ГЛАВА 4
Следующая неделя выдалась спокойной для мисс Мэллоу, что дало ей возможность перевести дыхание и отдохнуть от светских встреч. Большую часть времени она проводила дома за работой, однажды присутствовала на скучном обеде с дядей Кларенсом и матерью и посетила концерт старинной музыки в обществе пожилой приятельницы дядюшки.
Лорда Дэмлера тоже ожидала мирная неделя. Его чествовали во дворце Карлтон на приеме у принца-регента; однажды он обнаружил, что в его дом незаметно прокралась в его отсутствие молодая особа и поджидала его в спальне; его попросили написать комедию для презентации в театре Друри Лейн; он выиграл тысячу фунтов в фаро; приятно провел время, флиртуя с леди Маргарет Халстон и был награжден костюмом папаши за ребенка, зачатого во время его пребывания в Америке девицей, которая знала о его репутации, но не была осведомлена о времени и маршруте его странствий.
В пятницу вечером маркиз зашел за леди Мелвин, чтобы сопровождать ее на вечер, на который ему не хотелось идти. Он застал тетушку уже одетой и готовой к выходу. На голове ее красовался безвкусный тюрбан пурпурного цвета. Она была вся увешана бриллиантами без чувства меры и вкуса.
– Решила изобразить витрину ювелирного магазина Хет? – язвительно осведомился он.
– Я выгляжу ужасно, правда? Но мне совершенно нечего надеть, а бриллианты отвлекут внимание от старого платья, не так ли?
– Они, несомненно, отвлекут внимание, но не от платья. Нет ничего вульгарнее избыточного количества драгоценностей. Мне кажется, что ожерельем и целой коллекцией брошей можно пожертвовать, они совершенно не нужны.
– Не имеет значения. Завидовать будут не бриллиантам, а тому, что я появилась в твоем обществе.
– Ты забываешь, тетушка, что мне следует подумать о твоей репутации.
– Знаешь, почему я сегодня так плохо подготовлена? Целый день читала следующую книгу мисс Мэллоу, которую ты рекомендовал.
– У нее есть еще книги?
– Целых три, и они восхитительны. Только что закончила «Кошку в саду».
– Звучит весьма заманчиво, – протянул он и зевнул, прикрыв рот длинными пальцами. – Значит, это о животных?
– Нет, это двуногая кошка. Старая кляча, вроде меня, которая рыщет по саду, видит, что ей не положено, и болтает потом о том, что подглядела.
– Что ей тоже не полагается делать. Удивлен, что из-под пера мисс Мэллоу выходят такие безнравственные вещи.
– Будто ты ее так хорошо знаешь.
– Почти совсем не знаю. Не говори, что ты с ней знакома.
– Недавно познакомилась. Фанни Берни привела ее сюда на прошлой неделе и сидела, поджав губы, слушая бестактные замечания своей протеже.
– Думаю, что мы говорим о разных дамах. Моя мисс Мэллоу не способна на бестактность.
– В лицо, может быть, и не скажет. Но позлословить за спиной – это у нее отлично получается. На твой счет тоже проехалась.
– В самом деле? – он остолбенел. – Могу полюбопытствовать, что она обо мне говорила? Мы едва знакомы, странно, что она могла нелестно отозваться обо мне.
– Не столько о тебе лично, сколько о книге.
– Припоминаю, что она хвалила мои поэмы.
– Как-нибудь поинтересуйся ее подлинным мнением.
– Что же она сказала? Надеюсь, что ты не скроешь от меня, Хетти.
– Боже, да у тебя головокружение от успехов. Ходишь как надутый индюк от сознания собственного величия. Собрат-писатель и замечания лишнего не может сделать без того, чтобы ты не взвился на дыбы. В общем, ничего особенно плохого она не говорила. Просто ей показалось неправдоподобным, что в один день герой успел перенести погоню индейцев, спасти, трех девушек, успеть на бал и завязать роман с женой губернатора. Она помешана на достоверности.
Дэмлер пожал плечами.
– Я же не романист, который все расписывает по минутам, я поэт. Говорила еще что-нибудь?
– Ей не понравилось, что у тебя задействован весь земной шар. Собирается свою следующую героиню запустить в космос и превзойти тебя в описании чудес.
– Пожалуйста, пусть попробует. Я не претендую на звезды. Она о них тоже пишет? Леди Мелвин засмеялась.
– Боже праведный, нет, конечно. Она просто шутила. На самом деле очень приземленная особа. Здесь у меня три ее романа. Хочешь, убедись сам.
– Не читаю романов.
– Проиграешь хорошее пари.
Он взял со столика «Сочинение» и взглянул на него.
– Хорошо. Попробую прочитать это. Надеюсь, что буду крепко спать с ее помощью.
– Покровитель индейцев! Кстати, если будешь беседовать с ней, имей в виду, что она знает, что ты дал мне книгу в тот самый день когда получил ее. Так что будь осторожен.
Дэмлер поправил повязку дрожащим пальцем.
– Так вот что ее настроило против меня! Я уже успел сообщить, что получил большое удовольствие от ее книги.
– Когда же ты успел?
Леди Мелвин, разумеется, не претендовала на то, чтобы завоевать сердце племянника, но проявляла собственнический интерес к его делам.
– На прошлой неделе. Мне она показалась ужасной занудой – слова толком не сказала. Зато ее дядюшка – ценный экспонат!
Хетта пыталась подзадорить племянника, чтобы тот рассказал больше. По его лицу она видела, что он не договаривает, но Дэмлер отказался удовлетворить ее любопытство.
Раут оказался скучным лорд Дэмлер не задержался там долго. Поехал в клуб и проиграл половину суммы, выигранной на прошлой неделе. Уже около дома, когда он собирался выйти из кареты, рука его случайно легла на книгу мисс Мэллоу. Раздраженно пожав плечами, маркиз отнес три томика в гостиную. Было еще не поздно. За бокалом эля он небрежно раскрыл первый том, пробегая глазами отдельные строчки. Некоторые фразы или остроты заставили его улыбнуться, вскоре он читал роман самым серьезным образом. В отличие от тетушки читал он быстро. Перед тем, как лечь спать, Дэмлер уже кончил вторую книгу, а до завтрака справился и с третьей и пополнил список почитателей таланта мисс Мэллоу.
Если бы он знал раньше, что роман посвящен молодой леди, готовящейся стать старой девой и влачащей жалкие дни в обществе нудной тетки в провинции, где ей не с кем отвести душу, он бы даже не открыл книги. Но теперь не мог не отдать должное писательнице – в повествовании прекрасно отразилась реальная жизнь, в этом, по-видимому, и заключалась его притягательная сила. Никаких замысловатых фантазий, вроде тех, которыми пестрели его поэмы, – ничего подобного в книге не было. Это была настоящая литература, а то, что писал он, подделка, рассчитанная на дешевый эффект. Дэмлер долго сидел, размышляя, и чем больше сравнивал работу этой маленькой чопорной леди со своей собственной, тем угрюмее становился его взгляд.
Маркиз вышел из дома и купил другие два романа мисс Мэллоу, а затем весь день читал «Кошку в саду». Будучи знакомым с дядюшкой писательницы, он легко узнал его в музицирующей героине «Сочинений». Пародийный дар мисс Мэллоу потряс его, по ее виду нельзя было предположить, что она способна на сарказм – типичная божья коровка, тихоня с лягушачьим темпераментом. Она, конечно, знала, что дядя Кларенс никогда не прочтет этой книги. Но кто был прототипом второго романа? Лорд Дэмлер был убежден, что это была реальная фигура, и ему не терпелось познакомиться с автором.
Устав от чтения, лорд Дэмлер отправился на званый обед. За столом он оказался рядом с Молчуньей Джерси, самой знаменитой болтуньей Лондона. При мысли о том, как могла бы изобразить его соседку мисс Мэллоу, он не мог сдержать улыбки. Леди трещала без умолку, что избавляло маркиза от необходимости поддерживать разговор, и он мысленно снова возвращался к мисс Мэллоу. За обедом пришло решение снова навестить ее на следующий день, пригласить покататься в его карете, чтобы она могла отдохнуть немного от говорливого дядюшки и посмотреть, действительно ли девушка так скучна, как ему показалось. Он считал, что покорить робкую молодую леди не составит для него большого труда. Вот уж удивится свет, увидев его с безвестной старой девой! Его даже самого позабавила подобная мысль.
На следующий день лорд Дэмлер не отказался от мысли о визите и приготовился сделать это в первой половине дня. К своему величайшему удивлению, он почувствовал, что волнуется. Не как какая-нибудь неопытная институтка, конечно. Отнюдь. Ему приходилось обедать с принцами, ужинать с принцессами, флиртовать с герцогинями и графинями, и при этом он не испытывал ни малейшего смущения. А сейчас предстоящий визит к маленькой неинтересной леди почему-то вселял в его душу чувство неуверенности. Он подумал, что девушка постарается составить для себя его критический портрет, будет судить о нем со свойственной ей манерой подмечать смешные черточки и ещё, чего доброго, высмеет его в очередном опусе. Что она может написать о нем? «Джентльмен, которому удалось поставить высший свет на колени с помощью черной повязки на глазу и скверных стихов…» Нет, она укусит больнее.
Однако позднее, когда маркиз предстал перед живой романисткой, казалось, что его волнение передалось и ей. Она выглядела, словно пораженная громом, хотя не настолько, чтобы забыть предупредить служанку, чтобы та не беспокоила мистера Элмтри. Не меньше самого маркиза мисс Мэллоу желала оградить их от встречи с болтливым дядей Кларенсом, который мог снова все испортить.
Мать мисс Мэллоу, благоразумная, хотя и ничем не примечательная дама, посидела минут десять за это время Дэмлер успел предложить Пруденс прокатиться по Лондону.
– Я позабочусь, чтобы с вашей дочерью ничего не случилось, мэм, – заверил он миссис Мэллоу.
– Пруденс вполне может сама позаботиться о себе, – ответила мать.
– Ее имя говорит само за себя, – улыбнулся он.
Пруденс пристально рассматривала лорда Дэмлера. В этот момент она наконец осознала, что имеет дело с простым смертным из костей и мяса, в жилах которого течет обыкновенная красная кровь. Возможно, в его случае комбинация этих элементов человеческого тела сработала более удачно, но все же он, как и она, был просто человек. В мгновение ее благоговейный страх перед ним рассеялся, словно легкое облачко от порыва ветра.
– Интересно, сколько раз вам приходилось выслушивать подобные банальные фразы по поводу вашего имени, – сказал Дэмлер, когда они выходили из дома.
– Чаще, чем хотелось бы.
– К тому же это неправда, что ваше имя говорит о характере, – продолжал он, помогая ей сесть в карету.
Таких роскошных экипажей мисс Мэллоу не приходилось видеть вблизи, не то что кататься на них. Отец в свое время держал небольшую коляску, и у дяди Кларенса была неуклюжая карета, которая служила уже больше двадцати лет. Новенький экипаж Дэмлера блестел лакированными дверцами с фамильным гербом, серебряными вензелями, а сиденья внутри покрывали настоящие тигровые шкуры.
– Напоминает дикие джунгли, – засмеялась Пруденс.
Ему сразу стало стыдно, он подумал, что проявил плохой вкус.
– Я тоже недостаточно благоразумен. Видите, использовал свои трофеи для самой неподходящей цели. Нужно было сделать из них придиванные коврики.
– Надеюсь, вы не считаете, что ходить по ним более благородное занятие, чем сидеть на них? – заметила она.
Это была ничего не значащая фраза, рассчитанная на то, чтобы заполнить паузу, прежде чем карета тронется, но он снова почувствовал себя неловко.
– Почему вы думаете, что мое имя не подходит мне? Считаете меня неблагоразумной? – спросила Пруденс, стараясь скрыть впечатление, произведенное на нее каретой. Особенно любопытно выглядели маленькие дверцы с серебряными ручками.
– Именно так. Поступить с дядей Элмтри, как вы сделали, было не совсем благоразумно, мисс Мэллоу.
Пруденс не могла скрыть удивления. Неужели он считал свое общество таким ценным подарком, что упрекал ее за то, что она лишала дядю удовольствия встретиться с сиятельным гостем? Кларенс наверняка так и воспримет ее жест, но со стороны Дэмлера было непомерной гордыней принять ситуацию таким образом. Проглотить пилюлю, не разжевав, Пруденс не могла. Дэмлер уловил ее настроение.
– Чем я заслужил вашу неприязнь, мэм? – спросил он. – Я намеревался вести себя самым деликатным образом. Вы не можете отрицать, что расписали дядю в «Сочинении» самым неподобающим образом.
– Вы хотите сказать, что прочитали роман?
– Конечно. Было нелегко вырвать его из рук Хетти. Давал ей почитать, – добавил он, не смущаясь ложью, так как возвращать книгу хозяйке он не намеревался и считал ее теперь своей собственностью.
– Но он никогда не догадается, даже если прочитает «Сочинение». Как вам удалось узнать его? Я специально переделала его в женщину, и никто не понял. Надеюсь, вы не занимались сравнением их ресниц?
Смеяться над дядей Кларенсом было почти непристойно, но все же Пруденс льстило, что кто-то ее понимал, и не осуждал. Она невольно улыбнулась.
– Нет, детали внешности и туалета я опустил, символы также. Если не ошибаюсь, они появились недавно. Лоренс непременно захочет позаимствовать идею, надо соблюдать полную секретность, – предупредил он в знак того, что согласен участвовать в заговоре.
– И уж, конечно, выдаст за свою находку.
– Как только дядя Кларенс изобрел мазок охры под носом, чтобы сделать более рельефной форму, Лоренс тотчас же присвоил его открытие.
– Плагиатор! Если за ним не присматривать, он начнет сажать модели в три четверти профиля, как на портрете Моны Лизы, и требовать, чтобы они так же складывали руки. Я восхищен вашими книгами. Вы настоящий художник слова.
Пруденс вспыхнула от удовольствия.
– Общепризнанным художником являетесь вы, милорд.
– Чепуха. Не пытайтесь мне льстить. Мои поэмы – дешевка, вы это знаете, мисс Мэллоу.
– Я так не думаю. Они просто потрясают. Мне они очень нравятся, я просто обожаю их.
– Не хочу этого слушать, – он погрозил ей пальцем. – Теперь, когда вы получили известность советую быть осторожнее в литературных оценках. Вам придется придержать ваш язычок. У меня есть точные сведения, что мисс Берни была чуть ли не шокирована вашей острой критикой в мой адрес лорд Дэмлер тоже, конечно, обижен. Особенно потому, что все, что высказали, поразительно верно.
– О, но я не…
– Разве вы не собирались послать героиню на луну, потому что я завладел всем земным пространством? Конечно, собирались. У Хетти длинный и острый язык, но она не имеет обыкновения лгать.
– Я… я просто шутила, поймите же.
– Понимаю, теперь, после того, как познакомился с вами. Хочу сказать, что стал лучше понимать вас.
Маркизу хотелось узнать ее еще лучше. Она была непохожа ни на кого из его знакомых.
– Хотелось бы знать, кого вы вывели в «Кошке в саду»?
– Героиня, как вы теперь легко можете догадаться, – это мужчина, ужасно любопытный. Он жил рядом с нами в Кенте. Холостяк в летах – удивительно, что общество относится к ним намного благосклоннее, чем к нам, старым девам, хотя они ничуть не лучше. Когда ко мне кто-нибудь приходил, он всегда подглядывал через забор.
– Так Эмили – это вы. Я даже не подозревал.
Эмили была молодая жизнерадостная героиня романа, обладавшая некоторыми чертами Пруденс.
– Нет, ее я придумала, – пояснила мисс Мэрлоу, вспомнив, что ее героиня почти красавица. – Просто я использовала некоторые реальные факты.
– Я бы так не смог.
– Не сомневаюсь, что вы сами пережили добрую половину приключений, о которых написали. Все испытать было просто невозможно.
– Все они реально происходили, если не со мной, то с кем-то еще. О некоторых я слышал, но в каждом есть элемент вымысла.
Пруденс скептически хмыкнула.
– Из того, что я читала, я поняла, что вы легко мешаете правду с вымыслом.
– Меня приняли за Марвелмана из-за моего имени. Я не планировал делать героя с себя. Вообще я начал сочинять эти поэмы, чтобы одолеть скуку, мучавшую меня вечерами. Когда лишаешься интересной компании или увлекательного занятия, приходится искать замену.
Карета въехала в парк и тут же была замечена. Каждый второй экипаж останавливался, и его пассажир хотел поболтать с Дэмлером.
Маркиз шутил и улыбался собеседникам, и трудно было догадаться, что он умирает от скуки. Этого, однако, нельзя было сказать о Пруденс. Такого дня в ее жизни еще не было. Дэмлер представлял ее титулованным особам, но старался не останавливаться надолго, а, перекинувшись несколькими репликами, ехал дальше.
– Как вам это нравится – чувствовать себя рыбой в аквариуме? – спросил он с обезоруживающей улыбкой, когда смог улучить несколько минут между приветствиями знакомых.
– Очень занятное ощущение. Если всегда повторяется то, что сегодня, удивительно, что вам удается как-то продвигаться по парку вообще.
– Часто бывает еще хуже, – бросил он несколько устало. – Не нужно было приезжать сюда. Нам не дают поговорить. Следовало предположить, что так будет. Поедем лучше за город.
Они выехали на Челси-Роуд и смогли наконец отдохнуть от приветствий и представлений. Молодые люди с удовольствием беседовали о своей работе, о его путешествиях, но очень мало о самой Пруденс. Прощаясь с ней у дверей ее дома после длительной прогулки, лорд Дэмлер сказал:
– В следующий раз поговорим о вас, мисс Мэллоу. Я все время болтал о себе, и так ничего и не узнал о вас. Итак, до завтра?
Пруденс кивнула и вошла в дом, двигаясь как во сне. Дядя Кларенс уже поджидал ее и снова принялся подтрунивать над племянницей.
– Сразу понял, что он к тебе неравнодушен. По глазам его видно – да, да. Нужно запомнить это выражение, попробую передать его в красках. И повязку надо будет убрать. Очень интересный молодой человек, но повязка его портит. Что он тебе говорил?
– Высоко отзывался о ваших портретах, дядя.
– Неужели? Странно, он их никогда не видел, но, наверное, слышал обо мне – при дворе меня знают. Сэр Альфред упомянет о моих символах. Он часто бывает при дворе. Так он хочет познакомиться с моими работами? Ну, что ж, охотно покажу студию, ведь он уже практически член нашей семьи. Когда он придет?
– Думаю, скоро, – ответила Пруденс осторожно.
– Если зайдет, когда я буду в студии, пошли за мной непременно. Сейчас рисую близнецов. Смогу прерваться ненадолго. Или приведи его в мастерскую. Пусть поучится, как нужно позировать.
Кларенс без колебаний произнес последнюю фразу о джентльмене, которого рисовали величайшие художники Европы и который знал позу Моны Лизы не хуже, чем она сама. Пруденс прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Раздражавшая ее глупость дяди сейчас вдруг показалась просто забавной, ибо мысленно она считала Дэмлера участником сцены и смотрела на происходящее его глазами.
– Мы не должны возлагать на лорда Дэмлера больших надежд, Кларенс, – предупредила миссис Мэллоу. – С его стороны это просто дань вежливости как писателя по отношению к коллеге.
– Чушь, он влюблен в нее. Я уже сказал миссис Херринг. Она позеленела от зависти. Хочет, чтобы ты зашла к ней с маркизом как-нибудь, Пру, когда у вас возникнет желание.
– Дядя, нельзя говорить такие вещи посторонним. Что, если до него дойдет? Он будет шокирован.
– Ты очень застенчива, дорогая. Такого кавалера, как Дэмлер, надо немного поощрить. При его физическом недостатке он наверняка робеет.
– Что вы имеете в виду? Какой недостаток?
– Глаз, конечно. Но это не должно тебя пугать. Я позабочусь, чтобы потомки никогда не узнали разницу между его здоровым глазом и больным. Какой символ ему больше подойдет?
– Еще не решено, дядя, будете ли вы рисовать его.
– Но я согласился. Никаких проблем. Спроси у него в следующий раз, когда он придет охмурять тебя.
– Он не собирается «охмурять» меня.
– Что за девчонка. Пока не наденет кольца на палец, слова из нее не вытянешь.
Для себя он уже решил вопрос ее замужества, поэтому возражать было бессмысленно. Миссис Херринг была оповещена, в ближайшие два дня эта новость станет достоянием каждого, кого удастся встретить.
