ЭПИЛОГ
Антония подняла глаза к голубому небу, по которому медленно плыли ватные белые облака, перевела взгляд на ветви деревьев, с которых то и дело срывался сухой желтый лист и, кружась словно в вальсе, летел на землю. Холодный ветерок играл уже опавшей листвой, шумел и шуршал по земле и темным стволам.
В Москве была осень, такая знакомая и привычная. Золотая осень, непохожая на серую и дождливую кейлорскую. Конец октября. А в Кейлоре только начала расцветать весна, только сошли снега и наконец исчезли белесые тучи.
Тоня и Денис, взявшись за руки, брели по двору, где прошло их детство и несколько лет юности, брели и не узнавали. Словно прошла целая вечность с тех пор, как они в последний раз гуляли здесь. Странными казались высотные блочные дома, примостившиеся у тротуара автомобили, ларьки с сигаретами и спиртными напитками, шумные подростки в одежде, утыканной булавками и обвешанной цепочками. Все было дико, непривычно и так отличалось от средневекового Кейлора…
— Я уже не смогу тут жить, — прошептал Денис, окидывая взглядом некогда родной двор. — Я стал другим, и нет уже пути назад.
Тоня вздохнула. Ее обуревали те же чувства. Но вместо того, чтобы выразить их обычными словами, она тихонько запела песню с первыми пришедшими на ум строками и мотивом:
Птичьей песней за бархатным морем
Моя новая жизнь отзовется.
Над бескрайним широким простором
Моя быстрая мысль пронесется.
Уходя, я закрою все двери.
Больше к прошлому нет возвращенья.
И теперь я другая, поверь мне.
Я сама принимаю решенья.
Я немало прошла испытаний,
Тех, что даже тебе и не снились,
Приложила немало стараний,
На ошибках прилежно училась.
Уходя, далеко я заброшу
Ключи от замков, что навеки закрыты.
Горевать я не стану о прошлом
И оставлю все, что позабыто.
Далеко, за большими снегами,
Мой дворец до небес вознесется.
Не забыть то, что прожито нами,
Но беда больше нас не коснется.
И отныне безоблачным небо
Над моей головой снова станет.
И весна заблистает под снегом,
Ветры буйные выть перестанут.
Белым голубем ввысь
От того, что прошло,
Улечу я теперь навсегда.
Ты за мной поднимись
Высоко-высоко!
Не догонит нас никто и никогда.
Тоня замолчала, глядя на осенний пустынный двор. Тихо падали листья. Блестели на солнце серебристые лужи от недавно прошедшего дождя. Ветер пригнал сухой листочек, прижал его к носку Тониного ботинка. Девушка чуть подняла ногу, и он сорвался, полетел дальше. А она все продолжала смотреть на свою остроносую обувь с высоченным каблуком и множеством застежек.
— Они еще называют это зимними ботинками, — улыбнулась Тоня. — Да эти «ботинки» не то что нормальной кейлорской зимы — и осени не выдержат.
— Ага, — поддержал Денис. — А еще я думаю, что их придумал тот, кому не надо было убегать от кминэков по Черному Болоту.
— Точно, — засмеялась Тоня. — Потому что бегать в них невозможно. Я, если честно, даже ходить в них разучилась. И колготки эти давят… И юбка слишком короткая… И, чтобы подтвердить свои слова, она с недовольством дернула вниз подол модной черной мини-юбки.
— Не могу больше это носить, — вздохнула она. — Ты прав… Мы стали другими. Кейлор навсегда изменил нас. Как я смогу жить в Москве, в России, если мне нельзя будет колдовать?
— Да и мне будет непросто навсегда спрятать в шкаф Синий Меч, — вздохнул Денис. — Все-таки я воин и…
— Эй, урод!!! — как гром среди ясного неба, прозвучал откуда-то сзади грубый прокуренный голос.
Денис и Тоня не спеша обернулись, и оба не сдержали ироничного смешка. Им навстречу, набычившись, сдвинув набок кепку, с сигаретой в зубах шел их старый знакомый — Костя Воронин.
Он ни капли не изменился, разве стал чуть выше ростом и чуть менее накачанным. Голос еще слегка огрубел: видно, Костя в последнее время не расставался с куревом. А вот спеси в бывшем ухажере Тони ничуть не убавилось. Он по-прежнему считал себя пупом Земли.
Костя приблизился и остановился в паре шагов от них. Глаза его сощурились, губы растянулись в кривой усмешке, но едва он присмотрелся к Тоне и Денису повнимательнее, как она сейчас же сошла с его лица.
Он не помнил, чтобы его робкая «детка» когда-либо держалась так спокойно и уверенно. А Тоня смело встретила его удивленный и слегка раздраженный взгляд. На ее губах даже мелькнуло некое подобие презрительной улыбки.
Левая рука Харитонова непроизвольно потянулась к несуществующим ножнам и схватила воздух.
— Проклятье! — шепнул он по-латыни.
Тоня предупреждающе сжала его локоть и покачала головой, шепотом сказав:
— Только без драки.
Денис отрицательно мотнул головой и сделал шаг навстречу Косте.
— Ты назвал меня уродом, или я ослышался? — В голосе Харитонова зазвучали стальные нотки.
Воронин окинул взглядом стройную, атлетическую фигуру Дениса, которую не могла скрыть даже теплая осенняя одежда, и на его лице выступили красные пятна. Такого он, конечно, не ожидал. Сосед Тони сравнялся с ним силой и ростом. Да и слово «очкарик», вот-вот готовое слететь с Костиных губ, словно прилипло к языку.
Воронин вдруг как-то очень остро почувствовал, что ему следует хорошенько подумать, прежде чем завязывать драку с новым Харитоновым. Пару секунд он колебался между спесью и здравым смыслом, размышлял, отдать ли Тоню без боя или попробовать отбить. Спесь одержала верх.
— Ни хрена ты не ослышался, козел!!! — заорал Костя, рванувшись к Денису, и занес над его головой сжатый до побелевших костяшек кулак.
Тоня поспешно начертила в воздухе какой-то знак и хотела набросить заклятие на Воронина, но опоздала.
Отработанным движением Денис уклонился от удара, перехватил руку Воронина и заломил за спину. Ответный удар Харитонова пришелся тому по шейным позвонкам. Костя сложился пополам и взвыл от боли. И тут хлынул поток такой нецензурной брани, что уши сворачивались даже у Дениса, который всякого наслышался в казармах кейлорских солдат.
— А ну заткнись! Здесь девушка стоит! — рявкнул Харитонов, стукнув соперника еще разок, но теперь уже полегче.
Костя с трудом повернул голову, окинув его полным ненависти взглядом:
— Я тебя, сволочь, из-под земли достану! Ты труп, понял?
Денис в ответ расхохотался:
— Это вряд ли. Ты больше никогда нас здесь не увидишь. Никогда. Ясно? А теперь проваливай к чертовой матери и не погань нам с Тоней последний день в этом мире.
Костя тупо уставился на него. Он явно не понял последние слова Дениса.
— Проваливай, я сказал! — Харитонов, поморщившись, отпихнул его.
Воронин отлетел метра на два, повалился на влажный асфальт, потом тяжело поднялся и, даже не отряхнувшись, побрел прочь, то и дело оборачиваясь и осыпая Дениса весьма нелестными словами.
Когда его сгорбленная фигура скрылась из виду, влюбленные переглянулись и расхохотались до слез. Денис нежно обхватил Тоню за плечи и с облегчением произнес:
— Вот и все. Больше нам нечего здесь делать. Пора возвращаться домой.
— Домой?! — повторила Тоня. — Но мы же и так дома!
— Разве? — серьезно спросил Денис. — Прислушайся к себе. Этот мир — твой дом?
Тоня еще раз окинула взглядом пустой двор, серые многоэтажки, автомобили у тротуаров, потянула носом грязный, загазованный воздух густонаселенного техногенного города и тяжело вздохнула.
— Ты прав, — с легкой грустью сказала она. — Пора домой. В Кейлор.
Они обнялись и направились к дому, в квартиру, которую завтра они уже не увидят.
Через месяц там будут жить другие люди. А еще через месяц соседи забудут о том, что когда-то в этом дворе играли Тоня Махновская и Денис Харитонов. Человеческая память очень коротка и ненадежна. Скоро Тоня и Денис навсегда исчезнут из этого мира. Они выбрали для себя именно тот мир, который хотели.
«Домой! — с радостью думала великая волшебница Антония. — В Кейлор! Столько всего впереди! Столько ещё предстоит сделать! Хотя бы разобраться с шифром этой таинственной „Черной Книги“…»
…Страшной «Черной Книги», которую так боялась Квинн и которую так случайно обнаружила Тоня. Может, стоит рассказать о ней Денису?
«Нет, — решила, хитро улыбнувшись, девушка. — Пусть это останется моей маленькой тайной. Никто не узнает об этом. Никто и никогда».
Июль 2002 — октябрь 2004
Назад: Глава 13. УЙТИ ИЛИ ОСТАТЬСЯ
На главную: Предисловие
