ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Публика, собравшаяся в Большой Гостиной к обеду в тот вечер, была весьма щегольски одета и поражала изысканными манерами. Таких изящных поклонов и реверансов в «Приюте Совы» давно не видели. Понсонби блистал великолепным бархатным камзолом, выгодно оттенявшем его темные волосы. Он шаркнул ножкой, жеманно улыбнулся и поднял в знак приветствия бокал с водой, когда леди Крифф появилась в комнате. Майор Стенби поспешил навстречу, чтобы поздороваться. На нем был черный сюртук солидного покроя и бриллиантовая булавка в галстуке.
— Прочли мою записку? — спросил он тоном заговорщика.
— Разумеется, майор. Благодарю за заботу.
Ее первым побуждением было убежать подальше и как можно скорее. Однако нельзя было упускать шанс. Она взяла себя в руки и заставила действовать.
— Вы правы, майор, моя коллекция доставляет мне столько хлопот. Видите ли, я везу ее в Лондон, хочу продать там, иначе я бы не брала ее с собой.
— Было бы безопаснее отправиться в Лондон без всяких промедлений.
— Да, конечно, но есть ряд… проблем, — посетовала она, изобразив озабоченность. Затем обратилась к Джонатону: — Сбегай, пожалуйста, закажи нам бутылку шампанского. Сегодняшний вечер заслуживает хорошего вина.
Джонатон отошел, а Мойра наклонилась ближе к Стенби, чтобы их не слышали.
— Не скрою от вас, майор: адвокаты сэра Обри ведут себя ужасно. Драгоценности — единственное, что он завещал мне. Имение Пентворт, конечно, отходит к сэру Дэвиду. Теперь адвокаты выдумали, что и драгоценности не принадлежат мне, как вам это нравится! Я сочла нужным сбежать из дома, прихватив их с собой, пока у меня и это не отняли. И увезла сэра Дэвида, чтобы они не повлияли на него. Он очень молод и не разбирается в имущественных делах, к тому же он целиком на моей стороне. Дэвид хочет, чтобы коллекция осталась у меня, но адвокаты утверждают, что формально он не имеет права передать ее мне, пока ему не исполнится двадцать один год. Сейчас ему только шестнадцать. А на что прикажете мне жить эти пять лет? Я не собираюсь оставаться в Пентворте, где все старые кумушки судачат обо мне, стоит только выйти за ворота.
— Вы хотите продать драгоценности в Лондоне? — спросил он, переходя к существу вопроса.
— Да. Сюда должен прибыть агент из фирмы ювелирных изделий для переговоров со мной. Я подумала, что адвокаты, наверное, предупредили более солидные фирмы типа «Лав и Виргамс» и «Ранделл и Бриджиз». Поэтому я вела переговоры с небольшой компанией. Мне не хотелось бы ехать в Лондон без денег. Если коллекция будет продана, вряд ли адвокаты потребуют возмещения суммы или ее возврата. Как вы считаете? — Мойра не сочла нужным скрыть хитрую улыбку.
— Понятно, — произнес Стенби одобрительно. — Отличный план; но вы должны понять, что ювелир не даст приличной цены, если узнает о вашем положении.
— К этому я готова. Знаю, что придется потерять добрую половину стоимости, но даже при этом условии у меня останется не меньше пятидесяти тысяч футов. Этого мне хватит на жизнь, я не жадная.
— Когда вы ожидаете приезда ювелира?
— Я должна написать ему по прибытии в Блекстед. Он сам предложил для встречи это место.
Стенби понял, что обстоятельства складываются в его пользу. Эта дурочка находится в бегах с украденными драгоценностями, которые стоят целое состояние. Она понятия не имеет, как надо соблюдать осторожность, и проявляет полную беспечность, не заботясь ни о безопасности драгоценностей, ни о своей собственной, не говоря уже о том, что ею затеяна непохвальная игра с законом. Взгляд его скользнул к сапфирам на ее шею и в ушах. Стоят приличное состояние! Если все остальное не хуже… Она готова взять половину стоимости коллекции, а если постараться, то может согласиться на половину от половины. Другой вариант — просто выкрасть драгоценности и скрыться. Однако третий вариант показался ему еще привлекательнее. Вот уже несколько лет, как он обходится без «жены». Бабенка довольно разбитная… было бы забавно…
— Мы вернемся к этому вопросу, — сказал он, заметив, что окружающие начали с любопытством посматривать в их сторону.
— О, да, конечно. Очень ценю ваше участие, майор. Она опустила ресницы. — С пожилыми джентльменами чувствуешь себя в безопасности. Вы, конечно, моложе сэра Обри. Вообще то вас даже нельзя назвать пожилым. Просто я слишком молода и глупа.
Когда Мойра села за стол рядом с Джонатоном, ее всю трясло, но она была счастлива, что выдержала роль. Майор вел себя точно так, как она и ожидала. Глаза его горели жадным блеском.
Когда леди Крифф проходила к столу, несколько человек повернулись и разглядывали ее с восторгом, Хартли — среди них. Его интриговал этот разговор тет-а-тет у входа в гостиную. Если бы леди Крифф и Стенби работали вместе, он бы не уделял ей столько внимания на людях, а ведь это он перехватил ее, не она.
В этот вечер леди Крифф выглядела особенно привлекательной. Насыщенный зеленый тон платья выгодно подчеркивал матовую белизну ее кожи. При ярком свете ламп этот контраст производил почти драматический эффект и оттенял гибкость и стройность фигуры. К сожалению, платье было украшено избыточным количеством позолоты. Прическа тоже была слишком замысловата для молодой дамы. Такие прически в Лондоне носили только кокетки. Сапфиры не подходили к зеленому платью. Он слыхал, что коллекция леди Крифф содержала изумруды — почему она не надела их? Или бриллианты — они подходят к любому наряду.
Он поклонился, когда она проходила мимо его стола. Когда Мойра остановилась, Хартли встал.
— Сегодня мы не станем покушаться на ваше прекрасное вино, мистер Хартли. Я разрешила сэру Дэвиду заказать шампанское, в честь раута. С нетерпением жду начала веселья.
— Я тоже, мадам. К сожалению, как я понимаю, Стенби опередил меня в праве на первый танец?
— Нет, мы беседовали о другом. — Она поиграла сапфировым ожерельем, дав понять, как бы невзначай, каковая была тема разговора. — Хотите, чтобы я оставила первый танец за вами?
— Сочту за честь.
— Договорились. Но извините, пожалуйста, что так бесцеремонно отрываю вас от обеда. Ничего нет хуже остывшей баранины. Прошу, продолжайте трапезу, мистер Хартли.
Она помахала ему рукой и направилась к своему столу, кивнув мимоходом Понсонби.
— Можно мне выпить хоть один бокал вина за обедом? — игриво спросил тот.
— Вы получите бокал шампанского за примерное поведение, — ответила она в том же тоне и сделала знак Уилфу, чтобы он налил вина для мистера Понсонби.
Хотя предстоящее развлечение было просто немноголюдным собранием в деревенской гостинице, Мойре казалось, что оно сулит ей приятные моменты. Шампанское создавало атмосферу праздничности, все джентльмены были одеты в лучшие вечерние костюмы. Однако мистер Хартли выделялся на общем фоне. Она позволит себе пофлиртовать с ним и попытаться выяснить, не служит ли он тайным агентом в таможенной полиции.
За обедом разговор в основном поддерживал Джонатон. Он был в восторге от лошади и сообщил, что знает прекрасный маршрут для завтрашней утренней прогулки.
— Я нашел церковь, в ней могут поместиться тысячи две людей, — сказал он. — Очень странно, во всей деревне не наберется и трех дюжин домов. Когда-то, видно, в Блекстеде проживало больше людей. Интересно, куда делись все те люди?
— Не имею понятия, — ответила Мойра рассеянно. Ее мысли были поглощены задачей, как заставить Стенби самому предложить покупку драгоценностей.
Когда обед закончился, Буллион начал торопить слуг поскорее убрать столы и расчистить место для танцев. Джентльмены удалились в маленькую комнату, но так как там были несимпатичные Мойре люди, она решила дождаться приезда кузины Веры в своей комнате наверху. Джонатон остался, чтобы понаблюдать и послушать, что говорят окружающие.
Леди Марчбэнк прибыла в начале девятого.
— Узнала что-нибудь насчет Хартли? — сразу спросила она. — Джон до смерти напуган. Я боялась, что Джонатон проболтается о бочках в пещерах. Джон хранит там бренди.
— Джонатон упомянул о них, но Хартли предположил, что контрабандисты используют пещеры тайно, без ведома хозяев.
— А, это хорошо. Нужно поддерживать эту версию. Джон не хочет их переправлять в другое место, в пещерах удобнее. Скажу ему, что Хартли обнаружил это место. У ручья будет надежнее. Хартли не говорил, что он предпринял в отношении того парня, который украл у него деньги из комнаты?
— О чем вы, кузина?
— Разве он не говорил тебе, что у него пропали деньги?
— Ничего об этом не слыхала.
— Значит Джон прав — он придумал эту историю на месте. Это был ловкий маневр, чтобы убедиться, что Джон занимает должность главы магистрата. Нам не поздоровится, если Хартли доложит о своих наблюдениях в Лондоне. Когда кто-нибудь подает жалобу на наших Джентльменов удачи, Джон всегда отводит иск за отсутствием улик. Разумеется, улики предварительно устраняются. Боюсь, что Хартли работает на таможню. Господи, как нам от него избавиться? Как ты думаешь, ему можно дать взятку?
— Это усугубит положение. Представьте, что он откажется от взятки.
— Ты права. Но почему бы тебе не выйти за него замуж? — таково было следующее предложение кузины. — Он не станет доносить на членов семьи. Он на самом деле очень интересный молодой человек, хорошо воспитан. Настоящий джентльмен.
— Замужество… об этом рано говорить, к тому же Хартли еще не сделал предложения. Мы с Джонатоном последим за ним, кузина, и если заметим, что он собирает улики, тотчас же дадим знать.
— Умница. Буллион тоже за нами наблюдает, между прочим. Ну, ладно, не пора ли спуститься вниз? Сегодня мне бы хотелось потанцевать, но болят колени, придется ограничиться игрой в вист у камина.
Из Большой Гостиной вынесли все столы, кроме двух, которые были передвинуты к камину, чтобы гости постарше могли сыграть в карты. Небольшую платформу установили для музыкантов. Рояля в гостинице не было, но два скрипача и один виолончелист настраивали инструменты. Небольшие размеры помещения и ограниченное число гостей позволяли образовать лишь четыре группы по четыре человека, из них три составляли местные жители. Мойра встала рядом с Хартли, приготовившись к первой кадрили. Джонатон стоял рядом с местной красавицей, Понсонби и Стенби тоже нашли партнерш.
Хартли сделал Мойре банальный комплимент по поводу ее внешности, потом перешел к более интересным для него вопросам.
— Жаль, что лорд Марчбэнк не приехал, — сказал он. — Сегодня он чувствовал себя неплохо, по всей видимости.
— Подагра — коварная вещь, приступы могут быть в самое неподходящее время. Наверное, у него опять приступ боли, — ответила она. Для себя она пыталась уяснить, не занимается ли ее кузен запретным бизнесом в это позднее время и не старается ли Хартли выведать у нее ответ именно на этот вопрос.
Мойра заметила, что Хартли внимательно разглядывает ее сапфиры.
— Вас удивляет, что я надела ценные украшения в гостинице? Вы правы, этого не следовало делать. Но, с другой стороны, если их не надевать на вечера, то какой от них прок? Конечно, изумруды я не позволила бы себе надеть сегодня, их ценность слишком велика, да и место недостаточно достойное, чтобы в них покрасоваться.
— Было бы надежнее оставить коллекцию у Марчбэнков, пока вы живете в гостинице, — предложил он.
— Странно. Майор Стенби дал точно такой же совет.
— Неужели! — Хартли был искренне удивлен. Если Стенби намеревался похитить их, это было легче сделать на постоялом дворе. Неужели старый мошенник вынашивает другие планы, подумал он? Уж не собирается ли негодяй сделать предложение леди Крифф?
— Вижу, что ваша дружба с майором быстро растет.
— Он относится ко мне с отцовской заботой.
— Сомневаюсь, что роль доброго папаши его устроит. Но, разумеется, леди Крифф не нуждается в советах, как вести себя с влюбленными джентльменами, — добавил он с кривой усмешкой.
— Влюбленными? Вы ошибаетесь, мистер Хартли, у нас вовсе не такие отношения, уверяю вас. Он стар, как Мафусаил, — сказала она легкомысленно, не подумав о покойном муже.
Хартли улыбнулся.
— Значит, можно не считать Стенби претендентом? Остаются двое — Понсонби и я.
— В самом деле опасный соперник! — ответила она, стреляя глазами.
— Я не против честной борьбы, но надеюсь, что меня вы не посадите на воду, как Понсонби.
— В этом нет необходимости. Вы умеете соблюдать меру.
Кроме того, мне это невыгодно: если вам будет запрещено употреблять за столом вино, то и я лишусь удовольствия употреблять ваши превосходные напитки и вынуждена буду мириться с кислятиной Буллиона. Интересно, почему он подает такую ужасную гадость?
— Потому что постояльцы вроде нас с вами у него не частые гости, леди Крифф. Он привык к менее разборчивым клиентам.
— Я не отношу себя к знатокам вин, но согласна, что его клиентура оставляет желать лучшего. Естественно, присутствующих я не имею в виду, при условии, что они будут вести себя прилично.
— Если это комплимент, то благодарю покорно. Вы говорили, что не решили еще, как долго задержитесь в Блекстеде, леди Крифф. Вы уже пришли к определенному решению?
— О, право же, мистер Хартли. Вы говорите это так, что можно подумать, будто мое общество успело вам надоесть. Уж не хотите ли избавиться от меня как можно скорее?
— Надо обладать полным отсутствием логического мышления, чтобы сделать подобный вывод. А ведь вы не настолько лишены логики, как хотите казаться. Меня волнует другое: скоро мне нужно будет вернуться в Лондон и хотелось бы знать, где вас можно будет там найти. Если разрешите, я навещу вас в столице.
Противоречивые чувства овладели Мойрой при этих словах. Его желание продолжить знакомство с ней наполнило сердце девушки радостью, но, с другой стороны, подкрадывался леденящий душу страх. Не спешил ли он донести на ее кузена в Лондоне?
— Я еще не решила, когда уеду и где остановлюсь в Лондоне. Если оставите свои координаты, я дам знать по приезде.
— Увы! Мы с вами в одинаковом положении. Я остановлюсь в том отеле, где будет свободное место. Нет ли у вас друга или родственника, через которых вас можно будет найти?
— Я еще не решила, сочту ли нужным связаться с родственниками сэра Обри. Мы раньше никогда не встречались. Они могут оказаться неприятными людьми. Было бы лучше, если бы вы дали мне адрес кого-нибудь из ваших знакомых, которых можно было бы уведомить о моем прибытии.
Подумав недолго, Хартли сказал:
— В Лондоне у меня есть кузен лорд Дэниел Парриш, на Гановер Сквер. Можно написать для меня на его адрес, я у него часто бываю.
Мойра удивилась легкости, с которой он упомянул высокий титул родственника. Но видимо, это была не выдумка, иначе он не дал бы адрес. Лорд Дэниел к тому же мог устроить своего кузена на тепленькое место налогового инспектора. Мойре стало казаться, что кузина Вера была права и Хартли действительно выполнял задание правительства по борьбе с контрабандой. Хоть подобный вывод не относился к категории приятных, все же это было лучше, чем иметь в его лице компаньона Стенби. По крайней мере, можно было считать Хартли достойным уважаемым джентльменом, к тому же весьма привлекательным внешне. Жаль, что у него складывалось о ней неблагоприятное мнение.
Мойра тяжело вздохнула. В этот момент она показалась Хартли такой юной и несчастной, что у него сжалось сердце. Он вдруг понял, что эта невинная молодая леди не может иметь ничего общего со Стенби. Корыстный отец заставил ее выйти замуж за старика Обри, а теперь, похоронив мужа, она бежит в Лондон. Что в этом предосудительного? Так поступила бы на ее месте любая леди, если бы хватило мужества.
— Надеюсь, леди Крифф, что вы напишете мне на Гановер Сквер, — сказал он серьезно. — Мне хотелось бы продолжить наше знакомство.
Уловив серьезные интонации в его просьбе, она робко посмотрела на него. Их взгляды встретились, они долго стояли так, молча глядя друг на друга. Но вот начался танец и разделил их. У Мойры было такое чувство, что она говорила с мистером Хартли впервые. Он казался совсем другим, более открытым, доступным. Если он действительно принадлежал к налоговой полиции, можно было бы открыть ему свою беду, может быть, уговорить его помочь ей.
Что он подумает, однако, если узнает, что она собирается фактически украсть двадцать пять тысяч фунтов? Ибо в глазах закона она совершала именно воровство. Деньги принадлежали ей и Джонатону по моральному праву, но не по закону. Нет, посвящать его в замысел было слишком рискованно; потом когда-нибудь, если ей удастся вернуть состояние, она напишет ему. Признаться в содеянном роst-factum* (* роst-factum (лат.) — по свершении факта.) легче, чем втянуть его в авантюру.
— Хорошо, мистер Хартли, я напишу, — сказала она.
— Считаю, что вы дали обещание. Между прочим, друзья называют меня Дэниелем. Это традиционное имя в нашей семье, так что мы с лордом Парришем тезки.
Прежняя леди Крифф не упустила бы случая отпустить язвительное замечание, но теперешняя леди Крифф только покраснела и сказала:
— Мы не так давно знакомы, чтобы называть друг друга по имени, мистер Хартли.
— Эта мне наука, чтобы впредь неповадно было навязывать дружбу леди, которая этого не очень хочет. Вчерашнего урока оказалось недостаточно.
— Но я вовсе не хочу вас оттолкнуть. Что касается вчерашнего вечера, то это не только ваша вина. Мне не следовало приглашать вас на вино. Раньше мне не приходилось бывать в гостинице одной, то есть без солидной компаньонки. В подобных случаях просто забываешь, что рядом нет ни дворецкого, ни лакея. Я много думала о том, что случилось прошлой ночью, и поняла, что вела себя неосмотрительно. Начинать обращаться друг к другу просто по имени несколько преждевременно.
Объяснение девушки успокоило сомнения Хартли. Неопытная молодая леди может не осознавать, как опасно приглашать к себе в комнату молодого джентльмена, в это нетрудно было поверить. Леди Крифф не была защищена от подобных случайностей должным воспитанием, но интуиция подсказывала ему, что по натуре она очень порядочна.
— С нетерпением буду ждать момента, когда смогу называть вас Банни, а вы меня Дэниелем. Отложим это до встречи в Лондоне.
До этого мгновения Мойра не осознавала, что Лондон был частью спектакля, и на самом деле она не собиралась туда ехать. Они с Джонатоном должны были вернуться в Ильм. Это означало, что она никогда больше не увидит мистера Хартли. Мысль о скором расставании придала танцу оттенок сладостный и горестный одновременно.
— Когда вы уезжаете? — спросила она печально. Он пристально вглядывался в ее лицо, потом тихо ответил:
— Знаете, я, пожалуй, задержусь здесь.
— Если из-за меня, то прошу вас этого не делать, пожалуйста. — Мойра не могла понять, что заставило его переменить решение. Что она сделала не так? Его пребывание в Блекстеде создаст непредвиденные осложнения для Марчбэнков. Он наверняка не будет сидеть сложа руки, раскроются нежелательные подробности их связи с подпольным бизнесом.
Он удивленно поднял брови.
— Теперь моя очередь считать, что вы пытаетесь от меня избавиться, леди Крифф.
— Не нужно из-за меня менять планы. Даже не хочу об этом слышать. Вас ждет лорд Дэниел.
— Нет, он не ждет меня. Я зайду к нему, когда приеду, но он спокойно спит и без меня. Я остаюсь.
Ее реакция оказалась неожиданной — вместо радости она проявила особую сдержанность.
Когда перед очередным танцем Стенби подошел к леди Крифф, чтобы составить ей партию, она открыто флиртовала с ним. Она была благодарна, что он явился причиной ее приезда в Блекстед, хотя мысли ее были заняты Хартли.
Стенби сказал:
— Я думал над тем, что вы поведали мне о продаже коллекции, леди Крифф. Конечно, она по праву принадлежит вам, но закон не очень считается с фактическими правами.
— Мне это известно, — сказала она мрачно.
— Если эти вещи появятся в Лондоне, след приведет к ювелиру и в конечном итоге к вам. Продажа не принадлежащей вам вещи — преступление, караемое высшей мерой наказания. Вам грозит виселица.
— Но они принадлежат мне! Я должна продать их! У меня нет ни гроша за душой.
— Хочу предложить другой вариант: вы доверяете драгоценности человеку, который переправит их заграницу и там продаст для вас.
— Но мне нужны деньги сейчас. И потом, кому я могу доверить такой капитал? Я не знаю никого, кто бывает заграницей.
— У вас есть я, — сказал он просто. — Что касается денег, я мог бы дать вам пять тысяч в счет выручки.
Так вот что он надумал, хитрая бестия!
— Вы очень добры, майор. Разумеется, я не сомневаюсь в вашей порядочности, но все же я так мало вас знаю.
Он мягко улыбнулся.
— Нам некуда спешить. Со временем узнаете меня лучше.
Руки майора, как змея, обвилась вокруг ее талии. Она съежилась, увидев жадный блеск его лягушачьих глаз. Когда танец кончился, она вздохнула с облегчением.
На следующий тур сделал заявку мистер Понсонби. Он был ужасно занудлив, но Мойра готова была терпеть его, лишь бы находиться подальше от Стенби. Хотя Понсонби изображал из себя трезвенника весь день, вскоре стало ясно, что наряду с водой он поглотил изрядное количество вина или бренди. И его речь, и движения были неуверенны. Пылающий камин и разгоряченные тела подняли температуру в Большой Гостиной до трудно переносимого уровня. Звуки скрипичных инструментов резали слух.
Казалось, что прошла вечность, прежде чем танцы окончились и гости были приглашены к ужину, накрытому на наспех сдвинутых столах. Леди Марчбэнк усадила рядом с собой своих знакомых, чтобы не оставить места для Хартли.
Во время ужина леди Марчбэнк шепнула Джонатону:
— Я вижу, что Хартли куда-то улизнул. Где он может быть? Не может ли посмотреть, где он и что замышляет?
Джонатон извинился и вышел. Леди Марчбэнк наклонилась к Мойре:
— Хартли здесь нет. Джон пошел искать его. Мойра похолодела. Если случится худшее и Хартли поймет, как организована контрабанда, ей придется уговаривать его не доносить в полицию. Если она может как-то повлиять на него, надо спасти Марчбэнков.
