ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
– Что может случиться с мисс Вейнрайт, если мы будем рядом? – возразил Льюис. – Ты становишься похож на отца, Джон, – тот тоже ничего никому не разрешал.
– Чего бояться, действительно? – настаивала Чарити.
Мертон сдался, ему не хотелось показаться слишком жестким перед Чарити, хотя в душе он понимал, что ночная прогулка через лес сопряжена со всякого рода опасностями. Сквозь густые деревья не было видно неба, шелест листвы наводил ужас, крики лесных обитателей, потревоженных вторжением человека, вызывали ощущение незащищенности. Чарити в знак благодарности за разрешение сопровождать джентльменов в обитель отшельника предложила Мертону опереться на ее руку, но по мере их продвижения вперед все чаще хваталась за его рукав, ища защиты от пугавших ее теней и шорохов.
Льюис шел впереди.
– Сейчас придем, еще один поворот. Уже слышно, как журчит ручей. Надо подобраться без шума, – прошептал он.
Путешественники вышли на небольшую открытую площадку, где стоял дом Неда. Окна не были освещены, камин не топился – ни облачка дыма не выходило из трубы. Они бесшумно приблизились к дому.
– Он уже спит, – шепнул Льюис. – Тем лучше, меньше масла уйдет на лампы. Вы были правы, Чарити, Нед слишком много пьет.
– Постучи в дверь, – распорядился Мертон. Льюис легонько постучал.
– Если он спит, то не услышит, – сказал Мертон и забарабанил в дверь палкой. Ответа не последовало.
Он, недолго думая, разбил палкой окно, звон стекла разнесся далеко по лесу.
– Мертон, что вы делаете? Какая необходимость? – испуганно воскликнула Чарити.
– Иначе мы не сможем войти. Льюис, вынь осколки и полезай внутрь, откроешь нам дверь.
– Не знаю, право… Как-то неловко…
– Дом – это крепость, и все такое, – бормотала Чарити в нерешительности.
– Насколько мне известно, этот дом принадлежит мне, – заявил Мертон.
Льюис осторожно удалил из рамы остатки разбитого стекла, но все еще не решался влезть внутрь. Он громко позвал:
– Нед, Нед, ты дома? – Не получив ответа, просунул в окно голову и позвал еще раз. Никого. Льюис влез внутрь и открыл дверь.
Мертон, двигаясь на ощупь в темноте, нашел лампу; Льюис покрутил фитиль и зажег ее.
Их изумленным взорам предстала элегантная комната, великолепно обставленная в стиле барокко. На окнах висели роскошные парчовые портьеры; подкладка из простого хлопка скрывала их от любопытных глаз с наружной стороны дома. У окна стоял мягкий диван, обитый тисненым бархатом, на столике около него – початая бутылка кларета из лучших запасов Мертона и бокалы. Пол покрывал изысканный персидский ковер, вдоль стен расположились изящные столики, – на каждом дорогая лампа, на стенах – знакомые Мертону картины.
– Это полотно Каналетто, я помню, висело в наших Золотых Покоях для гостей! – воскликнул он.
На одном из столиков Льюис увидел прекрасную вазу Веджвудского фарфора.
– Она раньше стояла в моей комнате. Мама сказала, что ее разбили слуги!
Мертон прошел в смежную комнату, ведя Чарити за руку. Спальня тоже являла образец изысканного вкуса – широкая постель под атласным пологом, парчовые портьеры, письменный стол и туалетный столик – все атрибуты жилища джентльмена.
– Смотрите, это серебряный туалетный набор отца! Ну, это уж слишком! – воскликнул Льюис. – Заберу домой. Он рассовал по карманам две щетки для волос и расческу в серебряной оправе.
– Не понимаю, как все это оказалось здесь. Без согласия маман этого не могло произойти, – сказал Мертон. В углу спальни он заметил ящик своего лучшего кларета. На столике около кровати стояла пустая бутылка. Он сердито стиснул зубы. – Не обошлось без Багота, из слуг только он имеет доступ в винный погреб.
– Если так живут все отшельники, я не прочь занять это место, – сказал Льюис. – Ни следа власяницы, ни подставки для молитв, ни распятия, ни картин на библейские сюжеты. Живет в праздной роскоши, питание получает с господского стола. Интересно, кто у него тут убирает?
– Судя по толстому слою пыли – никто, – ответила Чарити.
Льюис взял в руки книгу, лежавшую на комоде.
– Ни одной священной книги в доме, даже Библии не видно. Это Шекспир. Представьте – старина Нед читает Шекспира. Старый плут.
– Говорила же вам, что он цитировал Шекспира, – напомнила Чарити.
– Вопрос в том, где его носит среди ночи, – недоумевал Мертон.
Чарити сказала:
– Если это действительно он играл роль Мег, то должен был встретиться с тем, кто его послал, и доложить о результатах. Он же не единственный участник.
– Опять вездесущая мисс Монтис! – прорычал Льюис.
Чарити вспомнила;
– Обратили внимание, что когда Багот готовил столик для виста, мисс Монтис настояла, чтобы леди Мертон села спиной к камину? Она сказала, что Ее Светлости нужно прогреть спину. Но это значило поместить ее лицом к окну, где появилось привидение.
– Надо отдать ей справедливость – Монтис умеет устроить свои замыслы как нельзя лучше.
– Теперь мне припоминается еще одна деталь» на которую я вначале не обратила внимания, – добавила Чарити. – Я видела, как Сент Джон выходил из леса сегодня. Это было после ланча, когда он ушел из Холла. Он как-то боязливо озирался, подходя к конюшне. Может быть, Сент Джон тоже участвует в заговоре, Мертон?
– Сент Джон время от времени навещает Неда, – заметил Льюис. – Вряд ли Монтис нужно столько помощников. Она сговорилась с Недом. Ну и идиоты же мы: бьем здесь окна, а эта парочка замышляет очередную гадость. Рано или поздно он должен прийти домой. Подождем здесь.
– С меня достаточно. Недом займусь завтра, – заявил Мертон решительно.
– Ладно. Можем еще встретить его на обратном пути. Смотрите во все глаза, – посоветовал Льюис.
Они погасили лампу и вышли. В знак протеста Льюис прихватил пару бутылок кларета.
– Пусть скажет спасибо, если не получит одной из этих бутылок по голове, – пробурчал он.
Трое молодых людей, вышедших из дома отшельника, представляли живописное зрелище: один хромал, опираясь на палку, у другого карманы были набиты щетками и бутылками; все были возбуждены и соблюдать тишину не могли. Но добрались до Кифер Холла без особых приключений, не обнаружив следов Неда ни по пути, ни около дома. Мертон, войдя в дом, тут же бросился наверх, потом снова спустился в гостиную и объявил, что перевел мать в Гобеленовую комнату и она заперла дверь на ключ. Монтис, как обычно, избегала смотреть ему в глаза. Она не отходила от леди Мертон, поэтому не имела возможности встретиться с Недом.
– Значит надо ждать его прихода, – сказал Льюис, выгружая из карманов трофеи.
– Ей придется спуститься вниз, чтобы открыть ему дверь, – сказал Мертон.
– Не исключено, что Монтис будет говорить с ним из окна своей спальни, – добавила Чарити. – Было бы неплохо покараулить около дома.
– Вы правы, – согласился Мертон, и они оба посмотрели на Льюиса.
– Понимаю. Мне как всегда достается самая грязная работа, – пожаловался тот. Откупорив бутылку кларета, Льюис заявил: – Я пошел. Не забудьте сообщить, если Нед явится через дверь. Мне вовсе не улыбается просидеть всю ночь в кустах.
– Возьмите одеяло, – посоветовала Чарити.
– Нет уж, спасибо, но на чем сидеть захвачу. – Он взял скамеечку Мертона. Чарити открыла ему дверь и вернулась к Мертону.
– С этого дивана видна лестница в холле, – сказала Чарити. – Если сидеть в темноте, мисс Монтис не заметит нас.
– Вам незачем жертвовать сном, – сказал Мертон из вежливости, хотя ему очень хотелось побыть с Чарити наедине.
– Я все равно не смогу уснуть, когда происходят такие таинственные события. Лучше закутаюсь в шаль, которую я, кстати, не давала Неду, и устроюсь поудобнее.
– Теперь у вас еще один козырь против меня. Еще раз прошу меня простить. – Мертон открыл вторую бутылку кларета в ожидании дальнейших действий со стороны неприятеля.
– Давайте погасим свет, – предложила Чарити.
– Пока не нужно. Холл освещен. Багот еще не запер двери на ночь. Монтис будет ждать, пока все лягут спать. А вот и Багот. Багот, на минутку, пожалуйста, – Багот подошел.
– Я только что был в замке у Неда и нашел там это, – он указал на кларет. – Ключ от погреба есть только у меня и у вас. Я ему вина не давал. Как оно могло там очутиться?
Багот заморгал от смущения.
– Ну как же, милорд, вы же знаете, что мы всегда снабжали отшельника всем необходимым – с того дня, когда ваш отец умер.
– Это отличное вино не относится к предметам первой необходимости, скорее наоборот. Это роскошь. Отшельник, посвятивший жизнь смиренным молитвам, по-моему, может легко обойтись без изысканного вина, без картины Каналетто и без серебряного туалетного набора. Это уже переходит все границы.
– Его Светлость приказывали удовлетворять все его просьбы, в пределах разумного, конечно.
– Но он уже перешел за эти пределы! Багот не знал, что ему делать.
– Я говорил Ее Светлости, что вы не захотите расстаться с Каналетто, – хотя три года вы о картине не вспоминали.
Чарити тихонько хихикнула, Мертон сделал вид, что не заметил этого.
– Значит эти вещи перешли к Неду с ведома леди Мертон?
– Я бы никогда не осмелился снабжать его предметами роскоши, принадлежащими вам, по своему усмотрению, милорд.
– Понятно. Нед когда-нибудь бывает около дома? Может быть, беседует с кем-нибудь?
– Никогда. Он не выходит из леса. У нас заведено, что Джемми, дворовый мальчик, относит ему еду, а от Неда приносит письменные распоряжения.
– Распоряжения?! Что он себе позволяет, черт побери?!
– Извините, надо было сказать «просьбы». Если он просит что-то не совсем обычное, я обсуждаю с Ее Светлостью. Например, он много лет читает книги из вашей библиотеки. Нед большой любитель чтения. Но заметьте, он всегда аккуратно возвращает книги.
Чарити очень внимательно слушала.
– Неужели у него хватило нахальства попросить серебряный набор покойного лорда Мертона? – спросила она, когда Багот кончил говорить.
– О, нет. Этот набор ему подарили Ее Светлость. Старый Нед намекнул, что хотел бы иметь сувенир на память. Я думаю, он имел в виду часы Его Светлости, но Ваша Светлость – он поклонился Мертону – уже взяли их себе.
– И не жалею – прекрасные часы, – произнес Мертон, доставая старые отцовские часы из кармана.
– Итак, все эти годы Старый Нед жил припеваючи, в роскоши, на полном содержании, ничего не делая, – сделала вывод Чарити. – Потеряв Мег, он выиграл гораздо больше, чем если бы женился на ней. Это несправедливо.
– Куда уж. Но в будущем его рацион ограничится пищей, которую едят слуги, и вином, которое пьют слуги. Пусть оставит вещи, необходимые для скромного уюта. Но жить, как лорд, он не будет.
– Вы хотите сказать, что позволите ему остаться в имении? – удивилась Чарити.
Мертон не ожидал такого вопроса.
– Я не могу нарушать приказ отца. Он заключил сделку со Старым Недом. Слово сдержал, и естественно, что я, как его наследник, должен сделать то же самое. Старый Нед всегда жил с нами, сколько я себя помню.
– Конечно. Это главный козырь, – сказала она уклончиво.
– Что-нибудь еще, милорд? – спросил Багот.
– Да. Принесите, пожалуйста, чай и бутерброд для мисс Вейнрайт.
Багот, поклонившись, вышел.
– Ваша матушка очень щедра, раз содержит Неда в такой роскоши, – сказала Чарити. – И все потому, что ее мучают угрызения совести.
– Возможно. А так как она удовлетворяет все его капризы, он решил воспользоваться ее уступчивостью. Мне только непонятно, зачем он пошел на риск. Уж не надоела ли ему такая жизнь?
– Его подбила на это мисс Монтис. Ей-то жилось не так легко, ведь она была всего лишь старшей служанкой прежде, чем стала компаньонкой.
– Верно. Но сейчас ей не приходится жаловаться на жизнь. Что она выигрывает, если их заговор удастся? Большее влияние на маман? Упоминание в ее завещании? – в голосе Мертона звучали нотки сомнения.
– Но ведь она старше леди Мертон, не так ли? Почему она должна быть заинтересована в завещании… если только не… – она замолчала и ждала, когда до Мертона дойдет смысл недосказанной фразы.
– Боже Праведный! Вы намекаете, что, если мисс Монтис будет упомянута в завещании, маман наверняка умрет раньше нее?
– Вполне возможно. А леди Мертон уже беседовала с Пенли. Мертон, неужели она изменила завещание?
Мертон быстро поставил недопитый бокал, вышел поспешно из гостиной и через минуту постучал в дверь Гобеленовой комнаты.
