйду за него замуж. Причем, все это должно случиться за один день. Так что он заготовил документы заранее, так, на всякий случай. Разве это не потрясающе?
– Но, Андреа…
– О, дорогая, не говори только, что ты приятно удивлена. Это было бы глупо. Именно ты подтолкнула меня к этому.
– Я?
– Да, в машине. Ты привезла меня в хирургию по поводу внутренних болей, помнишь?
Опять взрыв смеха.
– Андреа, ты это серьезно? Я имею в виду, на этот раз ведь все серьезно, не так, как было с Деннисом, правда? И не то, что с Роджером?
Молчание, и потом – с другого конца провода – неожиданно серьезный тихий голос:
– Сьюзан, я была глупая маленькая девочка, когда выходила замуж за Турлса. Глупышке все казалось сказкой, в которой красивый принц привел принцессу в зачарованный замок. Теперь это не имеет значения. Это был не замок, а он не принц. Все, что имеет значение, только то, что я женщина и женщина, которая полюбила Роберта.
– А потом Деннис, Андреа?
– Я не могу объяснить это. Роберт говорит, я просто плыла по воле волн. Возможно и так. Я действительно не знаю, и мне действительно все равно. Одно точно: я ужасно счастлива и собираюсь завести кучу детей. Роберт думает так же.
В голосе Андреа чувствовался подъем, и Сьюзан вспомнила тот случай с красивым мальчуганом в кремово-голубой коляске, и как он смотрел на Андреа, и как она, Сьюзан, обвиняла Питера. Питер…
Это был именно тот камень, который нарушал покой пруда. От счастья Андреа расходились круги несчастья Питера.
– Андреа, ведь Питер… – Но было уже поздно.
Андреа повесила трубку.
Питер не было за ужином, она не видела его и потом. Сьюзан вновь навестила Денниса, поговорила с Кэт и миссис Брэй, но все это время ее мысли были заняты другим. По какой-то причине Сьюзан чувствовала страшную нервозность. Хотя ни Кэти, ни миссис Брэй, не упоминали открыто, как это сделал Деннис, о ее прерванном путешествии с Питером прошлой ночью, она чувствовала их осведомленность, ошибочность и, не менее ясно, очевидное сочувствие. Сьюзан очень хотелось рассказать им правду, но обозначить словами тему разговора, значило бы вовлечь их в дискуссии, но Сьюзан знала, что не вынесет этого.
Она рано ушла спать. Хотя прошлая ночь оказалась почти бессонной, сна не было видно ни в одном глазу. Она лежала с открытыми глазами, как это было прошлой ночью в отеле, когда она, свернувшись калачиком на узкой постели, вслушивалась и ждала… Сейчас все повторялось.
И вдруг она поняла… Она прислушивалась к шагам Питера.
На следующий день ей стало известно, что Питер уехал в очередную экспедицию для пополнения своих образцов. Каждому казалось само собой разумеющимся, что он поставил ее в известность об отъезде, и ее гордость не позволяла сказать им обратное. Возможно, Питер и собирался упомянуть об этом, когда вошел вчера в офис с предложением проведать Денниса. Она вспомнила, как он странно смотрел на нее в тот момент. Пытаясь подавить чувство обиды, Сьюзан решила разобраться на столе и в картотеке Кэт. Потом принялась за стол Питера. Цветочных каталогов здесь было в изобилии. Она неторопливо перелистывала страницы, восхищаясь старомодными, пысокопарными описаниями: «Элегантный цветок, щедро украшенный полосками багрянца…», «Образец, рождающий изобилие благословенных колоколов…». Она подумала, что в садоводстве всегда пользуются такими разглагольствованиями. Потом вернулась к уборке. Странным образом две вещи поразили ее. Одна – увядшая спрессованная роза, подобная той, которую дети закладывают в страницы Библии. Другая – маленький заостренный на конце прутик. Она с любопытством рассматривала эти предметы. Роза стала почти коричневой, но ближе к цветочной чашечке все еще сохранилась нежная розоватость. Сьюзан стояла на коленях у стола, держа мертвый цветок на ладони. Она мысленно перенеслась назад, в прошлое, но нет, этого не могло быть. Питер не мог взять розу из того букетика, который она принесла в день свадьбы Линн, и все-таки это был именно тот букет крошечных бутонов. Прутик был другой. Это было очевидно. На нем хранились ее инициалы. Все женщины, работающие в оранжереях, делали это. Они выращивали растения и на некоторых ставили свои имена. Но почему прутик здесь? В столе Питера? И почему здесь же находится маленький мертвый бутончик розы?
Она медленно закрыла ящик и заметила на столе сложенный вдвое лист бумаги.
Это была официальная бумага с ее собственной размашистой подписью. Она раскрыла и прочитала с интересом. Нет сомнения, это был ненавистный контракт. Сьюзан быстро пробежала глазами сверху вниз, затем начала все сначала. В самом деле, это был обычный контракт, в котором не упоминалось ничего о вещах, интересных для нее.
«Шестимесячный контракт, – сказал Питер. – Вы остаетесь со мной на шесть месяцев или выплачиваете остаток шестимесячного жалования, возмещая все неудобства, связанные с вашим досрочным отъездом. Этот штраф пошел бы на выплату жалования вашему преемнику.» Никаких дат на бумаге не стояло. Она была так же свободна, как до приезда сюда. С этого самого момента она была свободна уйти из «Гринфингерса» и никогда не возвращаться. Глубоко погруженная в свои мысли, она не услышала знакомых шагов. Сьюзан все еще держала контракт, когда Питер сказал своим обычным спокойным голосом:
– Те, кто слушает тебя, – неудачники, но те, кто сует свой нос в чужие дела, очевидно, более успешны. Я думаю, то, что вы внимательно прочитали, принесло вам облегчение?
Она почему-то обрадовалась его появлению. Через несколько мгновений Сьюзан забыла о контракте.
– Почему вы вернулись? Экспедиция закончилась?
– Она и не начиналась. Я не мог тронуться с места. Вы же ушли прошлой ночью.
– Да.
– Планы изменились?
Молчание, затем он ответил немного угрюмо:
– Нет, не думаю, что когда-нибудь действительно имел планы на серьезную экспедицию, или охоту, как я ее называю.
Она поняла, что он говорит об Андреа, и ее сердце потянулось к нему.
Она однажды тоже стояла, как теперь он, глядя на длинную и пустую дорогу. Если бы Питер взглянул на нее, то был бы приятно удивлен неожиданной мягкостью в ее глазах. Но его взгляд остановился на контракте, который она все еще держала в своих изящных руках. Когда он говорил, его голос казался простуженным.
– Вы так и не ответили, мисс Ройден. Это была приятная новость для вас?
Словно облитая его холодностью, она взглянула на него, и ее щеки запылали.
– Вы обманули меня.
– Обман на обман. Вы это имеете в виду? Все ваше отношение ко мне с тех пор, как вы приехали сюда, в Акуну, было одним сплошным обманом. Я действовал просто, по принципу «зуб за зуб».
– Зачем вы поступили так? Почему хотели удержать меня здесь?
– Я говорил вам уже, я научил вас многому. Зачем все начинать сначала с другим человеком.
– Вы руководили мной, – она покраснела опять.
– Да, с помощью собачьей палки.
Спустя несколько мгновений она пришла в себя, затем поднялась с пола, держа контракт при себе. Обдуманно, она разорвала его от края до края.
– В этом не было необходимости: ваш поступок ничего не меняет.
– Для меня многое меняет, мистер Турлс. Теперь я свободна.
Он не ответил. Вместо этого двинулся вперед. Когда он заговорил, голос его был грубый и неестественный.
– Итак, вас ничто не удерживает. А как насчет этого?
Неожиданно он сжал ее в своих объятиях. Такого с ней никогда не случалось. Никто ее так раньше не обнимал. Она чувствовала его болезненный голод, когда его руки сжались на ее талии. Когда он целовал ее, Сьюзан почувствовала его нетерпение и острое желание.
– Питер…
Смущенный восторг обуял ее. Она почувствовала бессознательный порыв ответного чувства. Но голос разума отрезвил ее. Его голод был голодом по Андреа, нужда в Андреа. Андреа была вне досягаемости навсегда, и это была его месть. Сьюзан попыталась вырваться, но он лишь крепче прижал ее к себе. Она знала, что надо сопротивляться, но ей это давалось с трудом. Он был требователен, дико нежен, этот мужчина, которого она чувствовала, знала даже лучше, чем он знал себя.
Но в данной ситуации не было места лишним эмоциям. Для него она являлась Андреа. Или девушкой вообще, которая ему поможет забыть другую.
Сьюзан вырвалась и резко отвернулась. Теперь их разделяло пространство комнаты.
– Это было отвратительно.
– Простите, если вы так считаете.
– Я уеду завтра же.
– Уезжайте лучше сейчас, немедленно.
Он в свою очередь резко развернулся, пересек офис Кэт и широко распахнул входную дверь.
– Путь открыт, Сьюзан, – он почти кричал.
Она последовала за ним с высоко поднятой головой, расправив плечи, с каменным лицом.
Когда она проходила мимо него, серые глаза встретились с зелеными, но лишь на одно мгновение, без эмоции, без всякого выражения. Он отвернулся, прежде чем они могли встретиться взглядами во второй раз, прежде чем она могла удивиться своей тоске, боли и обиде.
