ГЛАВА 32

Жаин го'Шав провела под носиком шелковым платком, напитанным ароматом черноцвета и синей ветреницы. Смрад в зверинце всегда стоял невыносимый. Но эту работу девушка не променяла бы ни на какую другую. Просеивать песок, перебирать камни, чистить инструменты или состирывать кровь с нарядов Рашир было куда приятней, чем иметь дело с немытыми мужскими телами. Но слишком усердствуя по хозяйству, можно было навсегда остаться ничтожной служанкой. А умелое управление жертвенным материалом открывало прямую дорогу к священным церемониям. Жаин вспомнила лицо матери, когда благородная госпожа узнала о намерениях дочери пройти посвящение Шторма. Казалось, ее стошнит прямо на драгоценные ковры и парчовые подушки. Девушка сжала кулаки, она слишком хорошо помнила, как мать приценивалась к услугам наемных убийц, прикидывая, сколько золотых украшений и черных рабов смогла бы купить на эти деньги. В результате Рашир еще раз продемонстрировала свое мастерство, а ее отец Заож го'Шав все-таки вышел против Клыка. Кажется, мать больше сокрушалась, когда новые хозяева дома дали понять, что ей придется расстаться с большей частью доходов от земель и работорговли. Уже тогда Жаин знала, что должна стать жрицей. Не изменила она своего мнения и после долгих трех лет послушания, когда от крови и наджашнар все переворачивалось внутри. Теперь она мечтала лишь об одном – поскорей попасть в Чертоги, впитать силу истинного языка. А там уж как сложится.

– Что на этот раз, Жаин? – окликнул девушку караульный. Тахор, так, кажется, его звали. Высокий черноглазый парень.

– Верховной жрице нужен мужчина для Зеухр-эб.

– А когда мы с тобой сможем сделать этот «зеухр»? Жаин посмотрела на вердуга.

– Думаю, Рашир не простит мне, если я израсходую отличного охранника, который к тому же всегда может оказаться на подхвате, если зверинец оскудеет,—девушка старалась изобразить строгую серьезность, наблюдая, как ее слова стирают улыбку с лица воина. «Можешь делать с мужчинами, что хочешь, но не позволяй км ничего делать с собой. Иначе не выдержишь встречи с Великим Повелителем», – так учила ее верховная жрица.

Жаин просмотрела рассортированные по клеткам запасы. Ближайшая к лестнице, предназначенная для достойных подношения Шторму, пустовала. В следующей помещалось трое мужчин, чуть подпорченных шрамами или солнцем, зато высоких и мускулистых, каких любила Рашир. Дальше шли перспективные – варвары, которые через несколько лет содержания под крышей могли превратиться в высший сорт. Последняя клетка была набита товаром для продажи в рабство.

– Вот этого мне.

Тахор открыл клетку, а его напарник отвел мужчину к заполненной свежей водой лохани. Наблюдая, как здоровые ручищи неуклюже и без особого старания возят по волосатой груди мыло, Жаин поморщилась – опять придется делать грязную работу.

– Послушай, Тахор. Ты случайно не знаешь, с какого перепеку дасы поместили тюремные клетки рядом с арсеналом? – спросила девушка, чтобы хоть как-то отвлечься.

– Два знамени вырезаны под корень, первый меч, – рапортующий воин держался на приличном расстоянии и явно был готов увернуться от стремительного удара. Впрочем, Гашад и не собирался проверять его реакцию. Сладость смыла с него все раздражение. Он до сих пор смаковал внезапный ужас в глазах рыжей полногрудой дасской девки. Дура решила, что ей уже ничего не грозит.

– Развернули дасские катапульты? – Неожиданно мягкий голос главы дома моментально расслабил вердуга, так что у Гашада возникло искушение резким выпадом проткнуть ему живот.

– Так точно, первый меч.

Гашад похлопал солдата по плечу. Вскоре он и сам мог видеть установленные посреди площади метательные машины, снятые со стен южной крепости. Защищенные высокой баррикадой и магией дерву, они должны были смести или хотя бы повредить укрепления противника.

– Давай, чтоб зарядили их как следует, – приказал глава дома метнувшемуся к нему навстречу командиру знамени.

Через час Гашад пожалел о том, что всегда пренебрегал осадной техникой, рассчитывая на быстроту и неожиданность маневра – с трофейными машинами управляться никто не умел. Камни летели не прицельно. А когда боеприпасы кончились, пришлось ломать голову над тем, что проще: щипать мостовую, валить дома или таскать камни из-за города. Однако к вечеру стальная изгородь дасов была серьезно повреждена – часок-другой пострелять с утра, и днем можно будет идти на штурм.

Кольцо рыжих огоньков опоясало Овера и начало плавно поднимать над землей. Хитро переплетенные желтые и голубые нити формировали то самое заклинание световой непроницаемости, которому он доверял не особо. Впрочем, все внимание вердугов было сосредоточено на установленных посреди площади катапультах. Специалист плавно опустился в темном переулке и скрылся за первой отворенной дверью. Дом был пуст, и он устроился на диване. До утра можно передохнуть.

Драммр наблюдал, как солдаты заменяют покореженные секции укрепления.

– А что, если сейчас ударят? – Назойливый вопрос все-таки вылез наружу, хоть контролер знал, что для полковника он будет лишь очередным знаком некомпетентности черномундирных в военных делах.

– Не ударят, – протянул Мезангаль. – На такой трюк вердуги не рассчитывают. Наверняка сторожат катапульты от ночного рейда.

– Слышь, Мозгляк, глянь-ка, там рыжий сидит или мне с их кислого пойла уже мерещится? – Высокий и плотный вердугский солдат с непокрытым лицом отбросил яблоко и взялся за меч.

– Так чего он, Резчик, спокойный такой, не убегает, головой о мостовую не бьется? – Его хилый товарищ тоже потянулся к эфесу, но как-то вяло.

– Четыре дня небось по подвалам прятался, думал, прогонят нас, жрачка кончилась. А теперь куды ему?

Резчик ухватил даса за шкирку и прижал к стене, уперев в шею середину лезвия. Мозгляк деловито принялся щупать карманы. Складки одежды сопротивлялись, скрывая что-то маленькое и твердое. Но вот на грязной ладони оказался темно-красный кристаллик. Кривой палец чуть покатал его.

– Погляди, кровавик! – наконец выдал Мозгляк.

Резчик тут же отпустил пленного, схватил камушек с руки товарища и поглядел через него на солнце. Затем долго перебирал толстыми пальцами, как будто ожидая какого-то особенного результата.

– А с этим чего делать будем? – прервал его изыскания Мозгляк.

– Известно что – оттащим к жрицам, – прогудел Резчик, нехотя отрывая взгляд от кристалла.

– А если про камень разболтает?

– Ну тогда цсссц – при оказании сопротивления…– Неизвестно, сам ли Резчик собирался покончить с дасом или хотел предоставить эту работу напарнику – его меч прозвенел по булыжнику, руки схватили голову, затем тяжелое тело повалилось на мостовую. Мозгляк оглянулся по сторонам, его лицо приобрело бледно-серый благородный оттенок. Он успел почувствовать, как три жаркие иголки заскребли под черепом. Потом нахлынула красно-черная тьма.

Специалист посмотрел в один, затем в другой конец переулка и пошел прочь от двух трупов.

– Значит, не зря мне контролер говорил: не бери с собой ничего, – пробормотал он. – Вот появится из-за поворота патруль, что я им про покойников расскажу?

– Жаин, ты там? – Голос принадлежал Тахору. Парень, кажется, много о себе возомнил, раз решился стучать в ее комнату.

– Ну, что еще?! —Девушка постаралась изобразить крайнее неудовольствие, хоть оторваться от книги с бесконечными ритуальными символами, указаниями, как правильно выкладывать камни или насыпать песок, и заунывными увещеваниями о недопустимости ошибок на самом деле была рада.

– Новенького привели, тебя ждут.

– Так в клетку посадите, а я приду – разберусь. С чего вдруг такая срочность?

– Говорят, может, колдун он.

Жаин вскочила с подушек и побежала к двери. Темнолицые колдуны всегда ее интересовали, они обладали могуществом, конечно, несоизмеримым с мощью Великого Повелителя, но все-таки притягательным. Впрочем, прежде чем отодвинуть засов, девушка не забыла напустить на себя строгий и знающий вид.

– Этот, что ли, не больно-то он на колдуна похож? – Жаин критически оглядела пленника. Слишком молод для настоящего мага – всего года на три старше нее. Впрочем, кто знает этих варваров – может, они на свое нечестивое искусство с младенчества натаскивают. Простая подранная и запачканная одежда тоже как-то не вязалась с представлениями о могуществе.

– Так и по мне не похож, – плотный усатый командир патруля обвязал шлем вуалью, но на благородного не смахивал, скорей на зажиточного мастерового или работорговца. – Мы в переулок – он там, ни бежать, ни сопротивляться, ни заклинаний кричать. Лапки сложил, сдаюсь, мол. Ну, мы его с собой, и обход завершать. Шагов с полсотни сделали, глядим – два дохляка прямо посреди улицы. Наших. Один даже меч обнажить не успел. А главное, ран или отметин на теле никаких. Колдовство, не иначе. А вокруг никого. Оно, конечно, навряд ли, чтобы такой оборванец двух бойцов запросто уложил. Но кто ж их, нечестивых, знает.

– Ну, сейчас проверим, – Жаин подняла над головой наполненный фиолетовым сумраком хрустальный шар, шагнула к дасу, между ними осталось не больше ата и начала плавно опускать темную сферу. Сумрачные вихри вращались, изредка меняя направление. Лишь однажды на высоте груди появился светоносный хвостатый завиток, но быстро угас. Девушка пожала плечами:

– Кажется, не колдун. Хоть с этими некрономски-ми штучками ничего точно знать нельзя – на любое правило по десять исключений. Давайте пока в свободную клетку, а там разберемся. Может, сам господин! Кхаир го'Дифош снизойдет до проверки.

Усач едва заметно скривился при упоминании мастера некронома.

– Значит, нам можно идти?

– Да, можете отправляться, – милостиво разрешила Жаин. – Нет, постойте, оставьте пока нам одного арбалетчика, для надежности.

– Держите его все время на прицеле, а я попытаюсь расшевелить мастера Кхаира, – приказала девушка охранникам зверинца.

Жаин старалась не замечать чуть сосущего холодок в животе. А ведь совсем недавно казалось, что, в отличие от торговца-усача, она нисколько не боится некронома. Но три лестничных пролета, и неприятно» беспокойство от предстоящей встречи уже не удавалось игнорировать. «Возьмите это колечко, милая Жаин. Жизнь в Стране Пяти – штука рискованная. Нечаянная смерть, игра домов, военный поход или календарная потребность жречества могут запросто убить любого, хоть здоровенного воина, хоть изящную девушку. При этом не всякая жизнь и смерть будут приятственны Великим Повелителям, а загробная участь не ублаживших их весьма печальна. Возьмите кольцо, так, на всякий случай, и ваша душа воплотится в прекрасную восковую статуэтку, которая будет ублажать изяществом форм поколения мужчин», – эти слова все не шли из головы у девушки. Как и образ некронома: тонкие, почти женские черты, новомодная одежда, дорогие благовония. В нем не было подавляющей силы воли Рашир или звериной мощи Гашада, но Кхаир все равно пугал – от этого человека ждали изощренного вероломства, даже когда он говорил, как хороша погода.

Сделав над собой усилие, Жаин постучала в дверь некронома и, не дождавшись ответа, потянула за ручку. И не смогла сдержать возгласа:

– Что с вами, мастер Кхаир?

Половина лица, шея и руки некронома были перевязаны тряпками.

Кхаир го'Дифош хотел поскорей покончить с показухой. Сколько раз он повторял этому непроходимому упрямому невежде, что шанс уловить призрак, тем более душу воина, на таком расстоянии от места смерти крайне невелик. Но нет же, первому мечу позарез нужно было разузнать военные тайны дасов. Впрочем, Кхаир старался не перечить го'Шаву – для дикой северо-восточной глуши платил он удивительно щедро, а о Городе Тысячи Алтарей в его нынешнем положении оставалось только мечтать. Хрустальная сфера вспыхнула ярко и неожиданно. Некроном поднес шар к глазам, неожиданно поверив в удачу. Но вместо обескураженного солдатского призрака он увидел странное, татуированное птицами лицо. Твердые злые глаза смотрели прямо на него через хрусталь.

– Еще раз увижу здесь – убью! – отчетливо проговорил дух, его рука возникла из туманных глубин, увеличилась, заслонив лицо, и ударила световым кинжалом. Шар разорвался, обдав градом осколков.

Кхаир лежал на мостовой, кровь заливала глаза и рот. Где-то наверху бесновался Гашад, выкрикивая проклятия. Свистел по воздуху его смертоносный меч.

«Для такого понадобится хрустальная ловушка величиной с дом, зато с его силой можно будет забросить Трон Пяти Лун вместе с сукой Ишиль в Южный океан», – эта мысль все возвращалась, как в бреду, и Кхаир всерьез опасался, что высказал ее вслух.

– Да так – неудачный эксперимент, – попытался улыбнуться некроном. – А у тебя там что?

– Солдаты привели даса, говорят, может, колдун. Прибор чуть блеснул в какой-то момент и все, – Жаин положила на стол сумрачно-фиолетовый шар.

– Скорей всего, природная магическая вспышка или человеческий, в смысле призрачный, фактор, но можно проверить – зажги свечу, будь добра.

В голосе некронома явственно слышалась усталость.

Из фиолетовой глубины появилась расплывчатая серая рожа и уткнулась в округлую поверхность.

– Колдуна видел? – Мастер Кхаир не мог заставить себя приблизить лицо к шару.

– Какакакакого кокококолдуна? – помимо обычного для призраков слабоумия, этот еще и заикался.

– Жгучий зуд, который должен был заставить тебя двигаться быстро, идиот?

– Кокококольнуло.

Некроном обхватил руками голову, но тут же отдернул израненные ладони.

– Думаю, просто всплеск магии. Настоящий колдун заставил бы этого тупицу отбелить весь шар. Поправлюсь, сделаю для вас новый.

– Все нормально: мастер Кхаир посмотрел свою некрономскую штуковину – этот варвар не колдун. – Солдаты опустили оружие. Кто-то вздохнул облегченно. Жаин поглядела на новенького. Тот сидел на каменном полу, прислонившись к стенке. Не то чтобы слишком спокойно, но настораживающе собранно. Обычно глаза угодивших под ее начало бегают, различные пугающие фантазии так и лезут в их головы. Но этот, похоже, либо слишком глуп, чтобы воображать, либо уверен в своей судьбе.

– Тахор, Ихик, давайте его сюда, посмотрим, на что он сгодится, а ты, боец, можешь идти к своему знамени, – с каждым разом Жаин все увереннее чувствовала себя в роли командира.

Пленник поднялся на ноги и подошел к прутьям. «Все время забываю, что они все понимают», – подумала девушка. Впрочем, даже из этого можно извлечь пользу.

– Раздевайся, – скомандовала Жаин.

Осмотр всегда считался делом ответственным и слишком сложным для бездарных, бесхарактерных служек. Важно было не упустить ни единой мелочи. Родимое пятно, шрам или шишка могли сделать жертву непригодной. Идеальных тел в природе не было, и только строгое знание канонов, чутье и наметанный глаз помогали отличить допустимый шрам от слишком большого, выявить несчастливое расположение родинок или неправильную форму пальцев.

Жаин встала на неизменный складной табурет и принялась ощупывать голову даса, затем лицо, плечи, руки, грудь. От холода мокрая кожа покрылась мелкими щекотными бугорками. За исключением нескольких свежих порезов и ссадин, которые при должной обработке не дадут заметных шрамов, тело было как новенькое. Лишь чуть подпорченное солнцем. Уже очень скоро его можно будет преподнести Шторму. «В конце осмотра всегда заглядывай в глаза, – учила ее Рашир. – Мужчина не должен быть слабоумным. Слишком мягким и трусливым, чтобы не осквернил жертвоприношение. Слишком сильным и твердым, чтобы не стал жей-шадан». В серо-зеленых глазах новенького Жаин уловила некую едва различимую странность. Как будто он видел что-то недоступное остальным.

– Ты все-таки колдун, – прошептала девушка. – И ты пришел, чтобы убить Гашада и Рашир, – добавила она уже совсем тихо.

Специалист не сразу сообразил, что бормочет эта странная девочка с кукольным личиком и огромными темно-синими глазами. Ощущение нереальности происходящего держало его в цепких лапах и не позволило выдать себя, хоть как-то среагировав на разоблачающее заявление. Прямо под полом была сосредоточена великая мощь. Тысячи огневиков, сотни кристаллов с магией холода, движения, вещества и взаимодействия. Огромная манящая сила.