Глава тринадцатая
В течение следующей недели о Ноне ничего не было слышно, но зато эпидемия дала себя знать. Она распространялась со страшной скоростью.
Ланс стал первой жертвой. Однажды вечером он вышел наверх из туннеля, жалуясь на боль в горле.
– Ничего страшного, – улыбнулся он Элис, – просто я немного хриплю, когда зову вас, дорогая.
Барк, который оказался неподалеку – в Эдамленде все устроено так, что где бы вы ни оказались, везде находитесь в пределах слышимости, – приказал:
– Немедленно в постель, Доббс.
Ланс удивленно поднял брови, но подчинился. Никто не спорил с боссом, когда он говорил таким тоном. Стоило подумать над этим, невольно признала Элис: никто не спорил с Уолшем. Полное подчинение.
Она положила обед Ланса на поднос.
– Что-то не так? – спросил ее молодой инженер. – Барку не понравилось, что я называю тебя дорогой?
– А ты так думаешь?
– Нет. А ты?
– Нет.
Ланс печально посмотрел на тарелку с пищей.
– У каждого человека может быть плохое настроение. Но что я сделал, Элис?
– Поймал простуду.
И пока Ланс жевал, Элис тихо сидела рядом, впервые задумавшись о своей жизни.
На следующий день босс поймал ее с поличным. Тихо войдя в комнату, он заглянул через плечо Элис, неожиданно кашлянул, от чего она подпрыгнула на стуле, и спросил:
– Что это?
Немного смущаясь, Элис сказала:
– Это рецепт:
Ей было не по себе от того, что она его просвещает. Что такого было в этом мужчине, что заставляло ее отвечать?
– Рецепт?
– Я… я не очень хорошо приготовила, не так ли?
– Это когда вы готовили за Альфреда? Нет, – сказал он резко, – вы не справились полностью.
Элис раздраженно защищалась:
– О, я понимаю, я разбила все яйца, но…
– Дело не только в яйцах, мисс Эннан, котлеты подгорели, картошка была комковатая, желе не застыло, печенье было бы хорошим, если бы вас звали Фидо и вы сидели бы на коврике у двери и грызли его.
– Спасибо, – сказала холодно Элис.
– Однако, – продолжал не спеша Барк, – я не вижу необходимости заниматься сейчас зубрежкой.
– А почему нет? – вспыхнула она. – Вы думаете, мне предназначена роль старой девы всю мою жизнь, поэтому я не должна учиться готовить?
– Я не думаю, что вам предназначена роль старой девы, – сказал он спокойно.
– И что дальше?
– А дальше, мне кажется, – продолжал он загадочно, – вам действительно нет необходимости готовить самой.
– Это что, головоломка?
– Давайте назовем это предсказанием.
– Это не имеет смысла, – сказала она, пожимая плечами.
– Для меня это имеет смысл.
– Так скажите мне, – попросила Элис.
– Пока не скажу, детка.
– Я не детка!
– Нет, детка, поэтому я не могу ничего сказать. Пока.
На этой же неделе позвонила Нона. Все это врем Элис ожидала ее звонка, но шли дни, и она начала думать, что он уже не снимет трубку и не услышит ее четкий и довольно резкий голос: «Это Нона Уолш».
«Для меня не имеет значения, – говорила она себе, – что она легкомысленная тетя Барка».
Тетя Барка, да, конечно, а что касается… жены Барка?
Жена? Жена этого большого, авторитетного человека, боящегося микробов?
– Это Нона Уолш, – прозвучал в трубке голос.
– Извините?
(Как будто она не расслышала).
– Уолш Нона. Повторить по буквам? – В ее голосе звучала снисходительность.
– Нет, спасибо, я просто удивилась, услышав фамилию Уолш. Понимаете, у нас здесь уже есть Уолш.
– Конечно, дорогая, если бы его не было, разве я стала бы звонить? А сейчас Барк там?
– Извините?
(Как будто она не поняла).
– Мистер Уолш. Мистер Беркли Уолш.
– О, мистер Беркли Уолш. Сейчас посмотрю. Нет, его здесь нет.
– Вы в этом уверены, дорогая?
– Конечно, уверена, – возмутилась Элис.
– Не теряйте самообладания. Конечно, он стоит того, чтобы попытаться сдерживать себя, не так ли? Большой босс и привлекательный мужчина, но как бы то ни было, если он там, быстро его позовите.
– Его здесь нет, – повторила Элис.
– Ну, хорошо, тогда в другое время. Свободного времени у меня как раз достаточно.
– А у Беркли Уолша его нет, – сказала решительно Элис.
– О, вы плохо его знаете. Вы, должно быть, та одинокая девушка, о которой я слышала. Элис, не так ли? – Прозвучал неприятный смешок. – Элис из Эдамленда.
– Я Элис Эннан.
– Но надеетесь поменять фамилию? – Снова смех.
«Какая я нехорошая, – пожурила себя Нона Уолш, когда от Элис не последовало ответа, – но все юные особы мечтают о замужестве».
Набравшись смелости, Элис спросила:
– А вы не мечтали, миссис Уолш?
– Дорогая, я не мечтаю, я действую.
– Вы артистка? – Элис сделала вид, что не понимает женщину.
Нона Уолш сказала:
– Я позвоню снова. Вы можете это сказать Беркли.
– Что звонила его жена?
«Что это за брак такой?» – Элис задумалась.
Установилась довольно продолжительная пауза, затем бодрым голосом она дала Элис указание:
– Скажите только, что звонила Нона.
– Да, миссис Уолш.
«Итак, это был такой брак… брак, который позволяет супругам быть на расстоянии, брак, о котором девушка не может и мечтать», – думала Элис.
У нее мелькнула надежда, что Барк, узнав о звонке Ноны, проявит к этому какой-то интерес. Но слабая надежда исчезла тотчас же, как только Элис сказала ему:
– Звонила Нона.
Барк Уолш резко дернулся, как будто его ударило током.
– Что?
– Звонила Нона, – повторила она.
– Какая Нона?
Очень тихо Элис проговорила:
– Уолш.
Наступила тишина. Элис могла только сказать, что это была ужасная тишина.
– Откуда она звонила? – спросил он.
– Она не сказала, – ответила Элис.
– Вам надо было узнать, откуда, а также какой это был звонок – местный или междугородний.
– Это был местный.
– А конкретней?
– Киандра, – уточнила Элис, – она была там днем раньше.
– Когда, точнее?
– В тот день, когда я ездила в Киандру. Я видела ее там.
– Откуда вы знаете ее?
– Она видела снеговика… Я имею в виду снеговика, для которого я слепила трубку и назвала вашим именем… Помните, я говорила вам… Я еще просила у вас прощения за свою шутку.
– Продолжайте. – Взгляд Барка стал жестким.
– Она сделала замечание по поводу вас, – заключила Элис.
– После чего вы решили, что она Нона Уолш.
– Я слышала, как кто-то называл ее по имени.
– Очевидно, что вы очень заинтересованы во мне и в том, что со мной связано, – заметил мистер Уолш хмуро. – Во мне… и моих делах? – Он пристально посмотрел на Элис. – Почему?
– Почему? Ну… ну, я полагаю, это естественно. – Щеки Элис покраснели. – Я имею в виду…
– Что вы имеете в виду, Элис?
– Я имею в виду, что вы босс, – почтительно сказала Элис.
Он нервно теребил губу пальцами. По какой-то причине ее ответ, казалось, раздражил его.
– Что Нона сегодня сказала? – спросил он.
– О, какую-то чепуху о молодых девушках с романтическими мечтаниями.
– Совершенная чепуха, – согласился Барк.
– А потом она просила передать мистеру Уолшу, что звонила Нона. Вот я вам и говорю.
– Благодарю, – сказал Барк.
Его брови сошлись, образуя сплошную линию и придавая его взгляду сердитое выражение.
Назавтра Элис планировала поездку в Киандру. Надо было забрать письма и купить кое-что из канцелярских принадлежностей.
По дороге она думала об отце. У него ухудшился аппетит, это тревожный признак. И уставать он стал быстрее.
Но день был прекрасен, и вскоре мысли Элис потекли по другому руслу.
Все же, несмотря на свои неудачи в качестве секретаря мистера Уолша и в области кулинарии, одну несомненную победу она одержала, и эта мысль привела ее в хорошее расположение духа.
Дело обстояло следующим образом. Вследствие камнепада пострадал дом семейства Лиз, и был образован Комитет помощи. На собранные средства дом восстановили, причем Элис поручили конкретное дело: спроектировать веранду и проследить за соблюдением всех параметров.
В целом работа была одобрена, а сама Элис была просто в восторге, хотя еще не видела свой проект воплощенным в дереве и камне. Правда, цвет занавесок несколько подкачал. Но уж такая она, эта Элис! Не получается, чтобы все было без изъяна. Хотя, что там занавески! Мелочь. Маленький штрих. А на веранду надо бы взглянуть, и она обязательно выкроит для этого время.
Неожиданно для себя самой Элис подумала: может быть, все ее промахи и неудачи оттого, что она в последнее время недостаточно помышляет о Боге? Речь, конечно, не идет о покаянии. Каяться ей не в чем. Или, например, о том, чтобы исповедаться. Но обратиться за наставлением к духовному пастырю, попросить поддержки – это другое дело. Ведь, в конце концов, можно просто побеседовать и в беседе коснуться волнующих ее проблем. И имеется подходящая кандидатура – преподобный отец Флетт.
Тем более, что он знает отца, и это отличный предлог зайти и завести разговор. Элис решила, что так и поступит.
На почте, когда Элис получала письма, она назвала, фамилии отца и Барка Уолша. При имени последнего женщина, сидевшая невдалеке и заполнявшая телеграфный бланк, подняла голову и с Интересом посмотрела на Элис. Скомкав бланк и подхватив изящную сумочку, женщина вышла вслед за ней на залитую солнцем улицу.
– Элис?
Девушка обернулась и увидела перед собой приветливо улыбающуюся женщину, одетую элегантно и со вкусом.
– Вы удивлены, не правда ли? – сказала незнакомка. – Я – Нона Уолш.
Элис от изумления не нашлась, что ответить. Если бы та не подошла и не заговорила, Элис вряд ли узнала бы в этой роскошной даме ту Нону Уолш, которую она однажды видела мельком.
Та весело рассмеялась. Смех ее был искренен и заразителен, и губы Элис невольно тронула улыбка.
– О, я так рада! – щебетала та, хватая Элис под руку и увлекая по улице в сторону центра. – Знаете ли, я тут ни с кем не знакома, а одной бродить по городу очень тоскливо. Извините меня за тон, которым я говорила по телефону. Со временем я все вам объясню, и, уверена, вы меня поймете. Так что же мы предпримем?
Элис пожала плечами, не зная, что ответить. Нона не дала ей времени подумать.
– Вот что. Я предлагаю считать, что мы давно знакомы, пойти куда-нибудь перекусить, а потом пробежаться по магазинам. Идет?
Нона Уолш излучала такую радость по поводу их знакомства, казалась такой естественной и жизнерадостной, что Элис без колебаний приняла и дружбу и приглашение.
Казалось, только сейчас Элис поняла, как не хватало ей женского общества, подруги, возможности просто поболтать и посмеяться, а то и посплетничать. Восхищение мужчин – это нормально. Но когда с такой подкупающей простотой другая женщина с восторгом отзывается о твоей фигуре, цвете лица, гладкой коже и безупречном вкусе, то разве можно остаться равнодушной и не влюбиться в эти сияющие добротой глаза? Тем более, что Нона была гораздо старше Элис, и от этого ее мнение становилось еще более весомым. Но энергии ей было не занимать, и Элис подчинилась этому бурлящему потоку.
Время летело незаметно. Они затронули столько тем, сколько посетили магазинов, то есть бессчетное количество. В разговорах ни разу не прозвучало имя Беркли Уолша, и, когда они отдыхали за коктейлем под тентом маленького кафе, Элис, не задумываясь, пригласила новую подругу посетить их лагерь. Нона с благодарностью согласилась, наговорив Элис на прощанье кучу комплиментов и осветив тысячей лучезарных улыбок.
Очарованная, оглушенная, сбитая с толку, Элис не заметила в улыбках Ноны затаенной усмешки.
Элис, в равной степени уставшая и довольная, отправилась назад в Эдамленд. По пути она с удовольствием перебирала в памяти покупки, нарядные витрины, а в ушах стояли прощальные слова Ноны:
– Так ждите, дорогая! Я непременно приеду!
Нона не заставила себя долго ждать: уже на следующий день Элис, услышав во дворе шум мотора и выглянув в окно, увидела, как ее новая подруга, помахав вслед уезжающей машине, изящно и непринужденно отдает распоряжения рабочим, свободным от смены и собравшимся вокруг нее, о переноске в дом своего весьма обширного багажа. Растерявшись и обрадовавшись одновременно, Элис пошла ей навстречу, по дороге думая о том, что теперь жизнь осложнится и неизвестно, как к этому отнесется Барк, когда вернется из шахты.
Нона очень быстро освоилась в непривычной обстановке, и через некоторое время они уже пили чай, к которому Альфред подал вкусные пирожные, и болтали обо всем так же легко и свободно, как в Эдамайнеби. В какую-то минуту Элис оглянулась на дверь и почувствовала, как внутри у нее что-то оборвалось: в дверях стоял Барк Уолш и холодно изучал их обеих; лицо его было бледно, губы плотно сжаты. Увидев, что Элис заметила его, он сделал несколько шагов, слегка поклонился и сказал:
– Здравствуй, Нона. Рад тебя видеть.
Нона пыталась заключить его в свои объятия, но, видя его сдержанную холодность, ограничилась поцелуем.
Присоединившись к ним, Барк Уолш задал Ноне несколько ничего не значащих вопросов и, казались, не слишком прислушивался к ее ответам. Потом вдруг, резко обернувшись к Элис, спросил:
– Ну, мисс Эннан, вы ведь долго мечтали о женском обществе – надо полагать, теперь вы довольны?
Смешавшись, Элис пролепетала что-то о пирожных, которые закончились. Нона вызвалась сходить за ними к Альфреду:
– Заодно я посмотрю и вашу кухню.
После ее ухода за столом воцарилось враждебное молчание, которое было прервано каким-то странным шумом на лестнице и вслед за ним – возбужденными и тревожными голосами.
– Что там происходит? – зло сказал Барк и пошел посмотреть.
Ужаленная недобрым предчувствием, Элис побежала за ним.
Оказалось, что Нона, спускаясь по лестнице, неловко ступила на незнакомую ступеньку и упала, подвернув ногу. Вокруг нее уже хлопотали рабочие, которые и перенесли ее в комнату Элис и устроили на ее кровати.
Барк Уолш, лицо которого выражало едва сдерживаемое бешенство, сказал тоном, не допускавшим возражений:
– Я еду в Эдамайнеби за доктором Андерсом. Вы, мисс Эннан, поедете со мной.
Элис даже не успела ничего сообразить, как они уже ехали по знакомой дороге. Неожиданно Барк, молча и яростно глядевший вперед, взорвался:
– Что заставило вас пригласить ее сюда? Она все равно приехала бы, но при чем здесь вы? Поддались ее чарам? И не скрежещите зубами – зачем вам понадобилось выпроваживать ее?
– Послушайте, я вовсе не выпроваживала ее… вообще-то да, но только за пирожными… и я не скрежещу зубами, просто я всегда хотела иметь рядом другую женщину.
– Женщину, но не Нону, – мудро заключил Барк.
Подобное восприятие привело Элис в ярость. Она даже завертелась.
– О чем это вы? – зло вскинулась она.
Его ответ совершенно потряс девушку. «Это действительно ужасно, – подумала она, – услышать, как муж, пусть даже удалившийся, какими бы ни были их отношения, мог сказать и подумать – такое»:
– Я хотел бы, чтобы она оказалась на другом краю света.
